Читать книгу Тайна человека со шрамом - Карина Вальц - Страница 4

На новом-старом месте спалось плохо, я то и дело прокручивала в голове события прошедшего дня. Обдумывала каждую увиденную деталь. Отец держался как обычно, но я не чувствовала его злости. Может, раздражение… кажется, я плохо следила за чужими эмоциями, свои затмевали все. Итак, дальше у нас мама. Равнодушная, как и обычно. Когда-то я всерьез подозревала, что мы с сестрами ей не родные дети, и с тех пор мало что изменилось. Мама всегда действовала, точно образ, но не человек: делай так, иди туда, скажи то, улыбнись в нужных моментах и ни за что – ни за что! – не обременяй себя лишними переживаниями. Да я деда чаще видела, чем ее! Кстати, о старом Тувере… не видела его сегодня, он даже на ужин семейный не явился, а в прежние времена это считалось непреложным обязательством. Может, они с бабушкой в отъезде? Завтра надо узнать и об этом.

Ну и Адам, конечно.

В последнее время это норма – перед сном думать о нем. Зачем ему понадобился Вильмар? Алекс ответил на этот вопрос: у Адама извращенное представление об ухаживаниях и похищение – подарок мне. Расщедрился парень. Признавать такое не хотелось… в очередной раз, но Алекс может быть прав.

Если поначалу за основную считалась версия, где Адам убирает людей, которые могли бы насолить ему в будущем, то теперь возможны варианты. Хотя лично мне старая версия всегда казалась натянутой, ведь какое Адаму дело до какой-то бедной многодетной женщины? Она могла повлиять на его будущее? Совсем нереалистично. Хотя тут у Алекса тоже нашлась теория, вычитал ее в книге: якобы даже самая мелкая, незначительная деталь может изменить мир. Поначалу изменения неуловимымы, но, подобно снежному кому, растут и растут, до тех пор, пока картина мира не поменяется чуть ли не до противоположной. Такое возможно… в теории. Но опять же, та женщина и Адам… трудно понять, не зная деталей.

И не зная будущего.

Можно только предполагать, как работает дар Адама. Все, что у нас есть – обрывки его фраз и множество догадок, построенных как раз на этих обрывках. Он видит изменения, видит итог. Точнее, поделился он насчет одного: мы будем вместе, он будет меня любить, а я его. Идеальное будущее по его версии. Изменения вносить можно, но кто сказал, что они не приведут к тому же самому итогу? Иногда голова лопалась ото всех этих рассуждений, честное слово.

Надо встретиться с Адамам – вот что я знала наверняка.

Встретиться и расспросить его обо всем. Он говорил со мной раньше, на вопросы отвечал охотно, значит, этот шанс стоит использовать.

Вот только как отыскать мужчину-фантома? Заявиться куда-нибудь и сидеть ждать? Но он будущее видит, а не все на свете, не настолько же он могущественен. Значит, надо придумать что-то еще. Создать условия, при которых Адаму от встречи не отвертеться.

И тянуть не стоит, все-таки Вильмар где-то там. Наверное.

Муж старшей сестры. И, если Дра́гон пугал меня только внешне, в его чувствах я разобраться не успела и скорее переживала за сестру, перенимала ее эмоции, то с Вильмаром все сложнее. Когда я уходила учиться, Вильмар уже два года жил в замке. И он был безупречен во всем: манеры, улыбка, внешность, умение подать себя, деловая хватка. Они с отцом много времени проводили вместе, с каждым днем все больше. Казалось, собственная жена его волновала в последнюю очередь, хотя с Таллулой он держался учтиво, постоянно интересовался ее делами, целовал руки и улыбался, когда она попадалась ему на глаза. Помню, как все восхищались Вильмаром, а Тэллина приговаривала:

– Ох, вот бы мне папа нашел такого мужа! Тал так повезло! Ты заметила, она начала носить свободные платья? Думаю, у них будет сын…

И я всегда поддакивала Тэллине, хотя изнутри меня раздирали иные чувства. Наверное, стоит пояснить: мой дар в семье считался странным и слегка неуместным. Чуть ли не позорным. Потому что ни к чему знать о чувствах других людей, некрасиво это и даже нагло, взять и заглянуть в душу.

