Читать книгу Черная Индия - Жюль Верн, Жуль Верн - Страница 2

«Мистеръ Дж. Р. Старру, инженеру,

30, Кэнонгэтъ.

Эдинбургъ.

Если мистеръ Джемсъ Старръ пожелаетъ отправиться завтра въ Аберфойль, въ каменноугольную копь Дошаръ, въ жахту Яроу, то ему будетъ сдѣлано интересное для него сообщеніе.

Мистера Джемса Старра весь завтрашній день на станціи «Каллендеръ» будетъ ждать Гарри Фордъ, сынъ бывшаго старосты углекоповъ Симона Форда.

Мистера Старра просятъ никому не сообщать объ этомъ приглашеніи».

Таково было содержаніе письма, которое Джемсъ Старръ получилъ съ первой почтой 3-го декабря 18… года. На письмѣ былъ штемпель почтоваго отдѣленія въ Аберфойлѣ, находящемся въ графствѣ Стирлингъ, въ Шотландіи.

Любопытство инженера было сильно затронуто. Ему даже и на умъ не пришло, что письмо могло быть мистификаціей. Онъ давно зналъ Симона Форда, одного изъ бывшихъ надсмотрщиковъ за работами въ копяхъ Аберфойля; Джемсъ Старръ въ продолженіе цѣлыхъ 20-ти лѣтъ былъ директоромъ этихъ самыхъ копей, или, какъ говорятъ въ англійскихъ копяхъ, viewer'омъ.

Джемсъ Старръ былъ человѣкъ крѣпкаго сложенія, и, несмотря на его 55 лѣтъ, никто не далъ бы ему болѣе сорока. Онъ происходилъ изъ стариннаго шотландскаго рода и былъ однимъ изъ самыхъ видныхъ жителей Эдинбурга. Его труды приносили честь почтенному сословію шотландскихъ инженеровъ, которые добываютъ каменный уголь изъ богатой имъ почвы Соединенныхъ Королевствъ, въ Кардифѣ, Ньюкэстлѣ и нижнихъ графствахъ Шотландіи. Но особенно имя Старра пользовалось общимъ уваженіемъ въ глубинѣ тѣхъ таинственныхъ копей Аберфойля, которыя находятся по сосѣдству съ рудниками въ Аллоа и занимаютъ значительную часть графства Стирлингъ. Тутъ, въ этихъ копяхъ, прошла почти вся его жизнь. Кромѣ того, Джемсъ Старръ принималъ участіе въ «Обществѣ шотландскихъ антикваріевъ» и даже былъ его президентомъ. Онъ считался также въ числѣ наиболѣе дѣятельныхъ членовъ «Королевскаго Института», и въ «Эдинбургскомъ Обозрѣніи»1 часто появлялись замѣчательныя статьи, подписанныя его именемъ. Отсюда видно, что онъ былъ однимъ изъ тѣхъ ученыхъ практиковъ, которымъ Англія обязака своимъ благосостояніемъ. Вообще онъ занималъ очень видное положеніе въ старой шотландской столицѣ, которая во всѣхъ отношеніяхъ заслуживала названія «Сѣверныхъ Аѳинъ».

Извѣстно, что англичане всей совокупности своихъ обширныхъ каменноугольныхъ копей дали очень мѣткое названіе. Они весьма справедливо называютъ ихъ «Черною Индіей», и эта Индія, можетъ-быть, болѣе, чѣмъ восточная Индія, содѣйствовала возрастанію изумительнаго богатства Соединенныхъ Королевствъ. Дѣйствительно, тутъ и день и ночь массы углекоповъ трудятся надъ добываніемъ изъ британской почвы каменнаго угля, этого драгоцѣннаго топлива, являющагося положительно необходимостью въ промышленной странѣ.

Въ эту эпоху было еще очень далеко до того времени, когда, согласно предсказаніямъ спеціалистовъ, запасъ угля на всемъ земномъ шарѣ долженъ будетъ истощиться. Недостатка въ этомъ минералѣ нечего было еще опасаться, и во всѣхъ концахъ Стараго и Новаго Свѣта шла усердная эксплоатація залежей каменнаго угля. Различныя фабрики, локомотивы, локомобили, пароходы, газовые заводы и т. п. не имѣли недостатка въ минеральномъ топливѣ. Однако, потребленіе угля въ послѣдніе годы возросло до такой степени, что нѣкоторыя залежи были уже совершенно истощены. Онѣ были покинуты, и пустынныя копи, съ имъ мрачными шахтами, производили грустное впечатлѣніе.

