Читать книгу Семейная тайна - Жозефина Кокс - Страница 9

Отпуск подошел к концу, и настало время прощаться, прежде чем такси увезет Мэри на железнодорожную станцию.

Айлин не хотелось уезжать – впрочем, она была рада покинуть это место, после того как приехала Мэри.

Сидя в холле гостиницы с сумками, пока Тони сносил вниз тяжелые чемоданы, Айлин снова размышляла о мотиве, приведшем сюда ее бывшую подругу. Мэри с сумкой и маленьким чемоданом тоже была в холле – ожидала такси у крошечной стойки регистрации.

В этот наиболее неподходящий момент – до того, как все они пойдут своей дорогой, Айлин раздумывала о том, стоит ли выяснить отношения с Мэри сейчас… пока та не села в такси и не исчезла.

Что касается гостиницы, было очевидно, что Мэри догадывалась, где они с Тони остановятся, и поэтому также зарезервировала для себя здесь номер. Когда-то все они время от времени селились тут вместе, но это было в те дни, когда они втроем еще были лучшими друзьями, задолго до того, как Мэри и Тони лишились доверия Айлин и разрушили крепкую, прекрасную дружбу двух женщин, которые двадцать лет назад были как сестры.

То, что случилось, было для Айлин тяжелым ударом. Она нашла в себе силы простить Тони за эту связь, и, возможно, простила бы и подругу, если бы Мэри не созналась в том, чего Айлин принять не смогла. После этого о прощении для Мэри не могло быть и речи. Это было попросту исключено.

Но почему Мэри появилась сейчас – после стольких лет?

Какую коварную игру она затеяла?

Со вчерашнего утра, когда они встретились на Голубой скамейке, Айлин прилагала максимум усилий, чтобы держаться с Мэри как можно спокойнее – и ради Тони, и ради того, чтобы не испортить себе отпуск. Но с тех пор, как Мэри призналась в связи с ее мужем (спустя несколько недель после инцидента), Айлин было тяжело даже думать о ней.

Айлин отчетливо помнила тот день, словно это было вчера. Мэри пришла к ней – ее мучило чувство вины, и она не находила себе места. Подруга призналась Айлин, что забеременела от ее мужа и ради всеобщего блага приняла решение покончить с этим раз и навсегда – решение кардинальное и преступное.

Происшедшее глубоко потрясло Айлин, и до этого дня она избегала встреч с Мэри. Сейчас же эта женщина вновь вернулась в их жизнь, и за ней, словно призрак, следовало прошлое. Чего же она все-таки добивалась? Вопросы без ответов терзали Айлин. Беспокойство по поводу того, что все эти годы она скрывала тайну от собственного мужа, не оставляло Айлин. Да, были времена, когда она принимала Мэри с распростертыми объятиями; но теперь это невозможно.

Теперь, после того, что она сделала.

Все эти два дня Айлин думала о том, могла ли Мэри преследовать единственную цель: завладеть Тони во второй раз? Но нет, вряд ли в таком случае она просила бы о встрече с ними обоими. И вряд ли стала бы пытаться соблазнить Тони, в то время как он проводил отпуск вместе с женой. Айлин решила: единственная возможность получить ответ – спросить об этом у самой Мэри. Но до того, как она успела это сделать, Мэри сама обратилась к ней.

– Айлин, хочу спросить у тебя кое-что. – Она замолчала и нервно перевела дыхание, прежде чем продолжить. – Обещай, что не расстроишься. Я правда не хочу доставлять тебе неприятности!

– О, неужели? – Айлин посмотрела ей в глаза. – А тебе не кажется, что ты поздновато спохватилась, – после того, что сделала?

– Я просто хочу сказать, как сильно сожалею о том, что произошло между мной и… ну, ты понимаешь, о чем я.

Под жестким, неодобрительным взглядом Айлин Мэри снова смутилась.

– Ну давай же! – Айлин прекрасно понимала, о чем говорит ее бывшая подруга. – Давай покончим с этим! Ты хочешь сказать, что сожалеешь об интрижке с моим мужем. Но ты уже говорила мне об этом много лет назад, и я не хочу слышать это снова. Тони был глупцом, ему польстило твое внимание. Он не любил тебя. Да, он совершил дурацкий и презренный поступок, но это ведь ты предложила ему себя, не правда ли? Ты видела, как сильно он меня любит, но хотела им завладеть.

