Читать книгу Ошибка доктора Маделора. Серия «Мир детектива: Франция» - Жюль Мари - Страница 10

Прежде чем продолжать наше повествование, мы должны объяснить вкратце нашим читателям, какое странное сцепление улик, и какая ужасная фатальность привели госпожу Комбредель на подмостки эшафота. Вот в чем дело.

Анна Комбредель была ребенком, брошенным на произвол судьбы. Лет тридцать тому назад, в один прекрасный вечер, в Париже, некий негоциант из улицы Мэль, господин Батёр, представитель торгового дома: Евгений Батёр и Кº, производившего торговлю позументным товаром, в куче пришедшей к нему корреспонденции наткнулся на следующее странное письмо, адресованное на имя его жены:

«Дорогая моя Селина!

Помнишь ли ты еще свою маленькую кузину – Антонию?

Было время, ты ее так сильно любила, не смотря на разницу лет, нас разделявшую. Вспомни пансион, в котором учились. Эта я – Антония!

Скажу тебе, что я нахожусь в затруднительном положении… Или лучше – зачем, в самом деле, стесняться – в крайней нищете и бедности.

Ты вышла замуж, живешь, как прилично жить честной женщине, тебя все уважают, относятся к тебе с должным почтением! Ты не способна ни на что дурное, уверена в том, что муж твой тебя любит – одним словом, ты счастлива! Поймешь ли ты, что я сейчас скажу тебе? Как бы мне не перепугать, не смутить тебя? Выслушай меня!

Я оставила свое семейство, три года тому назад. С тех пор я пошла дорогой ошибок и заблуждений, и чем дальше я шла, тем все ниже и ниже спускалась. До меня дошли, впоследствии, слухи, что мой отец и мать сошли в могилу, отчаявшись увидеть мое возвращение на прямую дорогу. Но ни одно слово проклятия не сорвалось с их губ. Умирая, они простили мне мое поведение.

У меня к тебе просьба. Вот в чем она заключается.

Я вышла замуж в прошлом году. Фамилия моего мужа Лебордье. Он умер, три месяца тому назад, от раны, нанесенной ему ножом во время драки. Я готовилась в то время стать матерью…

Теперь у меня только что родилась дочь.

В настоящее время, я нахожусь во власти человека, от которого всего можно ждать. Он называется Пиэкер. Если я оставлю новорожденную девочку у себя, она, наверное, умрет и от нищеты, и от дурного обращения с ней.

У тебя нет детей! Ведь, правда, что у тебя нет детей? Хочешь, я отдам тебе свою девочку? Хочешь ли ты этого? Отвечай мне, Селина! Подумай и решись! Прошу тебя – поторопись со своим решением! Мне очень хотелось бы, чтобы моя дочь попала к тебе в руки.

Я живу на улице Маркадэ, дом №117.

Мне нельзя встать с постели. Жду тебя.

Антония».

Получив это письмо и прочитав его, господин Батёр остановился в нерешимости.

Он готов был уже сжечь послание. Но в нем заговорила совесть.

– Пусть жена сама решит этот вопрос! – подумал он про себя. И отнес письмо Селине.

Госпожа Батёр была женщина лет тридцати – с пухлой, кругленькой, розовой фигуркой! У нее были голубые глаза, весьма приветливые и нежные. Вся она, целиком, была олицетворением беспечности и лени.

– Это ужасно! – прошептала она, после прочтения письма и разволновалась.

– Нет, нет, это невозможно оставить ребенка в таком положении!

Она послала одного из своих приказчиков за экипажем. Надела шляпку, набросила шаль на плечи.

– Смотри, ты берешь на себя весьма тяжелую ответственность, – счел нужным добавить господин Батёр.

– Может быть, тебе хотелось бы, чтобы я осталась? – спросила Селина, с оттенком легкой иронии.

Батёр пожал плечами и вошел в магазин в таком настроении духа.

Подъехал экипаж и остановился перед дверью дома Батёров. Селина села в карету.

– Улица Маркадэ, №117! – крикнула она кучеру и экипаж тронулся.

Из магазина вышел господин Батёр и закричал вслед уезжавшей жене:

– Смотри, Селина! Пожалуйста, побольше благоразумия!

Через двадцать минут, молодая женщина приехала. Госпожа Батёр вышла из экипажа, толкнула дверь, в которой было прорезано отверстие.

В глубине тёмного и сырого коридора раздался громкий звонок. На стене, которая была грязной и влажной, стояла, вместе с нарисованной здесь указывающей рукой, надпись следующего содержания:

«Контора гостиницы размещается в первом этаже».

В доме находились «меблированные комнаты».

Над лестницей смутно вырисовывалось круглое окошко, через которое еле-еле проходил дневной свет. Дело в том, что окно выходило на очень узкий двор, похожий скорее на темный колодец.

Поднявшись на площадку первого этажа, госпожа Батёр наткнулась на толстую женщину, лет около пятидесяти. Это была хозяйка «меблированных комнат».

Она спросила:

– Что вам угодно?

– Мне нужно бы было видеть госпожу Антонию.

– Пятый этаж, комната №47.

Госпожа Батёр поднялась наверх, прошла каким-то очень тёмным коридором и остановилась перед дверью №47.

Она потихоньку два раза постучалась. И услышала ответ:

– Войдите!