Читать книгу Цена вздоха - Жесуй Бесдеполь - Страница 5

Покосившаяся дверь возвещает тяжелым скрипом о пробуждении хозяина. Старик, дремлющий под деревом, тут же открывает глаза, будто старость не успела прикосновением истереть его чуткий слух, и его взгляд тут же начинает ловить движение.

Яркие, рассветные лучи слепят отвыкший за ночь от дневной белизны взгляд. Но на лице мальчика, ступившего на сырую от росы землю, даже и в свете утра царит неутолимый мрак. Тяжело, устало и медленно Алеша выходит из дома, волоча на спине молодую девушку, почерневшую в первую ночь смертельного покоя.

Старик, разглядев это, хмурится. Подняв голову, он находит взглядом колдунью. Женщина лежит, распластавшись на широкой ветви. Ее ноги свисают с ветвей, руки лежат на животе, а в ее позе сохраняется изящество, которого не лишает колдунью даже такая неудобная поза. На ее лице продолжает сиять узор безмятежной, ветреной красоты. Легкая улыбка пробивается сквозь радостные, теплые объятия крепкого сна, и даже старик, глядя на нее, слегка изменяется.

Колдунью он не будит. Продолжая сидеть на земле, старик почти не двигается и только смотрит. Укутавшись в серый плащ, издали он едва ли напоминает человека. И взгляд, нашедший его случайно, вероятнее примет старика за обычный камень, распластавшийся лениво у корня могучего дерева. Алеша тем более не может его заметить. Слишком тяжелый груз лежит и на его плечах, и в его мыслях. И мальчик, хмурый и безрадостный, уткнувшись взглядом в землю, тащит сестру на спине почти до самого леса, умудряясь нести еще и лопату.

Там, вдали, куда едва достает взор, на окраине свежего, еще не успевшего обрасти могильными камнями участка земли, он долго и упорно роет глубокую яму. Старик щурится и присматривается, но глаза с такого расстояния могут различить только смутные черты, и остается лишь угадывать. А впрочем, сейчас это несложно сделать.

Сверху начинают доноситься приятные, ласковые стоны голоса, пробивающегося через сонную пелену. Старик поднимает взгляд и замечает, как ворочается лежа на ветвях колдунья. С сонной улыбкой она прижимается к дереву, хочет перевернуться на бок, крутится и внезапно срывается вниз.

Старик не шевелится, и лишь его глаза следят за тем, как падает молодая колдунья. Она летит, спиной вниз, готовая рухнуть вблизи, а старик глазами следует за ней, но даже не моргает. И только у самой земли колдунья неожиданно перестает падать, и даже ее юбка парит, не касаясь мокрой, приникшей к земле травы.

Всего миг ничего не происходит, а затем, колдунья открывает глаза. Золотое пламя ее очей мгновенно разгорается в полную силу, и женщина, сохраняя на лице слабую улыбку, сразу же взглядывает на старика.

Лишь теперь он отворачивается, продолжая следить за тем, что происходит вдали. А в это время, колдунью на своих крыльях поднимает ветер, ставит на ноги, и она, подойдя ближе, садится рядом со стариком на корточки, прищуривается и не отводит глаз.

– Значит, – говорит она полным жизни голосом, уже растерявшим сонную медлительность, – какого-то уродца ты бежишь спасать, едва увидел. А когда я у тебя перед носом разбиваюсь насмерть, так ты даже пальцем не шевелишь?

Но старик в ответ, как обычно, не выражает никаких эмоций.

– Но ведь тебя спасать, как видишь, не было нужды. – Едва заметно улыбается старик.

Колдунья недолго молчит и через миг слегка печально вздыхает и выпрямляется, быстро уставая сидеть в неудобной позе.

– Но ведь ты же этого не знал?

Старик продолжает молчать. А колдунья, оглянувшись, рисует в воздухе знак. Тонкие, ровные, темно-синие линии быстро застывают на кончиках ее пальцев, и старик мгновенно оборачивается. Но колдунья его взгляд не замечает, или попросту не обращает на него внимания.

В любом случае, вскоре уже ветер приносит ей охапку яблок, не успевших еще опасть до прихода холодов. Старик, заметив их, оглядывается, но яблони поблизости не находит. Оттого он глядит на колдунью с еще бо́льшим укором, а она лишь теперь это замечает.

– Чего? – Щурится колдунья, задрав до колен подол с яблоками.

Ей даже не приходится держать ткань, ветер сам поднимает юбку выше, а женщина лишь держит кончиками пальцев нарисованный в воздухе символ, не давая ему растаять.

