Читать книгу …в разбитом сердце - К. Граф - Страница 6

На следующий день профессор старательно делала вид, что меня нет. Она даже не смотрела в мою сторону на лекции. Вполне ожидаемая реакция с её стороны. Её неприятие больше забавляло, чем злило. Скорее всего, она уже успела списать вчерашний инцидент на своё нетрезвое состояние. Но вот об одном она наверняка не подумала – я-то был как стёклышко! Несколько глотков коньяка нисколько не затуманили моё сознание. Я следовал своим инстинктам, потому что так хотел. Да и она подсознательно меня хотела, просто отрицала это, иначе даже под влиянием алкоголя послала бы меня лесом.

Кассандра была бледнее, чем обычно. Видимо, похмелье давало о себе знать. Её глаза потускнели и движения были скованными и неловкими. Хотелось её приласкать и погладить по голове. Каждый раз при встрече с ней во мне просыпается странная потребность защитить её непонятно от чего. Меня преследует назойливое чувство, что она крайне нуждается в ласке и тепле. Вчера я очень близко подобрался к сокровенному, но, видимо, ещё слишком рано. Она не подпустит к себе так просто, и барьер между нами довольно велик. Сейчас мне нужно определиться, чего я хочу от неё. Движет ли мной простая похоть и интерес к её загадочной персоне или это уже нечто большее… Почему я так сильно возжелал её? Я смутно ощущаю некую схожесть между нами, особенно когда смотрю в её полные грусти глаза. Как мне сорвать с неё маску, эту приклеенную улыбку, за которой она скрывает себя настоящую? Что меня ждёт по ту сторону? Пугает то, что я не смогу соответствовать её ожиданиям или она не будет соответствовать моим представлениям, но вместе с тем меня неудержимо тянет к ней. Это не поддаётся логике. И всё же я сумел сдержать свой порыв, потому что мне небезразличны её чувства. Раньше я не задумывался о переживаниях своих подружек. Меня привлекал только секс. С Кассандрой же я был осторожен и во многом сомневался. Значит, я всё-таки влюбился.

Про себя я тяжело вздохнул. Почему всё снова так сложно? Она старше и мой преподаватель. Отношения между нами никогда не будут простыми. Почему я не мог влюбиться в одну из сокурсниц? Почему меня вечно тянет к тому, что лучше не трогать? Хотелось отлупить самого себя, но ничего уже не изменить.

Я благоразумно решил, что нужно дать страстям немного поулечься и не лезть лишний раз на рожон. Тем более я прекрасно понял сигналы Кесси – она хочет забыть о том, что между нами было. А вот я не хочу – но мне не нужны неприятности, и давить на неё я не собирался. Моя назойливость её только спугнёт. Тут даже гадать не стоит.

Таким образом, последующие дни снова потекли по привычному, спокойному руслу. Однако победившее во мне здравомыслие не приносило никакой радости – не в случае с Кассандрой. Я и так не отличался влюбчивостью, а тут решил задушить в зародыше даже отголоски настоящих чувств. Но рисковать не хотелось. Я знал себя достаточно хорошо. С виду я хоть и холодный, но очень темпераментный. Если во мне начинают бурлить неподдельные эмоции, они с лёгкостью могут захлестнуть меня с головой, и не только меня. Я похож на вулкан. Тихий и мирный до поры до времени, но очень опасный. Испытывать судьбу не стоит. Только очень скоро выяснилось, что у меня в руках лишь иллюзия контроля над самим собой.

Однажды, проходя мимо учительской, я увидел Кассандру вместе с Гидо. Они о чём-то оживлённо беседовали. Кесси дала ему какой-то конверт и погладила его по плечу. Тот просто сиял от счастья. Профессор выглядела настолько увлечённой его присутствием, что даже позабыла о своих манерах. Добила она меня тем, что улыбнулась ему тёплой открытой улыбкой. Это сильно задело меня за живое, даже сильнее, чем то, что она так запросто коснулась другого мужчины. Мне Кассандра всего несколько раз улыбнулась искренне, и то я как будто выжал из неё проявление радости. А с Гидо она вела себя естественно и непринуждённо, как ведут себя обычные люди, когда им весело и хорошо. Чёрная тень зависти и негодования окутала мою душу. Я поспешил удалиться, пока меня не обнаружили.