Наклонившись к Мэри, Айлин перешла на шепот:

– Мне понадобилось немало времени, но я простила его, потому что его соблазнила женщина, которая знала, чего хотела, и которая использовала женские чары, чтобы добиться своего… какой бы вред это ни причинило моему браку!

Кивнув, она придвинулась ближе и продолжала шептать:

– Тони попал в твои сети. Ты увидела его – и забрала, и тебе было наплевать на то, что станет с моим браком и нашей дружбой!

Мэри попыталась заговорить, но Айлин решительно мотнула головой:

– Я не хочу слышать твои оправдания. Пусть далеко не сразу, но в конце концов я поверила Тони, упорно продолжавшему убеждать меня в том, что он сожалеет о случившемся. Что ему стыдно и он нуждается в моем прощении.

Мэри опустила глаза, и Айлин прошипела ей на ухо:

– Тони пошел за багажом и в любую минуту может вернуться, а я не хочу, чтобы мой муж слышал, о чем мы говорим. Он хороший человек. Пусть Тони и поступил плохо, но он совершил всего одну ошибку. А ты вернулась за ним. Ты имеешь на него виды, хочешь забрать его. Скажи мне правду: не это ли причина твоего приезда?

– Нет! Поверь мне, Айлин! Я никогда не думала отнимать у тебя Тони. То был момент слабости, безумное мгновение одиночества. С тех пор как умер Дерек, прошло всего два месяца, и я была раздавлена. Мне нужно было с тобой поговорить. Это к тебе я пришла тогда, Айлин, мой единственный друг! Я так в тебе нуждалась! Но тебя не было – был Тони, а я была в таком отчаянии…

Воспоминания о случившемся привели Мэри в смятение, и, вновь терзаемая чувством вины, она расплакалась.

– Мне так жаль… мне правда жаль! Айлин, пожалуйста… пожалуйста, поверь мне: это был миг уныния, мимолетный порыв. Я оказалась не в том месте… О Айлин! Если бы я могла повернуть время вспять – клянусь, я бы это сделала! Но мне нужна была помощь… Тони успокаивал меня, и да, я проявила слабость. Это были лишь безумные мгновения, которые к концу дня уже ничего не значили. Это было неправильно, этого никогда не должно было произойти…

Мэри хотела прикоснуться к Айлин, но та отдернула руку.

Глядя Мэри прямо в глаза, она жестко произнесла:

– Тони для меня все! Я знаю, как женщина может соблазнить мужчину, если она страстно его желает. В конце концов я простила мужа, но долгое время мы с ним были очень далеки друг от друга. Мы были на грани разрыва. Долгие месяцы меня убивала мысль о тебе и Тони, но любовь к этому мужчине заставила меня оставить все в прошлом.

Тихим, дрожащим голосом Айлин добавила:

– Да, я действительно пыталась простить и тебя, но так и не смогла – после твоего признания о ребенке и о том, как ты решила эту проблему… Я и представить себе не могла, что ты способна так поступить!

Чуть помолчав, она мягко продолжила дрожащим от эмоций голосом:

– Хоть это и произошло много лет назад… я все еще шокирована! Я и правда задумывалась над тем, можно ли сейчас наладить наши отношения, но потом снова вспомнила о твоем признании – о твоей беременности и решении лишить жизни этого еще не родившегося малыша. Как ты могла так поступить, Мэри?! Как?! Ведь это был ребенок Тони! Ты должна была хотя бы обсудить это с ним. Почему ты не пришла ко мне до того, как это сделала? Почему не сказала, что собираешься совершить? Мы же были подругами.

– Я хотела сказать тебе об этом, но очень боялась! Я запуталась! Я сходила с ума, Айлин. Этого не должно было произойти. Мне было за сорок. После смерти Дерека прошло всего пару месяцев. Вот, кажется, он был со мной – моя тихая гавань, – и вдруг его уже нет. Я совершенно растерялась. Внезапно вся моя жизнь перевернулась. Я не могла спать, не могла работать. Я стала задерживать выплаты по закладной. Мне было стыдно признаться в этом дочери. А потом я уже не могла позволить себе платить за дом.

