Читать книгу Мистер Невыносимость - К. Граф - Страница 10

Лоурен отвёз меня обратно домой. Петер был в душе, а Карина мыла посуду на кухне, когда я вошла.

– Вернулась? Долго вы, – заметила она мимолётом.

– Лоурен ещё объяснил мне пару непонятных примеров, – оправдалась я.

– Понятно. Я надеюсь, мы вас не слишком огорошили своей помолвкой? – спросила она, явно нервничая, ожидая моего ответа.

– Конечно, нет, – соврала я тут же, и эта ложь прозвучала довольно правдоподобно. Карина еле слышно вздохнула с облегчением.

Я всё ещё верила, что Петер именно то, что ей нужно для счастья, и тем не менее меня грыз вопрос, почему Карина отказала Лоурену. Они прекрасно ладили и понимали друг друга с полуслова. Карина его всегда боготворила, и вполне вероятно, что она могла испытывать к нему гораздо больше, чем показывала на вид. Мы просто никогда не говорили об этом.

Неужели я и правда была единственной преградой у них на пути?! Вдруг ещё можно было бы что-то изменить?! Вдруг сестра совершала ошибку, о которой потом пожалеет?! Стоило сейчас всё прояснить, пока ещё не было поздно!

– Лина! – окликнула меня сестра. Я вздрогнула. Звуки перестали проникать в мой мир, как только я погрузилась в глубокие размышления.

– Всё хорошо? – переспросила она озабоченно. – Вы с Лоуреном, случаем, не поругались?

Я замотала головой. Нужно было спросить во что бы то ни стало! Я набрала воздух в лёгкие и выпалила:

– Слушай, может, это сейчас прозвучит странно, но… что ты испытываешь к Лоурену?

Карина вытаращила на меня удивлённые глаза.

– С чего вдруг такой вопрос?

– Ну, может быть… может быть… может быть, вы могли бы…

– Никаких может быть! – прервала она уверенно мои усиленные попытки закончить фразу. – Мы всегда были хорошими друзьями. Это то, что я к нему испытываю. С чего это ты стала интересоваться такими вещами? – она бросила на меня настороженный взгляд.

Я тут же покраснела.

– Не подумай ничего такого, это всего лишь любопытство. В конце концов, Лоурен вечно крутился возле тебя, ну и сама понимаешь…

Ни с того ни с сего она вдруг заулыбалась во весь рот, как дурочка.

– Я так рада! – прощебетала Карина умилённым голосом.

– Чему? – я отшатнулась от неё, как от полоумной. Она начала нести какую-то несуразицу.

– Я дожила до момента, когда ты начала спрашивать про Лоурена. Наконец-то вы подружились! Как же я долго ждала этого! Всё же это была хорошая идея с репетиторством. Хоть Лоурен поначалу наотрез отказывался да и ты строила недовольную мину, но я была уверена, что это поможет вам наконец найти общий язык.

– Так ты это спланировала? – я была в шоке от её признания.

– Не то чтобы спланировала. Такое нельзя спланировать. Но я молча надеялась, что вы перестанете воевать. И оценки твои заметно в гору пошли, да ещё за такое короткое время. Двойная радость, так сказать.

– Это подло! – я надула губы. Не думала, что моя сестра была способна придумать такой коварный план.

Она рассмеялась:

– Ну а что мне с вами ещё было делать? Вы оба упрямые как ослы и, ко всему, темпераментные, хоть каждый по-своему. Убеждать вас в чём-то себе дороже. Сами вы лучше разобрались между собой, без постороннего вмешательства. По крайней мере, на нашей с Петером свадьбе вас теперь не страшно посадить вместе.

– Ха-ха, очень смешно! – передразнила я её в ответ.

Вот все мои сомнения и разрешились, но я так и не смогла спросить самого главного: почему она не ответила на чувства Лоурена? Карина категорично заявила, что они друзья… Может, она вообще отрицала тот факт, что он её любил, или же Лоурен сказал ей о своей любви так, что она не поняла, к чему он клонит. В любом случае, видимо, я ещё не созрела для того, чтобы узнать всю правду в деталях. Сама не знаю почему, но мне было страшно.

Поднявшись к себе в комнату, я умылась и упала в кровать. На душе кошки скребли. Сон не шёл. Я потянулась к подарочному пакету, что стоял возле моей кровати, и достала оттуда книгу сказок, которую подарил мне Лоурен. Вытянув её перед собой, я стала внимательно разглядывать красивый плотный кожаный переплёт.

