Читать книгу 4340. Человек за черными очками - Катерина Баклушина - Страница 4

Сегодняшний день начался для Федора Игнатьевича весьма приятно, и это при том, что поиски глупенькой девочки пока не приносили никаких результатов. Он не то, чтобы злился, просто ощущал, как репутация его агентства начинает подрагивать. Кроме того, звонки мамаши, не понимающей концепцию разницы во времени…

Впрочем, все это была ерунда. Сегодня он шел в гости к старому армейскому приятелю, запасы коньяка которого стремились к бесконечности, а смешных историй было и того больше. По сути, Юрий Степанович оставался его единственным другом во всей этой большой и ставшей странной Москве. Может быть, возраст, может перемены, падающие как снег на голову, но все чаще мужчина сидел один в темноте комнаты, перебирая мысли в голове, одну за другой. К своим почти пятидесяти пяти Федор Игнатьевич не успел обзавестись ни женой, ни ребенком, ни даже собакой, при этом совершенно не жалел об этом, лишь иногда, замечая черный тени от дверцы шкафа, как будто внутри себя оглядывался назад, осознавая, как мало он оставит.

Апрельский день не радовал, а наоборот, как будто толкал с улицы в теплоту дома, где, к счастью, еще не отключили отопление. Привычно махнув водителю, Федор Игнатьевич направился в залитый желтым светом подъезд, почти сразу почувствовав странную тревожность, витающую в воздухе. Казалось, все говорит о том, что происходит странное – лампочка моргнула на входе, консьержка посмотрела прищурено, и даже звонок прозвучал тише, чем обычно. Поэтому, мужчина совсем не удивился, когда дверь открыл щуплый юноша с поникшим лицом, а не его розовощекий приятель. Не спросив «кто?», паренек сразу проводил в главную залу, где у камина в большом кресле сидела сгорбленная фигура, ставшая маленькой в один миг.

– Юра, – едва пробормотал вошедший, как тот ответил.

– А вот и ты, Федя, вот и ты. Садись, возьми сам в баре, чего захочется. Мне уже нельзя теперь, следят, – и усмехнулся как-то странно, поведя лишь носом в сторону парня.

Понимая, что торопить бессмысленно, Федор Игнатьевич направился к бару, долго стоял, внимательно изучая одинаковые бутылки разной степени наполненности, наконец, налил себе бокал, вопросительно глянул на юношу, севшему в углу кабинета, тот вздохнул, и кивнул одним лишь подбородком, не двигая как будто прочими частями головы. Впрочем, мужчину эта странная анатомия занимала меньше всего, он напрягся в тревожном нетерпении, пытаясь понять, что за беда могла в один миг практически уничтожить самого несгибаемого человека. Понимая, что молчание затягивается, Федор сел в кресло, устремив взгляд на фигурки, заставившие искусственный камин.

– Моего сына убили, – наконец произнес Юрий Степанович, и эта короткая фраза рухнула в тишину, как камень в пустой колодец.

Огорошенный, Федор выронил бокал, тот пару раз ударился о паркет, пока, наконец, не разбился. Из-за спины появился юноша, начал возиться с тряпкой, Юрий переключился, мгновенно начал уверять, что все это ерунда, и вообще посуду бьют на счастье, отчего атмосфера вдруг как-то разрядилась и отпустила.

– Кто посмел? – наконец вымолвил Федор Игнатьевич.

Нет, он прекрасно понимал, что желающих могло быть достаточно, учитывая, пристрастия молодого Игоря, его наклонности и взгляды. Желающих, но не тех, кто мог бы рискнуть. Не тех, кто сделал бы это.

– Девушка, она, как бы тебе сказать. Она ведьма, Федь. Проклятая, поганая ведьма, и ты должен это знать, потому что именно тебе предстоит ее поймать. Хотя, тут я не уверен, что даже ты справишься.

– Вот как, – мужчина присвистнул, недоверчиво глядя на друга, – а ты обращался в какие-то официальные органы?