Следующие несколько дней странная тревога не давала мне покоя, и я стал внимательнее присматриваться к действиям друга. Долго наблюдать не пришлось. Я очень быстро понял, что он перешёл в наступление и старательно подбивает клинья к Кассандре. Гидо делал это очень ловко и ненавязчиво. Скорее всего, она даже не понимала, что он питает к ней романтические чувства, но меня было не обмануть. Он сиял на всю округу своей тупой влюблённостью. Его довольная морда бесила до жути. Угрюмым очкариком, который ходит уткнувшись носом в учебник, он мне нравился больше. Как бы мне хотелось, чтобы он исчез в туман, из которого появился!

– Ты что-то в последнее время совсем кислый, – подметил как-то Дирк на обеденном перерыве. Мы сидели вдвоём в кафетерии.

– Не придумывай, – отрезал я. Даже друг заметил, что я не такой, как всегда, хотя моё лицо обычно не отражает никаких эмоций.

– Не хочу лезть не в своё дело, но ты странно себя ведёшь. Гидо с Фабианом насилу помирились, а теперь вдруг ты стал подозрительным. Смотришь на Гидо как на врага народа. Он тебе что-то сделал? Мне всегда казалось, что наш ботан безобидней букашки, но мало ли… в тихом омуте иногда черти водятся.

От слов Дирка меня тряхнуло. Он прямо как пророк – глядит в корень. Только чего я, собственно, так взбесился из-за того, что Гидо подкатывает к профессорше? Мы же с Кассандрой не встречаемся, всего-то поцеловались по дури.

– Ничего подобного. Тебе показалось.

– Ага! Как же! Заливай! – фыркнул Дирк. – Ладно, не хочешь, не говори, партизань дальше, но прекрати нагнетать атмосферу, иначе скоро остальные заметят.

– О чём речь, ребята? – осведомился Фабиан бодрым голосом, подойдя к нам; он небрежно бросил рюкзак на пол и плюхнулся на свободный стул за нашим столиком.

Дирк сложил губы трубочкой.

– Да так, ни о чём… Как дела с подружкой?

Фаби моментально отвлёкся и смущённо рассмеялся.

– Мы поговорили, и сейчас вроде всё норм. Я слишком мнительный, ревную к каждому столбу. Естественно, что ей это не нравится.

– А по-моему, имеешь право, если она даёт повод, – сорвалось с моих губ само собой.

Оба моих друга одновременно посмотрели в мою сторону. От Казановы, который чуть не каждый месяц меняет подружек, наверное, странно было слышать подобное, но я поздно спохватился. Скорее всего, они думали, что слово «ревность» мне незнакомо.

– Вот это ты выдал! – заявил Фаби и прыснул со всей мочи. – Ты случаем не втрескался, приятель?

Я ещё больше помрачнел. Теперь даже Фабиан прощёлкал, что я не в себе. Почему я не могу вести себя как раньше? Ничего не изменилось, всего лишь одно маленькое неудачное знакомство с профессором Грин, с которой я за последние две недели даже парой слов не обмолвился. Какого чёрта со мной происходит?!

– Нет! – буркнул я раздражённо. Только я успел это сказать, на входе в кафетерий замаячил Гидо и, естественно, сразу присоединился к нам. Он подтянул к себе стул от соседнего столика и легко приземлился на него. Его обычно напряжённое лицо было расслаблено. Гидо теперь постоянно пребывал в отличном настроении, и я прекрасно знал причину этих перемен.

– Ребята, я только что узнал обалденную новость! – начал он сходу. – В следующем месяце я поеду на олимпиаду по английскому языку! Представляете? А профессор Грин будет помогать мне готовиться к ней!

– И чему ты больше радуешься? Олимпиаде или тому, что тебе привалило счастье тусоваться с профессоршей наедине? – уточнил Фаби.

– Кретин тупоголовый! – огрызнулся Гидо, обиженный тем, что его достижение не вызвало особого восторга.

– Поздравляю! – сказал Дирк спокойно. – Будем болеть за тебя и напьёмся вдрабадан, когда привезёшь с собой золотую медаль.