Что же испытывал ко мне Лоурен?! Что значил этот его подарок и значил ли вообще что-то? И почему вдруг в моей жизни появилось так много вопросов без ответов, стоило только немного поменяться моему отношению к нему?! Даже Карина это заметила. Смысла отрицать, что между нами наступила оттепель, не было. Мы были не те, что раньше. Но ведь и дружбой назвать то, что между нами происходило, было нельзя. И этот поцелуй сегодня…

Я зажмурилась от нахлынувших на меня воспоминаний и прижала книгу к груди. Моё сердце билось как ненормальное, когда я закрыла глаза и представила его лицо и холодные руки, что жадно сжимали меня в своих объятьях. Мои губы до сих пор пылали и казались слегка припухшими. Невозможно, чтобы человек, которого я так долго ненавидела, мог вызвать у меня такую бурю эмоции.

Я ведь и правда совсем не злилась на него из-за этого поступка. Мне бы хотелось ещё раз ощутить его прикосновения, хотелось быть завоёванной им, хотелось впитывать в себя его силу. С ним рядом всегда было спокойно, он заставлял меня чувствовать уверенность в своих силах, но эти мысли сводили меня с ума! Подобный бред полоумной Лины заставлял другую, рассудительную и хладнокровную Лину, громко протестовать, и в итоге разум снова побеждал и подавлял во мне одурманивающий приступ любовной лихорадки. Мимолётное сказочное видение не имело никакой связи с реальным миром. В настоящей жизни чужие люди не становились ни с того ни с сего лучшими друзьями и уже тем более не влюблялись.

После Дня святого Валентина я не видела Лоурена неделю, а когда мы встретились, он вёл себя как ни в чём не бывало. Мы не говорили о том, что произошло между нами на дороге. Чего и следовало ожидать. Я, наверное, была рада этому. Так было проще. Мы вернулись к привычным делам, и не было между нами неловкости и обид. Но забыть вкус его поцелуя мне стоило огромных усилий.

Я не могла понять, почему такая мелочь всколыхнула меня, когда я с лёгкостью поборола унижение после его сексуального домогательства в нашу первую встречу у него дома. Но в итоге, включив свой пофигизм, я всё-таки перестала терзаться размышлениями, страдает ли он до сих пор по Карине или нет. Я за ним больше не замечала ровным счётом никаких эмоций, но, зная его великолепную способность прятать чувства глубоко внутри, могла предположить, что он ещё не до конца отошёл от своей потери. Только меня это больше не касалось. Мне было наплевать! Яростная борьба внутри меня против сентиментальной Лины увенчалась успехом.

В предэкзаменационной суматохе мне уже ни до чего не было дела, кроме как до учёбы. Карина с Лоуреном очень поддерживали меня всё это время, не давая сгинуть на тот свет. Я часто забывала даже поесть, занимаясь уроками. Без моих близких у меня бы точно сдали нервы и подкосилось здоровье.

Я не раз билась в истерике, потому что наступали моменты, когда мне казалось, что я зашла в тупик и не продвигалась ни на миллиметр дальше. Тогда только Лоурен был способен поставить меня на место. Только ему одному хватало терпения выносить весь мой бред, что я несла, сталкиваясь, как мне казалось, с непреодолимыми трудностями. И вот, наконец, свершилось! День сдачи экзаменов настал, и я не упала в обморок, и меня не вытошнило на парту, и я не заболела накануне. Местами я даже ловила себя на мысли, что задания были очень простыми по сравнению с теми, что давал мне Лоурен для упражнений.

В итоге я окончила гимназию в тройке самых лучших. Карина плакала от счастья, когда мне сообщили результаты. Одну меня отличный аттестат не заставил гореть восторгом. То ли мне не верилось, что школьному кошмару пришёл конец, то ли я просто устала. А может, и то и другое. Потом я спала неделю подряд, почти не вставая с постели, и никто даже не пытался меня из неё вытащить.

Вскоре после окончания экзаменационного периода мы отгуляли свадьбу Карины и Петера, а потом и мой выпускной. Лоурен был по горло завален работой, но сумел выкроить время, чтобы посетить оба праздника. На свадьбе самообладание его ни разу не покинуло, и на моём выпускном он с привычной чопорностью стойко досидел до окончания церемонии вручения вместе с моей сестрой и Петером. Я знала, что он гордился моим успехом, даже если не говорил об этом вслух.

Мне дали медаль, и директор произнёс красивую речь. В тот момент меня наконец пробрало чувство гордости за мои достижения. Я даже всплакнула от умиления. Хорошо, что Лоурен, глядя в моё сопливое, заплаканное лицо, ехидно заулыбался. Тут же размазня Лина пришла в чувства и с достоинством отличницы выдала с трибуны прощальную речь, как подобает человеку, только что переступившему порог взрослой жизни, а именно – твёрдым и уверенным голосом, гордо подняв голову, смотря прямо на внимательно слушающую публику.

