Читать книгу Жениться (не) хочу! - Катерина Колесница - Страница 3

Утром следующего дня я достала из шкафа сарафан, который купила еще в начале весны, но ни разу не примеряла, и попыталась в него влезть. Вдохнула, два раза выдохнула, потянула за замочек. Но попытка не увенчалась успехом. Я с сожалением вернула этот красивенький сарафан на место и твердо решила сесть на диету, которую начала с сегодняшнего дня, позавтракав лишь одним яйцом и запив его травяным чаем без сахара. Довольная своим решением, я отправилась на работу.

Но ближе к десяти часам, когда приближалось время перекуса, из-за голода меня начало раздражать буквально все. Приехавший доставщик цветов получил от меня нагоняй за то, что сломал веточку гипсофилов, а Вика попала под горячую руку за не политую вовремя орхидею.

– И что это вы, Татьяна Сергеевна, сегодня так зверствуете? – выглядывая из подсобки, полюбопытничала помощница.

– Скажи, как ты думаешь, меня много лишнего веса? – разглядывая себя в отражении витрины, спросила я у девушки.

– Ну, – задумалась Вика. – Килограммов десять сбросить не мешало бы. Или пятнадцать, – вынесла она жестокий вердикт.

– Марш за лейкой, – рявкнула я в ответ, а потом застонала от того, что одновременно захотелось похудеть и съесть чебурек. Как я буду с таким весом завоевывать мужчину? Одно расстройство.

В итоге я не выдержала, и к обеду моя диета накрылась медным тазом. Заглянув в кафе неподалеку, я съела порцию майонезного салата, закусив его бутербродом, и выпила чашку кофе с шоколадом. С чувством сытости ко мне пришло и чувство умиротворения. Мне больше не хотелось взять в руки автомат и поставить к стене парочку человек.

Возвращаясь с обеда, я шла по тротуару, довольно ела сливочный пломбир с изюмом и разглядывала витрины. Мой взгляд зацепился за шикарное платье на манекене, и я решила заскочить в этот модный бутик.

– Добрый день, чем могу помочь? – сразу же подошла ко мне улыбчивая девушка.

– Я хотела бы померить то голубое платье, – указала я на понравившуюся мне вещь. Фигура манекена совсем не походила на мою, но на удивление консультант попросила меня пройти в примерочную.

– Вот, пожалуйста, – протянула девушка мне желаемый наряд.

 Я покрутила платье в руках, приложила к талии, бедрам – должна влезть. И о, чудо! Оно село как влитое, приподняв мою грудь и удачно стянув талию, делая меня визуально худее.

«И всего-то сорок восьмой размер», – обрадовалась я, взглянув на бирку.

Довольная удачной покупке, я настроилась вытащить сегодня Ксюшу погулять, поэтому сразу после работы заглянула к ней.

– Ну, если только недолго, – с сомнением, но все же согласилась подруга на мое предложение.

Мы накрутили кудри, нарисовали стрелки, достали каблуки и вышли на улицу. Держа курс к скверу, мы медленно вышагивали, болтая о всякой всячине. Я заметила, что Ксюша больше не была такой зажатой, как обычно. И даже цвет ее лица стал более живым: на щеках появился румянец, а глаза заблестели.

– Ты стала лучше выглядеть.

– Просто сплю лучше, – ответила Ксюша. – Не жду, пока Саня вернется, не переживаю, что он придет пьяным. Без него как-то спокойнее, что ли, – призналась подруга.

– Вот только он вернется скоро, и все по новой начнется. Гнала бы ты его в шею. Ты еще найдешь себе кого-нибудь поспокойнее да повоспитаннее. Но решать, конечно, тебе, – давала я советы своей любимой соседке.

– Надеюсь, теперь он все понял, осознал, – говорила Ксюша, смотря вдаль, – и изменился.

Вдыхая вечернюю свежесть и запах недавно скошенной травы, мы шли по аккуратно выложенной плитке и цокали каблучками. Ничего не предвещало беды, но стоило нам свернуть на чуть менее освещенную тропу, как из ближайших кустов раздались странные звуки.

– Что там происходит? – стала я всматриваться в густую листву кустарника.

– Может, там парочка? – хихикнула Ксюша и потянула меня дальше. – Не будем им мешать.

Но голоса стали громче и агрессивнее. И это точно были не женские охи-вздохи. Я отчетливо слышала голоса парней. Один из них пытался доминировать: матерился и харкал, чтобы у других не было и повода усомниться, кто здесь главный кустарный олень.

– Эй, что за разборки вы тут устроили? – возмущаясь, шагнула я за живую ограду.

