Читать книгу Очаг поражения. Черная книга - Jeremiah Remi - Страница 2

Некоторое время спустя, обойдя небольшой пригорок, моему взгляду, наконец, предстала вереница куполов научной лаборатории «Восход». Издалека весь лагерь выглядел достаточно футуристично. Территория обнесена высоким забором из композитных материалов, в углах которого возвышаются контрольные вышки для охраны. Центральная часть отдана под основной купол лаборатории, вокруг которого выстроены купола меньшего размера, связанные между собой системой «гибких коридоров».

«Гибкий коридор» достоин отдельного разговора. Дело в том, что один из младших сотрудников Восхода, при проведении секретного эксперимента, обнаружил очень интересное свойство, присущее для кристаллических окаменелостей, которые некоторые старатели принимают за артефакты. Говоря простым языком, молодой ученый умудрился выделить некий материал, наделяющий полимеры свойствами восстановления. В результате, после облучения ультрафиолетом сквозь цепочку нескольких призм, удалось выяснить, что поврежденная, к примеру, выстрелом поверхность, заново составляет структуру своей кристаллической решетки, срастаясь в месте повреждения.

Невероятно, скажете вы? Тут еще и не такое возможно!

Но, давайте вернемся к нашему путешествию.

Весь оставшийся путь до лагеря ученых прошел достаточно гладко. Аномальных образований на пути мне больше не попадалось, а зверье, что могло выскочить из-за угла, словно куда-то испарилось или вовсе предпочитало не показывать нос наружу из своих нор. Это играло мне на руку. Стоило бы хоть одной особи кроволка показаться рядом с границей лагеря, как вся территория научной экспедиции «Восход» в одночасье превратилась бы в зону боевых действий, в пределах которой охрана лагеря сделала бы все, чтобы ни одно живое существо не проникло внутрь или не покинуло территории лагеря. Буквально все!

Спустившись с пригорка и пройдя еще несколько десятков метров, передо мной предстала внутренняя часть лагеря. Все свободное пространство делилось на зоны хранения разного барахла среди которого встречались автоклавы, эстакады для бочек и иных емкостей, ящики с сопутствующим инструментом, и многое другое. В нескольких местах сновали научные сотрудники, занимаясь разными действиями, на первый взгляд далекими от моего понимания. А вот охраны на своем посту не было. Достаточно странно, учитывая приказ Объединённых Войск Периметра, о том, что научная экспедиция «Восход» в пределах Ледяного, это чуть ли не последний научный оплот человечества в этом чуждом и суровом мире.

– Руки поднял! – неожиданно прилетело мне слева.

Медленно повернув голову, перед глазами возникло дуло автомата, практически упершееся мне в переносицу.

– Оружие на землю! – потребовал солдат, что возник слева от меня.

– Ладно, парень! Ты не дури только! – медленно снимая с себя автомат, произнес я.

– Кто такой? – поинтересовался боец.

– Да как бы… Эээ… – промямлил я.

– Погоди, а я раньше тебя здесь не видел? – дуло его автомата немного отошло в сторону, и боец принялся меня рассматривать.

– Было пару раз. – усмехнулся я, – Наверняка пересекались. Но, ты знаешь, мне бы со старшим вашим поговорить.

– Серьезно? – округлил глаза вояка, – Ты руки то обратно подними! И мне видно лучше, и тебе спокойнее.

– Слушай, брат! Ты, конечно, молоток! Вахта периметра дело очень нужное, но я тут нечто важное обнаружил. Мне кажется оно вашему начальству пригодится. – протараторил я.

– И что это? – монотонно спросил боец.

– Ржавый остов вертолета ОВП. – буквально выплюнул я в лицо солдата, пожав плечами.

Мне никогда ранее не доводилось видеть, чтобы люди с такой скоростью менялись в лице. Вероятно, сейчас я сообщил этому бойцу информацию огромной важности, от которой его лицо в миг перекосило и он, отойдя от меня на десяток шагов, принялся что-то бормотать по рации.

– А где ты говоришь, вертолет видел? – вернувшись ко мне, поинтересовался солдат ОВП.