– Лучше бухнём, когда он трахнет госпожу Грин. Ставлю на то, что у него получится завоевать нашу Снежную королеву, – поправил Фабиан друга и загоготал во всю глотку, довольный своим остроумием, но словил за это подзатыльник от Гидо.

– Опять начинаешь! – гавкнул на него Дирк.

– Да ладно вам! Ясно же как день, что наш Гидо по уши влюблён в профессора Грин. Чего такого, если у них будет любовь? Она ещё не старая, и, по-моему, они очень даже подходят друг другу.

Гидо зарделся и опустил голову от смущения, но слова Фабана в этот раз ему польстили, зато по мне резанули со страшной силой. Я резко вскочил на ноги так, что стул со скрипом отъехал назад. Все чуть не подпрыгнули от неожиданности и покосились на меня в недоумении.

– Мне пора, – я схватил рюкзак. – Хочу позаниматься в библиотеке. Увидимся позже.

Не удостоив друзей даже взглядом, я пошёл прочь. Сейчас я бы с удовольствием проехался по морде не только Гидо, но и Фабиана. Я стиснул кулаки, усмиряя в себе взбунтовавшего зверя, и успел услышать за спиной тихое перешёптывание друзей:

– И что это было?!

– Да что с ним такое творится?

– Кто его знает. Лучше к нему не лезть. Сам разберётся.

Это точно, подумал я. Я должен разобраться. Мне хотелось рвать и метать, крушить всё подряд. Я был страшно зол, и мне очень хотелось выместить эмоции на ком-нибудь. Тем же вечером я привёл к себе первую попавшуюся девушку, которую нашёл в своём списке контактов, и безжалостно трахал её до самого утра. Я надеялся, что мне полегчает, но я ошибся.

На следующий день моя агрессия достигла апогея. Возможно, мне стоило остаться дома, пока я не приду в себя. Если ребята снова заведут разговор о профессоре Грин, на этот раз я не сдержусь и точно кому-нибудь заеду кулаком в челюсть. Я понимал, что любая мелочь может воспламенить меня, и я взорвусь, как пороховая бочка. Встреч с Кассандрой сейчас тем более стоило избегать, ведь именно она была причиной моего неуравновешенного состояния. Но меня буквально тянуло на разборки с ней, хотя остатки разума с тревогой шептали, что всё это плохо кончится.

На семинаре по английскому я поедал Кассандру кислотным взглядом. По её напряжённым плечам я видел, что она чувствует исходящие от меня гневные флюиды. Если бы мог, я бы набросился на неё прямо там, перед всеми.

После урока мои одногруппники понемногу разошлись. Чтобы не вызвать подозрений, я вышел из кабинета и ждал за дверью, скрывшись за углом, пока последний студент не покинет аудиторию. Конечно же, им оказался Гидо. Это ещё сильнее распалило моё бешенство. Незаметно я снова вернулся в класс и закрыл за собой дверь. Кассандра укладывала вещи в сумку, когда услышала щелчок замка. Она резко выпрямилась и сразу столкнулась с моим ледяным взглядом.

– Лео! – выдохнула она в изумлении пополам со смущением. Похоже, я застал её врасплох. – Снова забыл что-то? – спросила она натянуто.

– Не в этот раз, – ответил я тихо, но грозно. – Дай мне, пожалуйста, ключ от двери.

Она отступила на шаг, почувствовав опасность.

– Зачем?

– Сама догадайся. Не думаю, что ты горишь желанием заполучить случайных свидетелей нашего разбора полётов.

– Лео, уходи! – произнесла она повелительным тоном. Кассандра и правда надеется, что таким примитивным способом меня прогонит? Поздно демонстрировать своё преподавательское превосходство!

– Я не уйду, пока мы не проясним пару моментов. Или ты сейчас дашь мне ключ по-хорошему, или по-плохому.

Кассандра вздохнула полной грудью, схватила связку ключей со своего стола и гордо направилась в сторону двери. Она сама заперла её на несколько оборотов, а потом обернулась ко мне. Я не мог не восхититься её храбростью. Ожидалось, что профессор будет выкручиваться всеми силами, чтобы избежать стычки со мной, но она встретила проблему лицом к лицу.

– Говори! – приказала она и скрестила руки на груди.