– Тоже хочется? – Расплывается она в улыбке. – А вот сам теперь поищи себе еду. Я и хотела тебя угостить, когда проснулась, но, считай, что разбилась, когда падала. Да и еды тут все равно даже одному не хватит.

Старик в ответ сердито вздыхает и отворачивается. Не часто он проявляет хоть слабые эмоции, а потому колдунья не спешит быстрее надкусить плод и начинает пристально следить за ним взглядом. А старик не дает выдумывать причины своему недовольству и сразу его объясняет.

– Если ты продолжишь призывать руны на проклятой земле, то….

– Точно! – Спохватывается колдунья, не давая закончить.

Тут же она отпускает нарисованный в воздухе знак из десятка сплетающихся в чудном узоре линий, и юбка мгновенно начинает падать. Колдунья сразу подхватывает ее руками, удерживая на черной ткани платья свежие яблоки.

– Постой! – Хмурится она недовольно. – Так мы теперь без колдовства…. Вот же чертовщина! Как я об этом забыла?!

Старик улыбается и так, что сейчас это даже можно различить. Но он не поворачивает голову, не дает колдунье заметить свою улыбку.

– Да, верно. Неудобно.

– А до живой земли далеко еще? Может, уведем мальчишку?

– Как я и говорил, – спокойно отвечает старик, – еще почти два дня пути. Мальчишка откажется, в этом нет сомнений.

– Проклятье, старик! – Вздыхает колдунья. – Почему ты мне об этом не напомнил?

И старик вновь начинает улыбаться, но опять не поворачивается.

– Ну, – говорит он, – если согласишься на ничью….

– Ха! – Вспыхивает женщина. – Не дождешься! Я тебя, как беззубого сосунка уделаю! Уж ты у меня попляшешь.

– А жаль. – Отвечает он. – Так было бы намного проще. И быстрее.

– Ни за что. – Упирает колдунья руки в упругие бока, обтянутые черной тканью длинного платья. – Чтобы я упустила такую возможность? Да я тебя такое заставлю делать, что твое перерождение не забудет!

– Ну как знаешь. – Спокойно отвечает колдунье старик, похоже, ничуть не беспокоясь о ее угрозах. – Но если так, то лучше поторопись и скорее доедай свои яблоки.

Женщина, рассматривая старика, откусывает кусочек сочного, но твердого плода, разжевывает, глотает и только после дает беседе продолжиться.

– А это еще почему? – Спрашивает она. – Разве мы куда-то уходим?

– Взгляни туда. – Указывает старик на кладбище. – Видишь что-нибудь?

Колдунья щурится, смотря вдаль.

– Да, кто-то…. Постой! Это что, носатый? – Оборачивается она, не сдерживая удивление. – Так он уже оклемался? Неплохо. А по виду не скажешь, что он такое вообще переживет. Думала, будет реветь неделю, не меньше.

– Не волнуйся, он еще успеет тебя удивить.

– Да что ты?! – Резко оборачивается колдунья.

– Тебе лучше поторопиться и отправиться за ним следом, – говорит старик, – пока еще мальчишка не угодил в неприятности. На проклятой земле я ничем не смогу ему помочь. А к тому же, для тебя это шанс узнать мальчишку лучше.

Но колдунья лишь презрительно отмахивается слов и укладывает руки на груди под вырезом.

– Мне все равно. – Говорит она. – Мне же нужно лишь избавить его от проклятия, верно? Сделаю это – и тогда смогу с тобой развлекаться, сколько захочу.

– Не похоже, что тебе очень нужно мое послушание. – Перебивает старик. – Так что займись делом и проследи за мальчиком. Сейчас только ты сможешь ему помочь, если что-нибудь случится.

– Не нужно твое послушание? Ха! Ты думаешь, я этого не сделаю? Ох, старик, готовься. Ведь когда ты проиграешь….

– Я ведь уже проиграл. Разве ты забыла? – С улыбкой перебивает старик. – Ты выиграла спор. Там, в лесу. И я обещал подчиняться, до тех пор….

– А ведь точно! Ха-ха! И как я забыла? – Радуется женщина. – Что ж, отлично, тогда….

– Не спеши. Мы ведь уже вышли из леса. Пусть мы еще на проклятых землях, но лес уже позади. А ты помнишь, какой был уговор?

И лицо колдуньи быстро мрачнеет.

– Раз ты даже не воспользовалась шансом мной управлять, – продолжает старик, – то вряд ли тебе это вообще было нужно.

Колдунья стоит на месте, опустив руки, глядит на старика и быстро закипает, а скоро уже не сдерживается.

– Проклятье, старик! Ты меня обманул!

