Читать книгу Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость - Карл Ренц - Страница 3

Тереза: То есть, если я буду лежать на смертном одре, а расщепленная секунда так и не случилась, значит, я потерпела провал?

Карл: Ты всегда терпишь провал! Это провал, что ты всегда будешь терпеть провал. Ты понимаешь, что нечего приобретать, нечего терять. Ты – это тотальный провал, потому что все, что ты делала, ничего не дало. Ты – это абсолютный провал, прямо здесь и сейчас, не волнуйся! (смех) Ты всегда будешь проваливать себя.

Георг: Как может Я желать чего-либо? Если существует недвойственность, как может Я жаждать беззаботности?

Карл: Просто принимая призрачный образ за реальный. Оно создает образ себя, а затем оказывается в ловушке этого образа, принимая его за реальный. Что еще может принимать нечто за реальность? Являясь Источником воображения, только Я может вообразить себе что-то, а затем шагнуть из этого Абсолюта в относительный опыт. Любое возможное переживание – это всегда Я.

Георг: Все это делает Я?

Карл: Что бы ни делалось, делается Тем, которое ничего не делает. Это сродни сновидению, поэтому оно ничего не делает, и, тем не менее, это Я переживает опыт Я в сновидении о себе.

Георг: Когда нет разницы между сном и реальностью, сон – это только слово. Если в нем происходит переживание, значит, переживается что-то.

Карл: Что бы ни переживалось, переживается этим Я, переживающим аспект Себя. Нет ничего, кроме Того.

Георг: (со смехом) Ну ладно!

Карл: Спасибо большое. (смех) Часть опыта заключается в том, что ты становишься дживой, маленьким «я», для того чтобы пройти через переживание отделенности, той сновидческой отделенности, и затем выйти из нее.

Георг: Звучит несколько заковыристо – вся эта дуальность внутри недуальности.

Карл: Ага, все сводится воедино, когда ты реализуешь себя. Все это является частью твоей абсолютной реализации. В абсолютной реализации присутствуют отделенность, единственность и осознанность – как триединство твоего бесконечного тела или какого-либо проявления. Ты не можешь не реализовать себя, и часть этого – отделенность. Так что же? Для пребывания Тем это не имеет значения. Это то, чем ты являешься.

Георг: Тогда какого черта То так напрягается? Почему оно испытывает это желание?

Карл: А почему бы нет?

Георг: Да, почему бы нет?

Карл: Если терять нечего, бог ты мой, можно и напрячься, но оно не напрягается совершенно. Оно может дать все, ничего не давая. Ему нечего терять, бог ты мой!

Георг: Ну а как насчет всей этой заморочки с желанием?

Карл: Ага, почему бы и нет?

Георг: (со смехом) Почему бы нет!

Карл: А какие проблемы с желанием?

Тереза: Потому что оно продолжает создавать ощущение провала.

Карл: Прекрасно. Почему бы нет? Прекрасный опыт неудачника. Что плохого в том, чтобы быть неудачником? Будь счастливым. Счастливым неудачником. Кого это волнует? (смех)

Женщина: А с другой стороны, это желание отражает представление о том, что ты можешь что-то получить.

Карл: Да, почему бы и нет? Тебе нечего терять. Даже в отсутствии желания нет преимущества. Почему бы не желать? Ты – это беспомощность. Ты не можешь решить, желать тебе или не желать, вот и все. Так почему бы нет?

Вики: Желание приносит боль!

Карл: Уф! Я тебе говорю, что эта боль, как и любое твое переживание, – абсолютное наслаждение для Того, которым ты являешься.

Вики: Но не для меня!

Карл: «Я» – это часть наслаждения. «Я» никогда ничем не наслаждалось! Оно – часть наслаждения Того. «Я» – это идея, и оно не может ничем наслаждаться. Все, что переживается, переживается самим переживанием, тем Абсолютом. Этот Абсолют не может не наслаждаться собой. Он есть сама радость, потому что в нем – тотальное отсутствие всего, всякой идеи о радости или безрадостности.

Томас: Тогда какая в этом может быть радость?

Карл: А как в этом может не быть радости? Это только название для того, что является радостью, потому что в ней – полное отсутствие всего. Ты – это тотальное отсутствие всякой идеи о том, кто испытывает или не испытывает радость, и это – Абсолют, наслаждающийся, не зная радости. Так что эта радость не знает радости.

Томас: И не испытывает ее. Если она не знает ее, тогда как…

Карл: Быть Тем – это сама радость.