Оказывается, у меня не было страха выступать перед толпой, хоть Аннета пророчила, что у меня обязательно затрясутся поджилки.

На этот раз сопли распустили учителя и директор, а не я. Под звук громких аплодисментов, стоя на сцене вдали ото всех, я широко улыбалась и позволила себе быть бесконечно счастливой. Я утёрла нос всем, кто вечно смеялся над моим неряшливым видом. Пока они красили губки и обсуждали мальчиков, я уверенно шла к своей цели и поступила в самый престижный университет Берлина на медицинский факультет.

Ну а Лоурен, даже не выходя на трибуну, без внимания не остался ни на свадьбе Карины, ни на моём выпускном, но его холодность в итоге быстро разогнала всех, даже сильно назойливых одиноких дам. Правда, косились на него от этого не меньше, особенно мои бывшие одноклассницы. Бесстыдные курицы нисколько не стеснялись пожирать его похотливыми взглядами. Похоже, его возраст их никак не смущал, скорее наоборот.

А если анализировать всё время после того, как Карина объявила о своей свадьбе, то Лоурен изменился, хотя это поначалу было сложно заметить. Он стал более отрешённым, чем раньше. Это проявлялось не только по отношению к Карине, но и ко мне. Вроде бы он постоянно находился где-то поблизости, но в то же время невероятно далеко. С Кариной он по-прежнему был приветлив и мил, но неуловимая разница в его улыбке, жестах и словах была налицо. Скорее всего, я просто всегда очень пристально за ним наблюдала, поэтому замечала эти перемены. Не думаю, что сестра придавала подобным мелочам значение, но Лоурен явно сторонился её так же, как и меня.

После моего выпускного мы постепенно практически совсем перестали общаться, кроме как по делу. К нам домой он стал заглядывать крайне редко. Я по-прежнему наведывалась к нему несколько раз в неделю, чтобы убирать его квартиру и готовить еду, но его в основном не было дома, или же он сидел у себя в кабинете и даже не выходил поздороваться. Если до экзаменов он всегда был в пределах досягаемости для меня, пусть мы соблюдали жёсткую дистанцию, то после моего выпуска он резко переключился в режим «планета Марс», что означало: видимся издалека и никакого контакта. Он выполнил своё обещание сполна. Я не просто хорошо окончила гимназию, я поступила с отличным баллом на медицинский факультет, чего моя сестра, наверное, никогда от меня не ожидала. Лоурен ушёл с роли моего учителя, и необходимость часто видеться отпала.

Я должна была бы почувствовать облегчение, избавившись наконец-то от мистера Невыносимость, от его вечных упрёков и недовольной мины, но мне было грустно.

Когда начались каникулы, я всё сильнее стала ощущать одиночество. Неожиданно у меня появилась куча свободного времени, которое нечем было заполнить, и мысли о Лоурене снова стали меня доставать. Аннета на лето уехала к своим бабушке и дедушке, что жили в Киле на побережье Балтики. Карине и Петеру было не до меня. Они только поженились и всё свободное время проводили наедине. Я старалась чаще уходить из дома, чтобы не мешать им, и начала размышлять о том, что пора бы задуматься о собственном жилье. Я остро ощущала, как стала помехой.

Иногда, проходя мимо дома Лоурена, мне жутко хотелось зайти к нему, но я точно знала, что я там нежеланный гость. Сейчас я обрадовалась бы даже его ругачке. Это избавило бы меня от чувства, что я стала пустым местом для всего мира.

Настойчиво я внушала себе, что лето когда-нибудь кончится, снова начнётся учёба и на новом месте я наверняка найду себе новых друзей. Просто этот переход нужно было перетерпеть. Перемены всегда давались нелегко. Нужно было стараться не унывать.

Почти все дни я проводила в парке, лёжа на лавочке, слушая аудиокниги и смотря в небо. В середине августа моя сестра и Петер уехали на две недели в свадебное путешествие на Гавайи. Путёвку им подарил на свадьбу Лоурен. Мне юга вообще не светили, так как мы очень потратились на праздники.

На время отъезда Петера и Карины меня опять поселили у Лоурена. Это было смешно так же, как и тогда, на Рождество. Во-первых, Лоурену было не до меня, и этого он не скрывал, а во-вторых, даже если бы я и захотела уйти в отрыв, мне всё равно было бы не с кем. И тем не менее я снова обитала в этом ужасно огромном доме, безжизненная атмосфера которого ещё больше катапультировала меня в бездну одиночества.