– Тат, сами разберутся, – испуганно произнесла мне в спину подруга и осталась топтаться под фонарем.

Быстро привыкнув к темноте, я разглядела троих парней шестнадцати лет на вид. Один их них, держась за живот, стоял на коленях.

– Вы что, двое на одного? Это не по-мужски, – возмутилась я и быстро подошла к пострадавшему мальчику, чтобы помочь ему встать.

– Тетя, шла бы ты по своим делам, – огрызнулся самый мелкий пацан и демонстративно закурил сигарету.

– Ты либо тетей меня не называй, либо на «вы» обращайся, понял? – в той же манере ответила я. – И сигарету выкинь, пока я все твоей маме не рассказала. Ты же Вовик из семнадцатого дома?

– Ну, Вовик, и чо? – продолжал он выпендриваться.

– А ничо. За что пацана избили? – негодовала я, заметив разбитую губу у парнишки. – Заняться, что ли, больше нечем? Шли бы свои гормоны лучше в спортзале выплескивать.

– А ты жизни нас не учи, поняла? Без тебя ученые, – стал угрожающе надвигаться на нас паршивец. – А вот этот щас еще получит, чтобы не ходил по нашему району без моего разрешения.

Только я хотела возмутиться, по какому праву этот пубертатный малой решает, кому здесь ходить, а кому нет, как подала голос Ксюша:

– О, патрульные идут!

Я схватила самого борзого парня за шкирку и потащила на свет.

– Вот сейчас мы и посмотрим, кто здесь решает: ты или полицейский.

– Отпусти, коза, – завопил он и дернулся в сторону.

Я не ожидала, что пацан окажется таким сильным. Он толкнул меня в бок, и мы упали на влажную траву, но я так и не отпустила мальчишку. Тот брыкался, извивался, как червяк, но встать не мог.

На наши шум и крики быстро сбежались патрульные. Разбираться они не стали, и выволокли всех из кустов на свет. Увидев меня в порванном платье и трех потрепанных парней, полицейские решили увезти нас в участок.

Вот и погуляли с подругой. В коем-то веке.

– Это все из-за тебя, – злился на меня Вовик, сидя в полицейской машине рядом со мной.

– Если бы у тебя кулаки не чесались, то и не сидел бы сейчас здесь, – отчитывала я озлобленного парня. – Словами надо проблемы решать. Словами!

– Кто бы говорил! – воскликнул Вовка, и его тут же утихомирили полицейские.

Когда нас привезли в участок, там уже никто не удивился, увидев меня.

– Ковылина, что на этот раз? – шумно выдохнув, спросил меня Воронцов.

– Степан Вениаминович, я ничего не сделала, – возмущенно заявила я. – Там мальчишки в кустах подрались, а я…

– А вы как тот пострел, что везде поспел, – не дал мне договорить наш участковый. –  Ксения Николаевна, а вы что здесь делаете? По мужу соскучились?

– Я с Таткой была… То есть с Татьяной, – виновато опустила взгляд в пол моя соседка.

– Ковылина, если у тебя шило в одном месте, не надо втягивать в свои приключения спокойных граждан, которые обычно в это время уже спят, – пригрозил мне участковый. Я уже не обижалась на него. Он постоянно ворчал, как дед, но выполнял свои обязанности. Наверное, мужчина просто устал видеть у себя в кабинете одни и те же лица, к которым я каким-то образом каждый раз умудрялась причислиться.

Нас усадили на стульчики и велели ждать. В стороне, развалившись на своих рабочих местах, молодые сотрудники листали что-то в телефонах.

– Шухер, Ствол идет, – вдруг сказал один из них. Все остальные спрятали свои гаджеты и сделали вид, что усердно работают.

– А почему Ствол? – полюбопытствовала я у офицера, который остался с нами. А сама шепнула Ксюше: – Неужели у него есть огромный пистолет или что-то другое не меньшего размера?

– Татка! – покраснела подруга и захихикала.

– Потому что Макарович он по отчеству. Пистолет Макарова, сокращенно – ствол, – поделился со мной болтливый сотрудник. – Он к нам совсем недавно перевелся, а уже порядки свои наводит.

Все вытянулись по струнке, и мы с Ксюшой замолкли, когда из-за угла вышел тот самый Ствол.

– Святые мощи из осиновой рощи, – пролепетала я. Вот так совпадение – Вишневский. А я – измазана в грязи и в порванном платье. Повезло.

– Что происходит? – нахмурившись, спросил он. – Здравствуйте. Я так понимаю, снова потерпевшая? – с насмешкой обратился ко мне Вишневский.