На Мэри нахлынули воспоминания.

– Я пыталась бороться, но все было без толку. А затем, еще не осознавая, что я беременна, но понимая, что все становится только хуже, я получила от дочери и зятя предложение переехать к ним. Я продала дом и поселилась у детей. Я никогда об этом не пожалела, но ужасно скучала по Дереку! Одиночество было невыносимым, но я считала себя очень везучей, потому что у меня были родные люди, которые заботились обо мне, и была им за это несказанно благодарна.

Тихо всхлипывая, Мэри продолжала:

– А потом я узнала, что беременна. Мне было страшно и стыдно. Положение было невыносимым, но я должна была справиться с ним – единственным известным мне способом. Мой мозг лихорадило. Я начала подумывать о самоубийстве. Мне нужно было принять решение, Айлин, и как можно быстрее. У меня попросту не было другого выхода, кроме как сделать то, что я сделала.

Мэри замолчала: она рассказала столько, сколько было возможно.

Айлин зашипела:

– Я не хочу, чтобы Тони узнал о твоей беременности и о том, что ты сделала. Поняла?!

И тихо продолжила:

– Слишком поздно для сожалений. И поскольку мы решили быть честными друг с другом, есть кое-что, о чем тебе следует знать.

Айлин придвинулась ближе к Мэри.

– После того как мы все отсюда уедем, я больше никогда не хочу тебя видеть. Поняла?!

Мэри печально кивнула.

Айлин бросила быстрый взгляд в сторону лифта, но Тони все еще не было.

– То, что я скажу тебе сейчас, Мэри, никогда не должно быть произнесено снова. Никто не должен об этом узнать. Обещаешь?

Мэри кивнула:

– Да… обещаю.

Айлин подалась вперед.

– Я еще никому не говорила об этом, но хочу, чтобы ты знала, и, быть может, тогда ты сможешь понять мою боль и отвращение к тому, что ты сделала.

Глубоко вздохнув, Айлин снова зашептала, и на этот раз это был очень мягкий шепот.

– Я знала, Тони очень расстроен из-за того, что Бог так и не дал нам детей. Меня мучило чувство, что я его подвожу. Похоже, со временем он смирился с тем, что не станет отцом, – но отцовство всегда оставалось его тайной мечтой.

Голос Айлин задрожал, и она выдавила из себя улыбку:

– Правда в том, что я к этому привыкла. Мне нравится моя жизнь такой, как она есть сейчас: только я и Тони. Вот почему я не хочу, чтобы он узнал о твоей беременности и о твоем решении. Всегда помни, Мэри, что это был твой проступок, а не мой! Я даже думать боюсь, какую боль это может ему причинить! Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю.

Мэри знала, что украла у Тони альтернативное будущее.

– И я обещаю, что Тони никогда не узнает об этом от меня. Никогда!

Мэри приехала сюда, чтобы снять с души тяжесть глубокой тайны и поступить правильно, но всего через каких-то два дня осознала, что ее жизнь – и жизнь ее семьи – была гораздо более запутанной, чем она наивно полагала.

– От меня он об этом не узнает, – повторила Мэри.

Как быстро она передумала!

– Даю тебе честное слово, что ничего ему не скажу. Прости. Я очень сожалею, что открылась тебе, – добавила Мэри.

Она чувствовала себя одновременно проклятой и благословленной. И сейчас мысленно благодарила небеса за то, что в конце концов все образуется – без боли и страданий для людей, которых она любит и уважает.

К обочине подъехал автомобиль, и спустя мгновение водитель уже объявлял в холле гостиницы:

– Такси до станции для Мэри Фостер.

Мэри помахала рукой:

– Это я! Спасибо. Буду через минуту.

Она шепотом задала бывшей подруге мучивший ее вопрос.

– Айлин, пожалуйста, скажи, есть ли хотя бы малейший шанс, что ты когда-нибудь меня простишь? Как бы то ни было, мне действительно жаль, что все так произошло, – убежденно произнесла она. – И если бы был хоть какой-то способ вернуть все назад, я бы сделала это не сомневаясь.