– Что происходит между тобой и Гидо? – рявкнул я. Она в неверии уставилась на меня.

–Ты решил устроить мне представление, чтобы задать такой нелепый вопрос? Мальчишка! – фыркнула она и хотела вернуться к сбору сумки, но я перехватил её руку и очень грубо мотнул в сторону стены. Из-за того, что я был зол, не мог умерить свою силу. Она взвизгнула и зажмурилась, когда я всем телом вжал её в бетон, а руки пригвоздил по сторонам.

– Наигралась с одним студентом, теперь решила порезвиться с другим? А как же твои хвалёные моральные устои, профессор Грин! – прошипел я ей на ухо.

– Ты совсем спятил! – завопила она, пытаясь освободиться из моей хватки, но почти моментально сдалась. Силы были неравны. Подавить её трепыхания было так же легко, как удержать хомячка. – Откуда ты вообще приплёл сюда Гидо, не пойму? И почему я должна перед тобой оправдываться?!

– Я не могу спокойно смотреть, как ты флиртуешь с другими! Я пошёл тебе навстречу и сделал вид, что между нами ничего не было, а ты что? Милуешься с одним из моих лучших друзей, строишь ему глазки у меня на виду, зато игнорируешь меня! Неужели совсем забыла, как страстно мы целовались недавно? Может, мне стоит напомнить? Гидо никогда в этом со мной не сравнится!

В гневном запале я наклонился к её губам, чтобы поцеловать насильно. Она уворачивалась в разные стороны, пока я не зафиксировал её челюсть. Кассандра попыталась отпихнуть меня освободившейся рукой, но сдвинуть меня хоть на сантиметр было всё равно что сдвинуть стену. Мне хватило и одной руки, чтобы подавить сопротивление. Я быстро завладел её ртом, с силой проталкивая язык. Она мычала и безрезультатно пыталась отбрыкаться. Мне в голову хлынули гормоны. Она была слаще мёда и пахла так же соблазнительно, как в день нашего первого поцелуя. В штанах стало тесно, и я дал ей это прочувствовать, прижавшись бёдрами к её животу. Силы Кассандры потихоньку начали таять, и она перестала вырываться, отвечая на мой поцелуй. Получив своё, я инстинктивно ослабил хватку, не понимая, что с её стороны это всего лишь уловка, чтобы высвободиться. Собрав оставшиеся силы, Кассандра резко оттолкнула меня и в следующий миг со свистом влепила мне смачную пощёчину. Мы стояли друг напротив друга, полусогнувшись, и прерывисто дышали.

– Ах ты мелкий паршивец! Я тебе по-настоящему симпатизировала, а ты что вытворяешь?! Кто я, по-твоему? Наивная школьница? Теперь я действительно жалею, что дала с тобой слабину! Решил, что получится играть на моей слабости? Чёрта с два! Убирайся!

Она злобно швырнула ключи в сторону двери.

Мои мысли хаотично метались в голове, и я не мог ясно соображать. Я не хотел доводить всё до крайности, но и себя укротить был не в состоянии.

Я схватился за горящую от пощёчины щёку. И откуда в этом малюсеньком теле столько силы? Она меня неплохо приложила! Красный след по-любому останется, но я это заслужил.

– Не гони меня! – взмолился я, не зная, что мне делать. Я не мог даже взглянуть ей в лицо. Мне было и стыдно, и больно. Насильная демонстрация моей безысходности не сработала. Я лишь превратился в ещё большего ублюдка в её глазах.

– Почему всё так? Почему ты отвергаешь меня, хотя позволила тебя касаться? Зачем сделала вид, будто между нами ничего не произошло? Я вижу, я тебе нравлюсь, поэтому не делай из меня дурака! Неужели и правда ничего нет? Тогда откуда эти чувства, эта ревность? Объясни мне! Я хочу быть ближе к тебе! И ты тоже хочешь, иначе не разрешила бы себя поцеловать! Даже не пытайся оправдываться, что ты была пьяная! Ты всё прекрасно осознавала, понимала и чувствовала! Хочу, чтобы ты доверилась мне! Хочу видеть твою настоящую улыбку! Понять, почему ты грустишь! Стереть печаль из твоих глаз! Позволь быть рядом!

