Читать книгу Два начала - К. Шмель - Страница 4

Кари уже не могла писать Натану, одним майским днем ее мама приехала за ней навсегда. Кари долго плакала, она не хотела покидать любимую бабушку, завсегда веселого дедушку, Лютеина и надежду на приезд Натана. В то же время, она всегда скучала по маме, но скорее успела привыкла к их редким встречам. Мама Каролины явилась, как вестник перемен, спустя годы она встретила новую любовь и собиралась вместе с дочерью и новым мужем обрести счастье семьи в России.

Маленькая Кари, прилипшая к юбке бабушки, выплакав все слезы уехала с мамой и отчимом в Москву. Для Кари новая жизнь оказалась страшной. Москва по сравнению с ее тихим побережьем была гигантской. Все, что радовало ее в Москве это газированная вода и мороженое в ГУМе. К сожалению, Кари не успела взять с собой ни одного письма Натана, а возвращение в Румынию предвиделось нескоро. Мама записала ее в подготовительную группу, где Кари готовили к первому классу. Жизнь Кари круто изменилась, рядом появились совсем другие люди, из близких была только мама. Все чаще она стала плакать и хотела вернуться к бабушке, тем более она очень боялась, что вернувшись Натан не встретит ее ни на пляже, ни в персиковых садах, ей особенно не хватало общения с другом. Маме она не закатывала сцен и только ночью тихо всплакивала и вспоминала всех по кому очень грустила. Со временем эта печаль немного прошла и в конце концов привыкла к Москве, к новым друзьям и к обстановке. А с сентября следующего года Каролина пошла в школу, что и вовсе заставляло ее меньше страдать, она часто звонила бабушке, а бабушка говорила ей, что Натан пишет каждый месяц, правда никак не могла разобрать адрес, с которого он отправлял письма, но обещала, что они с дедом обязательно разберут его почерк и вышлют в письме и адрес и несколько его писем, дедушка грозил и наставлял Каролине, чтобы она не переставала учить английский и та с трепетом внимала.

Во время учебы в школе Каролина обзавелась подружками, никто не стал для нее близким другом, но провести приятно время она всегда находила с кем. По началу ее весьма расстраивало, что ни с одним новым другом она не ощущает душевной связи и единомыслия, но после она привыкла и осознала, что понимать ее в этом мире, достойно и верно, как на одной волне, может только Натан. Период первых влюбленностей она пропустила. Никто не был мил ей настолько сильно, как было мило воспоминание о Натане, она боялась потерять это воспоминание. Но Каролина не могла не нравиться мальчикам, она и сама понимала это глядя в зеркало, поэтому, если кто-то из противоположного пола проявлял к ней интерес она направляла в его сторону мысль с четким и уверенным: «Не смей ко мне подходить!». Чувствительные шарахались и считали ее высокомерной, настойчивые получила сухие ответы. Когда и ей самой кто-то начинал нравиться, то она быстро разочаровывалась и внутренний голос кричал ей, что это все не ее. Свое она знала с детства.

Конец обучения в школе пришелся Каролине на 1998 год. И это была Россия нового рубежа, смена власти и пять лет смуты до этого. Сокращались рабочие места, заработная плата не выплачивалась в большинстве случаев, люди ввергались в забвение. В это самое забвение впала и семья Каролины. Как только она поступила на первый курс в их семье начались трудности, отчиму не выплачивали зарплату, а мама не работала. Тяжелая ситуация в семье привела маму Каролины к обязательству искать работу, устроиться она смогла лишь уборщицей а театре, Кари ходила голодная и очень похудела за это время, к началу второго курса она пребывала в унылом настроении, все чаще не вспоминала о Натане, который за эти годы потерялся для нее и был лишь приятным детским воспоминанием, сказкой. Каждый день она искренне надеялась, что когда-то встретит его вновь, того милого, застенчивого мальчика, которым она его запомнила. А письмо, с обещанным адресом, от бабушки и дедушки так и не дошло до Каролины, не потому, что они не отправляли, а потому что оно было «ПОТЕРЯНО И ТОЧКА»,– говорили в отделении почты.

Ситуация в доме не улучшалась и Кари решилась на отверженный поступок. Однажды она собрала все нужные себе вещи и отправилась в Румынию первым же поездом, она мечтая увидеть бабушку, обнять ее, наверняка ее седина стала еще больше, вновь отправиться на морские прогулки с дедушкой, надеялась, что Натан будет там, будет на своей вилле. Ведь именно сейчас, когда все годы она мечтала увидеть своего друга и сейчас в момент особенно тяжелый, она хотела увидеть его улыбку. Всю дорогу в Румынию она не смыкала глаз, в голове крутились ворохом вопросы, дома она оставила лишь короткую записку, что уехала к бабушке и постарается быть дома через неделю. Она волновалась, что бабушка, которая была уже в преклонном возрасте, не дождется ее несколько дней, что Натан уже там не живет и что могло случиться что-то плохое…

Выйдя на вокзале в Румынии, Каролина почувствовала себя в детстве, ее охватила огромная любовь к этой стране и людям, которые там жили. Как давно она ощущала этот добрый запах детской родины, как хотелось ей теперь увидеть море и ее маленькую бабушку, заглянуть в ее глаза и сказать как она скучала все эти годы, как она была не рада их неожиданной разлуке и как счастлива она теперь, приехав сюда.