– Хитрость, – еще продолжает старик улыбаться, но постепенно лишается своей улыбки, хмуро вглядываясь в сторону кладбища, – это оружие глупца.

И этими словами ему удается быстро успокоить колдунью. Хотя ее сердитое выражение лишь чуть гаснет, но никуда не исчезает.

– Опять эта нелепица. – Бурчит она, продолжая еще сердиться. – Как ты мог мне соврать?

– Прости, маленькая А́йва. – Говорит он тихо. – Я и сам вспомнил о нашем споре, лишь когда вышел из леса.

Колдунья сердито морщится, глядит в сторону, вжав голову в плечи, и не желает поворачиваться. И старику опять приходится ее торопить.

– Иди. – Говорит он, спустя немного времени. – Будь рядом с мальчишкой. Этого достаточно, чтобы вскоре ты и сама всей душой захотела его спасти.

Колдунья медленно поворачивает голову, щурится с подозрением и ничего не говорит. Но старику достаточно сейчас одного взгляда, чтобы прочесть ее мысли.

– Иди. – Повторяет он. – Не узнав мальчика, ты не сумеешь меня победить.

Колдунья продолжает сердито щуриться, но больше не может заставить себя промолчать.

– А с какой стати тебе заботиться о моей победе? – Всматривается она в лицо старика. – Уж не думаешь ли ты, что я поверю, будто тебе самому хочется мне прислуживать?

Но старик в ответ ей улыбается.

– Не все же мне рассказывать. – Говорит он спокойно. – Но, ладно, в этот раз я тебе отвечу. Как я сказал, не узнав мальчика, ты не сможешь одержать надо мной верх, но дело в том, что узнав его, ты уже не останешься равнодушной.

И колдунья недовольно фыркает, явно не разделяя уверенность старика.

– Как скажешь. – Говорит она, повернувшись и глядя вдаль, туда, где Алеша уже закапывает тело одной из сестер в глубокую, вырытую с трудом могилу. – В любом случае, не жди от меня пощады.

Только ее слова старика не трогают.

– Теперь иди. – Говорит он вновь. – Проведи с ним несколько дней, и ты сама все увидишь.

И колдунья, помедлив, взлетает и уносится на ветрах в сторону домика, к которому уже идет с деревенского кладбища и сам мальчик. А старик лишь успевает напомнить, чтобы колдунья не призывала напрасно печати, и после ее ухода, старик поднимает с земли брошенные Айвой яблоки и начинает есть, тщательно вытерев их о ткань серой рясы.

Алеша возвращается к дому измотанный и уставший. Зайдя внутрь и лишь на миг опершись на стену, он всего на мгновение закрывает глаза, а открыв, тут же вздрагивает, пробуждаясь от внезапно захватившего сна.

Мальчик сразу вскакивает и оглядывается. В тесном, маленьком жилище ничто не желает успокоить его тревог. Проведя взглядом, Алеша сразу останавливает его на соломенной кровати, где покоится холодное, безжизненное тело его младшей сестры.

Еще мгновение он только стоит, глядя на спокойный, безмятежный сон девушки, уже неспособной проснуться, но миг быстро проходит, и мальчик печально опускает глаза. А после, стараясь не глядеть в лицо сестры, подходит ближе и еще долго не может решиться поднять ее с кровати.

Колдунья уже начинает скучать, дожидаясь, когда мальчик выберется из дома. Пока она только следит издали, гадая над тем, отчего старик так им заинтересовался, но вскоре устает и поглядывает в сторону дерева, уже раздумывая вернуться.

Старик успевает доесть оставленные на земле яблоки, и колдунья, будто может заметить это даже отсюда, с ветвей небольшого дерева, растущего за домом мальчика, устало выдыхает. И неожиданно ее слух улавливает тяжелый скрип кривой двери.

Сразу же колдунья устремляет взгляд к входу, через который из дома выбирается мальчик. Едва волоча уставшими ногами, он тащит на спине холодное, окоченевшее тело сестры, чуть не падая, но не собираясь останавливаться.

Когда Алеша проходит мимо стоящей у дома маленькой и кривой телеги, женщина не удерживается от ехидной усмешки. Закинув одну ногу на другую, она одновременно скрещивает на груди руки и вновь устремляет взгляд к большому дереву.

– Ответь, старик, – шепчет она едва слышно, так, что и на расстоянии шага собеседник не сумел бы расслышать ее слов, – ты же не думаешь, что этот идиот удивит меня своим бараньим упорством?

Мимо проносится ветер, шелестит листва, но колдунья, застыв, не спешит отвернуться.