– Первым делом, конечно, – вмешался молодой, рассказывая обстоятельно и спокойно, – они довольно быстро установили личность по камерам, нашли ее дом, забрали в отдел, но моментально отпустили, стоило ей посмотреть им в глаза. А потом нашли еще два очень странных трупа. Служебные собаки завыли, не смогли перешагнуть через порог. Подозреваю, но это лишь мои догадки, что она сменила внешность, забрав себе лицо девушки, которую убила. Потому что на той лица не осталось. В прямом смысле этого слова. Просто натянутая кожа, даже выступов почти нет.

Сглотнув, парень отвернулся, глядя в сторону.

– Ох, не познакомил. Это Максим, моя правая рука. И мое спасение одновременно. Он работал на кафедре филологии, хотел писать диссертацию по «Некрономикону». Но, мне повезло, согласился найти местечко в графике, чтобы записать мои мемуары. Прирожденный автор, удивительный слог. И во всей этой теме на удивление подкован, – вмешался Юрий, впервые за весь день на лице его мелькнула улыбка, – ну, давай, дальше сам рассказывай. У тебя это куда лучше выходит.

– Благодарю, – юноша кивнул, ответив такой же теплой улыбкой, а после вернул себе серьезное выражение лица, – итак, что мы имеем. Преступница скрылась, изменив внешность, поэтому сейчас мы не можем дать никаких примет, даже примерного описания. Все, что я могу сказать – она очень опасна и обладает невероятной силой. Надежды мало, но, есть вероятность, что она может совершить что-то еще. Где-то проявится, тогда появится зацепка. Пожалуйста, не думайте, что мы сошли с ума. Но она точно где-то в Москве, она не может уехать, потому что иначе сила покинет хозяйку. Я чувствую, скоро начнется веселье, такое уже было, все описано, но эти книги у нас считаются оккультными, бредом сумасшедшего, по сути. Сейчас вы наверняка решите, что я брежу, но помните про осторожность.

– По Москве ежедневно ходят сотни убийц, потенциальных и действующих, – вздохнул Федор Игнатьевич, – признаюсь честно, расскажи мне это кто-то другой, я бы лишь посмеялся. Но мальчик мертв, значит нужно действовать. Я не оставлю тебя без возможности, скажем так, отомстить, если это уменьшит боль. Дайте мне хоть какие-то данные. Кажется, моя контора начинает сводиться к поиску странных девчонок.

– Что, неужели еще одна ведьма? – ахнул Максим.

– Какое там, обычная избалованная девица, сбежала от дяди. Но как-то не выходит пока найти, ничего интересного.

– Ясно. Ну, ничего, еще пара дней, увидите. А я пока принесу свой ноутбук. Там вся информация. Или, мы можем пройти в кабинет. Юрий Степанович еще не совсем восстановился.

Кивнув, мужчина встал с кресла и направился знакомой дорогой. Признаться, ему и самому хотелось выйти из комнаты, как будто умерший присутствовал при их разговоре. Его несколько удивила деловитость Максима, в сочетании с умением видеть людей, как он только что считал его. Обычно, подобные личности рассеяны и живут в мире своих иллюзий. Здесь парень умудрялся нести полный бред с таким серьезным лицом. Или не бред?

.

– Ты когда-нибудь играла в крокодила? – задумчиво улыбаясь мурлыкнула Вероника.

В ответ на это Кристина, сидящая на диване с ногами, обхватив подушку, лишь смогла покачать головой. Паша сразу же хлопнул ладонями по коленям, вскочил с трехногой табуретки, на которой он восседал у окна, и важно произнес:

– Это – самая главная игра в компании, какая только может существовать! И мой священный долг научить тебя этому. Тем более, так мы прекрасно потренируем актерское мастерство.

– Ты что, правда никогда не играла? – удивился Ваня.

Он подпирал дверь, не то, чтобы опасался, что она упадет, скорее просто так обозначил свое твердое намерение остаться внутри.

– Ну да. В нее же компанией играют, а у меня не было компании. И друзей тоже не было. Был коллектив на танцах, одноклассники, псевдо лучшая подруга, бойфренд, в общем, весь дежурный набор, но друзей, да еще таких, как вы. Смеетесь?

– Я думал, это что-то базовое в нашей жизни, – прыснул Влад, – ну, как родители.

– У тебя такой базовый набор, у меня другой. У кого-то нет ничего из этого, и даже родителей, – возразила Кристина, – впрочем, это не значит, что мы не можем в нее поиграть. Итак, господа, учите меня, – она отложила подушку в сторону и села с невероятно прямой спиной, оглядывая новых друзей и маленькую комнатушку, где они собрались.

