Читать книгу Герой второго плана. Родная кровь - Капитолина Сергеевна Ларина - Страница 2

Всё, сессия сдана! Вот оно: начало долгожданных каникул! Времени, которое я смогу посвятить своему магическому началу и Феликсу. Год словно в забвении: зубрёжка, самоконтроль, зубрёжка… Скоро я стану третьекурсницей – даже не верится! Это здесь, а что меня ждет в моём мире?

Нужно будет обязательно навестить родителей! Прошлый раз прошёл как-то комковато и мучительно. Не только потому, что я решила нанести визит без Феликса, дабы оттянуть их неизбежное знакомство, но и по тому, что было отвратительно и больно врать, глядя в глаза матери, которая и не подозревает, что со мной произошло. Она никогда об этом не узнает и это замечательно. По крайней мере, родителей я точно защищу от этого безумия.

Думая об этом, в груди противно закололо, словно у меня там жил ёж, а каждая его игла – моя ошибка и болезненное воспоминание, которые я всячески пыталась блокировать. Но разве я могу забыть то, что связано с моими близкими? Никогда и ни за что, пусть даже если это причиняет мне боль. Я думаю, я это заслужила.

С этими мыслями я сидела на подоконнике и наблюдала за жизнью из окна четвёртого этажа своего университета. Погода была пасмурной, но это не портило общего позитивного настроения. Даже Кеша Стародубов, мой одногруппник, заваливший последнюю сессию, сверкал своей улыбкой в тридцать три зуба. И да, я начала общаться и знакомиться с людьми, словно пыталась надышаться перед… нет, напиться воды после долгого пребывания в пустыне.

Я вертела в руках зачётку, тихо проклиная её страницы и поля, в которых стояли оценки. Мне со школы были ненавистны вечера за учебниками перед контрольными, что уж там говорить о книгах в университете перед сессией, и всё из-за каких-то баллов, которыми оценивают твои способности. Но, чёрт возьми, как они поднимают самооценку! Если выше тройки, конечно…

Окно, на подоконнике которого я сидела, выходило из женского туалета, так что, сидеть и размышлять я могла спокойно, без аккомпанемента девичьих визгов и гогота парней.

Мне хорошо были видны автостоянка перед университетом и крыльцо, на которое сыпали люди. Кто-то тут же, собравшись в компании, уходил, кто-то группой устраивался на ступенях и каменных перилах.

Я соскочила с подоконника, как только на автостоянке появился внедорожник Феликса. Эту машину нельзя не заметить: сверкающий, огромный, дорогущий монстр.

Не медля, я телепортировалась на первый этаж под лестницей, там никто меня бы не заметил, и вышла в фойе, где споткнулась о неоткуда взявшийся том Канта.

Может, выронил кто? Я подобрала с пола книгу и раскрыла её: на первой странице стояла печать нашей университетской библиотеки. Значит, туда и верну. Я впихнула книгу в рюкзак, помяв несколько тетрадей.

– О! Ломова! Ты откуда? – Выскочил передо мной Кеша.

Меня это удивило, он раньше так не делал, вообще ко мне не подходил практически.

– Из туалета. – Хмуро ответила я, чтобы он отвязался. Кеша был не самым приятным собеседником. Мой ответ был воспринят как шутка, и я добавила:

– Ох, отойди, не мешайся, – спешила я его обойти.

Он не отставал:

– Знаешь, я считаю, что, жена должна дома сидеть и детей рожать, а ты вон в университет ходишь, – протянул он. – Образование и женщины – гремучая смесь.

– Я задела твоё самолюбие?

– Не моё, мужа своего.

– По себе людей не судят, – я хотела открыть дверь, но рука Стародубова её придавила.

– Это ты меня сейчас тупым обозвала, да?

Я обреченно вздохнула и повернулась к нему, просто так он не отвяжется:

– Ты сам пришёл к этому выводу. Руку убери.

– Слушай… – Грозно начал он, но тут дверь резко подалась на него и Кеша просто был вынужден отойти.

Вошёл Феликс, увидев отшатнувшегося от двери парня, произнес:

– Прошу прощения. – Улыбнулся мне, – я за тобой.

– Здравствуй.

Он взял меня за руку, и мы вышли на крыльцо.

– Ты мог его дверью убить. – Подняла я голову, чтобы посмотреть на моего любимого.

– Если бы хотел. – Улыбнулся он.

– И что он только привязался?..

– Разве ты ещё не читала его мысли?

– Очень надо, – фыркнула я.

Феликс открыл для меня дверь машины:

– Он ревнует.

Я недовольно вздохнула. Ещё чего не хватало!

– Чему ты веселишься? – Спросила я Феликса, севшего за руль, глядя на его улыбку.

Он завёл мотор:

– У него ведь никаких шансов.

Я рассмеялась, он был прав.

Не успели мы подъехать к дому, как Феликсу позвонили.

Он ответил:

– Да, я слушаю. – Я пристыла к креслу, наблюдая за ним. Увидев, как его губы превратились в полоску, я щёлкнула пальцем по бардачку напротив себя:

– Проклятье… так и знала.

– Я же только что оттуда, какого чёрта мне сообщают об этом сейчас? – Сурово произнёс он.

Ему снова нужно уходить.

– Сейчас буду. – Он отключил телефон и плавным движением забросил его на приборную панель. Мобильный с шорохом скатился к лобовому стеклу и глухо стукнулся об него – экран погас.

– Я буду тебя ждать. – Улыбнулась я.

– Я постараюсь скоро обернуться. Кстати, – он протянул руку на заднее сиденье и вручил мне чёрную, небольшую коробку, – это тебе. Хочу, чтобы ты была на связи.

Я вскрыла коробку: там был новый мобильный, причём недешёвый. Не обращая внимания на моё недовольство, Феликс продолжал:

– Этот взамен старому. Ты ведь его…

– Раздавила, помню. Но ты мог подождать? Я сама бы купила себе нормальный телефон.

Феликс улыбнулся:

– Чем этот плох?