– Даже здесь, на проклятой земле, – вдруг раздается тихий голос старика у самого уха, – ты готова тратить силы на пустую болтовню? Твоя легкомысленность убьет тебя однажды, и даже я не смогу помочь, если ты не будешь прислушиваться.

Но колдунья лишь очерчивает взглядом полукруг, достав им до облаков, и резко бросив по дуге в обратную сторону.

– Мне для этого не нужно даже пробуждать печати. – Говорит она, сидя на ветвях, и начинает качать ногой. – Так что отстань, старик. Я не настолько глупа, чтобы колдовать на проклятой земле. Ну… если только в самом крайнем случае.

– В том и беда, – раздается голос старика, – что каждая твоя прихоть тебе кажется отчаянной необходимостью.

Колдунья раздраженно фыркает.

– Хватит, старик. Не затем мне ветер приносит твои слова, чтобы ты мне надоедал своими поучениями. Лучше скажи, долго мне еще смотреть за этим пустоголовым? Он, кстати, сейчас как раз загоняет себя в могилу.

Старик в ответ молчит.

– Что, не интересно? – Улыбается колдунья, щуря глаза.

– Вовсе нет. – Приносит ветер ответ. – Но я уже привык видеть, как часто ты ошибаешься.

Колдунья вдруг хмурит взгляд и наклоняет корпус, хотя старик так далеко, что наклонившись, она все равно ничего не сумеет этим добиться.

– Не зли меня, старик.

И он тут же уводит разговор в другую сторону.

– Оставим это. – Приносит ветер его голос. – Скажи, что с мальчиком? Отсюда мне трудно что-нибудь разглядеть.

Колдунья вздыхает, но тихим вздохом рассеивает на лице недовольство.

– Что с ним? Недостаток ума, видимо. – Отвечает она сердито, но почти сразу вздыхает и объясняется. – Он тащит мертвую девчонку. На спине.

Колдунья делает небольшую паузу.

– Считаешь, он не должен ее захоронить?

– Да я не об этом. – Сердится колдунья, так же мгновенно возвращая хмурый вид, как быстро она умеет с ним расставаться. – Этот олух прошел мимо телеги и собирается тащить ее на себе до самого кладбища. Вот я и хочу тебя спросить, уж не думаешь ли ты, что ему достаточно бараньего упорства и пустой головы, чтобы меня впечатлить?

Ну а старик, как всегда, остается непоколебим.

– Наверное, – говорит он, – у мальчика есть на то причины.

– Да какие еще причины? – Недовольно отворачивается колдунья, словно ее жесты и движения могут долететь до старика вместе с тоном голоса. – Она же мертва. Какая разница? Кинул бы в телегу и отвез. Хотя, знаешь, если он умрет вот так, то я пусть и не выиграю, но хотя бы мы тут дольше не останемся.

– Для него есть разница. – Говорит старик. – Для него эта девушка навсегда останется живой, пока жива память о ней. Если он не свалил ее в телегу, то должен иметь на то причину.

– Ха-ха! – Не удерживается колдунья. – Да пусть в ней хоть навоз возили, какая разница? Девчонка мертва, все это уже не имеет значения.

Старик ничего не отвечает, и беседа оканчивается. Снова Айва терпит молчание и скуку, занимая себя ломанием веточек, срыванием листков и бездельем, но продолжая наблюдать за тем, как Алеша медленно движется к кладбищу.

Ее интерес быстро угасает. Мальчик долго закапывает сестру в глубокую яму, затем до самого вечера продолжает еще ждать у свежих могил, все никак не решаясь окончательно проститься с сестрами, и лишь с темнотой возвращается обратно в свой маленький дом. Колдунья остается спать прямо на ветвях у дома, даже не предупредив старика, и уже наутро, едва она открывает глаза, первые же звуки рождают в ней интерес, перед которым Айва даже не пытается устоять.

Едва наступает рассвет, как уже раздается противный, тяжелый скрип покосившейся двери. И даже ветру не нужно приносить его к самым ушам колдуньи, чтобы та немедленно проснулась, с удивлением обнаружив, что мальчишка собрался куда-то идти, взяв с собой корзинку.

Хотя, привлекает женщину вовсе не его раннее пробуждение, а уж тем более не его мотивы и желания, но ей становится интересно узнать, что заставило его подняться с самого утра, если еще только вчера он так вымотался, что по пути домой спотыкался и падал.

Колдунья сразу отправляется следом, незаметно перескакивая с одного дерева на другое, и продолжая следовать за мальчиком все дальше и дальше, пока он не доходит до моста, ведущего через реку в проклятый лес. Сев на ветвях, она глядит, как мальчик, сжимая корзинку, встает на пороге леса, готовясь пересечь его границу.

