Читать книгу Игра ангела - Карлос Руис Сафон - Страница 9
Действие первое. Город проклятых
6
ОглавлениеРовно через триста шестьдесят пять дней после того, как был написан мой первый рассказ для газеты «Голос индустрии», я пришел в издательство, как обычно, и обнаружил, что редакция почти опустела. Задержалась только горстка журналистов. Не так уж давно эти самые люди обращались со мной дружелюбно, старались ободрить и награждали ласковыми прозвищами. В тот день, увидев меня, они проигнорировали мое приветствие и увлеченно принялись перешептываться. Не прошло и минуты, как компания расхватала пальто и испарилась, словно торопилась унести ноги от прокаженного, дабы не подхватить заразу. Я остался сидеть один в необъятном зале, созерцая непривычное зрелище – десятки пустых столов. Неторопливые тяжелые шаги за спиной возвестили о приближении дона Басилио.
– Добрый вечер, дон Басилио. Что здесь сегодня происходит? Почему все ушли?
Дон Басилио грустно посмотрел на меня и уселся за соседний стол.
– Сегодня дают рождественский ужин в «Семи вратах» для всех сотрудников редакции, – негромко пояснил он. – Полагаю, вам ничего не сказали.
Я изобразил беспечную улыбку и развел руками.
– А вы не идете? – спросил я.
Дон Басилио покачал головой.
– У меня отбили всякое желание.
Мы молча переглянулись.
– А если я вас приглашу? – предложил я. – Куда хотите. В «Кан Соле», если угодно. Вы и я, чтобы отметить успех «Тайн Барселоны».
Дон Басилио улыбнулся, слегка наклонив голову.
– Мартин, – промолвил он наконец, – я не знаю, как вам это сказать.
– Сказать что?
Дон Басилио кашлянул.
– Я больше не в состоянии публиковать цикл «Тайны Барселоны».
Я смотрел на него, не понимая, к чему он клонит. Дон Басилио старательно избегал моего взгляда.
– Вы хотите, чтобы я написал что-то другое? Что-нибудь в стиле Гальдоса?
– Мартин, вы же знаете, каковы люди. Поступали жалобы. Я не собирался давать делу ход, но главный редактор – человек слабый, он не любит ненужных конфликтов.
– Я вас не понимаю, дон Басилио.
– Мартин, именно мне поручили сказать вам это.
Он наконец посмотрел мне в глаза и пожал плечами.
– Я уволен, – пробормотал я.
Дон Басилио кивнул.
Я почувствовал, что глаза помимо воли наполняются слезами.
– В данный момент вам это кажется концом света, но, поверьте моим словам, в сущности, это наилучший выход. Вам тут не место.
– А где мне место? – спросил я.
– Мне жаль, Мартин. Честное слово, мне очень жаль.
Дон Басилио привстал и сердечно потрепал меня по плечу.
– С Рождеством, Мартин.
В тот же вечер я освободил свой стол и навсегда покинул место, которое заменяло мне родной дом, чтобы затеряться на темных и пустынных улицах города. По дороге в пансион я завернул к ресторану «Семь врат», располагавшемуся под арками галереи Шифре. Стоя на улице, я наблюдал через окно, как веселятся и пьют мои товарищи. Я хотел верить, что без меня они почувствуют себя счастливыми или по меньшей мере забудут, что не были и не будут счастливы никогда.
До конца недели я безвольно плыл по течению, целыми днями пропадая в библиотеке Атенея. Я надеялся, вернувшись в пансион, найти послание от главного редактора с просьбой вернуться в штат газеты. Устроившись в укромном уголке одного из читальных залов, я доставал визитную карточку, которую сжимал в руке, проснувшись поутру в «Грезе», и начинал составлять письмо Андреасу Корелли, своему неизвестному благодетелю, но потом всегда рвал его на мелкие кусочки и предпринимал новую попытку на следующий день. Через неделю мне надоело жалеть себя, и я решил совершить неизбежное паломничество к порогу моего создателя.
Я сел на поезд линии «Саррия» на улице Пелайо. Тогда поезда еще ходили по поверхности земли, и, усевшись впереди вагона, я имел возможность разглядывать город и улицы, становившиеся все более широкими и величественными по мере удаления от центра. Я вышел на платформе «Саррия», а затем сел на трамвай, высадивший меня у ворот монастыря в Педральбес. День стоял удивительно теплый для зимы, и легкий ветерок доносил запах сосен и дрока, пятнами разбросанного по горным утесам. Я направил стопы к началу бульвара Пеарсон, который уже начал потихоньку урбанизироваться, и вскоре передо мной замаячил характерный силуэт виллы «Гелиос». Я приближался к дому, поднимаясь по склону, и сумел разглядеть Видаля: он сидел у окна башни в одной рубашке, наслаждаясь папиросой. Слышалась музыка, свободно лившаяся в пространстве, и я вспомнил, что Видаль был одним из немногих счастливчиков, обладавших радиоприемником. Какой радужной, должно быть, казалась жизнь оттуда, сверху, и как мало хорошего видел в ней я.