– Ты мне купил дорогую игрушку.

Выражение лица его стало ангельским:

– Я загрузил в него собрания композиций Бетховена и Вагнера.

Это меня смягчило. Я обожаю этих композиторов.

– Ладно, – недовольно сказала я, – будем считать, что угодил.

Я уже хотела выйти из машины, как меня остановили:

– А спасибо?

Его поцелуй растопит любой лёд.

– Теперь, езжай. – Отпрянула я, а саму так к нему и тянуло.

Оказавшись в своей квартирке, я закинула коробку из-под телефона на стол и упала на диванчик, вытянулась на нём, раскинув ноги и руки.

Сейчас я была наедине с собой, кругом тишина, лишь изредка доносилось чириканье пролетавших под окном птиц.

Я закрыла глаза и начала дышать глубоко и спокойно, прислушиваясь к биению своего сердца. Постепенно я начала расслабляться. Когда я в последний раз высыпалась? Дрём в библиотеке не считается.

Только я начала расслабляться, как зажужжал мой новый телефон. Именно в этот момент мне хотелось швырнуть эту адскую машинку как следует об стену, только после того, как я прочла на дисплее слово «Ира», улыбка сменила выражение недовольства на моём лице. Хорошо, что Феликс настроил его, иначе подруга бы не дозвонилась до меня. Я ответила:

– Алло? – Вышло немного грубовато.

– С первым днём каникул!

– И Вас с тем же. – Более весело ответила я.

– Наконец-то ты на связи! Ну? Какие планы на сегодня?

Отоспаться, но вслух я произнесла:

– Да, в общем, никаких. Есть предложение?

– Ага! Как ты смотришь на отдых на свежем воздухе?

Всё-таки как хорошо, что существует телефонная связь – собеседник не видит моих вытаращенных глаз. Терпеть ненавижу пикники и походы.

– Эм, ну я не против… мы что, будем вдвоём?

– Нет конечно! Я позвала всех наших: Глеба, Феликса, Давида, Грету, Еву. Так ты согласна?

Я страдальчески улыбнулась:

– Да, когда и во сколько?

– Сегодня в пять. Неподалеку от дома бабушки есть прекрасное местечко.

Я чуть не выронила телефон. Не хватало ещё и этот сломать, прошлый я раздавила в руке совершенно случайно.

– Феликс что? Правда на это согласился? – Выпалила я.

– Рит, у них тоже бывают выходные, почему бы и нет? Ну ты же не ребёнок, должна понимать!

Когда она только всё успела?

– Да нет, просто кто тогда будет стоять на страже человечества, если мы собираемся собрать всех магов?

– Поверь, Рит, там есть кому позаботиться о нас.

– Ладно, в пять, так в пять. Я пошла собираться.

– Вот это по-нашему! Счастливо! – Пролепетала Ира и положила трубку.

Находясь в предстрессовом состоянии, я глянула на часы: половина второго. Времени у меня вагон. Чёрт, что же нужно с собой взять? Спальный мешок? Плед? Подушку и диван – больше мне ничего не надо. И бутерброды. Как Феликс может долгое время обходиться без пищи и сна? Может, я тоже этому научусь? Какое было бы счастье.

Я подошла к окну и приоткрыла занавешенную штору: тучи начали рассеиваться, палило солнце. Июнь месяц. Я поморщилась и вновь плотно закрыла шторы. Они теперь постоянно закрыты, и на улицу я не выхожу без головного убора или очков в ясную погоду. Укус вампира Игната не прошёл бесследно – солнце доставляло мне легкий дискомфорт. Нет, желания испить чьей-нибудь крови не возникало.

Роберт, врач, работающий в «Щите», прокомментировал это как обыкновенный побочный эффект ослабления иммунитета. Раз не превращена в вампира, то хоть какой-то след останется. Да и паразит сделал своё дело. Удивительно, что после всех потрясений у меня просто не отваливаются конечности или расползаются внутренности. Я бы не удивилась.

Наряд продуман: мягкий спортивный костюм, бейсболка, очки.

Я подняла с пола рюкзак и начала думать, что в него положить. Безуспешно. Наткнулась в нём на найденную книгу, провела пальцем по её грубым закрытым страницам и обратила внимание на то, как жалостливо торчали из-под неё мятые углы тетрадей на дне рюкзака. Пришлось их вытащить и хоть как-то расправить.

Я хотела было позвонить Ире и спросить совета, что же с собой взять, но не стала и положила телефон на стол, вновь взявшись за рюкзак. Я фыркнула – зачем мне его вообще брать?

Самое привлекательное из всей этой затеи то, что я вновь увижусь со своими друзьями. Да ну, подумаешь, это ведь здорово: отдых за городом, свежий воздух, палящее солнце, туча комаров, ноль удобств… я потянулась, зевая, сидя на диване, и решила, что могу вздремнуть часика два – именно столько времени у меня осталось до встречи с неизбежным.

Проснулась я от того, что кто-то, совершенно не церемонясь, тряс меня за плечи. В недоумении я распахнула глаза и увидела перед собой недовольное лицо Давида.

От неожиданности я встрепенулась:

– О Господи! – Я закрыла лицо руками, потом вновь посмотрела на него, в надежде, что мне показалось, и он исчез, но нет, он по-прежнему смотрел на меня с недовольством и негодованием.

На нём была чёрная майка и синий спортивный костюм, тёмно-русые волосы сильно взъерошены.

Мы молча смотрели друг на друга, пока он не заговорил:

– Нет, я конечно не против здорового сна, но в более подходящее время.

– Я что? Проспала? – Глянула на часы: четыре тридцать.

– В принципе, все только начали собираться, но Ира надеялась, что ты придёшь раньше и поможешь ей.

– Вот я тупица… – Сползала я с дивана и на секунду потерялась, думая, куда бросаться первым делом: к шкафу, к телефону или к рюкзаку?

Давид сел в большое рыжее кресло:

– У тебя есть время, чтобы БЫСТРО собраться.

