Читать книгу Графы Бобринские - К. О. Орлов - Страница 3

Предки Алексея Григорьевича Бобринского по материнской линии, Аскании являются одним из старинных княжеских родов Германии и восходят к XI в. Но предки Бобринского по отцовской линии, роду Орловых, не уступают Асканиям в знатности и представляют один из древнейших родов Восточной Европы.

Еще в XVIII в. европейская пресса, стремясь дискредитировать правительство Екатерины II, пыталась представить Григория Орлова и его братьев потомками некоего стрельца, участника мятежа против Петра I. Французский ученый, академик Берлинской Академии наук Богдан Тьебо (1733–1807) упоминает о «маленькой книжке в синей обложке страниц в 50», продававшейся в конце XVIII в. на аукционе книг в Берлине, где приводилась легенда о «деде Орловых», якобы стрельце, осужденном при Петре I на плаху, но помилованном царем за проявленное мужество. Эта вздорная басня удивительным образом перекочевала впоследствии в родословные справочники и популярную литературу. Между тем, этот стрелец, Михаил Патрикеевич Орлов, действительно существовал, но согласно опубликованным сегодня источникам оказывается основателем совсем другого рода – донских Орловых. Москвич Патрикей Орлов был стрелецким начальником и «имел трех сыновей, – вспоминала Мария Давыдовна Орлова (1892–1956). – Все они участвовали в стрелецком бунте. Двух казнили, а третий, Михаил, гордо подошел к лобному месту, оттолкнул царских приспешников и сам положил голову на плаху. Пораженный таким мужеством, Петр I его помиловал, но Михаил решил отдалиться от государя и ушел на Дон. Там он женился не то на татарке, не то на калмычке». От него и произошли донские Орловы и графы Орловы-Денисовы.

Екатерининские же графы Орловы происходят из «древней прусской фамилии», а их родоначальником является «муж честен» Лев – лицо XIV в. Усилиями графа Владимира Петровича Орлова-Давыдова (1809–1882) и сотрудничавших с ним историков был собран огромный уникальный материал по восстановлению генеалогии Орловых – предков и ближайших родственников Бобринских по мужской линии. Видные генеалоги XIX–XX вв. (П.Н. Петров, С.Б. Веселовский, Н.А. Баскаков) выдвигали различные версии, чтобы установить историческую личность Льва и первые поколения его потомков. Петр Николаевич Петров (1827–1891) полагал, что Лев – выходец из древнего боярского рода Великого Новгорода – с Прусской улицы, где обитала новгородская знать. Согласно родословиям потомков Льва, Козловых-Беклемишевых, отчество Льва – Иванович.

Между тем, доктор медицины, историк Лев Федорович Змеев (1832–1901), потомок Льва по линии Беклемишевых-Змеевых, обладал уникальным артефактом – медным тельником – нашейным двухвершковым крестом Льва, который был с ним в Куликовском бою. В семье Змеевых также почитался список с древней иконы, на которой был изображен Святой Преподобный Сергий Радонежский, благословляющий Льва на ратный подвиг. На основе семейного предания Л.Ф. Змеев полагал, что его предок – потомок тверских князей, «воспитанный московским князем» Иваном Калитой. Не исключено, что на одной из тверских княжон был женат сам Лев или его сын Таврило. Не случайно правнук Льва, Афанасий Елизарович получил прозвание Княжнина, став основателем известной фамилии.

В конце XX в. профессор Владислав Владимирович фон Кюнтцель (1927–1998) идентифицировал Льва с боярином и воеводой московского князя Дмитрия Ивановича – Львом Ивановичем Морозовым. Лев был одним из командиров полка Левой руки и пал смертью храбрых на Куликовом поле 8 сентября 1380 г.

Благодаря реконструкции В.В. фон Кюнтцеля удается установить предков Льва. Его родители: московский боярин Иван Семенович Мороз и боярыня Анна, дед – Семен Михайлович, прадед – Михаил Терентьевич, прапрадед – Терентий Михайлович, боярин князя Александра Невского, а прапрапрадед – новгородец Михаил (Миша Прушанин), участник Невской битвы, был погребен в Великом Новгороде «у Михаила Святаго на Прусской улице». Из этой гипотезы следует, что графы Бобринские и Орловы, возможно, являются однородцами Морозовых, Салтыковых, Шеиных, Тучковых.

