Читать книгу Лишь в жизни мудрость познаём - Жизнь Прекрасна - Страница 3
Благодарность авторам
Александр Белов
Оглавление«Жизнь есть дар свыше. А вот чем мы сами наполним этот дар, уже зависит только от нас самих… Жизнь – это время, отведённое для поисков истинных сокровищ. Тех, которые не утратят своей ценности в вечности.»
Счастье
Трёх странников как-то тропинка свела,
Голодных, в лохмотьях истлевших,
У ямы, где девочка мирно спала
На ворохе трав пожелтевших.
– Ты кто? – удивлённо спросили её
Бродяги, склонившись над нею.
– Я – счастье, – спросонок шепнуло дитё, -
Я вас осчастливить сумею.
Подумал один и о злате просил,
О доме – наполненной чаше.
Второй о невесте девчушку молил,
Такой, чтобы не было краше.
И тут же исполнились просьбы двоих,
Лишь третий у ямы остался.
Стоял он, смущённый, в обносках чужих,
Как будто чего- то стеснялся.
– Скажи, что исполнить могу для тебя?
Любое желанье возможно.
Но путник, в ответ ей улыбку даря,
Над краешком стал осторожно.
И подал девчушке он руку свою,
Спасая из ямы глубокой.
Потом подхватил лишь котомку свою
И в путь зашагал одиноко…
А Счастье, подумав, вприпрыжку за ним,
Хоть он и не звал за собою,
Любуясь пожаром вечерней зари,
Бежало тропинкой лесною.
Делитесь с ближним и спасётесь
Два путника в глуши лесной
Однажды повстречались,
Костёр сложили под сосной
И на ночлег остались.
Сыр преломивши пополам,
Один с другим делился.
Второй, задумавши обман,
Бродягой притворился.
Хоть снедь в котомке и хранил,
Но скрыл её с ухмылкой.
За жизнь немало накопив,
Ходил в кафтане с дыркой.
А ночью смерть к нему пришла,
И все богатства – прахом.
Умчалась к Господу душа
Его с великим страхом.
И грузом тяжким злата блеск
Терзал воспоминанья,
Гудел набатом глас с небес,
На краешке сознанья:
"О ближнем ты не забывай,
Делись вином и хлебом.
И может быть, дорога в Рай
Откроется за это. "
Там, за последнею чертой,
Нежданно понимаешь,
Что, отдавая, ты порой
Спасение стяжаешь.
Душа и пёс
Искала райских кущ душа
В печальном царстве мира мёртвых.
За нею следом, не спеша,
Брёл пёс походкою нетвёрдой.
И вот на выжженном пути
Оазис перед ними вырос.
Хотели внутрь они войти,
Но тут оказия случилась.
Привратник вход им преградил,
Качая с грустью головою:
–В рай не пускаем души псин,
Закон тут писаный не мною.
Входи один и обретёшь
В ключах прохладу вод хрустальных,
В тени с дороги отдохнёшь
И блюд отведаешь сакральных.
Душа вздохнула тяжело
И еле слышно прошептала:
– Собаку знаю я давно,
Я вместе с ней в пути страдала.
И если ей прохода нет,
Мне Рай такой не будет в радость…
И в небесах вдруг вспыхнул свет,
И пролилась в пустыню благость.
Садами буйно расцвела
Земля вокруг безродной псины.
Так верность двух друзей спасла
От скорбью выжженной долины.
А мне бы снова к небесам…
Созвездий бесконечные гирлянды
Мерцали в чёрном бархате небес.
Манила полночь запахом лаванды
В мир сновидений, сказок и чудес.
На задний план отброшены невзгоды,
В окошко смотрит полная луна.
Легли на плечи прожитые годы,
В висках давно белеет седина…
Я помню, в детстве босоногом светлом
Во сне летал, как птица над землёй,
С восторгом упиваясь вольным ветром,
Касался звёзд протянутой рукой.
Теперь же лабиринты чаще снятся,
И я не в силах выход отыскать.
А мне бы снова к небесам подняться
И с вольным ветром в паре полетать…
И пусть созвездий яркие гирлянды
Прочертят путь на бархате небес,
И позабытый аромат лаванды
Вернёт меня в мир сказок и чудес.
На заострённом кончике пера
На заострённом кончике пера
Застыли рифмы в тишине полночной,
И в лунном свете кружатся слова,
Ложась на белый лист неровной строчкой.
Дрожит свеча, отбрасывая тень,
Крадутся стрелки на часах старинных,
На выцветшем ковре лесной олень
Прилёг устало средь пейзажей дивных.
Бессонница присела на кровать,
Уютно ноги подобрав босые.
Не в первый раз с ней ночь мне коротать,
Припоминая годы молодые.
Душистый чай, забытый на столе,
Давным-давно остыл уже в стакане.
Букет ромашек в вазе на окне
Грустит о летнем утреннем тумане.
Пусть в свете лунном кружатся слова,
Ложась на чистый лист неровной строчкой,
На заострённом кончике пера
Стихи рождались в тишине полночной.