Ворота к дому бабушки не изменились, голубая краска почти слезла, виднелась ржавчина, по забору пошел сорняк, персиковые сады, которые были по правую сторону от дома были запущены, но не вырублены. Кари подходила к дому тихо, чтобы никого не напугать своим шумным появлением. Во дворе дома она увидела мужчину, который нес ведра, напоминающие ведра, в которых они с дедушкой носили пойманную рыбу. Приглядевшись к этому седому, сгорбленному мужчине, Кари разглядела своего дедушку и громко крикнула: «Д-Е-Д-У-Ш-К-А!». Она кинулась его обнимать. Тут же ее окутал запах моря и рыбы, тот запах, который ей напоминал чудесное детство, проведенное на море.

– Дедушка это я, Кари,– с заплаканными глазами произнесла Каролина, она смотрела в черные грустные глаза дедушки и увидела как грусть сменилась на радость, а на глазах появились слезы,– Дедушка, я приехала к вам с бабушкой, я так скучала по вам, о Боже, как я не рада такой долгой, мучительной разлуке. Вы моя радость, как мама могла разлучила нас и не появляться здесь, – она снова обняла дедушку и горько заплакала на его плече.

Дедушка, также, как и Каролина заплакал и ответил, отодвинув от себя внучку, чтобы посмотреть на нее:

– Кари, персик наш, ты приехала! Признаюсь тебе, мы боялись с бабушкой уже и не застать этот момент…

– Ну что ты говоришь, молчи не говори такого, я так люблю вас, где бабушка?,– вытирая слеза спросила Кари.

– Она пошла в сады, она всегда в них ходит, вспоминает ваши прогулки, она очень приболела, плохо ходит Кари, ждала тебя каждый день, думала вот ты идешь с мамой, а вот ты и пришла,– плача сказал ее дедушка.

Каролина еще крепче обняла его и что есть сил поцеловала в щеку. Она взяла одно ведро и задорно сказала:

– Каков улов, занесем это в дом, а потом и мои вещи, и я поищу бабушку.

– Да, дорогая, пройдем в дом.

Заходя в персиковые сады Каролина вспоминала все что с ней там происходило, прогулки с мамой, с бабушкой по утрам и, конечно с Натаном, она шла медленно по известному себе пути, который вел к старому колодцу, подул сильный ветер, в воздухе показался запах свежести, Кари закрыла глаза, подняв руки к небу и улыбнулась, подумав: «Вот чего мне не хватало, мой дом, любимый дом».

Подходя ближе к колодцу, Каролина различала фигуру сидевшую на нем, совсем белесая, в своем синем платье, волосы бережно убраны в пучок, слегка сгорбленная – это ее бабушка, уже старенькая и так нуждающаяся в ней. Кари остановилась на секунду, чтобы запомнить этот момент, заплакав, она медленно пошла к ней. Бабушка, которая полностью ушла в свои мысли, услышав шорохи, поначалу подумала, что это дед, но подняв глаза увидела молодую девушку, с черными, длинными, густыми волосами, худощавая, но с живыми глазами, глазами ее внучки.

– Каролина, о Бог мой, моя Кари, – бабушка сорвалась с места и кинулась обнимать внучку. Она обнимала ее так долго будто бабушка и внучка приросли друг к другу.

– Бабушка, моя милая,– Кари, оторвавшись от бабушки взяла ее лицо в руки и всматривалась в морщины, которые появились за эти годы. Она уже не была такой маленькой как раньше, она уже была выше бабушки,– Бабушка, как я скучала!

– Внученька моя, я знала, что ты не можешь не приехать в мои последние годы,– со слезами произнесла бабушка Роза.

– Ну что ты говоришь,– передернула ее Кари,– что ты такое говоришь…

Дабы смягчить ситуацию, бабушка приобняла Кари за талию и двинулась с ней в сторону дома:

– Сейчас я покормлю тебя, дед покажет тебе нашего нового пса, ведь Лютеин сдох давно и мы взяли маленького подкидыша, а ты нам с дедом расскажешь как и что у вас дома.

Кари слушала бабушку, качая головой, она робела спросить самый главный для нее вопрос: «где Натан?».

