Читать книгу Спаситель - Карина Демина - Страница 1

Миха

Впечатляло.

Нет, на самом деле впечатляло. Золотой свет, что расползался по нитям, шары, загоравшиеся один за другим, словно звезды, попавшие в сеть. Бархатное небо, такое вот рыхлое, позволяющее скорее ощутить, нежели увидеть вспышки света на той, другой стороне…

И ожидание.

Урчащий живот, несколько снижавший восторг и общий градус пафоса. А еще понимание, что эта долбаная башня высока. И всем тут очень повезет, если лифт найдется.

Рабочий.

А если нет?

– А я ногу натерла! – пожаловалась Миара, которой явно надоело просто сидеть.

– Дорогая, не разочаровывай меня, целитель, который натер себе ногу…

– Некомпетентен, знаю! – Миара остановилась и закатила глаза. – Но я и вправду натерла. Это… туфли неудобные! И вообще, меня всегда рабы носили! На паланкине!

Она огляделась, явно пытаясь отыскать рабов с паланкином, или хотя бы паланкин, который можно будет поставить на чьи-нибудь плечи.

Но не нашла.

Разве что зверюга Ицы дружелюбно оскалилась, намекая, что рабов заменять не собирается.

Миара вздохнула и стащила ботинок.

– А такими удобными казались… и вообще…

– Мы уже почти дошли, – ласково произнес Карраго и со вздохом опустился на корточки. – Показывай…

– Замуж я все равно не выйду!

– И не надо. Ты ногу показывай. И почему раньше молчала? Ты же целитель, понимаешь, что болезнь проще предотвратить, чем излечить… когда натирать начало?

Миха повернулся.

Миара вытянула ногу, и Карраго, склонившись к самой ступне, тыкал в нее пальцем.

– …это безответственно…

– Больно!

– Когда нога отвалится, будет еще больнее… воспаление началось. Ты почему…

Винченцо со вздохом вытянулся на земле, уставившись в небеса.

– Красиво… – произнес он.

– Красиво, – Миха согласился.

Только все же лифтам лучше работать, а то ведь подниматься можно еще пару дней. Или не пару… и не факт, что там вообще лестницы имеются.

Время.

Уходило.

У них. И у мира тоже. Там, внутри, что делать-то? Нет, в целом план понятен – найти это самое сердце бога и спасти мир.

– Ица, – окликнул Миха. Девчонка сидела на корточках, касаясь кончиками пальцев земли. Голову она запрокинула, и даже с виду поза её казалась на диво противоестественной. – Ица, а как это сердце выглядит-то?

– Как сердце, – она все же снизошла до ответа.

– Большое? Маленькое? Может, его вовсе вынести не получится, если очень большое.

Ица нахмурилась. Кажется, подобная мысль ей в голову не приходила. И еще больше нахмурилась. И вздохнула, признавая:

– Не знать.

Понятно. Опять искать то, что… что-то там.

– Ладно, на месте разберемся, – Миха тоже вытянулся на траве. А что, не расстраивать же ребенка невыполнимостью миссии… и гибелью мира. – Расскажи. Что знаешь… что за бог и вообще…

– Давно. Мама говорить. Рассказать. Слова…

– Я переведу, – пообещал Винченцо, садясь. – Если не утратил пока способности понимать.

– Духи добрый к ты.

– А то…

Ица кивнула и заговорила. Странный язык, то певучий, текучий, то вдруг обрывается чередой хриплых звуков, рычащих, никак не увязывающихся с тем, с певучим. Точно язык этот был создан из двух.

Или трех?

Могло бы?

Почему нет. Если есть искусственные люди – а Миха живое тому доказательство – то почему бы не возникнуть искусственным языкам. Там, в древности?

– Она говорит, что… ей рассказывала её матушка.

– Это мы поняли… ай, не тыкай! Больно же!

– А ты будь воспитанной девочкой и не перебивай брата, – наставительно произнес Карраго. – Я очень люблю сказки…

– Вот выйду за тебя замуж и начну рассказывать. Каждый вечер… о том, что голова болит…

– Я целитель, дорогая. У моей жены голова болеть не будет.