Медленно уголок губ на женском лице начинает ползти в сторону, и колдунья обретает свою необычную, хитрую и загадочную улыбку. Не поворачивая головы, она уводит взгляд в сторону, будто отсюда пытается достать глазами до старика. Но время уходит. Мальчик быстро осмеливается на риск и, глубоко вздохнув, делает первый шаг.

Айва задумывается, что старик наверняка растрачивает нервы, видя, как мальчишка с женщиной быстро исчезают, мелькнув едва различимым пятном на фоне плотного леса. И это лишь подогревает ее интерес. Так и не обернувшись, колдунья следом за мальчиком перемахивает на ветрах через мост, промелькнув среди ветвей, но Алеша замечает только шорохи, которые не оставляют следов. Взглянув вверх, он никого не обнаруживает, вжимает голову в плечи, и испуганный, но полный решимости, продолжает идти, гоня прочь тревожные мысли.

Колдунья следует за ним, укрываясь за лиственным одеялом осеннего леса. Она легко прячется от настороженного взгляда неопытного мальчишки, а едва он окажется близок к тому, чтобы поймать ее своим взором, как Айва заставляет хрустнуть в другой стороне ветку, или зашелестеть листву, и мальчик тут же испуганно отворачивается, теряя шанс обнаружить свою преследовательницу.

Вскоре колдунья начинает скучать. Перемахнув с одного дерева на другое, она вздыхает разочарованно и сидит на ветви, разбалтывая ногами. Она уже и не пытается скрываться, но мальчик все равно ничего не замечает и продолжает идти вглубь леса, испуганно оглядываясь по сторонам, но до сих пор ее не замечая.

Иногда, Алеша останавливается, чтобы собрать и уложить в корзинку какую-нибудь траву, но уходит полдня, а у него едва ли набирается треть корзинки. И колдунья начинает раздумывать, не бросить ли мальчишку одного. Ведь он и сам знал, на что идет, когда отважился снова пойти в лес, даже несмотря на то, что случилось с ним в прошлый раз. В этот миг она замечает в стороне движение, выпрямляется и устремляет серьезный взгляд как раз туда, куда медленно идет мальчик.

Прищурившись, колдунья хмурится и продолжает всматриваться вдаль. И даже старик не решился бы игнорировать такой ее взгляд, ведь даже сердясь и осыпая его проклятиями, за всю дорогу едва ли колдунья хоть раз глядела куда-нибудь так напряженно.

Алеша продолжает идти, не имея возможности заметить того же, что видит колдунья. Только и она не торопится его предостеречь, хотя и уделяет мальчику теперь гораздо больше внимания, с интересом наблюдая, как он все ближе подступает к опасной черте.

Снова пробуждается ее интерес. Колдунья теперь следит так увлеченно, что и сама не замечает, как ее мысли своевольно обращаются словами.

– И что же ты будешь делать? – Присматривается она к мальчику.

Алеша видит только тихий, мирный, спокойный лес. Даже мелкая животина пропала, не шуршат птицы и шустрое зверье, и кругом царит безмятежный покой, и лишь память о недавней схватке с медведем не дает забыть об опасности.

Мальчик не ослабляет бдительности. Осторожно и неторопливо он продвигается все дальше, рыща взглядом по растущим всюду травам и цветам, не останавливаясь подолгу ни на одном растении. Вскоре он проходит мимо старого, гнилого и облезлого ствола. Это измученное дерево сразу же привлекает взгляд Алеши. Удивленно оглянувшись, он замечает, что вокруг нет больше ни одного подобного ствола, ни одного настолько разрушенного временем и жестокой борьбой долголетних растений, отнимающих дневной свет у хилых, младших собратьев.

Отчего-то, лишь взглянув на это несчастное, доживающее свой век дерево, мальчик сразу приковывается к нему взглядом. Как зачарованный, Алеша подходит ближе, забывая оглядываться. Медленно протянув ладонь, он аккуратно касается покореженного ствола, криво ползущего ввысь, но осевшего под собственной тяжестью, как горбатый старик, бессильный выпрямить спину.

Прикоснувшись к морщинистой коре, Алеша опускает тяжелеющий взгляд, не замечая, как хмурое выражение быстро покрывает его лицо. Все ниже бредет он к земле по кривому, хилому стволу, испещренному ссадинами и ранами, оставленными лесными жителями. И вдруг, широко открывает глаза. У самой земли, спрятавшись в широких листьях пушистого, непримечательного растения, прямо под ногами мальчика вдруг находится удивительный цветок. Тонкие, длинные белые лепестки медленно покачиваются на едва заметной ножке, похожей на волосинку.