– В районе заброшенных корпусов станкостроительного завода. – пробурчал я.

– Иди за мной! – приказал он.

Несколькими минутами спустя мы оказались у небольшого стационарного КПП, рядом с которым нас уже ждал старший смены. Отдав воинское приветствие мой сопровождающий жестом приказал мне оставаться на месте, а сам сделав несколько шагов вперед отрапортовал:

– Товарищ майор, на КПП был задержан нарушитель периметра. В ходе проведения допроса, удалось установить, что нарушитель знаком с расположением лагеря и неоднократно фиксировался при проходе на территорию. Однако, по его словам, сейчас его сюда привело наличие данных о неком борте ОВП. Докладывал сержант Птицын.

– Феноменальные умозаключения! – захихикал я, не выдержав всей строгости обстановки.

– Вольно боец! Знает про борт, значит? – покосился на меня майор – Ты кто такой? А главное, откуда ты про вертолет знаешь?

– Да меня, так-то и не спрашивал никто. Возвращался к Вяземскому. У меня задание было от него – замеры сделать… а вертолет ваш ненормальный, сам меня нашел. Думаю, может помощь нужна, а там возьми и рухлядь ржавая окажись. – взмахнув руками, поведал я, – Да и хреновина там одна была…

Я стянул со спины рюкзак и расстегнул его, чтобы показать майору находку, а стоило его взгляду зафиксироваться на нем, как рука тут же застегнула молнию обратно. Отдать сейчас это устройство равносильно самоубийству, учитывая все рассказы о солдатах ОВП, предпочитающих решать собственные проблемы банальным устранением старателей.

– Не отдашь? Я правильно тебя понял? – вопросительно уставился на меня майор – А если отберу?

– Рискни! – парировал я.

– Ты бессмертный? – не удержался Птицын.

– Да вроде обыкновенный, – ровным голосом, ответил я – Просто уверен в том, что ни ты, ни, тем более товарищ майор, не станете этого делать. Потому, что отвечаете перед главой научной экспедиции «Восход», чье поручение я выполняю. Сильно сомневаюсь, что вас погладят по голове, в случае, если со мной что-то случится!

–Так, стоп! – воскликнул майор, – Мы все тут взрослые люди!

– На счет этого я не уверен. – прищурился я, косясь на Птицина.

– Слушай, так дела не делаются! – настаивал майор, – Содержимое этого вертолета принадлежит Объединённым Войскам Периметра. Я уже понял, что ты вхож в лагерь и знаешь местные устои, поэтому должен понимать наши правила.

Его слова, в какой-то момент, стали звучать настолько убедительно, что невольно захотелось отдать находку, но…

– Сержант Птицин, вернитесь на свой пост! – неожиданно прервав свой монолог, скомандовал майор.

– Так точно! – отрезал сержант и тут же растворился в воздухе.

Мне оставалось лишь наблюдать за тем, на сколько четко и выверено майор отдает приказы, которые исполняются с молниеносной скоростью. Но этот прожжённый вояка тоже был не промах… Отправив Птицина восвояси, он тем самым, подтвердил мои мысли о том, что сейчас майор ОВП будет пытаться со мной договориться.

– Я тебя не убедил? – в полголоса обратился ко мне майор, – Что ж, ожидаемо! Пойдем, поговорим с глазу на глаз.

И мы отправились через КПП, вглубь одного из куполов. В этом куполе мне не доводилось бывать ранее, но судя по тому, что я успел увидеть, ничем примечательным он не отличался. Все те же серые стены, металлический пол… и все те же, расположенные в том же порядке, комнаты с минимальным количеством мебели. Майор не особо то и спешил, шагая по куполу, проходя стенды с оружием, снаряжением, экспериментальными видами боеприпасов. С одними из таких, что отдавали зеленоватым свечением, мне уже удалось познакомиться ранее, когда в одиночку пришлось сразиться с целым патрулем Ордена Секты Иноха6

Наконец, перешагнув высокий порог, майор обошел вокруг письменного стола и уселся в кресло.