– Замолчи! – заорала она так громко, что я наконец посмотрел на неё. Она осела на пол, и из её глаз потекли слёзы. Я ужаснулся и моментально рванул к ней. Не думал, что сделаю ей своим признанием настолько больно. Любая моя бывшая, признайся я в чём-то подобном, прыгала бы до потолка от счастья, но для Кассандры мои чувства были обузой.

– Прости! Прости меня! – начал оправдываться я, упав на колени рядом с ней и заключив её в объятия. – Я больше не скажу ничего! Прости, только не плачь!

– Ты ничего не понимаешь! Ты глупый, глупый мальчишка! – причитала она мне в плечо. – Говоришь все эти слова на эмоциях, но ведь и сам прекрасно понимаешь, что всё это неправильно! Это всего лишь увлечение! Ну и переспим мы, а что дальше? Это несерьёзно, а на кону стоит так много! Зачем?! Зачем ты пришёл сюда?! Не сбивай меня с толку! У меня и без тебя сейчас каша в голове!

– А если бы я был серьёзен, Кесси? Если бы хотел рискнуть? Дай мне хотя бы маленькую надежду, и тогда я обязательно сделаю так, что мы сможем быть вместе! Не отталкивай меня!

– Я не могу! – заявила Кассандра решительно, высвободилась из моих рук и отвернулась. Она поднялась и вытерла слёзы, возвращая себе самообладание. – Я не готова и не хочу этого, Лео. Ты мой студент. Будет лучше, если на этом мы остановимся. Это моя вина, что всё так сложилось и зашло настолько далеко.

Я усмехнулся горько.

– От того, что ты свалила вину на себя, мне не легче. Но я уважаю твоё решение.

Я не стал переубеждать её или настаивать на своём. В этот момент я ясно видел: причина, по которой она не желает со мной близости, кроется не только в том, что я её студент. Разница в возрасте и положении – тоже всего лишь удобные отговорки, чтобы отказать. Что-то куда более серьёзное мешало ей согласиться на отношения, и она не хотела говорить мне об этом. Если даже в такой момент я не смог пробиться через её стену, мои дальнейшие усилия не дадут никакого результата. Всё только усугубится, она совсем закроется от меня. Мне реально не везёт… мои чувства оказались не нужны – уже во второй раз. Настоящая насмешка судьбы. Возможно, мне просто бумерангом вернулось моё свинское отношение к подружкам. Я ведь тоже отказывался принимать их любовь, а теперь, когда я сам был готов открыться для этого чувства, мне плеснули холодной водой в лицо.

Кассандра встала вполоборота и взглянула на меня на удивление очень нежно. Её глаза покраснели от слёз, одежда была растрёпана, а ещё я оставил отчётливые следы на её запястьях. Я слишком сильно стиснул их, и теперь у неё останутся синяки. Сейчас, когда мой гнев остыл, я ощущал одно лишь горькое раскаяние.

– Спасибо. И, пожалуйста, прекрати ревновать меня к другим студентам. Ты как никто другой должен понимать, что я не допущу отношений со своим учеником.

– И от этого понимания мне тоже не легче, – ответил я с сарказмом. – У меня и до этого не было права ревновать тебя. Ты всё правильно сказала, ты не должна передо мной отчитываться.

Опустив голову, я побрёл в сторону двери. Подняв с пола ключи, я отворил её.

– Прости меня. Я причинил тебе боль. Я больше не буду тебя донимать, – сказал я напоследок.

– Лео, и ты меня прости! Я тоже сделала тебе больно, но, поверь, так будет лучше для нас обоих. Если бы мы пустили всё на самотёк, потом было бы ещё больнее, – её голос прозвучал сдавленно, словно ей пережали горло.

– Ты сейчас убеждаешь в этом саму себя или меня? – задал я риторический вопрос, после чего вышел из кабинета, оставив её наедине с собой. Теперь каждому из нас предстояло в одиночку бороться со своими демонами. С её нежеланием дать мне шанс я ничего не мог поделать. Дальше я буду подавлять свои чувства к ней. Такой вот незатейливый выход.