В детстве я подбегала к матери и интересовалась:

– Мама, почему ты испытываешь отвращение? Пирог же такой вкусный! – и не замечала, что мама смотрела на отца, а пирог даже не попробовала.

Или:

– Папа, ты боишься деда? Он рассказывал тебе о легендах замка? Мы вчера ходили на мост, и мне он рассказал тоже! И я нисколько не боялась, и тебе не стоит, папа! Дед сказал, прошлое давно в прошлом.

Со временем я научилась молчать. Улыбаться, стараться не подслушивать. И уж точно не рассказывать о наблюдениях. А последних хватало, чтобы я начала сторониться Вильмара и плакать по ночам, боясь за сестру. Не знаю, что он с ней делал. Внешне все выглядело идеально, но Тал тряслась от каждой улыбки мужа, от каждого его слова. Улыбалась в ответ на его нежности и тряслась внутри. С горделивой осанкой шла за ним и тряслась. И вздыхала свободно, когда Вильмар отправлялся по делам с отцом.

Тогда я считалась странной сестрой-подростком, неловкой и незначительной, Тал не обращала на меня внимание. Мы едва ли разговаривали. Но я все равно попыталась узнать, что происходит.

– Ты маленькая и глупая, Таната, – холодно ответила мне сестра. – Вот и наслаждайся этим временем. А у меня все будет хорошо, уж точно лучше, чем у тебя. Хотя… дед в тебе души не чает, может, я тебе еще позавидую. Время рассудит.

– Но Тал!

– Не подходи ко мне больше со своими глупыми речами! Иди лучше доставай старика Тувера, или с во́ронами его разговаривай. Лучше тебе с ними общаться, чем с людьми. – Она говорила спокойно, но ее ярость напугала меня. Казалось, Тал готова меня ударить, лишь бы убралась подальше.

Что я в итоге и сделала.

Теперь я достаточно взрослая, чтобы оценить старую историю и многое понять.

После пропажи Вильмара и преступления Адама выглядели иначе.

Завтра я поговорю с сестрой, пусть мне и придется целый день искать ее по замку, а после встречусь с Адамом. Кажется, и способ я придумала, такой, что остальным лучше не знать.

Так и не уснув до утра, я выскользнула из комнаты и добежала до покоев сестры. Постучала и, припомнив, что молчание – знак согласия, вошла внутрь. И увидела идеально заправленную кровать и ни намека на чье-либо присутствие.

В коридоре мне встретилась девушка, та самая, что провожала меня вчера до Северной Башни. Если она и удивилась моей ранней прогулке, то виду не подала.

– Давно леди Таллула проснулась? – поинтересовалась я.

– Некоторое время назад.

– И где ее можно найти?

– Не могу знать. Она позавтракала и воспользовалась порталом.

Сбежала, значит. Возможно, в город. Почти наверняка туда, не по горам же отправилась бродить? Можно последовать за Тал, но где ее в городе искать? Любимых мест сестры я не знала, да и вообще мало что о ней знала. Но у меня на руках было письмо, где говорилось: в городе Тал встречается с каким-то странным мужчиной. Возможно, даже с Адамом. Она побежала к нему и сейчас, с утра пораньше? Или прячется от нежеланных гостей из столицы и их вопросов?

Поведение Тал мне нравилось все меньше и меньше.

Поблагодарив девушку, я вернулась в комнату. Переоделась во вчерашнее и тоже поспешила к порталу. Нет, не выслеживать Тал в одиночку, это сомнительная затея. Если мы останемся тут на некоторое время, мне понадобится другая одежда.

Уже шагая в портал, я заметила, что рядом находился человек, вчера он же присутствовал в столовой. На плече у него сидел один из воронов Тувера и смотрел так пристально, что я споткнулась. Ворон этого не видел, я вывалилась на другой стороне, во дворце.

Во время сбора вещей встал вопрос: стоит ли задержаться и сказать несколько слов советнику? Отчитываться пока не о чем, но его последняя фраза о лжи… с другой стороны, если бы он хотел сказать больше, сказал бы. Видимо, нечего там уточнять, врут и врут.

Почувствовав движение за спиной, я обернулась. В дверном проеме (дверь я не закрывала) стоял Арастан собственной персоной. И даже без чтения эмоций понятно: он сомневался, стоит ли оставаться или лучше уйти.