– Садись. – произнес он.

– Это просьба или приказ? – отреагировал я.

– Просьба. – устало выдохнул он.

Сейчас, когда я стал всматриваться в его, до боли, как мне показалось, знакомое лицо, я начал видеть человека, что смертельно устал от всего того, что происходит вокруг. Нет, я не говорю, что этот человек не способен отдать приказ на выстрел в спину. Или и того хуже, выстрелить сам. Я прекрасно осведомлен репутацией вояк из ОВП, которых буквально испортила безнаказанность. Только ленивый не слышал пересудов о том, как овэпешники начисто обирали старателей на обратном пути из Очага и заставляли их уходить обратно, обрекая тем самым на верную гибель. Этот и огромный список прочих грехов заставили бродяг разных мастей избегать всяческих дел с военным контингентом блокпостов, на долгие годы поставив под сомнение саму возможность сотрудничества.

– Ты же понимаешь, что я тебе не доверяю? – покосился я на майора.

– Вместе с устройством должен быть носитель информации. – игнорируя мою реплику, произнес майор.

– Допустим… – осторожно протянул я.

– Не темни! Его ты тоже должен был найти. Без этой… Гхм… Флэшки, устройство, что ты вынес из вертолета, невозможно запустить.

Слова майора заставили посмотреть на ситуацию, с другой стороны. Вояка готов был разбить лоб в кровь, чтобы доказать мне, что не врет. Но понять истинных мотивов его поведения мне пока не удавалось, отчего настороженность, с которой я косился на этого человека, никак не пропадала.

Однако и он времени даром не терял. Пока я откровенно колебался, решая все за и против, майор включил свой ноутбук и повернул его экраном ко мне.

– Флешку суй! – практически скомандовал он.

Невольно повинуясь отданному приказу, я все же решил поступить так, как говорил собеседник. Через мгновение из моего кармана появилась злополучная флешка, которая тут же отправилась в соответствующий разъем компьютера.

– Читай. – тихо произнес майор.

Первый документ представлял собой несколько листов сводных графиков мониторинга по Пси-контуру7 за последние полгода. На каждом из листов были отмечены зоны с наиболее сильными всплесками псионической активности, но на одном из листов красным маркером был обведен график с пометкой «Ледяное». Однако, мое внимание к этому документу привлекла другая фраза, которая гласила:

«Неужели Вяземский?»

Я еще раз осмотрел весь документ. Очаги усиления в районе Пси-контура ничем меня, да и никого другого, не удивили бы, а вот резкие всплески, причем на огромные значения, в центре научной экспедиции «Восход» вызывали соответствующие вопросы.

Я снова поднял голову на майора и тихо произнес:

– Рассказывай.

Он протянул руку к пачке сигарет, лежащей на столе. Вытянул одну, задумчиво уставившись в пустоту. Затем подкурил и произнес:

– Ты уверен?

– Говори! – потребовал я.

– Хорошо. Несколько лет назад меня перебросили сюда, в Очаг. Начальство приказало всеми возможными путями контролировать деятельность научной лаборатории на Ледяном. Тогда, признаюсь, я слабо представлял, что все эти эксперименты могут повернуться вот так. Примерно через год, полтора эта лаборатория, по решению тогда уже старшего научного работника Вяземского перешла на более радикальные эксперименты. Профессор, проведя некоторые изыскания, пришел к выводу, что некоторые мутанты…человекоподобные мутанты, могли быть раньше людьми. На почве этого вывода лаборатория начала заниматься ловлей Блудэров8, Посланников9, а реже Дублеров10

– Да ну нахер?! – вырвалось у меня.

– Дальше хуже, – кивнул майор, – Все подопытные, спасибо ученым, погибали на столах, но эксперименты не прекращались. Буквально полгода назад, один источник, вне границ Очага вышел на мое командование и под строжайшим соблюдением тайны личности заявил, что Вяземский перешел на эксперименты с людьми, вопреки мораторию на подобного рода действия. Свои слова он подкреплял некими документами, которые собирался передать при первой же возможности.

– Не вот эти, случайно? – нахмурился я, рассматривая содержимое флешки.