Такая имѣнно участь постигла и кони Аберфойля.

Десять лѣтъ тому назадъ послѣдняя телѣжка увезла отсюда послѣднюю тонну угля. Орудія, служившія для «подземныхъ» работъ, машины, назначенныя для передвиженія по рельсамъ, проложеннымъ въ подземныхъ галлереяхъ, вагоны для подземныхъ желѣзныхъ дорогъ, корзинки, въ которыхъ вытаскивали уголь изъ шахтъ, однимъ словомъ все, что необходимо было при эксплоатаціи копей, было вытащено изъ глубины шахты и оставлено на поверхности земли. Покинутыя кони походили на трупъ мастодонта, фантастической величины, у котораго отняли всѣ необходимые для жизни органы, оставивъ ему одинъ только скелетъ.

Изъ всѣхъ этихъ орудій оставались теперь только длинныя деревянныя лѣстницы, служившія для спуска въ глубину копей чрезъ шахту Яроу; съ того самаго дня, какъ прекратились работы, только эти лѣстницы давали доступъ въ нижнія галлереи копи Дошаръ.

Снаружи чернѣли зданія, которыя нѣкогда кишѣли рабочимъ людомъ; по нимъ можно было судить о мѣстъ, гдѣ были прорыты шахты копи Дошаръ, которая, наравнѣ съ другими копями Аберфойля, была совершенно оставлена.

Въ одинъ печальный день углекопы оставили копь, въ которой они проработали столько лѣтъ.

Инженеръ Джемсъ Старръ созвалъ тѣ тысячи скромныхъ тружениковъ, которые составляли дѣятельное и энергичное населеніе копей. Всѣ рабочіе съ своими женами и дѣтьми, не исключая самыхъ старыхъ, собрались на обширномъ дворѣ копи Дошаръ, который нѣкогда былъ переполненъ углемъ.

Эти славные люди, которые должны были разсѣяться въ борьбѣ изъ-за куска насущнаго хлѣба, – тѣ самые люди, которые непрерывный рядъ лѣтъ, поколѣніе за поколѣніемъ, прожили въ старомъ Аберфойлѣ, ожидали теперь своего инженера, чтобы распроститься съ нимъ навсегда. Компанія копей, въ знакъ благодарности, уступила имъ весь чистый доходъ за текущій годъ. На самомъ дѣлѣ, этого было довольно мало, потому что стоимость добытаго угля немногимъ превосходила издержки по эксплоатаціи; но, все-таки, этихъ денегъ было вполнѣ достаточно для того, чтобы рабочіе могли на нихъ прокормиться до пріисканія себѣ новыхъ мѣстъ на сосѣднихъ копяхъ или на фермахъ и заводахъ графства.

Демсъ Старръ сталъ у входа подъ обширный навѣсъ, подъ которымъ такъ долго работали тяжелыя паровыя машины, при помощи которыхъ вытаскивали уголь изъ шахтъ.

Симомъ Фордъ, староста углекоповъ копи Дошаръ, которому тогда было 55 лѣтъ, и нѣсколько другихъ надсмотрщиковъ за работами окружили его.

Джемсъ Старръ снялъ шляпу. Углекопы въ глубокомъ молчаніи послѣдовали его примѣру.

Эта прощальная сцена носила трогательный и величественный характеръ.

– Друзья мои, – сказалъ инженеръ, – моментъ разлуки наступилъ! Копи Аберфойля, которыя въ теченіе столькихъ лѣтъ соединяли насъ въ общей работѣ, теперь истощены. Наши изысканія привели насъ къ тому убѣжденію, что угля здѣсь больше нѣтъ, и изъ копи Дошаръ только что вынули послѣдній кусокъ угля!

И, въ доказательство своихъ словъ, Джешь Старръ указалъ углекопамъ на глыбу угля, лежавшую на днѣ находившейся подлѣ инженера телѣжки.

