Читать книгу Различные миры моей души. Том 2. Сборник рассказов - Карина Василь - Страница 20

Катарсис. Очищение

Я очнулась и поняла, что стою и блюю около какого-то куста. Что я здесь делаю, я догадалась. Но как я сюда попала, кто я, для меня было покрыто мраком. Рядом со мной какая-то женщина что-то говорила, придерживая меня за талию.

– Ты кто? – спросила я в перерывах между извержениями.

– Ну допилась, – брезгливо сказала она. – Катерина я, прислуга ваша. Мы с вами вместе на этот долбанный приём ездили.

Прислуга… у меня есть прислуга?

Я оглядела себя. Босоножки на шпильках – одни ремешочки и стразики, ходить неудобно, короткое блестящее платье, дорогой маникюр, кольца с огромными камнями. Я потрогала шею – так и есть: здоровенное колье, наверняка золото и брильянты. Да что такое?

– Где мы? – хрипло спросила я, утирая рот рукой. Катерина удивлённо подала мне салфетку.

– Около вашего дома, милочка.

Я оглядела огромное здание. Мы находились внутри какого-то здорового куба с редкой зелёной площадкой и чахлым кустом посередине, который я оросила содержимым своего желудка. По углам квадрата располагалось четыре двери с трехзначными номерами и буквами. Я недоумённо переводила взгляд с кованой решётки на одной, на аляповатый греческий стиль на другой. Третья была просто серой дверью, только матово поблёскивала. Четвёртая выглядела полным отсутствием вкуса – опошленный рококо сверкал золотым напылением. Я недоумевала.

– Ну что, идём домой? – снисходительно сказала Катерина. – Или ещё тусить? Ночь ещё не закончилась.

– Тусить? А разве мне не надо завтра на работу?

Катерина странно на меня посмотрела и презрительно процедила:

– Да вы уже лет семь нигде не работаете. Ваша основная работа – раздвигать ноги перед своим папиком, да его побрякушки на себя вешать, чтобы все видели его богатство.

Я была потрясена. Я содержанка? Нет, мне срочно нужно отдохнуть. В моей голове пусто, как будто я очнулась после глубокого наркоза. Пустота и темень.

– Идём домой, – глухо сказала я. – В ту дверь, – Я указала на дверь с кованой решёткой. – только что зашла женщина. Она нам ничего не сказала. Значит это не наш дом. Эта, – Я указала на дверь в стиле опошленного рококо. – демонстрирует полное отсутствие вкуса. Вряд ли бы я это допустила. – Осталось две двери – вычурная греческая и как Форт-Нокс.

В это время простая стальная дверь открылась, и из неё вышел пузатенький мужчина в дорогом костюме. Он пикнул сигнализацией, подошёл к огромному джипу, сел и уехал. И всё это сопровождая подозрительными взглядами на нас.

– Значит, нам туда, – указала я на греческое золото. Витиеватые цифры – стилизация под греческие буквы, плясали у меня перед глазами. Я направилась туда. Катерина подхватила меня под руку и медленно, но настойчиво повернула к пошлому рококо. Затем настойчиво, но нежно потянула меня туда.

– Не замечала за вами раньше склонности к розыгрышам, – сказала она. На её лице я видела досаду.

– Неужели я живу здесь? – спросила я, слабо упираясь.

– Сами убедитесь.

Она приложила мою ладонь к золотому квадратику в обрамлении стразов. Кончики пальцев что-то охладило, и дверь с тихим щелчком раскрылась. Я попыталась разобрать на ней цифры. Но в завитках и вензелях это было невозможно. Тогда я покорно последовала за Катериной.

Мы оказались в огромном холле, сверкавшем позолотой и огнями. В кадках и на стенах вы вычурных горшках висели и стояли разнообразные цветы. На одном из них я с удивлением заметила лимон. Яркий свет слепил глаза, не давая рассмотреть лепнину на потолке.

Катерина направила меня к огромному лифту, внутри которого был красный диван, обитый кожей, огромное зеркало в рамке из страз и кресло в углу.

Катерина усадила меня на диван. Но я встала и подошла к панели с кнопками. Они были все инкрустированы перламутром и оформлены золотом. Их было всего пять. Пятая, нижняя, матово поблескивала, как наружная дверь соседа во дворе. И на ней серебром была выдавлена буква «Р».

Катерина в который раз презрительно посмотрела на меня и молча нажала вторую сверху. Лифт медленно двинулся вверх. Я не почувствовала ни толчка, ни движения, когда лифт остановился. Только небольшой дискомфорт в желудке. Катерина брезгливо подала мне новую салфетку.

Мы вышли из лифта, и я снова оказалась в огромном холле. Отличие было только в окнах с витражами и наличие золочёных лестниц с перилами из полированного красного дерева. Пушистые ковры устилали дорогу.

Выйдя из лифта, мы направились по прямому коридору, с левой стороны которого была лестница со сверкающими перилами, а справа низкое окно. За ним угадывались очертания ещё одной лестницы.

– Зачем в доме из четырёх этажей две лестницы да ещё лифт? – спросила я.

Катерина странно на меня посмотрела.

– Это чёрная лестница, – Она ткнула пальцем на окно. – Для прислуги. – Я удивилась.

Но ещё больше я удивилась, когда она подвела меня к двери: золото, стразы, лепнина, перламутр – всё вперемешку. Я ужаснулась: какая пошлость! Катерина приложила мою ладонь к золочёному квадратику. Дверь тихо щёлкнула.