Весь день бабушка и дедушка были заняты своей внучкой, они слушали ее рассказы о Москве, о жизни там, Кари только и слышала охи и ахи. Бабушке не было что рассказать, ее жизнь за это время мало изменилась, разве что деньги стали другими, да и поселок стал меньше, многие люди уехали в город, другие умерли, той детворы, с которой Кари пыталась дружить уже и не осталось, кто женился, кто уехал. Бабушкина подруга, через два дома от них умерла три года назад, так бабушка Роза больше никаких сплетней не знала, ну а дедушка всегда был тихоней, только с семьей и только дома. Изменений в доме тоже не предвиделось, все осталось на своих местах, комната Кари располагалась как и раньше на втором этаже, где из круглого окна открывался вид на морские дали. Кари даже показалось, что бабушка не меняла белье на постели, от того все было по-старому, как в детстве. Ее игрушка, мишка ручной работы от бабушки Розы, стоял аккуратно на большой подушке, не затертый и не потрепанный, аккуратный, точно такой, каким она его и оставила. Кари села на кровать и тяжело вздохнула, ее голова готова была треснуть, столько информации она выложила и не меньше получила, тем более она переживала за маму с отчимом, которые могли сильно обидеться на нее. Но она увидела бабушку и дедушку совсем старенькими, что пугало ее еще сильнее, она не знала где Натан и это словно поедало ее мозг, в конце концов усталость от дороги победили думы, откинувшись на подушку Кари заснула мгновенно, ей даже ничего и не снилось, в четыре утра она просто встала и поняла что хочет пройтись по пляжу. Встав с кровати, она взглянула в окно на небе еще были звезды, все небо было усеяно ими, в Москве, где летом на небе в лучшем случае звездочек десять, Кари вспомнила детство и то как часами с бабушкой и дедушкой смотрели на это усыпанное звездами небо. Она быстро собралась и тихо, чтобы никого не разбудить вышла и дома. Дорогу к пляжу ей не нужно было показывать и в темноте, лишь при свете луны, она помнила как идти. Подходя ближе к морю, Кари слышала тихий шум от волн, она побрела вдоль воды и размышляла обо всем, изредка останавливалась и смотрела на небо, считая звезды. Сейчас отдохнув и выспавшись, она радовалась месту куда приехала, радовалась запаху моря, звездам, бабушке и дедушке. Радовалась, что сейчас она стояла позади виллы, виллы где жил летом Натан, она так хотела увидеть как выглядит сейчас этот белокурый, стеснительный мальчик, с обворожительной улыбкой и ясными глазами. Кари села на песок и смотрела в сторону моря.

Светлеть начало в шесть часов, постепенно звезды сходили, наступало время утра, Кари встала, взглянула на виллу, на секунду ей показалось, что здесь уже давно никто не появлялся, кипарисы было неуклюжие, дом выглядел старым, посмотрев на него с минуту Кари побрела в сторону своего дома, ее так и не покидало чувство печали по Натану, с другой стороны, чего же ждала она, ведь они давно не переписывались, вдруг, она поймала себя на мысли писем и рванула к бабушке. Вбежав в дом она натолкнулась сразу на нее, которая, по-видимому, только встала и шла кормить собаку:

– Кари, ты уже не спишь, что так рано?

– Бабушка, бабушка,– встревожено и запыхаясь произнесла Кари…

– Ты где-то гуляла уже?, – бабушка внимательно посмотрела на ее обувь в песке.

– Да, я была у дома Натана, я хотела…в общем, я не знаю чего я хотела, он писал мне это время?,– Кари взяла бабушку за плечи, чтобы казаться убедительнее.

– Кари, я хотела сегодня дать тебе коробочку, куда мы с дедом клали его письма, дело в том, что…

– Почему ты не говорила мне о них, хотя бы адрес?,– в момент Кари разозлилась на этих двух любимых стариков, ведь они знали о ее привязанности к мальчику.

– Мы с дедом не смогли разобрать адрес и с каждым годом адрес становился все замысловатее, но разобрав хоть что-то я и дед направили тебе в письме его адрес и одно письмо, ответа от тебя или мамы не последовало, а потом ты перестала нам звонить, и тем более года три назад приходила к нам его няня, все та же, только слегка поседела и просила письма, которые писал Натан, дед не сглупил, сказав, что мы их сожгли, ведь ты здесь не живешь, она сделала вид или поверила действительно, но отныне письма мы прятали в коробку, а коробка стоит у тебя в комнате под кроватью,– не успела она договорить, как Кари рванула наверх.

Кари залезла рукой под кровать, коробка была слишком глубоко спрятана, ей пришлось лечь на пол и только так она смогла достать небольшую черную коробку, немного в пыли, но небольшим слоем, видимо не так давно сюда снова положили письмо. Бережно стерев пыль Кари открыла коробку, достав стопку конвертов, она так продолжала сидеть на полу, последнее письмо было датировано более года назад, отправлено из Франции. Она взяла самое первое письмо, которое пришло от Натана через неделю после ее уезда от бабушки, Кари принялась открывать и читать, читать, читать.