– Не торопи меня, – буркнула я, подходя к окну.

Неужели солнце скрылось, судя по полумраку в комнате?

Я отодвинула штору: небо затянуто облаками, но дождя ничто не предвещало.

Я облегченно вздохнула – никакого попадания под прямые солнечные лучи, надеюсь.

Наконец, я сориентировалась, взяв в шкафу вещи, направилась переодеваться в ванную. Ещё раз умылась и почистила зубы в надежде, что это поможет мне взбодриться.

Обувшись в свои любимые кеды, я вошла в комнату, в полной готовности, где восседал в кресле Давид, захватив мой мобильный телефон и солнцезащитные очки с бейсболкой.

– А где Феликс? – Странно, что не он пришёл за мной.

Давид поднялся и подошёл ко мне:

– Он немного опоздает. Но не спит, в отличие от некоторых.

Я сердито на него посмотрела, принимая свои вещи:

– Ха, ха, ха, я разучилась смеяться.

Давид улыбнулся:

– Ладно, прости. Кстати, ты не думала закончить обучение экстерном?

Моё лицо нужно было видеть:

– Ты серьёзно? Мне показать свои оценки?

– Рита, ты просто ленивая, вот и всё.

– Давай уже перенесемся туда, куда надо. – Я и сама могла бы нас телепортировать, но не знала, где будет проходить наш пикник, или как это называется?

Я подошла ближе к Давиду для перемещения, он плотно обхватил меня за талию, потом хитро посмотрел на меня:

– Мы не будем телепортироваться, я на машине, – широченно мне улыбнулся.

Я стукнула его локтем под дых за его наглость, от чего его смех стал сбивчивым, но не прекратился. Доверяй после этого оборотням.

Мы спустились к подъезду, у которого стоял серебристый БМВ Кабриолет с откинутым верхом. Я вновь обратила внимание на взлохмаченную прическу Давида и тут же пожалела о том, что не собрала волосы в пучок. Похоже, веселье только начинается. В предвкушении приятного отдыха я нехотя обошла машину и села на переднее сидение.

«Вау! Вот это тачка!..» – Послышалось у меня в голове. Я тут же обратила внимание на группу подростков у разломанной детской площадки нашего двора, таращившихся на нас.

«Да, неплохо устроилась. И где она только их цепляет?» – Рыжеволосая девчонка, старательно прячущая дымящуюся сигарету, искоса смотрела на Давида, садящегося в машину. «Это же та, как её, Марина! Нет… Маргарита!..» – Боже, насколько примитивно они мыслят. Но это не страшно. Мне было жаль их, ведь другой жизни они не знают.

Давид сел за руль и надел очки:

– Какой контингент! И я не про тех детишек – они просто получили плохой пример, выбора-то у них не было. Как ты здесь живёшь? Не пробовала снять квартиру в другом районе?

– Меня и этот вполне устраивает. – И правда. Пусть район и неблагополучный, но зато близ моего университета, да и квартирка моя мне уже природнилась. Вообще, я не привередлива, так что и в самом деле меня всё устраивало, пусть здесь и опасно прогуливаться вечером. Я быстро напялила очки и убрала волосы назад, чтобы они не залепили мне глаза и рот, пока мы будем ехать. Каково было моё счастье, когда Давид нажал какую-то кнопку, и над нашими головами расправилась крыша.

– Ты не побоялся оставить такую машину тут без присмотра?

– Ай, – махнул рукой, – я ж её «скрыл», ментальная противоугонка.

Мчались мы с бешеной скоростью, но я уже привыкла к подобной езде Феликса, но только с ним я чувствовала себя гораздо безопаснее.

– Ты себя плохо чувствуешь? – Поинтересовался Давид.

– Да нет, отхожу после сессии.

– А, ну хорошо, а то я привык, что ты постоянно без сознания. Просто расслабься. Всё будет в норме, я тебя уверяю. Разве ты не любишь такой отдых?

Я лишь пожала плечами.

После короткой паузы, я спросила:

– В «Щите» точно всё в порядке? Я имею в виду то, почему может Феликс задерживаться. Может, лучше всё отменить?

Давид рассмеялся:

– Да, позитивом тут и не пахнет. Что за настроение? Ты прекращай это, а ни то я скисну вместе с тобой, пока мы приедем. Именно в таких ситуациях ловить чужие эмоции не выгодно…

Я откинулась на спинку сидения и закрыла глаза, наслаждаясь поездкой. Мысли о Феликсе меня тут же оживили. Ире очень нравится эта затея с отдыхом на природе. Представляя её счастливое лицо, я воспаряла ещё больше. Ладно, комары – это не смертельно!

Давид развеселился:

– Так-то лучше! И почаще улыбайся, тебе очень идёт. – Он явно был в предвкушении этого вечера. Его выдавали светящиеся глаза, причём во всех смыслах.

– Ты поговорил с Евой? – Осторожно спросила я. Насколько я знала, он был влюблён в неё.

– Ещё нет.

– Собираешься?

Давид медлил:

– Даже не знаю… – Посмотрел на меня, – тебе и так тошно от одной мысли о нашей затее, так ещё хочешь добить себя видом моей крови? – Посмотрел на дорогу, – она точно откусит мне голову.

– Почему ты так скептичен? Я не давлю на тебя, но неужели нет ничего, что могло бы придать тебе уверенности? – Мне казалась странной его ситуация. Мы с Феликсом почувствовали друг друга сразу же, разве может быть по-другому?

Давид явно не хотел признаваться, но всё же:

– Я её побаиваюсь.

Почему-то я не удивилась его ответу, в ней действительно было что-то пугающее, а именно всё: сила, смелость, волевой характер, даже её безупречная красота. Давид серьёзно на меня посмотрел из-за тёмных стекол очков и пригрозил пальцем:

– Никому ни слова об этом. Ясно?

Я энергично закивала.

Давид замотал головой. Я внимательно на него смотрела:

– Что?