Порой мне было так тошно, что я балансировала на грани разразиться рыданиями. Оттого, что я каждый день от нечего делать с особой тщательностью убирала бардак, создаваемый Лоуреном, его квартира делалась только холодней и неуютней. Я заставила всё цветами, но даже это не помогло. Единственным положительным эффектом сей затеи было то, что хозяин дома наконец обратил на меня внимание.

Его выговор, чтобы я немедленно ликвидировала оранжерею, потому что его дом стал походить на жилище восьмидесятилетней вдовы, был словно бальзам на душу. От половины растений в итоге пришлось избавиться, но кое-каким дозволили остаться.

Так вот, в один прекрасный день я приползла с очередной своей бесцельной прогулки и в полном упадке духа рухнула в плетеное кресло на балконе с бокалом кока-колы в руке. Безделье меня утомляло ещё больше, чем усердная учёба, но на данный момент мне всё равно ничего не хотелось. Наверное, у меня начиналась депрессия.

Неожиданно на террасе возник Лоурен. Я даже испугалась. Его в такое время, а было чуть за полдень, дома в последнее время никогда не бывало.

– Собирай чемодан! Мы через три часа улетаем на Капри, – выпалил он резко.

Я выпучила глаза. Я так давно ни с кем толком не разговаривала, что подумала, что звук его голоса мне померещился.

– Куда? – разевая рот, спросила я, не зная, что ещё мне на это сказать. Я перегрелась. Лоурен точно был мираж!

– Капри! Это остров в Италии, безграмотное ты создание, – ответил он преспокойно, наблюдая за моим скептичным выражением лица.

– Я знаю! – рявкнула я, возвращаясь с небес на землю. Нет, это был не мираж. Увы. – Зачем туда лететь? – спросила я по-новому.

– У меня там важная конференция.

– Ну а я-то тут при чём?! – ответила я, расслабляясь и снова откидываясь в кресле, неторопливо отпивая кока-колу из ледяного запотевшего стакана. Для меня вопрос был исчерпан.

– А то, что ты едешь со мной!

– Ты в курсе, что я способна пару дней побыть одна?! Я совершеннолетняя, вообще-то! Да и я тебе там точно не нужна.

– Тебя оставили на меня, а значит, ты едешь со мной. Нас не будет четыре дня. Карину я уже предупредил, – отрезал он тоном, не терпящим возражений. – Долго ещё собираешься пререкаться или вещи пойдёшь паковать? Иначе полетишь без них, даю гарантию!

– Ладно! Уже иду, – пробубнила я недовольно на его приказной тон. Он тут же развернулся и покинул балкон.

Поразительно, как Лоурен отдалился от меня. Так, словно мы никогда не сближались. Он старательно игнорировал моё присутствие у него в доме, в лучшем случае мы перекидывались парой слов при встрече. Я бы соврала, если бы сказала, что меня это не волнует, но я старалась об этом не думать. Прошло целых полгода с того рокового Дня всех влюблённых. Пора бы было смириться с тем, что мы не созданы для дружбы и близких отношений. Я с самого детства это знала, но мы столько времени провели вместе и столько пережили, пока он был моим репетитором, что я просто не могла взять и сделать вид, что всего этого не было. Но вот у него это неплохо получалось.

Почему он со мной так поступал? Я ведь была не Карина, но он как будто начал наказывать меня за то, что я близка с ней, а он нет. Время шло, и дистанция между нами росла. Скорее всего, скоро настанет момент, когда мы будем встречаться раз в год на Рождество, а может, и вовсе перестанем видеться.

Если поразмыслить, то это был логичный исход событий. Мы жили совершенно разными жизнями, и в его мир мы попали случайно, благодаря его дружбе с отцом. А потом он начал заботиться о Карине, но теперь это делал Петер. А я? Ну а я… я была для него всего лишь обузой, надоедливой, не слишком способной ученицей, избавившись от которой он сто процентов вздохнул с облегчением. Но мне хотелось ещё хоть чуть-чуть остаться с ним рядом и помечтать, что он будет опекать меня, как тогда, когда был моим учителем. Наверное, от этого станет только сложнее его отпускать, но наша поездка всё равно давала мне надежду преодолеть возникшую между нами пропасть.

Наверняка он будет всё время очень занят. Мне оставалось постараться быть тихой и не злить его. Тогда, может, он захочет поговорить со мной и провести вместе время, искупаться в море или посмотреть на закат. Мне это было очень нужно! Потом я бы попрощалась с ним навсегда…