– Этотъ кусокъ угля, друзья мои, – продолжалъ Джемсъ Старръ, походитъ на послѣднюю каплю крови, текшей по жиламъ нашихъ копей. Мы сохранимъ его на память, какъ это мы сдѣлали уже съ первымъ кускомъ угля, добытымъ имъ копей Аберфойля назадъ тому 150 лѣтъ. Сколько поколѣній работниковъ, перемѣнилось за это время въ нашихъ копяхъ! Но теперь… кончено! «Прощайте!» – говоритъ вамъ теперь вашъ инженеръ. Эти копи, въ которыхъ работали ваши руки, давали вамъ средства къ существованію. Трудъ былъ тяжелъ, но онъ приносилъ вамъ пользу. Теперь наша громадныя семья разсѣется, и нельзя и думать, чтобы ея члены когда-нибудь опять соединились. И не забывайте, что мы долго прожили вмѣстѣ и что долгъ углекоповъ Аберфойля – помогать другъ другу. Ваши прежніе хозяева также не забудутъ этого. Мы столько времени проработали вмѣстѣ, что не можемъ быть чужими другъ другу. Мы будемъ слѣдить за вами, и на какую бы честную работу вы ни пошли, наши рекомендаціи всюду послѣдуютъ за вами. Итакъ, прощайте, друзья мои! Небо да поможетъ вамъ!

Сказавъ это, Джемсъ Старръ обнялъ самаго стараго рабочаго копей, глаза котораго были влажны отъ слезъ. Потомъ старосты углекоповъ подошли пожать руку инженера въ то время, какъ углекопы махали шляпами и кричали:

– Прощай, Джемсъ Старръ, нашъ начальникъ и другъ!

Это прощанье должно было оставить неизгладимое воспоминаніе во всѣхъ этихъ честныхъ сердцахъ. Но, наконецъ, углекопы покинули обширный дворъ. Вокругъ Джемса Старра образовалась пустота. Въ послѣдній разъ раздались шаги углекоповъ по черной тропинкѣ, ведшей къ копи Дошаръ, и то шумное оживленіе, которое до сихъ поръ царило въ копяхъ Аберфойля, смѣнилось теперь угрюмою тишиной.

Одинъ только человѣкъ остался около Джемса Старра.

Это былъ староста углекоповъ – Симонъ Фордъ. Рядомъ съ нимъ стоялъ его сынъ Гарри, мальчикъ лѣтъ 15-ти, который уже нѣсколько лѣтъ работалъ въ глубинѣ шахтъ.

Джемсъ Старъ и Симонъ Фордъ знали и взаимно уважали другъ друга.

– Прощайте, Симонъ! – сказалъ инженеръ.

– Прощайте, мистеръ Джемсъ, – отвѣчалъ надсмотрщикъ за работами. – Или, лучше, позвольте мнѣ добавить, до свиданья!

– Да, до свиданья, Симонъ! – сказалъ Джемсъ Старръ. – Вы знаете, что я всегда съ удовольствіемъ увижу васъ и поговорю съ вами о счастливомъ прошломъ нашего стараго Аберфойля!

– Я знаю это, мистеръ Джемсъ!

– Мой домъ въ Эдинбургѣ постоянно открытъ для васъ!

– Эдинбургъ, это далеко! – отвѣчалъ надсмотрщикъ, покачивая головой. – Да, далеко отъ копи Дошаръ!

– Далеко, Симонъ! А гдѣ вы разсчитываете поселиться?

– Да здѣсь же, мистеръ Джемсъ! Мы не оставимъ копи, нашей старой кормилицы, изъ-за того, что молоко у нея пропало! Моя жена, мой сынъ и я – мы устроимся какъ-нибудь такъ, чтобы не разстаться съ нею!

– Итакъ, прощайте, Симонъ! – отвѣчалъ инженеръ, голосъ котораго обнаруживалъ внутреннее волненіе, хотя инженеръ и старался скрыть это.

– Нѣтъ, повторяю вамъ, до свиданья, мистеръ Джемсъ, – отвѣчалъ надсмотрщикъ, – а не прощайте! Я, Симонъ Фордъ, даю вамъ честное слово, что Аберфойль еще увидитъ васъ!

Инженеръ не хотѣлъ лишать старика этой послѣдней надежды. Онъ обнялъ молодого Гарри, который смотрѣлъ на него большими, взволнованными глазами, въ послѣдній разъ пожалъ руку Симона Форда и окончательно оставилъ Аберфойль.