С того момента я старался избегать Кассандру, а она меня. Никто из нас не держал в сердце обид, и в какой-то момент на замену разочарованию пришла лёгкая грусть, которая сменилась обыденным спокойствием. Иногда что-то кололо сердце, словно булавка, когда мой взгляд случайно останавливался на её силуэте и снежно-белых волосах, но это чувство быстро пропадало, стоило отвести взгляд. Мои мысли переключались на другие вещи, как по команде, и я шагал дальше по жизни без неё.

Гидо занял первое место на олимпиаде, как все и думали. Мы компанией пили все выходные по этому поводу. А там уже и Рождество незаметно подкралось. Праздники я провёл с родителями, хоть и не хотел. Кроме мамы, моё появление в доме никому радости не принесло. Отец продолжал злостно меня игнорировать. Интересно, сколько он ещё собирался отвергать мои решения и желания? Но хотя бы не выставил за дверь. Уже прогресс. Моя успеваемость в университете не давала ему в открытую выражать свои протесты, но я знал, что он тайно надеется на мой провал. Один неверный шаг с моей стороны, и он снова сможет командовать мной, как в армии своими солдатами. Я ни разу не пожалел, что ушёл из дома, пусть даже это повлекло неприятные последствия. Зато нервная система перестала страдать из-за постоянных разногласий.

На Новый год мы с друзьями отрывались на одной из самых гламурных дискотек Берлина. Я подцепил там очередную малышку, с которой мы в итоге стали встречаться. Да-да, я решился на такой подвиг. Поначалу мне просто хотелось, чтобы кто-нибудь зализал мои раны, но как-то всё само собой стало серьёзно.

Я перестал дерзить и старался проявлять чуткость и понимание, насколько это возможно для такого, как я. Не знаю, почему я шёл на уступки. Всякий раз, когда назревал конфликт, у меня в голове звучал наставительный голос Кассандры: «В тебе ноль деликатности, и твои речи далеки от романтики, которую обожают почти все девушки в твоём возрасте. Почему бы тебе просто не постараться быть более мягким и понимающим, раз тебе не нравится, что тебя презирают после разрыва?». И меня переклинивало, как по взмаху волшебной палочки. Когда дело доходило до грубостей, я замолкал. В итоге количество ссор держалось в приделах разумного, и я всегда первым шёл на примирение, благодаря чему бойкоты не затягивались и не вели к разрыву. Но, честно признаться, меня это не особо радовало, хотя моя Мариса выглядела очень даже счастливой. Если бы и я мог быть счастливым от того, что счастлива она… Я честно очень старался убедить себя, что поступаю правильно, но голос внутри меня постоянно насмехался над моими потугами. Он регулярно повторял, что мои усилия бесполезны и я безнадёжный идиот, раз трачу себя на человека, которого не люблю по-настоящему. В присутствии Марисы этот голос затыкался, но я испытывал угрызения совести, из-за того что обманываю её. Она очень радовалась, когда я согласился быть её парнем, и хвасталась мной перед подружками, которые пожирали меня взглядами при любой случайной и неслучайной встрече. Видимо, девушкам нравится, если им завидуют другие девушки. Мне это непонятно, хотя особо не мешает.

Мариса была не слишком упрямой, хоть и ревнивой, не стремилась ограничить меня правилами, давала свободу и не запрещала общаться с друзьями. Секс с ней был неплох. Она не ломалась и не страдала приступами внезапной головной боли. В целом, если не брать во внимание мой назойливый внутренний голос, мне было комфортно с ней. Я почти не заметил, как прошло несколько месяцев с момента нашего знакомства. Дирк, Фабиан и Гидо гордились тем, что я наконец остепенился. Но я не считал, что мои скитания окончились, и не знал, сколько пробуду в этой тихой гавани. Я не любил Марису и не обманывал себя по этому поводу. Чем дальше заходили отношения, тем сильнее я чувствовал себя загнанным в угол. Я не врал ей в открытую, но и правды не говорил. Я всё еще чувствовал пустоту. Неужели так должно быть? Встреча с Кассандрой что-то во мне перевернула, хотя мы общались всего ничего. Пара бурных встреч – но она оставила неизгладимый след в моём сердце, который не хотел исчезать. Она была под запретом, и всё же я не переставал втайне желать её. Где-то в глубине души я продолжал надеяться, что наши пути снова пересекутся.