Миха подавил вздох и желание сказать всем, чтоб заткнулись. С другой стороны… это стресс. Банальный обыкновенный, когда все на грани, когда шли-шли и вот вроде бы дошли, и почти уже получилось. И не надо жилы рвать. Почти. А можно расслабиться и выплеснуть этот самый стресс ворчанием.

– Её мать относилась к особому… народу? Группе людей скорее… да, так точнее будет. Извините, перевод не всегда дословен. Как бы то ни было, они полагали себя избранными.

И снова ничего нового. С людьми случается проклятье избранности.

– И хранителями древней крови. Точнее эту кровь восстанавливали. Собирали. Кровь и… части тела? Ты уверена?

Ица кивнула.

И заговорила быстрее. Звуки снова сменились, и теперь в речи её появилось много шипящих. А еще она трогала лицо…

– Некогда народ Белой цапли вернулся из-за моря, куда ушел во время первой гибели мира.

– А их было несколько? – Карраго выпустил одну ногу и взялся за другую. Ботинок снимал сам и довольно-таки бережно.

Ица замолчала.

И кивнула.

Снова заговорила, загнув палец.

– В первый раз огонь низринулся в моря. И моря вышли из берегов, покрыв все земли… до самых горных вершин. Во второй раз пришла тьма и выпила весь жар, и мир сковали льды… и когда истаяли они силой богов, то боги сотворили тех, кто станет мир хранить. Они устали возвращать в него жизнь.

И Миха в чем-то богов этих понимал. Работаешь, стараешься, а потом раз и армагеддон все рушит.

– Тогда и появились люди. Разные. И боги расселили их по миру. Но потом… ага, она точно не помнит, потому что там все путаное, но вроде бы на мир излился огонь, и люди почти погибли. Боги опечалились, что люди слабы и дали им щит, чтобы заслоняться от гнева небес. Но оказалось, что люди слишком слабы. Что не может человек держать божественный щит. Тогда боги поделились своей кровью. И родился тот, кто был богом, но жил среди людей. И пока он рос, никто не знал, что он бог.

Очередной избранный.

Наверное, с точки зрения философии и культурологии эта конкретная история мало чем отличается от прочих, которых у каждого народа в избытке. Разве что… небеса тут имелись, и огонь всамделишний.

И почему не быть щиту?

В конце концов, если отвлечься от буквального восприятия информации.

– И когда небо вновь вспыхнуло пламенем, он поднял щит, защищая людей. А потом увел их за край мира…

– Зачем? – уточнил Карраго, разминая ноги Миары. Та прикрыла глаза и казалась спящей.

Впрочем, Миха не стал бы спешить и верить.

– Она не знает, – перевел Винченцо. – Но знает, что когда корабли мешеков достигли берегов этих и укрыли уже их, то тот, кто привел их, упал обессиленный. И тогда люди разделили его тело.

Он замолчал ненадолго.

Спросил что-то.

Кивнул.

– Люди испугались, что тот, кто был богом, встанет над ними. Они не хотели видеть над собой бога. И тогда вынули сердце из его груди. А потом взяли его кровь и семя…

– Вот все, что нужно знать о человеческой благодарности, – Карраго отпустил-таки ногу. – Сколько раз меня пытались убить благодарные пациенты, не перечесть…

Миха вздохнул.

А и вправду… в таких условиях только психопатом-параноиком и станешь. Закономерно, так сказать.

– Они хотели вовсе уничтожить тело бога, но это оказалось не в силах человеческих. И тогда его разделили и спрятали. А избранный народ… ага, они не признали власти того, кто был рожден от семени бога и напоен его кровью. Они поняли, что для спасения мира нужно возродить…

Винченцо задал еще вопрос, что-то уточняя.

– И они собирали части тела… и почти собрали. Им не хватало лица и сердца. Лик был утрачен в бою с магами, а сердце… укрыто… выходит, что тут. Как-то вот так. Но она говорит, что рассказала только то, что знает от матери. И что это может быть неправдой… и что незадолго до… всего отец брал её в пирамиду. В ту, где когда-то принесли в жертву бога.

Кому?

Кому можно принести в жертву бога?

Другим богам? И есть ли в этом смысл? Не тот, сакральный, налипший на эту историю за сотни лет, но реальный. Взять и своими руками уничтожить того, кто спас мир?