Каждое новые письмо открывало для Кари уже повзрослевшего Натана, который все четче и краше произносил свои мысли.

«Кари, я пишу тебе из Франции, сейчас я отдыхаю со своим новым другом, он внук моей няни…»

«Кари, от тебя так и не приходят письма, может ты забыла грамоту…или что-то случилось?…»

«Кари, возможно, ты обиделась на меня, ведь этим летом меня не было на черноморской вилле, но как я могу спорить с отцом?!…»

«Уже год я не получал от тебя писем, признаться тебе, что и я на тебя обижен за это. Но я жду от тебя хоть слово…»

«Писать так долго не могу, хочется рассказать тебе, что меня взяли в футбольную команду. Отец рад за мои успехи и позволил предстоящим летом поехать на вилл. Прошу ответь мне…»

«Я решил, что буду писать тебе реже, ведь ответа все равно нет, как жаль может это я неверно пишу адрес или ты могла переехать?…Но мне все равно хочется посвящать тебя в свои дела и надеяться на ответ. Пусть это смотрится глупо…»

Каждое письмо вызывало у Кари слезы и негодование, ведь Натан будто молил написать ему хоть строчку, теперь она видела, что и он скучал по ней, точно так же, как и она по нему и ему хотелось рассказать ей что-то, поделиться, посмеяться, ведь их искренняя дружба не была для них пугающей, для каждого она была спасением в этом мире. Настала очередь другого письма, последнего. Кари аккуратно приложила его к носу, она почувствовала другой запах, этот запах не походил на запах бумаги, словно кто-то побрызгал конверт, хотя Кари догадывалась, что в мире Натана существует ароматизированная бумага, которую она никогда не видела, но прочитав много книг о той стороне жизни, где величие красоты неотъемлемая ее часть, возможно, существовала такая бумага. Она аккуратно вскрыла конверт, пожалуй, она видела самое длинное письмо от Натана, содержащее в себе пять страниц, исписанные с обеих сторон точным, беглым почерком, но очень красивым. Кари снова приложила письмо к носу, ей казалось, что так рядом с собой она ощущает взрослого Натана.

В этом длинном письме Натан говорил обо всем и было видно, что это уже не мальчик, это уже молодой мужчина, который занимает важную ступень в фирме своего отца, да это было письмо двадцатитрехлетнего юноши. Он вспомнил все: он вспомнил их знакомство и цитировал свой дневник тех лет, изложил свое отношение к ней тогда, описывал ее как чудо: «Ты являлась мне ангелом, единственная девочка, с которой я хотел общаться, о которой я всегда помнил, для которой я хотел быть веселее и это я ощущал в десять лет…». Читая каждые строки его переживаний, Кари понимала, как все глупо, как глупо, что они не переписывались, как отвратно, что она не настояла ездить к бабушке летом и как она себя винила за эту разлуку с любимыми людьми. И вот в письме она нашла важные для себя строки: «Кари, сейчас мне двадцать три и каждый год я писал тебе по два письма, я рассказывал о своей жизни, о том, что я думаю, чем живу, о чем переживаю, я так и не знаю читала ли ты их, я так и не приехал на виллу, отец продал ее и всячески препятствует моей поездке в Румынию, но ответь ты мне хоть на одно письмо, я бы тут же сел в поезд, самолет или что было бы, я приехал, и увидел бы тебя и сказал самые главные слова, которые я понял с моментом взросления. Только повзрослев, заведя друзей я понял, что я испытал, увидев тебя впервые, маленькую, смуглую девочку. Я сказал бы тебе, что Я люблю тебя и люблю я тебя с детства. Но может я всего лишь сентиментален, как часто говорит мой отец и может порой я испытываю чересчур глубоко многие вещи, ведь спустя тринадцать лет ты так и отвечала мне, что может быть хуже. Когда-нибудь я все равно приеду в Румынию, может сейчас, а может когда буду с бородкой и палочкой, я обязательно пройдусь по нашим местам и, может, увижу тебя, все может быть…»

Кари не заметила как по ее щекам текут слезы, отложив письмо в сторону она кинулась к столу и начала писать ответ, и написав всего три важных предложения, она побежала за конвертом. В этот же день Каролина отправила письмо, вечером она чуть не поругалась с бабушкой, что та видя письма от Натана не могла вскрыть хоть одно и написать ответ, все ее злило и будь у нее хоть немного денег она отправилась по адресу, с которого пришло письмо. Ночью Каролина плохо спала, она дергалась и долго не могла заснуть, тогда она встала, посмотрела на звездное небо и шепотом просила их о помощи:

«Звезды, небо, простите меня, и даруйте счастье увидеть Натана, прошу».

После она заснула…