Вотъ что случилось десять лѣтъ тому назадъ, и несмотря на то, что староста углекоповъ выразилъ надежду увидаться еще какъ-нибудь, впослѣдствіи, съ инженеромъ, Джемсъ Старръ въ теченіе всего этого времени ни разу даже и не слышалъ о немъ.

И вотъ, послѣ десятилѣтней разлуки къ нему пришло это письмо отъ Симона Форда, которое убѣждало его немедленно отправиться въ бывшія копи Аберфойля.

«Интересное для него сообщеніе…» Что бы это такое было? Копь Дошаръ, шахта Яроу! Какія прекрасныя воспоминанія будили въ немъ эти дорогія имена. Да! это было хорошее время, – время труда, борьбы самое хорошее время въ жизни инженера!

Джемсъ Старръ перечелъ письмо. Онъ вдумывался въ каждую строчку. Онъ сожалѣлъ, что Симонъ Фордъ не прибавилъ ни слова болѣе. Онъ почти сердился на него за то, что тотъ прислалъ такое лаконическое письмо.

Можетъ-быть, старикъ открылъ какой-нибудь новый слой угля? Нѣтъ, это невѣроятно!

Джемсъ Старъ припомнилъ, съ какой тщательностью копи Аберфойля были изслѣдованы передъ окончательнымъ прекращеніемъ работъ. Онъ самъ присутствовалъ при послѣднихъ изысканіяхъ, когда, несмотря на всѣ усилія, не было найдено ни одного слоя угля въ почвѣ, истощенной многолѣтнею эксплоатаціей. Итакъ, Джемсъ Старръ покинулъ копи съ полнымъ убѣжденіемъ, что въ нихъ нѣтъ болѣе ни куска минеральнаго топлива.

«Нѣтъ, – повторялъ онъ, – нѣтъ! Какъ допустить, чтобы Симону Форду удалось найти то, что ускользнуло отъ всѣхъ моихъ изысканій… Однако, старикъ долженъ прекрасно знать, что въ цѣломъ мірѣ только это можетъ меня заинтересовать, и это приглашеніе отправиться въ копь Дошаръ, которое я долженъ сохранить въ тайнѣ…»

Джемсъ Старръ никакъ не могъ понять этого.

Съ другой стороны, инженеръ зналъ Симона Форда за искуснаго углекопа, хорошо знавшаго свое дѣло. Онъ не видалъ его съ того самаго времени, какъ работы въ копяхъ Аберфойля были прекращены. Онъ не зналъ даже, что сталось съ бывшимъ старостой. Онъ не могъ бы сказать ни того, чѣмъ онъ занимается, ни того, гдѣ онъ живетъ вмѣстѣ съ своею женой и сыномъ. Онъ зналъ лишь, что старикъ обѣщалъ ему увидаться съ нимъ въ шахтѣ Яроу и что Гарри, сынъ Симона Форда, весь завтрашній день будетъ ждать его на станціи «Каллендеръ». Итакъ, нужно было съѣздить въ копь Дошаръ.

– Рѣшено, я ѣду? – сказалъ Джемсъ Старръ, который чувствовалъ, что его возбужденіе съ часу на часъ увеличивалось.

Достойный инженеръ принадлежалъ къ той породѣ страстныхъ людей, умъ которыхъ постоянно кипитъ, какъ вода въ котлѣ, поставленномъ надъ жаркимъ огнемъ. Иногда вода въ такомъ котлѣ бьетъ ключомъ, иногда она бурлитъ потихоньку. Въ этотъ день идеи Джемса Старра кипѣли ключомъ.

Но тутъ случилось совсѣмъ неожиданное происшествіе. Оно было каплей холодной воды, попавшей на разгоряченный мозгъ инженера.

Дѣло было въ томъ, что около 6-ти часовъ вечера, съ третьей почтой, Джемсъ Старръ получилъ второе письмо.

Это письмо было запечатано въ грубомъ конвертѣ, надпись на которомъ принадлежала рукѣ, мало привыкшей къ перу.

Джемсъ Старръ разорвалъ этотъ конвертъ. Въ немъ былъ клочокъ бумаги, пожелтѣвшей отъ времени; казалось, его вырвали изъ какой-нибудь старой тетради, давно уже вышедшей изъ употребленія.

На этой бумагѣ было написано слѣдующее:

«Просятъ инженера – Джемса Старра не безпокоиться, такъ какъ письмо Симона Форда потеряло теперь всякое значеніе».

Подписи не было.