Читать книгу Сказы кощунов. Толкования и календарь кощунов - Жива Божеславна - Страница 17

Послушал Ваня Ситиврата и сделал все, так как тот велел. А пока летел он над морем, началась на море буря невиданная. То Морской Царь Ящер бушевал. Вот Ваня снял с себя одежды свои и полез на дуб, а тому ни конца и края не видно. Был этот дуб всем дубам дуб, и стоял он на острове Буяне с тех самых времен, когда и людей то не было. Лезет Иван, все выше и выше взбирается. Уже и облака вокруг и земли не видно стало, а только верхушки у дерева как будто и нету. Уже семь потов с него сошло, уже и руки и ноги ослабли, и обессилел вовсе. А отпустить не может. Все лезет вверх. И когда поднялся Ваня над облаками, вокруг потемнело и зажглись на небе звездочки ясные. Смотрят на него и смеются, а смех у них такой будто тысячи колокольчиков звенят. Глядит, а вместо веток у дерева корни. Что за диво думает? Как это дуб корнями вверх расти может? А звезд тем временем видимо-невидимо стало. Одни песни поют небесные, другие сказки рассказывают. И все сияет, и даже Ваня и сам дуб засиял светом дивным. Услышал Ваня песни звездные, и так хорошо ему стало, что расслабился, и отпустил руки. И тут же полетел вниз. Сначала испугался, а потом устал бояться. Вот, летит он, летит, а земли не видать. И показалось ему, что летел он дольше, чем взбирался. Хотя показалось ему, что на острове Буяне нет времени вовсе. И, пока летел, вдруг стал замечать, что опять вместо корней ветви дубовые. И, наконец, почувствовал, что кто-то его схватил. Глядит, а это Ящер, царь подводный. Он ему говорит.

– Ты Ваня, до самого начала и конца моего царства дошел. И поскольку Кащея победил и дочерей моих спас, и я тебя спасу. И показалось Ване, что Ящер проглотил его. Потому что он сразу очутился в темноте, в которой не было не звезд, ни ветвей, ничего. Казалось ему, что в этой темноте он качается на волнах. Стало хорошо и покойно. Только один звук раздавался в этой блаженной тишине – звук его сердца, а тела будто бы и не было. Сердце не просто стучало, оно, словно пело свою песню. А рука сжимала новый кощун. Так Ваня будто родился заново.