Мальчик впервые глядит на это удивительное растение, не сдерживая изумления и совершенно забывая глядеть по сторонам. Он знает, что это за цветок, ведь именно за этим растением пришел сюда вновь, именно его пытался отыскать в прошлый раз. И потому, Алеша не может удержать радость.

А впрочем, эти чувства быстро тают, не оставляя о себе даже короткой памяти. И, едва сорвав цветок, мальчик тут же становится хмур, еще не успела на его лице расцвести улыбка. Немедленно он начинает действовать.

Отодвинув пушистые листья сорняка, мальчик осторожно срывает маленький, неприметный цветок с тонкими, белыми лепестками, заботливо укладывая его в корзинку. Сразу же он оглядывается, не утрачивая решимость и собираясь отыскать в округе еще несколько цветов, но едва поворачивает голову, как неожиданно упирается взглядом в лицо, мгновенно проникаясь ужасом.

Кругом никого и ничего. Только молчаливый лес, безразличный к страданиям его жителей, бесстрастный наблюдатель, видевший бесчисленные смерти, глядевший пустым взглядом на то, как дикие животные задирают мелких собратьев, как гниют их останки, и ни разу не пожелавший вмешаться. И теперь все даже хуже, чем в прошлый раз. Прямо перед мальчиком сидит уродливое, отвратительное существо, вылезшее из вязкой жижи болотистых земель, спрятанных под жухлой травой. Мерзкая, черная тварь со склизкой кожей, измазанной грязью, с налитыми кровью глазами сидит перед Алешей, молчаливо наблюдая. И миг царит благостная тишина и молчание. А может, это лишь страх вынуждает слух не замечать окружающие звуки. Но как бы там ни было, в следующее же мгновение все исчезает, и мерное дыхание леса быстро сменяется яростным пылом животного безумия.

Длинные, кривые руки жуткого монстра, с двумя изгибами, путая взгляд вторым локтем и кривым уродством, устремляются к мальчику, но застывают в полете. Существо, по пояс сидящее в луже вязкой грязи, разевает широкую пасть, усеянную гнилыми зубами и рождает такой дикий и ужасающий рев, что кажется, будто даже величественные стволы вековых деревьев пригибаются, испугавшись этого жуткого воя.

Алеша ничего не успевает сделать. Тут же существо бросается вперед и хватает мальчика за руки. Когти мгновенно впиваются в тонкую, слабую кожу, раздирая ее так быстро, что оставленный след даже не сразу проливается кровью, и на миг можно успеть заметить нежный, розовый оттенок человеческого мяса.

Алеша начинает кричать, что есть силы, чувствуя, как острая боль, проникнув через рану, пронзает все его тело. И его беспомощный крик даже пугает монстра, но лишь на мгновение. Тот отскакивает, опасаясь удара, но тут же начинает рычать и бросается снова, очередным ударом заставляя появиться новую рану.

В этот миг Алеше становится ясно, что теперь все кончено. Эта тварь ничуть не похожа на медведя. Кажется, даже с медведем было больше шансов справиться в одиночку, чем с этим жутким существом. И даже боль как будто начинает отступать. Ведь теперь уже все не важно, теперь ведь даже не понадеешься, что на пути снова встретятся незнакомые волшебники, бредущие через лес к своей загадочной цели.

В землю, в паре шагов от мальчика, внезапно и быстро, промяв сырую почву чуть ли не по самые щиколотки, врезаются черные, блестящие, тонкие сапожки. Медленно и неспешно опадает на них черная ткань длинного платья, а Алеша, обернувшись вместе с уродливым монстром, узнает лицо колдуньи. И мгновенно в его сердце оживает тихое пламя надежды.

Навалившийся на Алешу монстр тоже не оставляет колдунью без внимания. И пока глаза мальчика раскрываются шире, чуть ли не наполняясь слезами радости, будто вылепленное из грязи существо бесстрашно кидается на незнакомого врага, готовясь вонзить острые когти в изящное женское тело.

Только для колдуньи монстр не представляет угрозы. Ей даже не приходится рождать печать, рисуя в воздухе замысловатые символы. Айва лишь взмахивает ладонью, рождая ветер, и в тот же миг резкий порыв с такой силой ударяет в бросившегося на нее монстра, что откидывает его аж на десяток шагов.