– Не перебивай! – прошипел вояка, – Спустя несколько дней, контакт перестал выходить на связь. Но неделю назад он снова активизировался, утверждая, что Вяземский близок к завершению первой стадии своих экспериментов. Документы он отправил…с вертолетом тем. Он рухнул. Рухнул, как ты рассказал недалеко от заброшенных корпусов станкостроительного завода. И вот, что странно – ты находился практически в том же месте, по поручению профессора. Не находишь забавным?

Я внимал словам майора с долей скепсиса, но файлы перед моими глазами превращали его рассказ в нечто, что пахло правдой. На Вяземского прямо ничего не указывало. Были лишь одни предположения, одно из которых сейчас высказывал мне майор ОВП.

– Слушай, я конечно рад твоему неожиданному стремлению поделиться со мной секретной инфой. Но объясни мне одно! – нахмурился я, – С чего именно ты решил, что вот в этом всем виноват Вяземский? Старик вроде в своем уме. Без странностей всяких…

Как вдруг, мой разум, словно в назидание мне, извлек из глубин подсознания череду воспоминаний, связанных с одним из прошлых выходов в Очаг, давшийся мне с великим трудом. Мне до сих пор не понятно, зачем профессору потребовался тот дрянной светящийся камешек, который инохианцы называли Иллюзия. Но в одном я уверен – Вяземский точно знал зачем меня посылал!

– Почему у меня чувство, что сейчас последует некое «но»? – уставился на меня майор.

– Да я все думаю, про всплески псионической активности. – отвел глаза я, – Не думаю я, что лаборанты и инженеры никогда самостоятельно не замеряли показатели.

Судя по лицу вояки, он окончательно понял, что я ему не верю. Одним, быстрым движением он потушил окурок в своей руке и схватил вторую сигарету. Подкурил и в пол голоса произнес:

– Брум, ты дебил?

– Ага-а! – довольно расплылся я в улыбке.

– Ты это чего? – напрягся вояка.

– Да я все думаю, когда ж ты перестанешь меня за идиота держать? – не скрывая радости в голосе, ответил я.

На протяжении всего разговора у меня складывалось четкое впечатление, что майор темнит и явно мне чего-то не договаривает. А теперь, когда он вслух воспроизвел мое прозвище, пазл окончательно сложился.

– И долго вы меня вели? – продолжил я, наклонив голову.

– Не то, чтобы… Ай! – ринулся тушить вторую сигарету вояка, сообразив, что весь его план рухнул.

– Ну? – поднял брови я, – Я жду объяснений!

– Черт с тобой! – махнул рукой он, – Мы вели тебя практически с самого выхода из лагеря. Мне сообщили, что Вяземский отправил человека в сектор, через который пролегает маршрут нашего борта. Сам понимаешь, что я невольно стал подозревать тебя в пособничестве.

– И когда ты планировал мне об этом рассказать? – съехидничал я.

– Не знаю! – повысил голос майор, – Ты меня просто попробуй понять. Эта старая скотина отправляет тебя на определенную точку, а сам, тем временем, завозит в лагерь Посланника. У моих парней скоро головы от мигреней взорвутся, к чертям! Нескольких человек, недавно, такие глюки посетили, что дуло в рот засунули! Ты только прикинь, Брум, что должно было померещиться подготовленному бойцу ОВП, чтобы тот добровольно с жизнью расстался?

– Мои соболезнования… – хмуро протянул я.

– А эта сука, Вяземский, тем временем, как ни в чем не бывало продолжает череду своих экспериментов. Вот прямо сейчас! – не унимался майор.

Лицо вояки постепенно становилось все краснее и напряжённее, что лишний раз доказывало его правоту. Возможно и правда в научном комплексе происходит нечто неординарное, а я попросту этого не хотел замечать?

– Так, стоп! Выдохни майор! – выпалил я.

– Трофименко Сергей. Позывной Ясень – тут же парировал он.

– Так вот… Ясень! – взмахнул я руками, – Расскажи мне, почему про вертолет ты знаешь, а про то, что на поверку вместо него оказалась куча говна, с парочкой размотанных по винтам, трупов, ты не в курсе?