Единственный сын Льва Таврило оставил двух сыновей: Елизара, радонежского вотчинника, основателя дворянских родов Беклемишевых, Змеевых, Козловых, Щепотевых и Княжниных, и Дмитрия, сын которого Фрол жил в Москве. Именно от Фрола, согласно родословцу XVI в., «повелися Орловы». Его двоюродный брат, Федор Елизарович Беклемиш, от которого произошли Беклемишевы, Щепотевы и Змеевы, жил в Кремле. Угловая кремлевская башня возле его дома получила имя Беклемишевской. А возле двора Фрола Дмитриевича находились Спасские ворота Кремля, названные Фроловскими по его имени.

Первые упоминания об Орловых и в родословных источниках, и в иных исторических актах свидетельствуют об их службах на поприще разведки и дипломатии. Тимофей Фролович Орлов в 1514 г. будто-бы способствовал московскому государю Василию III овладеть Смоленском в ходе русско-литовской войны, организовав внутри осажденного города сеть разведки. Василий III пожаловал разведчику 5 сел «з деревнями» и столько же деревень в Повельском стане Дмитровского уезда, «да и в-иних городех многие ему села подавал». Одна из древних дмитровских вотчин Орловых, Тимоново, очевидно, получила название по имени своего первого владельца. В 1597 г. потомок Тимофея, Михаил Иванович Орлов отдал Тимоново в приданое за своей дочерью Аксиньей, которая вышла замуж за Матвея Коротнева, и вотчина перешла в род Коротневых.

Второй сын Тимофея Степан получил кормление в Ростове. Получили награды и четверо остальных сыновей Тимофея: Василий Орел, Артемий, Иван Можжола и Федор Плишка. Их поместья и вотчины оказались в Московском, Дмитровском, Бежецком и Новоторжском уездах.

Об Иване Тимофеевиче известно, что в 1503 г. он входил в состав русского посольства в Литву для мирных переговоров с польским королем Александром Казимировичем. В состав посольства от государя Ивана III к королю Александру с боярином Петром Михайловичем Плещеевым и Константином Григорьевичем Заболоцким с товарищами «для присутствия при крестном целовании короля на перемирных грамотах» входили Михаил Кляпик Еропкин и дьяк Губа Семенов Моклоков. Иван III «послал с ними и детей боярских семь человек: с Петром Ивана Орлова, да Рахманина Тюленина, да Митю Коноплева, а с Константином Ивана Оксентиева да Ивашка Гридина сына Одеришина, а съ Кляпиком Суморока Хихилова да Юшка Елизарова сына Игнатьева, а с Губою послан в подьячих Алексейко Малой Гридин сын Щекина Феодоровской подьячей Курицына. А поехали с Москвы в неделю, маиа 7, на 9 часу дни». (Это древнейший обнаруженный автором документ с упоминанием фамилии Орлов). От короля в Москву посольство вернулось 27 сентября 1503 г.

В первой половине XVI в. род Орловых разделился на три ветви: у Василия Орла были сыновья Иван и Илья, у Степана – Иван Козел, Федор Лобан и Баланда (или Балакса), а у Ивана Можжолы – Клим да Михаил, которые участвовали в Казанском походе 1545 г.

Иван Васильевич Орлов, бежецкий сын боярский, около 1533 г. упоминается в духовной грамоте бежецкого вотчинника, ясельничего Василия III В.И. Ларионова: «дати ми Ивану Орлову за четыре сукна рословских сорок алтын по десяти алтын за сукно, дати ми тому же Ивану Орлову за два сукна треку неких тридцат алтын без гривны». Участвуя в русско-литовской Стародубской войне, Иван Васильевич в 1535 г. под Мозырем был захвачен в литовский плен и на 20 октября 1538 г. содержался в плену в Новогрудке (Новгороде-Литовском). После него остались сыновья Федор, Василий, Иван Третьяк и Петр. У Ильи Васильевича были сыновья Иван, Моисей, Григорий и Никита. У Федора Лобана было четверо сыновей – помещиков и вотчинников Новоторжского уезда, а у Михаила Ивановича – три сына: Павел, Иван да Кирилл.

В царствование Ивана Грозного Орловы служили разные дворянские земские службы по Москве, Дмитрову, Бежецкому Верху и Торжку. Третий сын Ивана Васильевича, Иван Третьяк, дворовый сын боярский по Дмитрову, в 1548 г. служил у поместных дел в Дмитровском уезде и передал сельцо Ескино Лутосенского стана от пана Кузминского И.Т. Клобукову, который писал, что царь Иван IV «меня пожаловал потому ж и высылную грамоту Третьяку Орлову о том селце и деревнях послал. И по той грамоте Третьяк того пана выслал и то селцо и деревни мне отдал». Достойно внимания, что не обнаружены Орловы, участвовавшие в ужасах Опричнины, которая истребила тысячи неповинных людей и подготовила почву для крупнейшего системного кризиса – русской Смуты.