Алеша молча и удивленно смотрит за тем, как жуткий монстр, пролетев большое расстояние, плюхается в вязкую жижу и утопает с головой. Проходит миг, но монстр не появляется. Исчезнув под поверхностью болотной жижи, он исчезает, не спеша показаться вновь.

Мальчик оборачивается к колдунье, но не успевает ничего сказать. Он в мгновение замирает, глядя на то, как двигается женщина. А колдунья, встав на одной ноге, задирает вторую так высоко, что задирает подол и оголяет колено. Колдунья смотрит вниз сердитым, но вполне спокойным взглядом, даже не разжимая скрещенные на груди руки и вдруг широко улыбается.

Алеша, повернувшись, успевает все разглядеть. Прямо у колдуньи под ногами внезапно начинает вздуваться земля, и стоит лишь чуть промедлить, как острые когти лесного монстра тут же вонзятся в нежную плоть, беззащитную перед убийственным оружием существа. Тут же поднятая нога колдуньи начинает резко опускаться, бросая юбку падать следом. А из-под земли вырывается лесной монстр, разевая пасть, еще не успевает отсыревшая листва слететь с его уродливой, бесформенной морды, облепленной грязью.

Этот миг и застывает во взгляде Алеши. Но следом, колдунья мгновенно опускает ногу, втаптывая монстра сапогом обратно в землю. Она делает это так резко, что Алеша даже не успевает ничего заметить. Только небольшой клочок белого пара, волной покатившийся от колена перед тем, как стопа ударилась в землю, вынуждая лесное чудище провалиться обратно.

Становится легче, теперь ведь уже нечего бояться. Рука жутко болит, но Алеша почти не обращает на это внимания, еще пока способный наблюдать за тем, как легко и игриво колдунья отбивается от атак жуткого существа. Из-под земли вырываются длинные лапы, гнущиеся в двух локтях, и пытаются схватить. Но колдунья легко отбивается от монстра, всего лишь резко взмахивая ладонью каждый раз, когда он решается на атаку. И наконец, устав нападать, а может даже поняв свое бессилие, лесное чудовище ненадолго исчезает.

Не успевает Алеша обрадоваться, как монстр появляется снова. Вынырнув из-под земли прямо рядом с мальчиком, чудище хватает его цепкими лапами, упирается в грудь Алеше коленками, а когтями на руках впивается в плечи с такой силой, что не дает пошевелиться и даже вздохнуть. Крик, неспособный прорваться через боль, так и застывает на раскрытых губах Алеши.

Лесное чудище, запрыгнув на мальчика, снова обращает взгляд к колдунье. Защищая свою жертву, он рычит на женщину, и Алеша, едва способный повернуть голову от боли, замечает спокойную, хитрую улыбку на лице колдуньи, после чего мальчик тут же замирает.

Мгновенно отступает боль. Ее прогоняет безмерный ужас, вмиг парализующий тело и останавливающий биение сердца. Эта жуткая тварь, впившаяся в плечи мальчика острыми когтями, продолжает рычать, и от каждого движения боль должна пронзать с новой силой, но Алеша ничего не чувствует. Он только смотрит молча на колдунью, недоумевая перед ее жестоким безразличием.

– Да-да. – Вздыхает она, складывая на груди руки. – Это твоя добыча. Я поняла.

И монстр будто ее понимает. Он рычит еще, но уже слабее, начиная с опаской отступать назад, но не отпуская мальчика.

Алеша же еще не может побороть оцепенение и таращится на колдунью, все еще не может понять, отчего она не спасает его, ведь женщине ничего не стоит взмахнуть рукой и бросить чудище в сторону, вынудив лезть обратно в свое болото, но она ничего не делает. А монстр продолжает медленно пятиться назад, слезает с мальчика, и вновь заставляет тело Алеши наполниться болью.

Вонзив когти в ногу мальчика, лесное чудище начинает волочь его спиной вперед. Оно не поворачивается, не сводит с колдуньи глаз и тащит Алешу дальше, пока мальчик не осознает, насколько близок миг его гибели. В этот момент в лице Алеши проявляются необычные черты, которых за эти несколько дней колдунье видеть еще не приходилось. Мальчик уставляется на нее с отчаянным, но ярким, искренним и яростным желанием вырваться из лап монстра во что бы то ни стало. И мальчик, тратя едва ли не последние силы, бросает вперед руку, хватается за торчащую из земли корягу и кричит, что есть силы.

– Помоги!

Крик рождается легко, быстро добираясь до слуха колдуньи. Но она лишь разводит руками, ничего не отвечая. Чудище, вцепившись в ногу, начинает рычать и тянет сильнее, отчего все тело снова пронзает острая боль, исчезавшая лишь на мгновение, но Алеша продолжает кричать.