– Я… – хотел было вставить что-то вояка.

– А тот факт, что меня чуть не угробили семеро вооруженных людей, тебе ничего не говорит? – вновь нахмурился я, – Вы ведь вели меня, как ты сказал, практически с самого начала.

– Мы были в курсе, что в зону крушения двигалась группа наемников. – словно выстрел, прозвучали слова Ясеня.

– Какого, к херам, крушения?! – взорвался я, – Твой вертолет, сраный, даже земли не смог коснуться! Так и висит сейчас в метре от земли! Ржавчиной покрывается.

– Как так? – удивленно посмотрел на меня Ясень.

– Да бл***, вот так! – вырвалось у меня.

– Мы отслеживали перемещение этого борта несколько суток, – стал рассказывать вояка, – Но стоило ему приблизиться к Ледяному, как он просто исчез со всех радаров.

– Вот оно что! – протянул наигранно я.

– Касательно наемников… Мы тоже вели их. Да. И пока не знали твоих намерений, решили не вмешиваться в положение дел. – закивал Ясень.

– Да ты сама добродетель, майор! – вновь всплеснул руками я, – А что же было бы с твоим устройством, положи они меня там? Или загрызи меня стая кроволков?

– Не преувеличивай, Брум! Я все держал под контролем. – ответил майор.

– А! Да? – задрал я брови, – Ну так мне сейчас прямо полегчало от твоих заверений.

Я вскочил с кресла, в котором сидел и, выдернув флешку из разъема ноутбука, принялся застегивать рюкзак. Майор молча наблюдал за моими действиями, а стоило мне закинуть рюкзак на спину и отправиться к выходу, как он тут же встал и молча последовал за мной.

Оказавшись снаружи, серый дневной свет больно ударил по глазам, а, словно уже поджидая меня, на моем пути возник сержант Птицин.

– Уйди с дороги! – фыркнул я.

– Пусти, он сам вернется. – раздался из-за спины голос Ясеня.

– Так точно! – отозвался боец и отошел в сторону, искоса продолжая поглядывать в мою сторону.

Оказавшись наконец возле огромной гермодвери, что вела в главный корпус центрального купола лагеря, послышался сухой щелчок. Сервоприводы натужно загудели, открывая мне темное зево очистительного шлюза. Ступив внутрь, темнота сменилась слабым красным освещением, а за моей спиной послышался звук блокировки двери. По бокам от меня располагались выходные отверстия сопл, через которые, тут же, в мое тело ударил пар. Начался процесс полной дезинфекции, запускаемый автоматическим протоколом каждый раз, когда кто-либо ступает в этот шлюз из вне.

Примерно через полминуты сопла, издав сухой щелчок, стали сползать вниз, медленно приближаясь к полу, а после, направились обратно вверх. Тотчас над моей головой загорелась предупреждающая надпись:

«Закрой глаза»

Не знаю почему, но весь процесс, занимающий несколько минут, меня сильно раздражал. Каждый раз, стоя в этом шлюзе, я вспоминал огромное количество «эпитетов» в адрес создателя этого механизма, не забывая пробежаться по ближайшей родословной, в момент, когда струи пара начинали бить в лицо.

Но, на поверку, все кончалось быстрее, чем я себе надумывал. Вот и сейчас пар прекратился, сменив красное освещение на зеленое, и противоположная дверь, ведущая в бункер, приоткрылась.

Независимо от размера, все купола были устроены одинаково, поэтому сейчас я шагал по металлическому полу коридора, что как две капли воды был похож на пол в бункере у Ясеня. Однако интерьер соответствовал наполнению умов, что тут работали. Везде расставлены медные катушки и железные бочки, мешки с сыпучими смесями и контейнеры со знаками биологической опасности, медицинские мониторы и прочая утварь, без которой тут не могли обойтись.