Вот уже четыре дня, как она жила в простой квартирке у метро Кунцевская, засыпая на кривой раскладушке, принимая ледяной душ и завтракая припасами мыши, планирующей повешенье в холодильнике. Впрочем, последние два дня они так лихо выступили на площадях, забронированных Анной, что запасы из скудных стали вполне ничего. И все же, это мало напоминало ее прошлую жизнь. Именно поэтому Кристина была абсолютно счастлива.

– Значит, тебе загадывают слово, а ты должна изобразить его, не произнося ни единого звука. Начнем с простого, – подмигнула Вероника.

– Да уж, а то мы последнее время извращаемся. Никогда не забуду, как Влад загадал Паше: а вы ноктюрн сыграть смогли бы? – рассмеялся Ваня, – но сегодня день Кристины, не жестим.

– Идет, – кивнул Паша, а Влад лишь шумно выпустил воздух из ноздрей.

Заинтригованная, Кристина поднялась, вышла в центр на линялый тонкий ковер, едва прикрывающий скрипучие доски, и развела руками, показывая, что готова.

Прищурившись, Влад задрал голову, а после, хлопнув в ладоши, побежал и шепнул в ухо:

– Патефон.

Вот тут Кристина растерялась. Она имела весьма смутное представление, а что это вообще такое может быть. Но, не желая упасть в грязь лицом, напрягла память и попробовала изобразить пластинку и певицу. Слово сразу угадал Ваня, которому она передала следующее, и так по цепочке.

Играть оказалось легко, весело, вот только на время влияло не очень – они чуть не пропустили выход из дома. Вечером ребят ждало крайне важное событие – знакомство с Анной.

.

Маленькая кофейня оказалась забита ровно настолько, чтобы свободным остался лишь один столик прямо рядом со стойкой. Забежав от дождя в тепло и запах корицы, Кристина приметила девушку, кажется, она тоже была любимицей Анны. Сложно сказать, какие отношения их связывали, но встречались под этой крышей они не раз и не два. И, как обычно, брюнетка лишь едва кивнула, возвращаясь к своей ну-очень-интересной книге.

Завидев Анну, Ваня испытал некоторую робость. Ему так и не хватило духу рассказать кому-то, что произошло в тот день между ними, тем более никто, даже Кристина не задавали никаких вопросов. А они вполне могли возникнуть, ведь уже на следующий день парень сумел вспомнить ноты, легко прошелся по гитаре, вновь ощущая каждую струну, как будто не было всех этих долгих ночей и терзаний инструмента. Но, старушка никак не отреагировала, лишь тепло улыбнулась всем сразу.

– Какие ко мне гости пожаловали, – только и сказала она.

– Это – мои друзья, – в голосе Кристины звучала неподдельная гордость, она чем-то напоминала курочку на птичьем дворе, что привела первый выводок цыплят.

В ответ Паша и Влад прыснули, резво уселись за стулья, и принялись изучать пироги, стоящие за стеклянной витриной прямо перед ними. Кристина и Вероника легко приземлились рядом, все вместе долго решали, что же выбрать, наконец, сошлись на черничном. Мало кто знает, но именно этот пирог чаще всего остается для длинных ночей. Впрочем, у Анны таких проблем не было.

Когда почти все гости разошлись, хозяйка подсела за столик, хитро прищурившись и гордо сообщила:

– Я выбила вам еще две площадки, практически на постоянной основе. И кстати, моей кофейне не помешала бы живая музыка. Как думаешь, Вань, смог бы по вечерам в выходные приходить на пару часов? Мне тут предлагают неплохой инструмент, а я все не могу решить, брать или нет.

– Прекрасные новости. Да, практика мне не помешает. А инструмент?

– Рояль, староват, но на уровне. Ты это сразу поймешь. Будет у меня волшебный кофе и волшебная музыка? – мечтательно произнесла Анна, поднимая голову к потолку.

Сидящая в отдалении девушка как будто приподняла голову, прислушиваясь к их разговору. Кристина обратила на это внимание, но уже через секунду та вновь углубилась в книгу. Поняв, что ничего особенного не произошло, рыжая вернулась к разговору.