– И всё-таки, на месте Феликса, я бы тебя перевез в другую квартиру.

Тоже мне, гений!

– Феликс предпринимал подобные попытки, поверь мне. Но у него ничего, как видишь, не вышло.

Давид хихикнул:

– Да, бедняга, я ему сочувствую. Хотя нет, ты – упрямица, а он – зануда, вместе вы отличная пара. Нервы треплете друг другу одинаково.

– Он не зануда и общаемся мы вполне нормально, – буркнула я.

Давид вздохнул:

– Ладно, беру свои слова назад. Зануда – это ты.

Я опустила голову, скорчив грустную гримасу:

– Да, ты прав.

– Правда? – Оживлённо переспросил он.

– Ева откусит тебе голову.

Такого ответа он не ожидал. Что ж, мы в расчёте.

Вот начал показываться знакомый хвойный лес. Здесь всё стало гораздо ярче, чем тогда, когда я была здесь в последний раз.

Давид нажал кнопку на приборной панели и крыша автомобиля начала складываться.

Мы свернули немного раньше, не доезжая до дома Марты, и поехали по уже прокатанной другими автомобилями дороге. Здесь всё чаще начали встречаться лиственные деревья.

Остановились мы в глубине леса рядом с огромным чёрным Ситроеном, блестящим на изредка показывавшемся солнце, пробивавшемся сквозь листья пышных крон деревьев.

– Вот мы и приехали, возрадуйся! – Подначивал Давид.

Я выползла из кабриолета, снимая очки и оправляя волосы.

– Чья это машина? – Кивнула я на блестящего чёрного красавца.

– Это машина Греты. Идём. – Он потянул меня за собой по узкой тропинке, ведущей на поляну, увидев которую мне захотелось стать невидимкой и по-тихому слинять.

Вся атрибутика: объёмные палатки, два больших мангала, заготовка для огромного костра, вокруг которого были наставлены бревна, имитирующие скамьи. В окружении всего этого я чувствовала себя лилипутом в гостях у Гулливера. На небольшом столике у мангалов Грета насаживала мясо на длиннющие шампуры. На ней была белая футболка, оттеняющая бледность её кожи и джинсовые шорты. Не отвлекаясь от своего дела, она широко улыбнулась, обнажая длинные клыки, и поприветствовала нас:

– Ну наконец-то! Привет вам!

Из палатки выпорхнула навстречу мне Ирина, похожая на маленькое солнце в оранжевой футболке и чуть более спокойного тона шортах:

– Ну, здравствуй, соня, как доехали?

Мне стало жутко стыдно:

– Ир, прости, что не помогла тебе…

– Да что ты! В этом не было надобности! Бабушка предвидела это. Ну, я вообще попросила её узнать погоду, и она так, невзначай добавила, мол, будет тепло, Рита проспит.

– Оу, ну ясно.

– Да и помощницы у меня уже были.

Из глубины чащи за поляной вышла Ева.

Я не перестану восхищаться её красотой: роскошные белокурые волосы блестели на солнце, жемчужная майка и светло-серые спортивные штаны, казалось, сшиты точно на неё и прекрасно сидели на её потрясающей фигуре. Если у меня она вызывает такое восхищение, то что творится с Давидом… она посмотрела на меня и добродушно улыбнулась, кивнув.

– Здравствуй, Ева, – ответила ей я, глуша в себе зависть.

Ира оживилась, подойдя ко мне поближе и ткнув локтем:

– Ого, похоже Давид не на шутку заинтересован…

– Ир, выключай своё сканирование. Все и так знают о твоих возможностях.

– Слушай, Рит, кстати, о способностях. У тебя-то какая особенность?

Я в удивлении подняла брови:

– Ты о чём?

– Ну, как о чём? Я – сканер, Феликс – лечит прикосновением, Давид – эмпат, Ева читает ауры, Грета… Грета – вампир. А вот ты?

– Ну, я и не знаю… – И в самом деле, какая у меня индивидуальная сила?

Ира тихо захихикала, глядя на Давида, который в присутствии Евы заметно сконфузился:

– Рит, сегодняшний вечер будет очень необычным.

Я посмотрела на Грету, которая достала из ведра с сырым мясом небольшой кусочек свинины. С него капала то ли кровь, то ли рассол, и она отправила его себе в рот.

– Да, – обратилась я к Ире, – вечер точно необычный. А где Глеб?

– Я знаю лишь, что прибудут они вместе с Феликсом.

– Причём с минуты на минуту! – Крикнул нам Давид с другого конца поляны.

Ира нахмурилась:

– Подслушивать нехорошо!

– Сканировать без разрешения тоже! – Ответил ей он.

Ира посмотрела на меня, мол, вот это наглость!

Я пожала плечами:

– Вы квиты.

Издалека послышался звук мотора подъезжающей машины. Мы с Ирой замерли, глядя, как к нам приближались наши оборотни. Первым шёл Феликс, в джинсах и светло-серой футболке. Несомненно, он был достоин восхищения так же, как и Ева, тем более, что для меня он был самым прекрасным мужчиной на земле. Следом шёл Глеб в широких бриджах цвета хаки и голубой футболке.

Вот Феликс грациозной походкой пересек тропинку, миновал Грету, не сводя с меня глаз, пока моё сердце неистово билось от волнения, которое наплывало при каждой нашей встрече. Я обожала, когда он мне улыбался, особенно так нежно, как то по-особенному, любяще. А взгляд? Столько любви воплощено было в нём! Наконец, он приблизился ко мне и взял за руку:

– Поистине, наслаждение для моих глаз, ты прекрасна, как и всегда. – Склонился и поцеловал меня.

– Здравствуй, – шепнула я. В этот момент для меня не было никого рядом вплоть до края вселенной. Феликс улыбнулся:

– Как тебе? – Имел в виду эту вылазку на природу.

– Вполне неплохо. – Солгала я. Хотя, почему солгала? Теперь, когда Феликс рядом, мне всё равно, что творится вокруг.

