Читать книгу Грустная девушка у жуткого озера - Катерина Дементьева - Страница 6

От заведения для душевнобольных чего-то непременно ожидаешь, верно? Я старался не делать преждевременных выводов, но все-таки воскликнул про себя ага!, когда открыл дверь и увидел явно нездоровую девушку с опухшим лицом и диким взглядом и без – руки. Я проводил ее к санитарам, поговорил с главврачом, и ожидания начали сходить на нет. Главврач была обаятельной, забавной женщиной, санитары, которые увели нездоровую девушку и проводили меня к нужной комнате, казались приятными людьми. Коридоры были светлыми, пахло везде чем-то свежим, все пациенты, которых мы встретили по дороге, выглядели намного лучше, чем первая девушка. Я был готов к подвоху, поэтому рассматривал все внимательно, старался заметить несоответствия, странности, следы чего-нибудь подозрительного. Я был готов к неприятным неожиданностям, потому что от заведения для душевнобольных их непременно ожидаешь, верно?

Я совершенно не был готов к тому, что Ксения окажется ошеломительно красивой.

За неделю в поселке я был наслышан о ней – Ксения была местной легендой. Я слышал, какая она была умная с раннего детства, и как ее отдали в медицинскую школу еще крохой. Возможно, впрочем, ее туда отдал отец, потому что не хотел заботиться о ребенке. Или она на самом деле была с приветом (не самая популярная версия). Некоторых беспокоило, что девушка любила гулять исключительно по кладбищу и воротила нос от ровесников. Потому что: у нее был любовник в большом городе // она была асексуальна // считала себя слишком хорошей для местных // была вся в учебе, потому что собиралась стать самым юным доктором и скоро заменить на посту главврача. Самые разные слухи – местные были неразговорчивы, но любили обсудить Ксению – от связей с инопланетянами до скорой президентской награды за медицинские открытия. Я не вполне понимал, почему девушка настолько популярна – пока не увидел ее. Мне хотелось сесть рядом и рассматривать, разглядывать, но это, конечно, было невозможно. Поэтому я оглядел комнату: обычный кабинет, симпатичный акварельный пейзаж на стене, два книжных шкафа, большой стол.

Ксения поднялась, обошла стол, протянула мне руку. Она смотрела прямо, серьезно и несколько печально (я немедленно решил, что если она окажется убийцей, то это совершенно необязательно будет озвучивать). Я представился, выразил соболезнования, сказал, что мне нужно задать ей несколько вопросов. Самое обычное: что она делала в день убийства. Ксения отвечала подробно, иногда исправлялась – она любила ритуалы, поэтому сложно было отличить одну прогулку от другой, даже если итог был настолько иным. Когда она дошла до стычки с местными, я почувствовал, как загораются щеки, сжимаются кулаки.

– Это ничего, – сказала она спокойно, а потом протянула руку через стол и разжала мне левую ладонь, потом – правую. Я хотел, чтобы она оставила руки, но она их убрала. – в тот раз я убежала.

Я потребовал имена тех, кто напал на нее. Она задумалась, но назвала их, и адреса. Объяснила, что одну я не найду дома – ее недавно отправили в лечебницу.

– Карма, – сказал я.

– Не думаю, – печально ответила Ксения. – И не думаю, что нужно превращать болезни в наказания, даже если человек не очень приятный. Ну, или был не очень приятным.

Я извинился.

Она рассказала остальное, я задал необходимые вопросы. Знал, что это неуместно, но все же не удержался и спросил, не хочет ли она встретиться в какой-нибудь более неформальной обстановке. Ксения таинственно улыбнулась, протянула мне телефон с открытой инстаграм-визиткой. Я сосканировал и на всякий случай еще запомнил ник, снова выразил свои соболезнования, попросил, чтобы она не боялась связываться со мной по любым вопросам, снова пожал ее руку и вышел.

Ах, первые минуты новой влюбленности!

На улице уже смеркалось, мне нужно было возвращаться к себе, но я остановился на лестничном пролете, рассматривал инстаграм Ксении. Загадочные кадры, то ли ветки, то ли кости, куски чего-то или кого-то, абстрактная чушь, которую я готов был возвести в высокое искусство, потому что очень хотел, чтобы все в Ксении мне нравилось.

– Я не понимаю, – сказал кто-то рядом, и я вздрогнул. Один из санитаров тихо подошел и заглянул мне через плечо. – Ну то есть, я понимаю, что она делает, но не понимаю, в чем тут суть.

– И что же она делает?

Он объяснил, что Ксения берет картины, делает коллажи с цветовой палитрой, которая в них используется, а потом создает свои абстрактные кадры с этой же палитрой. Хм. Мне не пришлось притворяться, что мне нравится – мне и правда такое было симпатично. Санитар предложил проводить меня, я согласился. На втором этаже, когда мы проходили мимо, осторожно приоткрылась дверь, и из нее высунула лицо та девушка, Инга.

– Помогите мне, – плаксиво попросила она, – помогите мне сбежать, пожалуйста. Я ничем не болею, они меня здесь специально держат.

