Читать книгу Королевы из захолустья - Жюльетта Бенцони - Страница 8

Герцог Шартрский не желал признавать поражения. Девчонка вышла победительницей? Не бывать такому! Он стал предлагать ей лошадей, карету, особняк в городе, домик в деревне, словом, игра пошла по-крупному… Роза, не переставая улыбаться, отказывалась от всего. Тогда принц рассердился. С принцами такое бывает сплошь и рядом: они терпеть не могут, если их равняют с простыми смертными. Доброхоты намекнули упрямице, что принц умеет и гневаться и может в один миг лишить ее всех клиенток. На этот раз Роза встревожилась. А вскоре один из лакеев проговорился, что ее могут даже украсть. Тут она всерьез испугалась. Что может простая девушка против такого высокопоставленного человека? Она не знала, к кому кинуться и какому святому молиться, но тут судьба послала Розе удивительный шанс, и она сумела им воспользоваться.

Летним днем 1774 года Роза была у своей клиентки, графини д’Юссон, занимаясь ее свадебными нарядами, и тут вошел лакей и объявил о приезде герцога Шартрского.

Госпожа д’Юссон с удивленным восклицанием поспешила навстречу принцу и опустилась в положенном реверансе, совершенно забыв о присутствии Розы. Девушка поначалу смутилась, но быстро пришла в себя и вместо того, чтобы уйти, спокойно уселась возле камина.

Графиня сочла поведение Розы непочтительным и попросила ее удалиться. Та не сдвинулась с места. На раздраженный вопрос графини, почему она так поступает, Роза ответила, что не заслуживает почтения принц, который постыдно ведет себя по отношению к ней, простой девушке. Он предлагал ей все, что может соблазнить неимущую, а когда предложения были отвергнуты, перешел к угрозам: обещал отнять клиенток, запугивал похищением. Оскорбленный принц заметил, что она забывает, с кем говорит! Вот тут, наконец, Роза встала со своего места, сделала безупречный реверанс и сказала:

– Пусть монсеньор не забывает о своем достоинстве, а я никогда не забуду о расстоянии, которое отделяет меня от него.

Вышла, не обернувшись, и уехала. Естественно, на следующий день весь Париж говорил об этой истории, дошла она и до Версаля. Через несколько дней Мария-Антуанетта, новая королева Франции, так как Людовик XV только что почил в бозе, призвала Розу Бертен, желая посмотреть на ее последние изделия.

Подобное внимание показалось бы странным, если не знать, что королева терпеть не могла герцога Шартрского и упорство Розы ей пришлось по душе. Наряды, привезенные модисткой, понравились не меньше ее добродетелей. Ради молодой красавицы королевы Роза себя не пожалела и в самое короткое время сшила несколько сказочных платьев. Мария-Антуанетта назначила ее королевской портнихой, и с тех пор женщины не расставались.

Каждый день в Версаль или Трианон приезжала карета мадемуазель Бертен, нагруженная коробками с чудесными платьями. Роза обшивала в первую очередь королеву, а герцогини тем временем ждали. Она проводила у ее величества не меньше часа, после чего с озабоченным видом во весь опор мчалась в Париж. Вернувшись в «Великий Могол», ставший за короткое время первым и единственным модным магазином Парижа, где терпеливо теснились элегантные дамы, кротко дожидаясь возможности поговорить с мадемуазель Розой, она, проходя по магазину, негромко бросала:

– Я от ее величества королевы, мы работали…

И вскоре почтительный шум голосов слышался уже у дверей гостиной Розы, где она принимала первую клиентку.

Роза любила работать с тонким батистом, воздушным муслином, тафтой-шанжан, огромными перьями, цветами из тюля и шелка, украшая ими фижмы, с которыми так трудно втискиваться в карету.