Я помахал Видалю рукой, и он ответил на приветствие. Во дворе особняка я встретил Мануэля, шофера. Он направлялся к гаражу с кипой суконок и ведром горячей воды.
– Приятно видеть вас здесь, Давид, – сказал он. – Как идут дела? По-прежнему успешно?
– Стараемся по мере сил, – отвечал я уклончиво.
– Не скромничайте. Даже моя дочь читает приключенческие истории, которые вы публикуете в газете.
Я поперхнулся, изумленный, что шоферская дочка не только знает о моем существовании, но и почтила вниманием ту чепуху, которую я писал.
– Кристина?
– Дочь у меня одна, – ответил дон Мануэль. – Сеньор наверху, в кабинете, если вам угодно подняться.
Я кивнул с благодарностью и прошмыгнул в дом. Я поднялся в башню, возвышавшуюся над мелкой рябью цветной черепицы на плоской крыше. В башне я застал Видаля. Он расположился в кабинете, откуда открывался вид на город и морской берег вдали. Видаль выключил радио – устройство размером с небольшой метеорит. Приемник он купил несколько месяцев назад, когда объявили о начале вещания «Радио Барселоны» из студии, спрятанной под куполом отеля «Колумб».
– Аппарат стоил мне почти двести песет, а теперь выясняется, что транслируют одни глупости.
Мы сели в кресла друг напротив друга. Окна были открыты навстречу всем воздушным потокам, которые для меня, обитателя старого и сумрачного города, веяли ароматом иного мира. Стояла дивная тишина, как в раю. Можно было услышать, как вьются в саду насекомые и трепещут листья на ветру.
– Кажется, будто лето в разгаре, – отважился заговорить я.
– Нет смысла притворяться, рассуждая о погоде. Мне уже сказали, что произошло, – заметил Видаль.
Я пожал плечами и украдкой покосился на его письменный стол. Я знал, что мой ментор уже много месяцев, если не лет, пытался написать то, что он сам называл «серьезным» романом, не имеющим ничего общего с легковесными по замыслу и интриге криминальными рассказами, чтобы увековечить свое имя в наиболее почтенных разделах библиотек. Рукопись на столе была не особенно толстой.
– Как продвигается труд всей жизни?
Видаль выбросил окурок в окно и устремил взгляд вдаль.
– Мне пока нечего сказать, Давид.
– Вздор.
– Все в нашей жизни вздор. Речь идет о перспективе.
– Вам следует вставить это в свою книгу. «Нигилист на холме». Удача гарантирована.
– Удача прежде всего понадобится именно тебе, иначе, если не ошибаюсь, придется попоститься.
– Я в любой момент смогу попросить у вас милостыню. Все когда-нибудь происходит в первый раз.
– Сейчас тебе кажется, что наступил конец света, но…
– …вскоре я осознаю, что это лучшее, что могло со мной случиться, – закончил я за него. – Знакомая песня. Неужели теперь дон Басилио пишет для вас речи?
Видаль рассмеялся.
– Что ты думаешь делать? – спросил он.
– Вам не нужен секретарь?
– У меня уже есть самая лучшая секретарша, о какой я только мог мечтать. Она умнее меня, бесконечно трудолюбивее, и когда она улыбается, даже мне кажется, что у этого скотского мира есть будущее.
– И кто эта волшебница?
– Дочь Мануэля.
– Кристина.
– Наконец я услышал, как ты произносишь вслух ее имя.
– Вы выбрали неудачный день, чтобы подшучивать надо мной, дон Педро.
– Нечего смотреть на меня с видом жертвенной овцы. Думаешь, Педро Видаль будет спокойно сидеть сложа руки, когда свора мелочных и завистливых бездарей вышвыривает тебя на улицу?
– Одно ваше слово, и главный редактор, несомненно, изменил бы решение.
– Знаю. Поэтому я сам навел его на мысль тебя уволить, – сказал Видаль.
Я почувствовал себя так, словно получил пощечину.
– Большое спасибо за содействие, – съязвил я.
– Я предложил ему уволить тебя потому, что приготовил кое-что получше.
– Нищету?
– Маловерный. Только вчера я говорил о тебе с двумя закадычными приятелями. Они недавно открыли на пару новое издательство и рыщут в поисках свежей крови, чтобы пить ее и наживаться на ней.
– Звучит заманчиво.
– Они уже имеют представление о «Тайнах Барселоны» и готовы выступить с предложением, которое сделает тебя человеком фактически и по существу.
– Вы серьезно?
– Разумеется, серьезно. Они хотят, чтобы ты написал для них серию романов в самой готической, кровавой и гротескной манере grand guignol, обставив «Тайны Барселоны» по всем статьям. Полагаю, это твой шанс. Я пообещал, что ты встретишься с ними и сможешь приступить к работе немедленно.
Я глубоко вздохнул. Видаль подмигнул и обнял меня.