Пробравшись сквозь горы хлама, я повернул вправо, где начиналась техническая часть бункера. Слева располагалась решетчатая дверь, ведущая в царство болтов, машинного масла и прочих запчастей. Среди техно-анархии, на столе с обоймой в руках, восседал местный технарь. Увидев меня, он поднял руку с обоймой в молчаливом приветствии и вновь занялся своим нехитрым делом. Я ответил тем же.

На противоположной стороне располагался стенд с современными видами защитных костюмов для научных работников. Стандартное, по современным меркам, полевое снаряжение КСП-9, модернизированный комплект с замкнутым циклом дыхания КСП-9м, а также модернизированный под экзоброню ЭПСМ-2. Кстати, последний, имея такой же замкнутый цикл дыхания, как и у КСП-9м, отличается повышенным уровнем износостойкости и упрощает носителю процесс передвижения, за счет полимерных сервоопор.

– Брум, двадцать четыре тысячи… – произнес технарь, заметив, что я остановился напротив стенда со снаряжением.

– Не трави душу! – отмахнулся я.

Спустя несколько поворотов, я попал в небольшое помещение, раздваивающееся, в противоположные друг от друга стороны, узкие коридоры, каждый из которых заканчивался безликим серым дверным полотном без каких-либо намеков на рукоять. Над одной из дверей висела табличка с надписью: «Служебное помещение». Над второй же висел старенький потрескавшийся плафон, с освещенным тусклой лампой, текстом «Не входить!».

Жизненный опыт научил меня идти напролом там, где, казалось бы, нужно было, напротив, притихнуть и плыть по течению. Поэтому я просто сделал шаг вперед, перед серым полотном с запрещающей табличкой…

…И в ту же секунду, картинка поплыла. Буквально. Глаза налились пурпурным оттенком, словно под глазное яблоко вылили яркую краску, а смотреть вперед становилось все тяжелее.

Правда, я даже не успел опомниться, как все вернулось на круги своя, но мой разум, вдруг, отчетливо воспроизвел слова майора ОВП, Ясеня, который говорил о мутантах в лагере, которых изучает Вяземский.

Встряхнув головой, я сделал еще один шаг. Дверное полотно бесшумно откатилось в сторону, исчезнув в глубинах перегородки, а моим глазам предстал вид научной лаборатории, сверкающей огнями лампочек и датчиков, подобно новогодней ели. Середина помещения, над которой, с потолка свисала кипа толстых проводов, убегающих в стороны к мониторам, подвешенных к стенам, отводилась под некое подобие операционной. Именно тут находились столы и кушетки, капельницы, столы с системами освещения и прочая ерунда, название которых я даже запомнить не в состоянии.

Над одним из столов, склонившись головами друг к другу, стояли две фигуры, проводя манипуляции над…

– Посланник?! – выкрикнул я от неожиданности.

Дверное полотно, пропустив меня вперед, неожиданно шумно закрылось за моей спиной, от чего я вздрогнул и завертел головой. Одна из фигур, услышав мой голос, обратила на меня внимание, как, впрочем, и мутант, приподнявшийся на операционном столе:

– Чеее-лоооо-веееек – протянуло существо.

Человеческая речь, что выдавил из себя мутант для меня не была чем-то диким. Мне доводилось слышать о подобных вещах, но вот собственными ушами услышать это еще ни разу не получалось. Признаться, стало страшно до жути от мысли о том, что станет с нами, старателями, если эти карлики – уроды заимеют хоть каплю рационального мышления.

– Теее-бееее сююююдааа нееее-льзяяяя… – продолжил мутант.

– Уважаемый, а что вы тут делаете? – произнесла отвлекшаяся от операции фигура, в голосе которой я узнал профессора.

– Вас искал… – озадаченно промямлил я.

– И не нашли способа лучше, как войти в дверь, в которую входить нельзя? – снимая хирургическую маску, поинтересовался Вяземский – Я так понимаю вы не покинете операционную?

– Не-а! – вырвалось у меня.

– Одну минуту! – тяжело выдохнул профессор, – Я приведу себя в порядок и присоединюсь к Вам, Брум. А Вы, коллега, продолжайте! Но прошу фиксировать все, что происходит до мельчайших деталей. Это ясно?