Айлин в ответ лишь промолчала, и Мэри не могла ее в этом винить.

Впрочем, даже сейчас в глубине души она была убеждена, что, хотя все они, включая ее, испытали боль, она, Мэри, сделала в этой ситуации все, что могла.

– Не нужно ненавидеть меня, Айлин… пожалуйста, – попросила она, улыбаясь дрожащими губами.

– Я ничего не могу поделать со своими чувствами, Мэри. Но перед тем как мы расстанемся, хочу еще раз повторить то, о чем написала тебе в записке. Я так и не смогла рассказать Тони о твоем аборте. Какой в этом смысл, если дело сделано? Если бы я открыла ему правду, что бы это могло изменить? Ровным счетом ничего! Поэтому я решила никогда ему об этом не говорить. Я не хотела, чтобы он знал правду тогда, и не хочу, чтобы он узнал ее сейчас. Он вообще никогда не должен об этом узнать! Поняла? Тони не должен узнать о ребенке, который мог бы у него быть! Ты совершила страшное злодеяние, но что было, то прошло. Поезжай домой, к семье, Мэри! Что касается меня, я очень благодарна за то, что у меня есть любовь мужа, которая согревает меня и бережет. А ты, Мэри? Кому можешь довериться ты? Мне жаль тебя, потому что рядом с тобой нет никого, кто мог бы выслушать тебя и успокоить среди ночи, когда чувство вины не дает тебе спать. Я могла бы выслушать тебя тогда – если бы ты пришла ко мне. Возможно, мы придумали бы какой-то план, который спас бы всех нас. Но ты не открылась мне до тех пор, пока не стало слишком поздно – и ребенка уже не было. Сейчас я не хочу иметь с тобой ничего общего.

– Понимаю, – тихо прошептала в ответ Мэри. – Мне было очень тяжело потерять твою дружбу. С самого детства мы были вместе, как сестры, и сейчас мне страшно, что я могу тебя больше никогда не увидеть и не услышать.

Айлин не ответила.

– Простите, так вам нужно такси или нет?

Водитель начинал терять терпение.

– Да-да, уже иду, – помахала ему рукой Мэри.

– О, не торопитесь! Я подожду, – ответил водитель. – Счетчик-то все равно тикает, едем мы или стоим.

Айлин решила задать Мэри еще один вопрос, не дававший ей покоя эти несколько дней:

– Как ты нас вычислила? Как ты узнала, что мы с Тони будем в Блэкпуле именно сейчас и остановимся в этой гостинице? Тебе ведь даже было известно, на сколько дней мы зарезервировали комнату.

– Я помню, что вам всегда нравилось это место. А мне так нужно было с вами поговорить, чтобы наладить отношения! Я подумала, что вы выберете гостиницу, в которой мы с вами когда-то останавливались вместе в это время года. Поэтому я позвонила сюда, чтобы уточнить, – и моя догадка оказалась верной. Затем я написала Тони и попросила его о встрече.

Мэри бросила взволнованный взгляд на водителя.

– Прости, Айлин, но мне действительно нужно идти – иначе я рискую опоздать на поезд, а меня будет встречать дочь.

Сопровождаемая враждебным взглядом собеседницы, Мэри собрала сумки и убежала, не дождавшись Тони, чтобы попрощаться.

Убедившись в том, что Мэри покинула здание и села в такси, Тони спустился к Айлин. Он успокаивающе обнял жену за плечи и прошептал ей на ухо:

– Дорогая, я совершил ошибку, и не проходит ни дня, чтобы я не сожалел об этом. Я люблю только тебя. Только ты мне нужна, и так будет всегда.

Когда Тони обернулся, Мэри уже исчезла из виду. Исчезла из их жизни.

Быть может, навсегда.

* * *

– С вами все в порядке? – спросил водитель, глядя в зеркало на утиравшую слезы Мэри.

– Да, благодарю вас. – Она смутилась, осознав, что плачет в присутствии незнакомца.

– Из отпуска возвращаетесь?

Как все хорошие таксисты, он был словно рыцарь, всегда спешащий на помощь пассажирам.