Давид и Грета спорили о том, как правильно нужно поджаривать мясо, Ева то усиливала, то умеряла пламя с помощью магии, к стати, очень даже удобно! Глеб принёс из машины привезённый стол, который мы с Ирой сервировали продуктами, принесёнными Феликсом.

Что ж, пока всё вроде бы безобидно, я жива и чувствую себя прекрасно. После трапезы, за которой мы смеялись и шутили, как вполне нормальные люди на отдыхе, было решено разжечь костер. Наш выбор пал на Феликса, точнее, выбор Давида, которого все поддержали. Я думала, он пустит огненный шар, но он просто глянул на сухие ветки, сложенные в кругу камней, и огонь тут же вспыхнул. Я посмотрела на него в восхищённом удивлении, Феликс улыбнулся и подмигнул мне.

Мы расположились в кругу костра на бревнах, я плотно прижалась к Феликсу, обнимающему меня.

– Ну, – Давид потирал ладоши, – что там дальше по сценарию? Страшные истории?

– Не нужно рассказов из твоей личной жизни, – подколол его Глеб.

По-моему, я обиделась на него больше, чем Давид.

– К чему придумывать страшилки, если реальная жизнь ещё хуже? – Усаживалась подле меня Грета.

Ева стояла неподалеку, скрестив руки на груди. Немного погодя, она плавно двинулась к костру и села рядом с Давидом:

– Да уж, это точно. Взять, к примеру, нашу работу.

Глеб кинул сухую ветку в костёр, после чего Ира прильнула к нему и положила голову ему на плечо. Сам он был задумчив:

– А что там за история с нераскрытым делом? Сегодня кто-то упомянул в штабе, как-то к слову пришлось.

Давид нахмурился:

– Это то, что с 60–х ведём?

– Ну, наверное.

– Такой позор… Что конкретно тебя интересует?

– Что это за существо?

Я начала внимательно вслушиваться в их разговор. Неужели есть такая тварь, которую не поймал «Щит»?

Давид пожал плечами, но тут же посерьёзнел:

– А шут его знает. Всё закончилось, и хорошо.

Феликс насторожился:

– Ты не думаешь, что он просто притаился? Или в спячке?

– Зачем? Судя по тому, как он убивал, поди давно напоролся на какого-нибудь покруче и каюк. Нам меньше мороки.

– Причём тут убийства? – Спросила Ева.

– Убивал уж слишком нагло, в чужих районах, даже на территории у законных «гостей». – Давид говорил это Еве с таким жутким тоном, что та сразу уловила его настроение.

Грета, словно статуя, сидела и смотрела в огонь:

– Каким нужно быть омерзительным существом, чтобы такое творить… – И это, слова вампира.

Феликс был задумчив:

– В этом мире, порой, и не такое встретишь. На подобные случаи мы и существуем.

Меня разбирало любопытство:

– Что же он такого делал?

Наступила тишина. Давид сидел с противоположной от меня стороны, свет костра бликовал на его лице, глаза блестели, и карий цвет в них стал ещё насыщеннее и темнее. Он смотрел на меня с каменным, непроницаемым выражением лица, потом начал:

– Тела жертв его были растерзаны и обескровлены. У некоторых он вырывал сердце, сдирал кожу, дробил суставы, а иногда съедал целиком, оставляя лишь одежду и пару ошмётков плоти.

– Что, если он и правда притаился? – Глеб живо заинтересовался этим разговором.

– Выжидает чего-то. – Предположил Феликс.

Давид фыркнул:

– Да нет! Съели его подобные ему, вот и всё…

Я замерла. Что, если это существо действительно чего-то ждёт?

– Не думаю, что он сможет справиться хоть с кем-то из нас. Может он просто-напросто прячется? Пронюхал, что мы идём по его следу и залёг на дно. – Размышляла Ева.

– Друзья мои, бдительность никто не отменял. – Наставническим тоном произнес Феликс. – Что вы предпримите, если он вернется?

Давид живо затараторил:

– Выследим по свежим следам, поймаем, убьём и дело с концом.

Феликс нахмурился:

– Да, учитывая то, что действуя по такой схеме, мы и не смогли его поймать в своё время. Какие следы ты имеешь в виду? Трупы, которые он оставлял? Причём убивал он постоянно в разных местах, безо всякой схемы и логики и заметь, ничего кроме тел тех несчастных или останков мы не находили. Если бы он был обыкновенной бесчинствующей тупой тварью, труда поймать его не составило бы, но другие его действия говорят о том, что он вполне разумен. Экстрасенсы не могли его отследить, он начисто обрубал хвосты. Не каждый может их обмануть.

– И чёрт знает что за зверь… – Проговорил Глеб. – Догадки есть по поводу его принадлежности к какому-нибудь виду?

Давид ответил:

– Сначала мы думали, что это вампир, но ни один, даже ополоумевший вампир не сможет слопать человека за считанные секунды.

– Не особо мы жалуем сырое мясо, – буркнула Грета.

Ага, а кто слопал кусочек сегодня? Грета – неправильный вампир.

– Потом, предположили, что это оборотень, но зачем ему пить кровь? Наличие двух разных существ отпадает сразу, так как наши экстрасенсы определили присутствие только одного существа на месте преступления… но никаких следов они не нашли.

Феликс прервал его:

– Давид, что будет, если ты съешь корову?

– Живьём?

– Естественно.

Я замерла, слушая столь странный для меня разговор.

– Во-первых, я буду сыт, во-вторых, силён, в-третьих… мне всё равно будет хотеться ещё.

– Это в тебе будет говорить ненасытный зверь, который становится сильнее и яростнее, вкусив плоти и крови живого существа. Что будет, если крови выпьет маг?

Давид задумался над словами Феликса. Ева нарушила возникшую тишину:

– Прибавятся силы, но и начнет приближаться опасность безумия в дальнейшем. Обычным магам нельзя пить кровь. В принципе, так же, как и магам-перевёртышам! Силы есть, но разум страдает от этого.