Но в конце концов выдавил:

– Привет, Таната. Случайно увидел, что дверь открыта и…

– Рас! – бросив вещи, я поспешила навстречу старому другу. Взяла его за руки и втянула внутрь, дверь закрыла. – Как я рада тебя видеть! Ты не отвечал на наши письма, мы о тебе волновались.

– Не так уж много писем было, – смущенно ответил он. – И я писал Нике. Она меня игнорировала.

– Стоило и остальным черкнуть пару строк. Но да ладно… рассказывай, как у тебя дела, да поподробнее.

– Хорошо. Хорошо, Таната, не переживай так. Теперь я занимаюсь любимым делом, работаю с артефактами, помогаю во дворце, но без убийств и всего этого…

Мы с Расом общались не так хорошо. Но я знала – ему не нравится. Ни компания, ни ситуации, в которые мы попадали. Он терпел, но, когда Ника подверглась опасности, не смог так дальше и ушел. А вот Ника осталась с нами. В который раз. Когда я думаю об этом, начинаю понимать: если отбросить способности (которые у Близняшки тоже есть, и немалые), Ника – самая сильная. Даже подростком она бы не сбежала, а разобралась со всеми проблемами. Спасла бы сестру от Вильмара.

– А тут я ненадолго, у меня встреча с советником. Он кое-что попросил сделать, а ты знаешь – ему невозможно отказать.

Интонация Раса не оставляла сомнений – «кое-что» придется делать против воли. Советник Стрейт не отпустил одаренного до конца, оставил под рукой. Тем более, у Раса такая история… кому-то вроде советника легко надавить на парня, зная о его прошлом.

– Твое дело никак не связано с нашим?

– У вас новое дело?

– Да. Может, советник Стрейт заставил тебя разобраться с артефактом Адама?

– После которого я встать не мог? Нет, Таната, не волнуйся так. Ничего такого, что угрожало бы моей жизни. Ничего, связанного с вами.

– Но ты все равно против.

– Я и забыл, каково это – с тобой разговаривать, – теперь Рас искренне улыбался. – Ничего от тебя не скрыть, надо же!

– Прости, – я улыбнулась ему в ответ, – дурная привычка, я знаю. Твои дела со Стрейтом – только твои, ни к чему мне лезть. Просто я рада знать, что у тебя все… нормально. Но ты зашел не просто так, верно?

– Ника…

– Ведет себя как Ника. Ты же ее знаешь! Вчера едва не подралась с Мартином, он пытался ее снегом закидать… там, где мы сейчас, очень много снега, сам понимаешь, Мартину было где разгуляться. О, а еще мы останавливались в жутком месте с крысами… Ника два дня ругалась! – и я в подробностях расписала события последних дней. Сделала это намеренно, чувствовала, Рас хотел услышать что-то повеселее. Хотел знать, что с Никой все хорошо, она не рыдает каждый день из-за его ухода, а живет дальше. В снежки играет. Рас нуждался в этом успокоении.

– А ваше дело? Оно опасное?

– Нельзя знать наверняка. Никогда нельзя.

– Может… – он тяжело сглотнул. – Вам нужна моя помощь? Чем смогу…

– Да! – воскликнула я, чем его напугала. – Да! Если ты не против… у меня есть письмо. Может, разглядишь что-нибудь? Ты ведь серьезно предложил, или я поторопилась?

– Давай письмо, – Рас протянул руку.

Дважды просить не пришлось, я нашла письмо среди вещей и передала ему. Он с некотором изумлением взглянул на кривые каракули, но обошелся без вопросов. Помял бумагу в руке и закрыл глаза. Пытался разглядеть что-то, ведь у письма должна быть история: бумага где-то лежала, к письму кто-то прикасался, выводил чернилами неровные, едва понятные буквы. У него (или у нее) была цель. Что-то да должно было отпечататься в памяти письма.

Арастан открыл глаза. Покачал головой.

– Странно. Письмо писалось в замке, я видел башню и большое окно. И ощущения… точно, какой-то замок. А вот с автором не понятно. В первый раз такое, честное слово, я столько странностей перевидал, но это… я видел возраст, Таната. Писавшему две сотни лет, не меньше.

– Сколько? – ахнула я. – И как же он выглядит?