– Можно и так сказать.

– Возвращаетесь на поезде?

– Да, я не умею водить машину. Но мне нравится путешествовать на поезде, так что все в порядке.

– Вас будут встречать?

– Да.

Заметив, что водитель любит поболтать, Мэри слегка улыбнулась:

– За мной приедет дочь, Анна, с внучкой Кэти.

– Ух ты, у вас есть внучка! – Водитель улыбнулся Мэри, глядя в зеркало заднего вида. – Внуки – это особый подарок. У меня их четверо – девочка и трое мальчишек. Самый младший – Шон, ему всего три года, настоящий сорванец. Еще есть Джон и Майкл. Ну и старшая – наша Лили, ей уже почти четырнадцать.

Он снова посмотрел на Мэри в зеркало и улыбнулся.

– Лили отчаянная болтушка. Без конца твердит о том, что станет медсестрой, как только достаточно повзрослеет. И, скажу вам, я в это верю, потому что у нее самое доброе и отзывчивое на свете сердце. Но если уж нашу Лили разозлить, она покажет характер, я вас уверяю!

На какое-то время в машине стало тихо – водитель сосредоточенно лавировал среди оживленного в связи с отпускным сезоном уличного движения.

– Я не вижусь с внуками так часто, как хотелось бы: работаю много, да и дети живут в разных местах, и до всех до них путь не близкий.

– Как жаль!

Мэри предпочла бы помолчать, но не хотела показаться грубой, не проявляя интереса к собеседнику. У нее в ушах все еще звучал последний разговор с Айлин. Сейчас у Мэри не было желания говорить о внуках… тем более с незнакомцем.

– А сколько лет вашей внучке, если не секрет? – спросил таксист.

– Она достаточно взрослая, чтобы знать, чего хочет. Независимая, уверенная в себе и за словом в карман не полезет!

Водитель рассмеялся:

– Прекрасно понимаю, о чем вы. Когда мы с Лили болтаем, у меня такое ощущение, словно из курятника выпустили всех кур!

Пошарив в кармане рубашки, он протянул Мэри фото:

– Это Шон. Наш маленький Тарзан! Плавает как рыба, гоняет в футбол с взрослыми мальчишками и лазает по деревьям, словно мартышка.

Водитель от души рассмеялся:

– «Рожденный побеждать» – это о Шоне. Он не пропадет, говорю вам!

Мэри одобрительно рассматривала фото ровно столько, сколько этого требовали правила хорошего тона, а затем вернула его владельцу.

Не прекращая следить за движением, водитель продолжал:

– Вы не ответили, сколько лет вашей внучке.

– Ну, она не такая юная, как ваша Лили.

После неприятных часов, проведенных в Блэкпуле, Мэри успокаивала мысль о том, что скоро она увидит свою любимицу.

– Ей восемнадцать, почти девятнадцать. Ее зовут Кэти. Она милая, хрупкая девочка. Добрая и заботливая, и просто обожает животных! Кстати, совсем недавно она стала заводить речь о том, чтобы бросить работу в магазине и пойти учиться на ветеринара.

– Но это ведь хорошо… или нет? – Мужчина уловил в голосе Мэри неодобрение.

– Вероятно, да. Но моя дочь Анна надеялась, что когда-нибудь Кэти станет школьной учительницей. Моя внучка прекрасно ладит с малышами. Когда-то она вела уроки пения в клубе для детей из нашей деревни. Но с тех пор, как внучка устроилась в магазин, ей некогда строить планы на будущее. Впрочем, думаю, у нее еще достаточно времени, чтобы подготовиться.

Гордо улыбаясь, Мэри продолжила:

– Кэти разрывается между работой в магазине и своими амбициями. С одной стороны, она любит детей. Но, с другой стороны, ей нравилось помогать в местной ветеринарной клинике. Она все время приводила в дом бродячих животных. Однажды Кэти принесла корзинку с котом. У него были ободраны оба уха – то ли несчастный случай, то ли кто-то сделал это нарочно, неизвестно.

– Какой кошмар! – Таксист ужаснулся от одной мысли о том, что кто-то мог совершить такое умышленно. – Да уж, в мире встречаются злые люди!