– Обезумивший маг-оборотень? – Давид смотрел на Феликса, – ах, да! Такая догадка тоже была… Фел, сразу напомнить не мог? Зачем эти занудные: «А что было бы?»…

– Просто я знаю, по какому принципу работает твоя память.

– То есть, ты хотел, что бы я, типа, сам допёр?

– Именно.

Давид закатил глаза:

– Ты, конечно, зануда, но иногда бываешь прав.

Феликс лишь рассмеялся на его выпад. Он всегда реагировал на подколки, пусть и редкие, с какой-то снисходительностью, как к детям. Не обижался и не принимал всерьёз, что очень радовало.

Грета вздохнула:

– Нет, всё равно это как-то странно…

– Исчез и скатертью дорога. – Давиду явно надоел этот разговор.

– Слушайте, может, хватит? – Пропищала обиженно Ира, – это, конечно, замечательно, что вы не теряете бдительности и всё помните, но мы отдыхаем!

– Да, и правда. – Глеб обнял Иру, – всё здорово, ты молодец, что предложила эту идею.

Я прищурилась: так, всё ясно, кто затейник.

Боже, как опасен этот мир, все эти люди, что сидят здесь, очень мне дороги и они постоянно рискуют своей жизнью во благо людского мира, в котором у меня тоже есть близкие мне люди. Мне стало не по себе от одной мысли, что я уже не человек, я – маг. Что-то другое, ещё не до конца мною изученное. Мои раздумья прервал Феликс, коснувшись моего подбородка:

– О чём задумалась?

– Да так, ни о чём. – Я мельком глянула на Давида, который искоса наблюдал за Евой. Та не обращала на него никакого внимания, вычерчивая что-то прутиком по земле. Давид картинно вздохнул:

– Как-то скучно с вами, ребята…

– Чем же Вас занять, Ваше величество? – Съехидничала Грета, причём очень натурально. Вампирам такое не свойственно, насколько я знаю. Наверное, она права: благодаря вампирской эмпатии она многому научилась в «Щите».

Давид задумчиво смотрел на огонь:

– Хм… – внезапно, его глаза вспыхнули от пришедшей ему на ум идеи, и его хитрый и колючий взгляд впился в меня. Я панически подозрительно на него посмотрела, выпрямившись – что ещё, чёрт возьми, он там задумал? Погонять меня по лесу, обернувшись лисом? Глядя на его улыбку и хитрющие глаза, я поняла, что он лис во всех смыслах. Наконец, он огласил свою мысль:

– А что, если Маргарита продемонстрирует нам свои способности? Попробует себя, ведь ей необходимо научиться управлять магией! Верно?

Я не сильно удивилась, когда Ира поддержала его, следом присоединились Глеб и Грета. Я посмотрела на Феликса, ожидая ответа и к превеликому моему сожалению, увидела в них неподдельное любопытство и одобрение. Боже, уж лучше б по лесу гонял…

Я начала подниматься со своего места:

– Хорошо, я постараюсь, но если что-то пойдет не так… – угрожающе глянула на Давида, – и кто-нибудь пострадает, я не виновата.

Давид широко улыбнулся и хлопнул в ладоши:

– Вот это я понимаю! А то думал, что ты опять впадешь в депрессию.

– Знаешь, я погорячилась. Кое-кто непременно пострадает, и я признаю свою вину.

Давид закрылся руками:

– У-у-ух, как страшно! Давай, покажи, на что ты способна, а я пока сбегаю, сменю штаны! – Задорно рассмеялся в след своим словам.

– Ха-ха-ха, – передразнила его я, скорчив гримасу. Все остальные тоже захихикали.

Ко мне подошёл Феликс:

– Ладно, давай покажем, что ты умеешь.

Я посмотрела на него, вздернув одну бровь:

– А я что-то умею?

Феликс улыбнулся:

– Думаю, вместе у нас что-нибудь получится. Начнём с простого – попробуй управлять пламенем костра.

Как только он это произнес, все начали вставать со своих мест и отходить подальше от огня. Они правы: предосторожность не помешает. Феликс стоял у меня за спиной, держа меня за плечи, его бархатный голос тихо звучал у моего уха:

– Сосредоточься на пламени.

Легко сказать! Я не могу толком с мыслями собраться, когда он вот так, рядом.

Сосредоточься, говорит… Его руки скользнули с плеч к кистям моих рук, подошёл чуть плотнее ко мне и вытянул мои ослабшие руки немного вперед и зафиксировал в таком положении:

– Ты должна будешь сконцентрировать свою энергию.

Естественно, моё сердце забилось чаще и в этот момент, он был так близко, что я чувствовала тепло его тела. Одно из бревён, на которых мы сидели, лопнуло пополам, мелкие щепки разлетелись в разные стороны. Благо, что никого не зацепило.

Давид разочарованно произнес:

– И это все? Фел, отойди от неё, не отвлекай.

Я испепеляюще на него глянула:

– Скажи спасибо, что это БРЕВНО взорвалось. – Я благодарила судьбу за то, что она подарила мне такого друга, как Давид, который не обижается на мои выпады. Всё-таки, наличие чувства юмора многое значит. У меня, например, с ним были проблемы, но Давид прощал мне это.

Я смотрела на потрескивающий костёр, потом закрыла глаза и начала концентрировать свою энергию на нём. Феликс отпустил мои руки, я сжимала кулаки, а потом разжимала, чувствуя прилив энергии. Я открыла глаза: костёр всё так же мерно потрескивал, но потом начал разгораться сильнее. Я подступила чуть ближе, протянув руки, которые служили направляющими посылаемой энергии. Огонь стал ярче и более насыщенного цвета, я была заворожена тем, как тянулись к небу языки пламени, как исходит от него жар, какая опасность таится в этой стихии, какая сила! Тем временем, пламя становилось сильнее…

– Рита, достаточно. – Настаивал Феликс.