Молчаливая фигура второго «хирурга» еле заметно кивнула, а Вяземский исчез в глубинах подсобных помещений, из которых, спустя несколько минут он появился в более привычном одеянии. Жестом указав мне на дверь с другой стороны лаборатории, профессор сам направился в указанную сторону, где, вот уже, несколько лет, располагается его кабинет.

Войдя в него, моему взору предстала картина еще более сумасшедшая, нежели Посланник на операционном столе. В одном из углов просторного кабинета стояла огромная стеклянная капсула, подключенная в системе жизнеобеспечения, отражающая на своих мониторах состоянии пациента, которым был спящий…

– Блудэр?! – мои глаза стали вылезать из орбит, – Профессор, какого черта у вас тут происходит?

– О чем вы, молодой человек? – глянул на меня Вяземский.

– Действительно?! – взмахнул я руками, – О чем это я? Да наверно про блудэра в колбе!

– Не волнуйтесь! Он в состоянии медикаментозного сна. – спокойно ответил профессор.

– На кой? – вырвалось у меня.

– Скажем так. Для изучения глубоких слоев головного мозга.

– И как?

– Работа предстоит еще огромная, но уже сейчас можно смело утверждать, что мы стоим на пороге великого открытия! – исподлобья глянул на меня Вяземский.

Он шумно выдохнул, переведя свое внимание на пачку документов на своем столе, после чего добавил:

– Мы провели несколько десятков экспериментов, после которых удалось создать устройство, считывающее некие фантомные образы. Если хотите, назовем это обрывками воспоминаний.

– Поправьте меня, если я не прав, док. Эта тварь, что сейчас за моей спиной, думает также, как и мы? – произнес в полголоса я свою догадку.

– Именно! – взмахнул он руками, – В противном случае наш мозг был бы просто не способен воспринять те образы, что воспроизводит разум этого существа. Я рад, что вы понимаете ход моих мыслей.

– Профессор, а зачем Вы мне все это рассказываете?» – поинтересовался я.

– Мне хочется с кем-то поделиться… – произнося данные слова, профессор уставился на меня – С кем-то, кто далек от понимания моих экспериментов…

И ощущение плавающей картинки в глазах вернулось снова. Резко. В один миг. Словно это наваждение напускалось на меня нарочно.

– Что с вами? – произнес профессор, неотрывно глядя мне в глаза.

Секунду спустя в голове зазвенело, а под глазные яблоки снова налили пурпурной краски.

– Не пойму! – выдавил я, – Чувство, будто голова не моя…

Сквозь усиливающийся звон, в голове опять всплыли подозрения Ясеня о запретных экспериментах Вяземского, озвучивать которые вслух я не стал, в виду нехватки доказательств. Но тут же, все вернулось на круги своя, как будто и не было ничего. Вяземский по-прежнему продолжал буравить меня взглядом, в котором было нечто еще. Словно в хорошо знакомого вам человека посадили вторую личность и именно она сейчас смотрела на вас глазами вашего товарища.

– С вами все в порядке? – с долей садизма в голосе, поинтересовался профессор.

– Не знаю. – замотал я головой, – Давайте мы покончим с нашим делом, и я пойду своей дорогой.

– Разумеется! – неестественно улыбнулся профессор.

Я расстегнул рюкзак, и стараясь скрыть его содержимое от глаз Вяземского, извлек небольшую металлическую коробку с несколькими датчиками. Только сейчас в моей голове возникла мысль о том, что показания с этого прибора не могут объективно использоваться, так как замеры брались практически у порога Пси-Контура. Что задумал наш доблестный профессор? Не очередную ли попытку прорвать непроходимую вуаль?

Не успел датчик возникнуть из рюкзака, как Вяземский практически выдрал его из моих рук. Получив желаемое, он принялся с нескрываемым интересом осматривать инструмент замеров, после чего отстучал короткое сообщение на клавиатуре своего ноутбука.

– Как всегда? – прервал тишину я.

– Что? – всполошился Вяземский, словно успел забыть про меня, – Ах! Да, Брум. Как договаривались. Можете подойти на склад и получить любое снаряжение.