– Согласна. Но мы не знаем наверняка, было ли это сделано специально. Ветеринар предположил, что бедняга поранился, пробираясь под колючей проволокой. Однако раны были такими серьезными, что врач не мог сказать этого наверняка. Впрочем, ему удалось спасти несчастному оба уха. Кто-то оставил кота на пороге клиники. Возможно, эти люди не могли оплатить лечение. Кэти неделями спала с котом в одной постели. Внучка не отказалась от него, даже когда ветеринар предупредил ее о том, что, возможно, животное придется усыпить. Правда, слава богу, кот выжил, и ему даже удалось частично сохранить уши. Кэти назвала его Ларри. Он ходил за ней повсюду, но это было до того, как она устроилась в магазин.

– Сдается мне, у вас просто замечательная внучка, – подытожил водитель.

Переполняемая чувством гордости, Мэри кивнула:

– Благодарю вас! Кэти действительно замечательная.

– Вы часто видитесь? – продолжал водитель, по-видимому наслаждаясь обществом Мэри. – Держу пари, вы порядком по ней соскучились, пока отдыхали.

– Да, я очень скучаю по ней, когда уезжаю. Но эту поездку я совершила ради своих друзей из далекого прошлого.

– Правильно! Нельзя забывать старых друзей, – произнес таксист. – Их и так – раз, два и обчелся, а годы бегут так быстро, поэтому нужно держаться вместе. Я лично в этом убедился. Был у меня один очень хороший товарищ, на четыре года младше, чем я. Он умер от сердечного приступа. Знаете, это выбило меня из колеи. Теперь я стараюсь регулярно встречаться со своими школьными приятелями.

Слова таксиста глубоко тронули Мэри, поскольку заставили подумать и о внезапной кончине Дерека, и об ужасной ситуации, в которой оказались они с Тони и Айлин.

– Вы очень мудры, – заметила она.

Мэри устало вздохнула.

– За эти несколько дней я и правда соскучилась по Кэти и по дочери Анне. И, разумеется, по остальным членам своей семьи. По моему дорогому зятю Дейву… Он очень много работает. Водит грузовик.

Мэри улыбнулась.

– Анна говорит, бывает так, что, когда Дейв возвращается домой после долгих недель отсутствия, она даже не узнает этого мужчину на пороге – небритого и сильно похудевшего.

– Похоже, он работяга, – заметил таксист. – Снимаю шляпу перед вашим зятем. Не хотел бы я иметь работу, из-за которой мне пришлось бы неделями отсутствовать дома. Мне довелось повкалывать так с пару месяцев, когда я был помоложе, но больше я на такое не соглашусь! Вести огромную махину всю ночь до рассвета, нередко спать прямо в кабине на трассе или в автопарке – это не для меня, не в моем возрасте.

Мэри прекрасно его понимала.

– Просто компания платит водителям грузовиков хорошие деньги, и Дейв надеется скопить на собственное дело.

– Да, конечно, я понимаю. У каждого из нас есть мечты. Я надеюсь через пару лет уйти на пенсию. Или, быть может, прикуплю парочку такси и буду сидеть себе в теплом кабинете, раздавая заказы!

Мужчина громко рассмеялся.

– Ну, вот мы и на месте. – Он въехал на стоянку такси, расположенную при станции. – Счастливо вам добраться, и, надеюсь, дочь и внучка вас встретят.

Выйдя из автомобиля, таксист учтиво поставил чемодан у ее ног, затем назвал стоимость поездки. Мэри заплатила, добавив небольшие чаевые. Пересчитав деньги, мужчина спрятал их в карман брюк:

– Ну… большое спасибо! Желаю вам удачи!

– До свидания, и благодарю: я получила удовольствие от нашей беседы.

Внезапно почувствовав пустоту и растерянность, Мэри попрощалась с таксистом и пошла в направлении станции.

Когда сожаление и раскаяние вновь стали одолевать ее, Мэри приостановилась у витрины с украшениями. Впрочем, ей было совсем неинтересно, и она даже не понимала, на что смотрит.

Мэри почувствовала себя ужасно одинокой. Спустя мгновение по ее щекам покатились слезы. Смутившись, она поспешила скрыться от посторонних глаз в укромном уголке станционного вестибюля. Женщина достала носовой платок и принялась вытирать слезы.