Монстр быстро выходит из себя, вытаскивает когти из ноги мальчика и с размаха вонзает их снова. Алеша начинает кричать, но крик почти сразу обращается воплем.

– Спаси меня! Пожалуйста!

Он еще продолжает орать, но успевает почувствовать, как всего лишь от крика его тело покидают остатки сил. Быстро слабея, мальчик выпускает из ладони старую ветку, и лесной монстр вновь начинает тащить его дальше к болоту.

– Волшебница, – зовет мальчик, уже растратив силы и неспособный кричать, – прошу… спаси.

И колдунья снова изменяется в лице. Слегка щурясь, она улыбается в своей манере, приподняв и отведя в сторону один уголок рта. Ее золотые глаза от этого будто тускнеют, но продолжают сиять солнечным огнем. И тут же женщина бесстрашно подходит ближе.

Монстр даже останавливается, вновь лезет на мальчика, хватая его за голову и прижимая к сырой земле, усыпанной опадающими листьями. Он рычит, но колдунья даже внимания на чудовище не обращает и подходит все ближе. А когда оказывается на расстоянии пары шагов, чудовище бросается на колдунью. Она сразу же отбрасывает монстра в сторону, легко взмахнув рукой, а сама присаживается на корточки, глядя с тем же выражением на мальчика.

– Ну и с какой стати, – вопрошает она спокойным голосом, – мне тебя спасать?

Мальчик теряется, еще шире раскрывая глаза от изумления, но отчетливо увидев шанс на спасение, пытается забыть о боли и хочет подползти, но только скорчивается, чувствуя, как каждая нанесенная рана ноет от малейшего движения.

Стиснув зубы, он резко поднимает к колдунье взгляд. Слышно, как позади уже бежит к нему лесное чудовище, вспахивая на бегу землю острыми когтями, и Алеша старается не растратить впустую ни единого мгновения.

– Я разбогатею. – Заявляет мальчик уверенно. – Я смогу отплатить. Мне только нужно немного….

В этот миг чудище снова пытается броситься на колдунью, яростным рыком прерывая Алешу, но женщина так же просто, как и в прошлый раз, отбрасывает монстра в сторону. А впрочем, только шагов на пять, и чудище, вскочив, тут же бросается обратно, и колдунье снова приходится его швырнуть на десять шагов назад.

– Ну и какое мне до этого дело? – Говорит она, снова и снова вынуждая чудовище отступать, будто играясь. – Я тебя уже спасла один раз. И что? Говорил тебе старик, чтобы в лес ни ногой.

Алеша, вцепившись ногтями в землю, подползает чуть ближе. Но расстояние между ним и женщиной почти не убавляется, а боль снова вынуждает мальчика замереть.

– Это для зелья! – Оправдывается Алеша, но чувствует, как даже голос, становясь громче, заставляет его тело гореть от боли.

Корчась, он с трудом заставляет себя терпеть.

– Мне нужен волшебный цветок. – Продолжает мальчик тише. – Больше я не стану….

– Даже не знаю. – Вздыхает колдунья, изображая скуку.

Глядя на нее, можно поверить, что ей действительно надоело играться с монстром. И сам он уже бросил попытки напасть и хочет только дотянуться до мальчика, чтобы схватить заслуженную добычу и утащить в свое грязное болото. Алеша это замечает, решив, что теперь она его спасет, вновь, если только выйдет ее убедить.

– Я сделаю все, что скажешь! – Тут же оживляется мальчик, стремясь отдать женщине желаемое, чего бы она ни желала, все равно сейчас у него нет возможности раздумывать над этим. – Я сварю зелья… какие угодно. Я могу….

Но у него уже получилось отыскать слова, которые привлекли колдунью, ведь заслужив его послушание, она быстрее и легче сумеет расправиться с проклятием мальчика, а значит, быстрее получить свою награду, то единственное, что действительно пробуждает в ней интерес. Так решает Айва.

– Сделаешь все, что я скажу? – Переспрашивает она.

Колдунья медленно расплывается в странной, а сейчас даже жуткой улыбке, которая волшебным образом почти не трогает одну половину лица и полностью изменяет другую. Прикрыв золотые очи веками, она отводит уголок губ в сторону и вверх сильнее обычного. И в это самое мгновение ее лицо становится таким пугающим, что даже Алеша, забывшись на миг, задумывается о том, стоит ли давать это обещание, но тут же мальчик гонит прочь эти мысли.

– Все! – Отвечает он решительно, сумев даже приблизиться немного, через боль подтягиваясь на руках по земле. – Только помоги.