Не то, чтобы сам факт удивлял. Карраго прав в том, что касается человеческой благодарности. Специфическая это штука. Не каждый способен её пережить.

Но вот сугубо технически…

Если имелся некто, кто обладал мощью достаточной, чтобы укрыть… мир? Часть его? В общем, сделать что-то такое, что позволило планете не сгинуть в плотном потоке метеоритов. То как он позволил уничтожить себя?

Ослаб?

Настолько? Или, может, он сам умер, а затем уж тело расчленили? А кровь и семя – это лишь сказка, которую скормили, пытаясь обосновать легитимность новой власти.

Ничего.

Разберемся.

– Она думает, что сердце не будет большим. Потому что ни разу мама не говорила, что бог был великаном. Она говорила, что он родился человеком.

А вот этот практицизм был понятен.

– Деточка… – Карраго помог Миаре натянуть ботинок. – Не то, чтобы я тебе не верю… точнее понимаю, что ты говоришь искренне. Но вот меня в этой истории смущает одно.

Только одно?

– Почему вы думаете, что вот этот самый бог, возродившись, решит спасать мир? Как бы… если все даже примерно было так, как в легендах… я бы усомнился, что у него есть причины… спасать мир.

Ица вздохнула.

И сказала.

– Я не знать.

А потом ожил и Джер, он потянулся, подавил зевок и произнес:

– На месте разберемся. Тут говорят, что открыт доступ к первому ярусу. Идем?

И что было ответить?

По земле пролегла золотая дорожка. Миха даже остановился, потрогал поверхность, пытаясь понять, как именно она светится. Не понял. Разве что песок, который получалось подхватить, несколько мгновений сохранял свечение, а затем становился обыкновенным песком, пусть и сверхтекучим. Но стоило вернуть на дорожку, и крупинки тотчас вспыхивали.

Ладно.

Светится и хорошо.

Паутина тоже светилась. И шары. И узкие полосы на стальных боках башни. Они убегали куда-то вверх, становясь частью огромного сложного узора.

А идти пришлось довольно долго.

Почему-то Михе представлялось, что башня находится ближе. Даже больше, она и была-то рядом, начиналась от столпов-корней. И до входа рукой подать. Но стоило сделать шаг, пересекая невидимую черту-границу, и оказалось, что от столпов до башни не так и близко. И с каждым новым шагом это «не близко» увеличивалось. Сама башня вроде бы и не двигалась, не удалялась, но и не становилась ближе.

Иллюзия? Выверты местного пространства?

Утраченные технологии?

Миха не знал.

В какой-то момент перед ними просто возникла светящаяся арка.

– Система просит установить режимы доступа для посетителей, – барон замер и взгляд его затуманился, хотя и направлен был в никуда. – Есть гостевой… а для нее – модератор третьего уровня… если брать второй, то нужно подтверждение компетенций. Это как?

– Экзамен сдать придется, – предположил Миха. – Давай пока третий. Там посмотрим.

Кивок.

– Остальные… гостевой или расширенный гостевой с возможностью доступа в закрытые зоны третьего порядка. Для доступа в закрытые зоны второго и первого порядка нужна дополнительная верификация… ага… осуществляется нуль-оператором или модератором первого уровня. А кто такой нуль-оператор?

– Подозреваю, что ты, – Миха щурился, но по-прежнему ничего не видел. Арка. Темнота. И золотистое зыбкое поле по краям её. – Но пока не спеши. Хватит гостевого.

– Предлагает… провести калибровку энергетических потоков…

– Обойдусь, – Миха дернул плечами.

– Предупреждает, что накопление остаточных эманаций ведет к искажению первичной структуры и её де… дебалан… ровке. Вот.

Джер выдохнул.

И смахнул пот со лба.

– Спрашивает, куда нам надо…

– В центр управления, – решился Миха. – Если тут такой есть…

Как ни странно, но имелся.

– Семьдесят третий этаж…

Лифт.

Пусть боги нынешнего мира смилуются, и в этой гребаной башне все-таки будет лифт!

Лифт был.

В отличие от лестницы.