– Вот это уже деловой разговор. – усмехнулся я.

– В таком случае, не смею Вас больше задерживать! – проронил профессор, зачем-то начав обнюхивать прибор в своих руках.

Напоследок, мне захотелось лучше рассмотреть существо, находящееся в капсуле. Не каждый день удается увидеть такого огромного Блудэра спящим, да еще и так близко.

Осматривая стеклянную капсулу, я обратил внимание, что голова мутанта подключена к небольшому экрану, который постоянно транслировал пейзажи Очага.

– Э-э, док? А это что? – указал я на экран.

– Специальная аппаратная платформа, считывающая, как я ранее вам говорил, показания глубоких слоев его головного мозга. Экспериментальная модель, в которой мы попытались реализовать принцип прямой «трансляции» из его головы. – протараторил Вяземский.

– И зачем? – уставился я на профессора.

– Чтобы, в дальнейшем, мы могли просмотреть его воспоминания! – скрестил руки на груди Вяземский, – Попробовать не хотите?

– Я?

– Я уже пробовал! – ответил профессор, – Если интересно, наденьте вон тот шлем. Я продемонстрирую принцип работы.

Не знаю зачем, но в следующий миг я погрузил голову в тяжелый металлический шлем, с кучей торчащих проводов и микросхем.

– Что вы хотите увидеть?

– Да черт его знает! – вырвалось у меня, – Покажите мне его на воле.

В тот же миг экран немного подсветился, а после непродолжительного ожидания мой разум словно уволокло в чужое тело. В чернеющей темноте с трудом угадывались очертания Ледяного, по которым я брел в неизвестном направлении. Зрение, в серовато-синем спектре, позволяло мне достаточно хорошо разглядеть то, что творилось вокруг меня, как вдруг мне послышался посторонний шум, который с каждой секундой все сильнее становился похож на поток хаотичных мыслей. Становясь все отчетливее, мысли, тем не менее, постоянно путались и сбивались, но логика поведения постепенно прояснялась. Мысли принадлежали блудэру, которого вел исключительно голод.

В какой-то момент, перед глазами, скользнул слабый луч фонаря, после чего мое сознание перебросило в момент, где в изуродованных лапах мутанта медленно высыхало тело старателя.

А потом… возникло ощущение миллиарда мелких уколов, после которых я на безумной скорости проношусь через овраг. Глаза замечают врагов…У них оружие…Мгновение и несколько автоматов одновременно палят в разные стороны…Вспышка… В укрытии высокого кустарника мои корявые лапы сжимают очередное человеческое тело с переломанным позвоночником…Нижняя челюсть впилась в шею бедолаги, высасывая из него последние капли его жизни… Мне мало! Еще!

Вспышка и очередная порция уколов… Группа старателей пытается меня окружить, но я сильнее…Я не собираюсь с ними играть! Удар за ударом…Рывок…Они падают замертво…Мне лишь остается забрать жизнь, что теплится в их телах… В них ее много!.. Во мне мало…

Вспышка…луч мощного фонаря бьет прямо в глаза…Страх заставляет тело убегать, но ноги не слушаются меня… Глаза опускаются вниз, а в моем теле торчат несколько дротиков…Я слабею…

Ночное небо Очага… Меня куда-то тащат на носилках… Я чувствую, что мое сознание ускользает от меня… Я не могу спрятаться… Я не могу убежать… Я переживал это однажды… Я знаю этот страх…

Шлем погас также неожиданно, как и включился. Стянув его с себя, я посмотрел на мирно спящего мутанта, который по-прежнему находился в стеклянной колбе. В голове не укладывалось, что я только что смог увидеть мир глазами блудэра. Пусть и на короткий промежуток времени, но все же.

Сам того не замечая, я начал размышлять, как эта тварь… Обрывками мыслей…

Голова снова закружилась. Картинка в глазах стала тускнеть, а после замигала. На губах проступил яркий привкус крови. Я поднес пальцы к носу – и правда кровь…

Мир зашатало…

…темнота.