Что ни день росло число дам, желающих шить у Розы, и она договорилась с королевой, что будет приезжать в Версаль два раза в неделю. Приему, который там оказывали Розе, мог позавидовать любой посол. Приезжая в Трианон, она убеждалась, что цыганка и впрямь прочитала ее будущее: герцог Дюра подавал ей руку, а маленький паж-арапчонок спешил подхватить скромный шлейф модистки, чтобы она не замочила его травой в саду.

Фантазия Розы Бертен оказалась неисчерпаемой: что ни день у королевы были новое платье и прическа. В моду тогда вошли турнюры – и каких их только не было: «чувствительный», «с намеком», «курочка», «Жанно», «Калиостро» «цыпочка», «героизм любви»… А чепцы! Какие были чепцы! «Подавленные вздохи», «Разбитые цепи», «Выздоровление после родов» (имеется в виду – королевы), «Горькие жалобы», «Милая мамочка». А прически! В моду вошла прическа «Ну и ну!», увенчанная такими длинными перьями, что женщинам приходилось ехать в карете, встав на колени. Фрукты, птицы, цветы, воланы, причудливо переплетаясь, громоздились на женских головах. Модницы старались не отстать от королевы, и обходилось им это недешево.

А неумолимая Роза не уставала украшать шляпы гирляндами из овощей, корабликами и всем, что только попадалось под руку. Но главное, перьями. Они были повсюду. Перьев должно было быть как можно больше. Императрица Мария Терезия, вздыхая над пристрастьями дочери, назвала ее в письме «птичья головка».

Мария-Антуанетта обожала свою портниху и принимала ее всегда по-дружески, что вызывало вокруг зависть и ревность, но тщеславная Роза им только радовалась. Она царила, и этим было все сказано. Марии-Антуанетте пришлось лично просить у мадемуазель Бертен согласия на шитье туалетов для принцессы де Ламбаль: Розе эта дама не нравилась.

Вскоре Роза одевала уже чуть ли не всю Европу. Каждый сезон куклы, наряженные в ее последние творения, отправлялись в Россию, Португалию, Англию. Портниха шила приданое для португальской инфанты, одевала герцогиню Мальборо, испанских принцесс, княгиню Вюртембергскую, шведский королевский двор, савойский королевский двор и многих других. Кончилось тем, что графиня дю Барри, все еще очаровательная, до последнего сохранявшая верность мадемуазель Пажель, все-таки перешла к Розе.

Разумеется, наряды стоили больших денег, но, как это ни покажется странным, Роза не купалась в золоте. Большинство ее клиенток, в том числе и ее величество королева, не отличались аккуратностью в расчетах и частенько забывали платить. Все же Роза купила недурное именьице в Эпинэ, дом на улице Майль и перевезла свой магазин, ставший слишком тесным, на улицу Ришелье… Случилось это в апреле 1789 года.

Увы! 14 июля было не за горами, и вскоре знатные дамы заторопились за границу, позабыв оплатить последние счета. Роза Бертен осталась верна королеве и проявила немало мужества. Когда Марию-Антуанетту посадили в тюрьму, Роза продолжала ее одевать, но, конечно, ни о какой роскоши уже речи не шло. В последнем чепце, который модистка принесла королеве в марте 1793 года, Мария-Антуанетта поднимется на эшафот…

Роза Бертен сделала королевский жест и сожгла в камине все неоплаченные Марией-Антуанеттой счета, чтобы не присоединяться на суде к ее обвинителям. Ни один из королевских поставщиков ее примеру не последовал. После казни королевы Роза уехала.

Она вернулась в 1795 году, ее вычеркнули из списка эмигрантов, но денег у нее уже не было. Ей хотелось снова заняться шитьем, открыть магазин, но в моду вошла строгая античная простота, а вычурные выдумки мадемуазель Бертен устарели.

Она это поняла, не боролась с новой модой, уехала из Парижа, и обосновалась в своем именье в Эпине и оттуда вместе с племянниками и несколькими верными друзьями следила за взлетами и падениями империи. Она умерла 22 сентября 1813, когда королем моды стал Луи-Ипполит Леруа.