Читать книгу Сказка для взрослых. Не застрять бы между небом и землей - Катерина Дунаева - Страница 2

Его зовут Острог, при каких обстоятельствах он получил это имя никто не знает, и было ли оно дано с самого рождения – тоже. Но то, что это удивительный человек, знают все, кто когда-либо с ним сталкивался в жизни…

– Кхэ-кхэ, уважаемый Автор, а могу я сам рассказать свою историю? Поверьте, я точно знаю больше Вашего и смогу приоткрыть тайны на многие вещи.

С Вашего позволения, продолжу.

Вам меня не спасти. Я пришел сюда, чтобы умереть. И это знание дает душе покой, даря счастье и равновесие.

Я знаю многое, ведь живу уже очень-очень долго. Скорее всего, вам будет сложно представить насколько долго, но из моего рассказы каждый поймет.

Первое мое появление на этой планете было так давно, что год уже не помню. Но жизнь была коротка, ибо на тот век я пришел в нее цветком.

Все любят цветы, но мало кто может представить, как сложен путь этих прекрасных созданий. Я проснулся семечком во влажной теплой земле и сразу понял, что должен изо всех сил пробиваться наверх, иначе – тут и будет моя вечная могила.

Я никогда не видел солнечного света и поверхности земли, ведь родился впервые. Но я лежал и представлял, как может быть красиво там. Где это «там» я тоже не ведал, но в душе была сокрыта какая-то очень важная информация, которую мне предстояло раскрыть.

Сейчас эти воспоминания об образе планеты меня здорово смешат, так как тогда, будучи семечком, я представлял себе голубую, с россыпью бриллиантов, ровную и безмятежную поверхность – это была земля, на которой росли мои собратья цветы. Я непременно слышал бесперебойный звук – так, по моему мнению, должен был дуть ветер. Это сейчас я понимаю, тот звук – были черви, трудолюбиво распахивающие землю для блага растений, и личинки жуков, пожирающие корни травы и деревьев, а вовсе не ветер.

Я никогда не слышал о солнце и не видел его, но в подсознании был уверен в его существовании. Тогда я представлял себе, что это самый большой на земле цветок, который дарит силы и помощь всем другим цветам.

Самое удивительное в моих грезах было то, что я даже не знал, как выглядят цветы, и что я являюсь их представителем. Это было первое рождение, поэтому никаких образов в голове не было – белый лист, который ты можешь разукрасить сам, вот только никаких тонов и, тем более, оттенков ты тоже не знаешь.

Появление на свет – самый сложный процесс: полное отсутствие любых знаний, образного мышления, пустота, одним словом. И ты в этой пустоте, наедине с какими-то странными глубинными знаниями, которые кто-то в тебя вселил.

В тот день, во мне жила уверенность, что я – цветок и что у меня есть множество собратьев. А как это все выглядит знает лишь мать земля.

И мне так хотелось поскорее со всем познакомиться, что я начал пробивать жесткую скорлупку – свой кокон, колыбель созревания.

Сейчас, обладая образным мышлением, я бы сравнил этот процесс с высвобождением из очень узкой одежды. Когда у тебя просто нет выбора и ты надел на себя брюки и пиджак с рубашкой человека, размера на три меньше тебя. Теоретически, ты можешь в этом двигаться, но только теоретически.

Инстинктивно пытаешься расправить плечи и выпустить живот, и мало по малу расправляешься. Ткань все больше натягивается, натягивается и в конце концов трещат и рвутся швы.

Так и я, будучи семечком, тянулся и выпрямлялся, пока швы моего кокона не треснули. Тогда, я сделал первый неловкий шаг на волю.

Хорошо, что в тот момент я не устремился вперед. Ибо, что значило это «вперед», мне было не ведомо. Каждый шаг мог стать для меня либо победой – выходом в мир, либо поражением – углублением в почву и смертью. А мог привести к бесконечному путешествию между верхом, куда я должен был устремиться, и низом – куда попадать не следовало.

Я опять замер, прислушиваясь к душе. Я искал подсказку, указания на правильный вектор движения.

В тот момент, в голове пронеслась идея: слушай, куда ползут жители подземелья. И я затих, усмирил мысли, замер.

Когда мне доводилось слышать отчетливые звуки движения, устремлялся по их направлению. Этот путь занял у меня несколько дней, дней тяжелого труда и концентрации.

Я все стремился и стремился в высь, а над головой по-прежнему была только сырая земля. В один миг я даже потерял надежду увидеть своих собратьев и всю ту красоту, что мысленно нарисовал на своем чистом белом листе. Но что-то в душе подстегивало меня не сдаваться. Будто еще совсем немного и появится мир.

И он появился.

Я вышел на землю очень робко, буквально высунул голову на разведку, и обомлел. Не было никакой голубой поверхности, сияния и тем более могущественного цветка. Я даже подумал, что выбрал неверный путь и моя душа подвела, давая неверные ориентиры. А черви и личинки жуков наоборот углублялись, давая мне неправильные подсказки.

Но внутри все же жила уверенность – все не зря, это тот путь, которым ты должен пройти. И я начал с каждым днем выходить на поверхность все больше и больше.

В начале, мне все казалось таким ужасным, некрасивым, серым, грязным. Ветер был очень враждебным, все время дул и пытался меня заморозить. Откуда-то сверху очень редко на меня падал адский свет, который хотел меня испепелить. В совокупности с ветром, это были очень странные, контрастные ощущения. Но с каждым днем я привыкал все больше и больше.