Как она могла надеяться на то, что ей удастся вернуть прошлое и загладить свою вину? Ведь никто из нас не в силах это сделать.

«То, что случилось, уже случилось, и я сделала все, что могла, чтобы исправить ошибки, допущенные мной прежде, – думала Мэри. – Если бы только мне хватило смелости открыть Тони и Айлин правду! Быть может, тогда они смогли бы меня простить. Впрочем, должно быть, прошло слишком много лет. Может, так и должно быть, чтобы причастные к этому, но ни в чем не повинные люди были защищены».

Спеша на платформу, Мэри на ходу копошилась в сумке, ища обратный билет.

Женщина почувствовала огромное облегчение, когда, пройдя через турникет, увидела, что состав уже подан на посадку… и до отправления осталось всего лишь десять минут. Она принялась искать себе место.

Первый вагон был забит до отказа. Мэри поспешила к следующему вагону, в котором было меньше пассажиров. Она быстро отыскала место у окна и села.

Глубоко вздохнув, Мэри почувствовала себя усталой и очень одинокой.

Поезд уже собирался трогаться, и женщина пробежалась глазами по потоку пассажиров на платформе, все еще спешащих на посадку.

В ней теплилась надежда, что Тони и Айлин также будут там, но их нигде не было видно. Разумеется, она даже не знала, возвращаются ли они на поезде.

Нахлынувшая ностальгия принесла ей воспоминания о счастливых отпускных днях, и Мэри вдруг осознала, что может больше никогда не увидеть столь дорогих ее сердцу друзей.

– Простите, мадам. Чай или кофе?

Вкрадчивый голос проводника вернул Мэри к жизни.

– О, чай… спасибо!

Женщина смутилась, подумав, что он мог нечаянно услышать ее бормотание.

– И печенье, пожалуйста. Любое.

После того как проводник подал ей чай и печенье, она расплатилась и он ушел, мысли Мэри вновь вернулись в прошлое.

Она вспомнила, какое потрясение испытала, когда узнала, что беременна от Тони. С самого начала ей очень хотелось рассказать все Айлин – без утайки! – но это могло повлечь за собой еще одну проблему. Сначала Мэри отложила этот разговор, а затем так сильно переживала по этому поводу, что в конце концов у нее не было иного выхода, кроме как довериться кому-то другому – не Айлин, а кому-то, кто поймет и будет на ее стороне несмотря ни на что. Этот дорогой, любимый человек разделил с Мэри тревогу, вызванную худшей из дилемм, и вместо осуждения помог сохранить ее тайну, пройти через самые черные дни и до сих пор продолжал вести Мэри по жизни и хранить ее секрет.

Наконец-то после безжалостного самобичевания и долгих размышлений Мэри получила реальную помощь и решение было принято. Они переехали из старого дома туда, где никто не знал их семью, – лишь до тех пор, пока все не разрешится и не исчезнут поводы для неудобных вопросов.

В итоге все сложилось удачно, поступок был совершен и пути назад не было.

В последующие годы Мэри стала осознавать, что принесенная ею жертва подарила ей нежданную радость, ощущение покоя и, разумеется, чувство благодарности.

Впрочем, где-то в ее подсознании жила тревога из-за того, что однажды ей все же придется открыть правду. Одно было очевидно: последние годы она не получала истинного удовольствия от жизни. Ее существование было коктейлем из вины и радости, и колоссальных сомнений по поводу того, что она совершила.

Мэри согрешила и теперь платила по счетам. Испытывая отчаяние и при этом пребывая в полной готовности что-то изменить, женщина принялась воплощать свой план в жизнь, даже несмотря на то, что природное чутье предупреждало ее о возможных последствиях. Они, к счастью, пока не были разрушительными, но несомненно было то, что ее разрыв с бывшими друзьями не подлежал пересмотру. Впрочем, даже если она никогда не увидит Тони и Айлин, в жизни Мэри был еще один, более важный для нее человек, который однажды непременно узнает правду. Простит ли он ее когда-нибудь?

Это станет ясно лишь со временем.