– Не знаю. Это как с замком: я заметил окно, но откуда мне знать, что оно в замке? Но я в этом точно уверен. Так и с возрастом, он ярко впечатался в бумагу. Должно быть, писавший думал об этом. Или это насколько из ряда вон, что бумага запомнила.

– Две сотни лет. Это не из ряда вон, это невозможно, Рас. Даже мой прадед-долгожитель прожил чуть больше ста лет.

– Поэтому я и использовал слово «странно».

– Может, это какая-то ошибка?

– Возможно, – легко согласился парень, но сделал это ради моего спокойствия. На деле он недоумевал не меньше моего, но в увиденном не сомневался.

Мы обнялись и попрощались – Арастан торопился на встречу с советником и не мог болтать со мной до обеда. Но он пообещал отвечать на письма. И просил написать, чем обернется неожиданное открытие с возрастом.

После неожиданной встречи я кое-как покидала остатки вещей и вернулась к порталу. В мыслях прочно поселился очередной вопрос, на сей раз связанный с личностью автора послания. Кому в замке может быть две сотни лет? Никому, конечно! Арастан, должно быть, что-то напутал, все-таки видения – непроверенная сила. Хотя раньше он не ошибался. Да и вообще… бред какой-то. Но не бредовее монстра из Гезелькрооса, если подумать, а ведь у меня есть его кость. А замок… замок всегда таил в себе много секретов. Почему бы ему и двухсотлетнего жителя не припрятать? В подвале, например.

Мое возвращение домой не осталось незамеченным, все тот же хмурый слуга застукал мое появление. Такое чувство, что он не двигался несколько часов, когда я вышла из портала он стоял ровно на том же месте, что и утром, даже поза осталась неизменной.

Я оставила вещи, надеясь, что их доставят ко мне и поспешила на поиски Тал. В замке можно годами не пересекаться друг с другом, уж об этом я знала наверняка. Наверное, если бы не злополучные семейные ужины, я бы даже не подозревала, что у меня есть сестры.

Таллула так и не нашлась, зато я встретила Алекса – он стоял возле одной из лестниц, привалившись спиной к стене. Весь вид его кричал, что парень поджидал меня.

– Давно ждешь? – поинтересовалась я.

– Нет. Одна мышка напела, что ты бегаешь по замку в поисках, я так и подумал, что после Северной Башни ты спустишься сюда.

– Мышка?

Алекс многозначительно улыбнулся. Каким-то невероятным образом за очарование посторонних у нас отвечал не душевный Воин, а именно Алекс, хотя мне его привлекательность всегда казалась… пугающей. Притягательно-отталкивающей, когда неуловимо хочется нырнуть в эту бездну, но разум протестует.

– Мышка – это хорошо, – одобрила я. – И много ты их за день обработал?

– Несколько. Зато у нас появились лишние уши.

– Которые шпионят за мной.

– Приглядывают, – невозмутимо поправил Алекс. – Мне местная атмосфера по вкусу, но опасность витает в воздухе. Будет грустно, если ты наделаешь непоправимых глупостей. Признайся, Таната: ты уже придумала что-то глупое.

– Я не ослышалась? Ты будешь грустить, Алекс?

– Так принято говорить. А теперь признавайся, что задумала.

– Поговорить с сестрой, только и всего.

– С сестрой?

– Мышки повредили твой слух? – я улыбнулась широко и открыто, умело скрывая раздражение: вечно Алекс ловит меня за руку. Вон уже как пристально смотрит, словно мысли читать пытается. Хорошо, что он этого не умеет.

Не знаю, поверил ли мне Алекс, но в итоге сказал:

– После пропажи мужа каждое утро твоя сестра уходит в город. И проводит время в одном и том же доме, точный адрес у меня есть. Навестишь ее завтра по-родственному, узнаешь подробности.

– Откуда ты… – начала было я, но вспомнила начало разговора. – Точно, твои мышки.

Хотелось попросить его быть деликатнее, но я точно знала – все зря. Элли, с которой Алекс встречался во дворце, до сих пор пишет ему слезливые письма, хотя их «роман» длился от силы два дня. Да и романом это считала только сама Элли, у Алекса другие взгляды на жизнь и отношения.

– Что могу сказать – день прошел с пользой.

– Я тоже узнала кое-что интересное, – и я рассказала ему о двухсотлетней загадке.

– Любопытно, – ожидаемо ответил он.