– Всё под контролем, – заверила я и продолжала приближаться к костру, пока не остановилась в нескольких сантиметрах от него. Я не чувствовала жара огня, только тепло, ласкающее кожу приятное тепло, которого мне так не хватало в последнее время. Ведь раньше я получала его, нежась под лучами солнца.

Я, не отрываясь, смотрела в горящее пламя. Интересно… я взметнула руку, очень медленно начала подносить её к огню – ничего. Наконец, я запустила руку в самое пекло, подержала её там и вынула, после чего внимательно оглядела: ни намёка на ожог! Интересно, а если я войду в огонь…

– Рита, достаточно. – Феликс обвил руку вокруг моей талии и осторожно потянул прочь от огня.

Давид озадачено на меня смотрел:

– Да, впервые вижу колдунью, по собственному желанию идущую на костёр.

– Надо же, с первого раза вышло. – Произнесла Ева.

Я глянула на Иру, стоящую подле Глеба, глядя на меня, выпятив нижнюю губу. О нет, дорогая, скажи спасибо, что ты так не умеешь.

Грета искренне мне улыбнулась, блеснув белоснежными зубами:

– Думаю, ты уже можешь начинать контролировать свои биологические часы. Да, это трудно, но я в тебе уверена.

Я благодарно ей кивнула:

– Спасибо, обязательно попробую, – посмотрела на Феликса, – а вы, молодой человек, мне поможете.

Он мне улыбнулся:

– Естественно.

Все вновь расположились у костра, о чём-то беседуя, а мы с Феликсом сели у стола, сославшись на нехватку мест из-за лопнувшего, по моей вине, бревна.

Мне определенно ещё работать и работать над собой.

Феликс сел на стул, я хотела было устроиться рядом, но он потянул меня и усадил к себе на колени. Я любовалась его потрясающими глазами, излучавшими лёгкое алое сияние в темноте, потом вскинула голову, чтобы посмотреть на чёрный свод неба, усыпанный россыпями ярких звезд:

– Красиво, правда? Сегодня они сияют как никогда ярко.

Феликс нежно улыбнулся:

– Мне есть, кем любоваться.

Я смотрела в его любящие глаза и провела по его щеке рукой, на протяжении всего вечера его взгляд не покидала мысль обдумывания чего-то. Даже в чертах его лица было лёгкое напряжение. Наверное, так оно и должно быть: Феликс здесь, а мысли там, в командовании двумя патрулями оборотней. Не отнимая своей руки от его прекрасного лица, я спросила:

– Надеюсь, в «Щите» ничего серьёзного не произошло? Сегодня тебе вновь уйти пришлось.

– Ничего серьёзного. Разбирал кое-какую бумажную работу, ты ведь в курсе, что у нас тоже есть своя бюрократия, как и во всех организациях. Скоро и ты будешь в этом задействована, если захочешь, – хитро произнес он.

Я улыбнулась:

– Не надейся, что я откажусь. Кстати, у меня будет должность?

– Ну, первое время тебе нужен наставник, который будет тебе помогать, а потом, войдя в темп работы, выполняя различную не «грязную» мелочь, ты должна будешь определиться сама. С учётом, конечно же, своих способностей.

Ага, наставник. Мне не хотелось лишний раз утруждать Феликса, выступать ещё и в этой роли. У него и так много работы.

– Своего наставника я могу выбрать сама?

Феликс вздернул одну бровь:

– Кто-то ещё есть на примете? – Конечно же, он с самого начала имел в виду себя.

Я замямлила:

– Ну, не совсем, – посмотрела на Давида, рассказывающего очередную байку у костра, – хотя… – Да, обрадуется же он, когда узнает об этом.

Феликс произнёс своим приятным бархатистым голосом:

– Рита, мне не в тягость помогать тебе, ни в коем случае.

– Но у тебя и без меня забот полно.

Феликс замотал головой:

– Ты в этот список не входишь. Для меня счастье находиться рядом с тобой. Так что, я настаиваю на своей кандидатуре.

Что ж, это ты сейчас так говоришь. Ладно, до поры до времени, как говорится. Если ему и в самом деле будет тяжело, я знаю, к кому обратиться. Феликс провёл рукой по моей щеке, потом она скользнула по ключице и плавным лёгким движением аккуратно смахнула с неё пряди моих волос:

– Расскажи мне, что нового произошло у тебя?

Я поморщилась. Феликс улыбнулся:

– Мне очень интересно. Правда.

– Ну, я на «отлично» сдала сессию и… – И всё. Какая насыщенная у меня жизнь! – И вот мы здесь, – добавила я.

– И вот мы здесь, – повторил Феликс, мягко улыбаясь, легонько касаясь моего подбородка тёплыми пальцами, – ты отлично потрудилась, я горжусь тобой.

Я вздохнула:

– Да, учиться не только трудно, но и жутко мучительно. – Я убрала чёрные волосы с его лба.

– Я тоже скучал, но мешать не смел.

Я тихо рассмеялась:

– Нам определённо нужно абстрагироваться от мыслей о работе и учёбе. Сегодня у нас заслуженный выходной. – Я выдержала недолгую паузу, глядя друг другу в глаза, потом произнесла, наконец, – я люблю тебя, очень. – Наконец-то, мой голос при этой фразе прозвучал, как положено уверенно.

Раньше я боялась подобных моментов, так как не умела и стеснялась выражать свои эмоции. Раньше, но не теперь.

Его глаза засветились алым гораздо ярче, когда я наклонилась для поцелуя.

Раздался голос Давида:

– О, мы вам не мешаем?

Феликс игнорировал его.

Давид не отступал:

– Эй, может быть, поженитесь сначала? А то мне уже страшно…

Не знаю, зачем он это делал, но я отстранилась первая.

На минуту я замерла, закравшись в мысли Давида: ему было больно. Ева сидела сейчас здесь с ним, рядом, а он никак не мог решиться признаться ей в своих чувствах.

Я ощутила, как от меня ускользают мысли Давида и на их место пытается вклиниться что то постороннее… наконец, я узнала голос Евы:

«Мы можем поговорить?»