Воздух. Вот, что первое бросилось… в глаза? В легкие? Сухой до хрупкости, стерильный, остро пахнущий озоном воздух, который и вдыхать-то было больно. И согнулся в кашле мальчишка-наемник. Зашипел Джер, пытаясь этот кашель сдержать. И у Михи рванулся из груди влажный ком. Болезненно сжались обожженные легкие.

– Что тут… – Тень сплюнул и черная клякса слюны, смешанной с кровью, растворился на светящейся подложке пола. Только свет этот чуть мигнул.

И выровнялся.

Тварь Ицы заскулила и, упав на брюхо, принялась царапать лапами нос.

– Дышите через нос, – Карраго спешно поднял грязный воротник куртки. – Лучше, если вовсе шарфы там, повязки… пока не привыкнете.

Воздух иссушил губы.

И Миара часто их облизывала. А потом выругалась и тоже согнулась в приступе. Не удержавшись на ногах, она упала на корточки, и руки её вошли в мягкий зыбки свет.

Странное место.

Жутковатое.

Потолка нет. Просто стены и пустота, уходящая куда-то вверх. По стенам вьются тончайшие стебли, то ли проводов, то ли просто свет. И он, приглушенный, не развеивает темноту.

Просто узоры.

Просто…

– Дерьмо, – сказал Тень, задрав голову. – Мы туда в жизни не заберемся.

– Если по стенам…

– Лифт, – Миха повернулся к барону, который пытался раздышаться и часто облизывал губы. – Лифт, подъемник… должен же быть. Не летали же они в самом-то деле.

– Ага… – Джер опять прищурился. – Тут… пишет… ага… выбрать уровень… и надо теснее… тут говорит, что уровень заряда генераторов низкий, поэтому создание платформ большой протяженности невозможно вслед… вслед… нестабильности. Фух, почему оно нормально сказать не может?

– Энергии мало, – перевел Миха. – Поэтому надо плотнее и кучнее.

– А можно, я тут посижу? – Миара села на пол. – А лучше там. Снаружи. Там вон ночь, звезды…

– Нежить? – подсказал Карраго. – И, дорогая, с каких это пор ты стала столь ленива и нелюбопытна?

– С тех пор, как осознала, что, куда бы я ни пошла, меня везде пытаются сожрать. А значит, смысла ходить особо нет. Только умру уставшей…

– Погодите… – Джер махнул руками и развел их. – Вот тут…

И на полу свечение чуть погасло, потом откатилось и в бледном поле проступили яркие белые линии, очерчивая квадрат пять на пять шагов.

– Тут… сейчас.

На квадрате одно за другим появлялись круги.

– Сюда стать надо. Для оптимального распределения веса. Слушай… а это как?

– Давай, дорогая, – Карраго протянул руку. – Вставай… видишь, тебя тоже сосчитали. Без твоего веса оптимальное распределение не получится. Ты же не хочешь, чтобы мы грохнулись?

– Еще меньше я хочу грохнуться сама.

Но встала.

И тяжко вздохнув ступила на квадрат.

– Тебе сюда, – Джер показал на пятно у самого края. – Ица, ты рядом…

Пятна загорались, стоило кому-то пересечь черту. Это было донельзя разумно, хотя и странно. И…

– Интересно, а стены будут? – озвучил общую мысль Карраго за мгновенье до того, как платформа отделилась от пола.

Стен не было.

Да и в целом ничего не ограничивало свободного чувства полета, когда от рывка ноги подкосились, и Михе с трудом удержался от желания вообще упасть на колени.

– Твою мать… твою мать… твою… – тихо шептал мальчишка-наемник, закрыв глаза.

Миха мысленно присоединился.

И еще подумал, что лучше бы лестница… потом подумал, что лифт-то застрять может… и если просто застрянет, то ладно, а если эта гребаная платформа, которая то ли есть, то ли нет, исчезнет? Вниз… вниз высоко. И тело у него, конечно, повышенной живучести, но настолько ли?

– Все, – Джер сказал, когда движение замедлилось. – Сейчас стабилизация… и расконсервация уровней. Нужно ждать… и пройти в зону ожидания. Это…

На светящейся платформе появилась более яркая нить.

Указатель.

Чтоб вас всех…