Читать книгу Мы умираем навсегда! - К. Г. Теймс - Страница 3

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Котис.

– Все еще холодно, – сказал пациент.

– Но в остальном?

– В остальном все в порядке. Они рассказали мне, как вы спасли мне жизнь, доктор, – сказал пациент на арктурианском.

– Я удивлен, насколько хорошо ты говоришь на моем языке.

– Похоже, у меня дар к языкам. Я могу говорить на земном, арктурианском, сирианском, фомальгаутском и, естественно, на моем родном кедаки. На всех я говорю без акцента.

– Сегодня мы снимем повязки. У тебя все еще нет волос, но они должны отрасти позже. Ты жив, и это главное. Ты можешь поверить, что каждый квадратный дюйм твоей кожи исчез, когда они нашли тебя в прошлом месяце?

– Это то, что медсестры продолжают мне говорить. Как вы думаете, доктор, после того, как бинты будут сняты, они смогут узнать обо мне?

– Мы надеялись, что твоя память вернется сама по себе. В противном случае, – Котис пожал плечами, – есть другие способы. – Тысячи твоих собратьев кедаки все еще числятся пропавшими без вести после землетрясения. Большинство из них, вероятно, никогда не будут найдены, так что здесь должны быть тысячи людей, чтобы посмотреть на тебя, когда ты будешь достаточно здоров. Не бойся, один из них тебя узнает.

– Но тюремный офис? Разве то, что меня нашли в тюремном кабинете, ничего не значит?

– Возможно, но тюремные власти сообщают, что все их люди учтены: выжившие, убитые, раненые – никто не пропал без вести. А что, ты помнишь, как работал в тюрьме?

– Нет, – сказал Роудс, – я ничего не помню.

– Расслабься! Пожалуйста, расслабься. Кто-нибудь тебя узнает. Кто-то сможет вызвать твое воспоминание. Расслабься, если хочешь....

– На мне не было никаких опознавательных знаков?

– Нет, никаких. Твоя одежда сгорела дотла. Ты был не только голым, но и полностью ободранным, – сказал Котис, сияя. – Замечательное лекарство. Замечательное. На Арктуре, когда я вернусь, я удивлю медиков. Здесь, на Кедаки, к сожалению, нет такой организованной профессии. Ну, а теперь о твоей новой коже....

– А как насчет отпечатков пальцев? – настаивал Роудс. – Моя личность может быть не важна для вас, доктор. Но для меня это важно.

– Я понимаю, я понимаю. Я не хотел быть таким черствым. Но подумай. У тебя нет отпечатков пальцев. Пройдет некоторое время, прежде чем завитки восстановятся на твоей новой коже. Сразу после операции, перед тем как тебя перевязали, мы взяли образец твоей сетчатки, но ни в Центре идентификации Джанкшен-Сити, ни в местной полиции нет никаких записей. Нет абсолютно никакого способа опознать тебя, кроме как с помощью твоей собственной памяти или усилий твоих друзей и родственников кедаки найти тебя. Я уверен, что со временем все наладится. А пока, – сказал Котис, улыбаясь, – если ты готов, мы можем снять повязки с твоего лица. Завтра, с остальной части твоего тела. Если есть какие-то недостатки, не волнуйся. В конце концов, искусственная кожа, которую мы тебе дали, слезет, когда нарастет твоя старая кожа. Я имею в виду буквально. Например, если мы по незнанию упустили из виду родинку или пятно, они появятся снова по прошествии шести или семи месяцев. Твои отпечатки пальцев тоже, как я уже говорил, восстановятся. Если мы сделали твою пигментацию слишком светлой или слишком темной, твой истинный цвет также проявится через несколько месяцев.... Ну что ж, ты готов? Готов к первому взгляду на себя? Знаешь, это может помочь. Это может что-нибудь спровоцировать! – с энтузиазмом воскликнул Котис.

Еще во время разговора он начал снимать повязки с лица Роудса.

– В комнате будет темно, – сказал он. – Постепенно мы будем увеличивать свет. Твои глаза долгое время были во тьме.

– Мои глаза… – сказал Роудс с внезапным страхом.

– Ты беспокоишься о них? Не нужно. Их обследовали, когда брали образец сетчатки. Чудесным образом, так же чудесно, как и то, что ты жив, с твоими глазами все в порядке. Итак, вот мы и закончили! Видишь – ммммм, нет, ты еще не видишь. Здесь темно. Вот, еще немного света. Еще немного. С глазами все в порядке?