Я мысленно кивнула и ответила ей:

«Да, конечно.»

Поднимаясь со своего места, Ева подумала:

«Тогда, идем в палатку.»

Я обратилась к Феликсу вслух:

– Я сейчас вернусь, надо решить кое-что…

– Я знаю, я подслушивал. – Ни капли не стыдясь, произнес он. Но я не разозлилась – сама не люблю секреты. Тем более, что скрывать что-то от Феликса совсем не хотелось.

Я высвободилась из его объятий и направилась следом за Евой в палатку. Она сидела на спальном мешке, скрестив ноги. Рядом с ней горела лампа, работающая от батареек. Я села напротив неё. Она не поднимала головы, глядя перед собой. Я терпеливо ждала. Наконец, она посмотрела на меня, кольнув изумрудными зрачками, начала говорить:

– Ты в курсе того, какие чувства питает ко мне Давид?

– Да. Ты тоже?

– Чего только не услышишь, читая мысли и ауры. Проблема в том, что его любовь сильна.

Я поняла, почему она так говорит:

– Сильна, но не взаимна. – Произнесла я.

– Именно.

– Так, причём здесь я?

– Ты с ним в хороших отношениях. Прошу, помоги ему, тебя он послушает.

Очень интересно, как я могу ему помочь?

– Боюсь, что стереть память – плохая мысль.

Ева замотала головой:

– Понимаешь, я не хочу причинять ему боль. Он прекрасный человек, добрый, отзывчивый, но он не тот, кто мне нужен. Я хочу, что бы ты помогла ему, направила его, поддержала, понимаешь?

Понимаю. Так говорила моя бывшая одноклассница про влюбленного в неё моего двоюродного брата, когда нам было по 14 лет… и опять я в этой кабале!

– Ева, я не думаю, что он вообще захочет кого-либо слушать… – Оно и понятно. Страшно себя представить на его месте.

Ева вновь опустила голову.

Я любовалась её красотой, передо мной сидело божество, обремененное человеческими страстями. Мне было даже лестно, что она обратилась ко мне. Так, самооценку мою нужно поправлять…

– Знаешь, – заговорила она, – то, что он трусоват мне даже на руку. Тем самым он оттягивает неизбежное. Но, судя по его ауре, он может решиться в любой момент, вот почему я позвала тебя поговорить именно сейчас.

Просьба Евы была ясна мне. Я поморщилась от противной боли в груди: зашевелился мой ёж, колющий меня. На этот раз, иглой жалости к Давиду.

Я вздохнула:

– Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах.

Ева подняла на меня серьёзные, пугающие глаза:

– Я с ним не буду церемониться. Чем будет больнее, тем быстрее всё пройдет. Тем более, зачем рассусоливать, если ничего не выйдет в любом случае.

– Дело твоё. На меня можешь положиться. – Да, дела. Теперь я Давида не брошу, как бы я не злилась на его подколки. – А теперь, прости. – Я поднялась и начала выходить.

Я постаралась придать моему лицу отрешённое, ничего не говорящее выражение. Как назло, Давид смотрел на меня в упор. Я, не встречаясь с ним взглядом, подошла к Феликсу, ждущему меня на прежнем месте, задумчиво перебирая между пальцев вилку. Я села на соседний стул.

– Ты в курсе дела, верно?

Феликс отложил вилку и посмотрел на меня:

– А как иначе. – Судя по взгляду, он тоже был расстроен.

Я разглядывала свои руки:

– По-моему, мир спасти гораздо легче. – Я глянула в сторону костра. Давид сидел ко мне боком, я видела, как его губы сжались, а тело напряглось. Грета повернулась ко мне с паникой в блеклых глазах – она чувствовала то же, что и он. И, естественно, слышала всё, что сказала мне Ева в палатке – у вампиров очень острый слух, острее, чем у оборотней.

Наконец, появилась сама виновница этого безобразия. Как только она вышла из палатки, Давид резко поднялся и направился к ней. Он решился. Я инстинктивно дернулась в его сторону, мне хотелось соскочить с места и остановить его, но, естественно, я не совершила этого безумия. Вот он подошел к ней и произнёс что-то. Они оба удалились по направлению к чаще.

Внезапно, я почувствовала, как с неба начал накрапывать дождь, усиливаясь. Феликс взял меня за руку.

Глеб и Грета разошлись по разным палаткам, Ира подбежала ко мне:

– Ты их видела? Ох, добром это не кончится… – Дождь усилился, волосы и футболка Иры начали мокнуть.

– Ир, иди в палатку, простудиться не хватало, – посоветовала ей я и ощутила, что капли дождя стали тёплыми, что меня удивило.

Ира недовольно проворчала, уходя:

– Что за ерунда? Бабушка сказала, что дождя не будет. – Резко повернулась ко мне, – вы останетесь здесь?

– О, нет, Ира, прости, я домой, – виновато произнесла я, продолжая мокнуть под тёплым дождем.

– Ну, тогда счастливо! Рада была вас видеть!

– Пока. – Я обратилась к Феликсу, – выходит, предсказания Марты бывают ошибочны? Дождя не должно было быть сегодня по её прогнозу.

Феликс улыбнулся:

– Марта никогда не ошибается. Этот дождь – не каприз погоды. Это ты.

У меня отвисла челюсть:

– Как это? И такое возможно?

Феликс посерьезнел:

– Видимо, тебе очень больно…

Я опустила голову: он прав. От чего же потеплели капли? Из-за заботы об Ире, чтобы она не простудилась.

– Феликс, давай домой. Я… мы оба промокли до нитки. – Указала я на его вымокшую футболку.

– Я на машине. Не возражаешь, если мы прокатимся?

– Конечно же нет. – Уходя, я глянула в сторону чащи, в которой скрылись Давид и Ева.

– Чёрт, – я остановилась, – может остаться и дождаться окончания разговора?

«Всё хорошо.» – Давид общался мысленно, – «Рита, уезжай. Поговорим потом».