Томас: Но сама радость так или иначе определяется путем переживания.

Карл: Разницы нет. Оно определяет себя во всем, но само не поддается определению. Оно определяет себя как «радость» или «безрадостность», как «война» или «мир», но что бы ты ни определял, это возникает из того абсолютного Источника, и этот абсолютный Источник определить невозможно. Этот абсолютный определяющий не может быть определен, но он определяет себя во всем, что только можно себе вообразить.

Поэтому воображение – это определение того определяющего в процессе постижения того, что это, но постижением оно не является. Это по-прежнему То, постигающее себя. Оно никогда не было частью постижения. Оно здесь, сейчас – То, постигающее себя, а не его отражение. Разве это не прикольно? (смех)

Давайте же! Наслаждайтесь, а то насладятся вами. Это все, что я хочу сказать. Радость никуда не денется, нравится вам это или нет. (смех) Поэтому вы можете быть Тем, которое наслаждается собой, абсолютно, или вы можете стать его наслаждением. В чем проблема? И то, и другое – не проблема.

Томас: То есть, это своего рода «да» всему.

Карл: Никто не говорит «да».

Томас: Никто не говорит «да», но присутствует приятие.

Карл: Кому это надо? Кому нужно это приятие? Забудь. Забудь это слово. Самому приятию не требуется приятие.

Если чему-то требуется приятие, то не Тому, которое есть приятие. Что делать?

Это не твое приятие, поверь. В том-то вся проблема! Ты не можешь положить приятие себе в карман и взять с собой до конца твоего так называемого бытия. Это личность – «я» – все время пытается быть счастливой и принять, что есть. Но ты никогда не сможешь принять То, которое есть.

Тереза: Но даже с этой попыткой я ничего не могу сделать?

Карл: О Господи!

Тереза: Нет, я спрашиваю.

Карл: О да, «я спрашиваю»! Тебе нужна освободительная грамота или что-то в этом духе? Вечное освобождение от ответственности. «Я ничего не могу сделать. Я не деятель. Я не могу помочь себе». Ну так в этом тоже нет ничего страшного. «Я не виновен!» Но Тереза всегда виновна. Она – это сама вина. (смех) Вот подтверждение!

Тереза: (со смехом) Счастливая вина и счастливый провал!

Карл: Постоянно подкалывает сама себя. Своим мечом. «Я не виновата!» (смех)

Тереза: Знаешь, когда мы ездили в Португалию, мы никогда не заводили там подобного рода разговоры; как только я вижу тебя, словно что-то исчезает. Четыре месяца не было никаких внутренних дискуссий, никаких настроений, эмоций, то поднимающихся, то утихающих…

Карл: Ой, да брось! Никаких дискуссий с собой, любимой? (смех) Как я всегда говорю, я могу только сидеть здесь и разводить «ля-ля», чтобы ты могла видеть, что разницы нет. Нет проблем, ля-ля-ля.

Франческо: Тогда почему ты не расскажешь нам всем о чем-нибудь прекрасном?

Карл: О Господи. Я поговорю с твоим парикмахером. (смех)

Франческо: Это только «ля-ля-ля»! Разговоры, разговоры, разговоры. Да уж, это тебе нравится.

Карл: Ага, мне нравится.

Франческо: (дразнит) Это по-немецки! (смех)

Карл: (дразнит) Стаккато. Это то, как говорят итальянцы.

Франческо: Это скучно.

Карл: Особенно вчера. Ты больше не мог думать. Я видел. (смех) Целиком там. Я видел это в отражении их глаз.

Франческо: Что делать?

Карл: (группе) Вам следует знать, что здесь клуб брахмачариев. (указывает на несколько человек, сидящих сбоку, включая Франческо) Семь лет, девять лет, десять лет без секса. А тут однажды молодая женщина сидела без нижнего белья, и они все заметили. (смех)

Франческо: Не только я. Многие видели.

Карл: О да, другой парень даже пошел и пересел с этой стороны на другую. (смех) Я же говорю, бытие – это такой режиссер!

Франческо: Это ничего не меняет. Кого это волнует?

Карл: О, разве это не было мило, Франческо? Ты увидел ее и сразу же отправился к парикмахеру.

Франческо: Может быть, она вернется. (смех)

Карл: Ты был выбрит, полностью. О'кей. (смех) Делать вот так – опасно.

Лиз: (со смехом) Иногда, когда ты тянешься, это вызывает беспокойство. Ты – само растяжение!