Ксения сказала не использовать болезнь как наказание, поэтому я сказал, что во всем разберусь. Инга улыбнулась и тихо закрыла дверь. Когда мы отошли дальше, я спросил у санитара, что с ней, и он рассказал, что это началось как нервный срыв – она была любовницей убитого, ну как, одной из любовниц убитого, и это она обнаружила тело, поэтому семья отправила ее в лечебницу отдохнуть. Все шло как надо, но она сбежала, и в день похорон нашлась – перепуганная, измученная и невменяемая. Я расспросил санитара об убитом, о его любовницах – эту информацию местные тоже не посчитали важной, и поторопился к себе.

Я жил в комнате над пабом, очень символично – вроде и в центре общего сбора, всей информации, но все-таки вне их. На обед были овощи с курицей – хозяйка паба готовила отменно, подавала – прекрасно, ей бы открывать приличный ресторан, а не заниматься пабом, но лезть с советами я не хотел. Время еще было, поэтому я полистал материалы и рапорты, снова рассмотрел фотографии. Я был почти уверен, что убийца – Ксения, и мог бы легко закрыть дело, но уезжать пока было рано, к тому же сегодня появился изумительно красивый повод остаться, и – как показал ее инстаграм – еще и остроумный.

Стемнело. Я собрался на прогулку. Несколько раз проверил, что взял с собой все нужное, собрался было снова уточнить маршрут на картах, но одернул себя – нужно было возвращать былую уверенность, а желание постоянно проверять себя этому не способствовало. Возможно, стоило завести какой-нибудь ритуал для комфорта? Это меня разозлило – необходимость в дополнительных аффирмациях, необходимость делать все сначала. Опять – сначала. Злость была неплохим мотиватором, и я сердито отправился на улицу. В конце выяснилось, что я все рассчитал так удачно, что не просто оказался в комнате, а уже переоделся и наслаждался книгой и горячим чаем, когда ко мне ворвался взволнованный, почти паникующий супруг хозяйки паба, выкрикнул мое имя, а следом – вы не поверите, еще одно убийство!

Я поверил.

Убитый оказался молодым мужчиной – карма все-таки существовала, потому что он был одним из мерзавцев Ксении. Тело нашли во дворе дома, у убитого было неожиданно безмятежное лицо. Неожиданно – потому что в спину ему был вогнаны топор и три кухонных ножа.

– Похоже на убийство на почве ненависти, – уверенно сказал местный сержант. Я не был уверен, что это подходит, поэтому указал на несколько других вариантов.

Тело отправилось в морг, показания свидетелей – все соседи отсутствовали в момент убийства – отправились в отделение, сержант отправился в паб – сплетничать с местными, а я – в свою комнату. Только для вида, конечно. Я вытащил нужную половицу, опустил микрофон, воткнул наушник в ухо и начал слушать. Сплетни были скучными и даже убийство их не слишком оживило. Хотелось бы мне кого-то, кто смеялся бы моим шуткам. Хотелось бы мне Ксению. Я снова порассматривал ее инстаграм, несколько раз попытался сочинить достойное сообщение, но так ничего и не отправил, и через несколько часов, когда все в пабе разошлись по домам, я тоже улегся спать.

Наутро я пролистал новости – контекстная реклама везде была забита промо местного таинственного и обожаемого диджея, который выступал сегодня вечером в соседнем городе. Я не любил спонтанные поступки, но здесь отчего-то решился, забронировал столик в клубе, скоро собрался, позавтракал и поторопился в лечебницу, чтобы уговорить Ксению провести со мной вечер. Погода сегодня была приятнее, чем в последнее время, снег перестал, было солнечно, морозно. Во дворе лечебницы бродили пациенты – все выглядели хорошо, кроме Инги, о которой я, признаться, совершенно позабыл, и сухонькой старушки с огненно-рыжими волосами.

– Мне нужно кое-что уточнить в показаниях, – сказал я санитару.

Он понимающе кивнул, спросил, хочу ли я еще раз осмотреть тело – вау, про тело тоже из головы вылетело, я ответил, что все нужное увидел вчера, и пошел внутрь. Если вчера, чтобы бороться с предубеждениями не нужно было даже стараться, то сегодня это оказалось сложно. Меня встретило пустое здание, в котором грохотала, настолько громко, что моментально вздрогнули внутренние органы, заболели барабанные перепонки – The show must go on. Я зажал уши, пошел в сторону лестницы, поднялся на третий этаж – музыка не стала тише ни на лестнице, ни наверху. Я постучал в нужную дверь – не был уверен, что раздался хоть какой-то звук, а если и раздался, что кто-то сумеет его расслышать.

И тут с щелчком музыка прекратилась. В ушах зазвенело. Я обернулся. Передо мной стоял угловатый мужчина, чем-то похожий на Меркьюри, не считая двууголки с золотой окантовкой на голове. Он ласково улыбнулся мне и сказал:

– Добрый день, сударь. Меня зовут [Наполеон]. Вы к Ксении? Она ушла гулять, но вы бегите и догнать успеете. А я пока продолжу.