Спустя некоторое время, ветер стал менее враждебным и теперь, скорее, ласкал мое подросшее тело. А солнце, которое в начале показалось мне адским лучом, стало питать меня силой.

Еще одним удивительным откровением стал дождь, который, в первое знакомство, показался мне холодным и тяжелым орудием пыток, готовым вот-вот сломать мои неокрепшие листья и лепестки. Пригибая все время к земле, заставлял подниматься опять и опять, прилагать неимоверные усилия. Но спустя пару-тройку встреч, я адаптировался и к этим испытаниям, стал крепче.

Тогда я понял, что все эти испытания давались мне не просто так. И ветер, и солнце, и дождь были отнюдь не врагами. Они закаляли меня, делали сильнее и выносливее.

Рядом со мной стали появляться друзья – цветы, и поверхность покрыла густая трава. Теперь земля стала очень красивой: переливалась на солнце серебром, оделась в яркие краски.

Некоторые цветы, по соседству со мной, не проходили испытаний и погибали. Тогда я считал их слабыми. Но теперь понимаю, это была нежность.

Чуть позже, начали просыпаться деревья. О, как же они мудры! Многим из них по нескольку десятков лет, и они видели столько чудес, происходящих на этой поляне, что нам, цветам, такого и не снилось.

Пока деревья спали, мы с собратьями хихикали над ними: что это за чудища корявые, уродливые темные пятна на нашей красочной поляне. Мы даже подумывали, что это вовсе не живые существа. Но когда деревья оделись зеленью, а некоторые украсили себя еще и райскими цветами, мы обомлели. Как же они прекрасны.

Когда деревья приветливо начали с нами разговаривать, из их рассказов, я узнал, что мир гораздо больше, чем я вижу. Он простирается на несколько километров, а не на скромные десятки метров. Мне поведали, что скоро наш друг – солнце, будет беспощадно кусать нас лучами, а потом будет появляться все реже и реже. А затем придет холодный дождь, позже и вовсе какой-то снег. С ним я еще не был знаком, и когда он придет, я должен буду опять заснуть.

Я очень внимательно слушал деревья, они рассказывали непонятные, но интересные мне истории. Я завидовал им – они знали так много, а моя жизнь только началась. Мне хотелось поскорее попробовать все то, о чем они нам говорят – я торопился жить и торопил свою душу, программируя ее на скорейшее продвижение вперед, к новым знаниям.

И вот, слушая очередную увлекательную историю о будущем, меня кто-то сорвал: отделил меня от корней, благодаря которым я получал пищу для роста. Которые уверенно держали меня на земле.

Меня сорвали и куда-то понесли. В момент этого путешествия, я чувствовал себя самым счастливым цветком, ведь я видел так много: новые поля, какие-то странные земляные полосы, что-то похожее на то, как я представлял себе землю, еще не вылупившись из семечка. Потом меня занесли в какую-то пещеру, где не было ни солнца, ни моих собратьев, но был дождь, заточенный в какую-то емкость.

Я чувствовал усталость, голова немного поникла, но мне было любопытно, может быть здесь я и познакомлюсь со снегом? И тут я должен буду заснуть?

С каждым днем мне становилось все хуже и хуже, дождь мне не мог помочь, для этого нужны корни и питательная мать – земля. Я очень скучал по солнцу и ветру, по деревьям и своим друзьям цветам. Голова наклонялась все ниже и ниже, с нее начали опадать мои прекрасные лепестки.

А когда все стало совсем плохо – я поник так сильно, что мог рассмотреть собственный стебель в месте повреждения, меня вновь взяли и опять понесли куда-то. Я подумал: наверно, сейчас меня посадят обратно, к моим корням и все станет вновь хорошо. Возможно, я окажусь в совершенно новом месте и смогу познакомиться с еще более старыми и мудрыми деревьями. А может быть, на новом месте, мена будут ждать невиданные ранее цветы или еще какие-нибудь чудеса нашей невероятной вселенной. Нужно только немного потерпеть и не растерять оставшуюся красоту: пусть хоть один лепесток останется на моей голове, как воспоминание и доказательство моего былого величия. Пока меня несли, все, о чем я думал – это моя внешность и как я буду выглядеть в новом обществе, как меня примут незнакомцы. И ни на мгновение в голове не прокрутилось мысли, что совсем скоро может произойти нечто непоправимое, что метлой выметет из разума переживания о том, как я буду смотреться в глазах окружающих. Я верил в светлое и увлекательное будущее. Но нет, меня бросили на траву и захлопнули вход в пещеру.

Сверху беспощадно палило солнце. Оно обжигало так сильно, как раньше никогда не случалось. Физически ощущалось мое высыхание, как будто огромный комар присосался к моим венам и очень настойчиво высасывал все живительные соки. Я умирал.

В последний миг я понял: нет смысла концентрировать мысли на внешних факторах, когда ты стоишь на пороге темноты, а в жизни не нужно торопить события, не стоит спешить жить. Нужно зафиксироваться и наслаждаться моментом, пока есть такая возможность. Буквально каждой секундой, смаковать ее пока не надоест и только потом переходить к следующей секунде. В тот день я узнал о существовании судьбы. И с этим знанием умер впервые.