Читать книгу Разбуди меня - Катерина Лазарева - Страница 5

Мне бы выспаться, отдохнуть от всего, что принёс минувший день. Но нет, после ужина и разговора с родителями по видеосвязи, где я старательно изображала радость и безмятежность, совсем не тянет ложиться.

Включаю первый попавшийся фильм, устраиваюсь на диване с планшетом. В сюжете быстро теряюсь: мысли вертятся в другом направлении.

Олег. Очень необычный парень. Человек-загадка.

Мне, конечно, не хочется увлекаться им. Это лишнее. Но – нет смысла отрицать – его внимание мне приятно. Льстит уж точно.

Странно, но наша поездка в машине перебивает даже мрачные ощущения от нападения. Хотя, может, я просто подсознательно избегала мыслей о тех гопниках?

Телефонный звонок прерывает размышления. Незнакомый номер. Кому понадобилось звонить мне почти ночью?

Первая мысль – Олег. Но откуда ему знать мой номер?

Немного колеблюсь, но в итоге принимаю вызов.

– Добрый вечер, – звучит незнакомый мужской голос. – Прошу прощения за такой поздний звонок, но я видел, у вас горит свет. Поэтому решил, что вы не спите…

Его голос звучит с подавляемой усталостью. Как иногда у папы, когда он только пришёл с трудного рабочего дня.

Но вот смысл слов…

У меня горит свет. Кто этот тип такой и откуда ему знать? Следит за мной?

В горле пересыхает. Тут же вспоминаются сегодняшние несостоявшиеся насильники.

– А… – не решаюсь ни продолжить разговор, ни сбросить вызов. Сердце начинает отбивать сумасшедший ритм. – Эм…

– Чёрт, я надеюсь, не напугал вас, – тут же спохватывается незнакомец. – Я – ваш сосед. Но, чтобы прояснить ситуацию до конца, буду прям: ваши родители просили меня по возможности смотреть за вами. Я – друг вашего отца. Богдан.

Не сдерживаю облегчённого вздоха. Теперь даже голос кажется отдалённо знакомым. Я периодически сталкивалась с Богданом в детстве: он навещал папу по деловым вопросам. Пока не уехал в Москву расширять бизнес за пределами одного города.

В период его визитов мне было лет десять, ему – около тридцати. Что тогда, что сейчас – годится мне в отцы.

Взрослые люди почему-то заочно внушают спокойствие. Привычка с детства, наверное.

И тут до меня доходит смысл сказанного Богданом. Родители приставили ко мне опеку?

Зачем?..

Пауза затягивается.

– Давайте проясним ситуацию: я не собираюсь навязываться и опекать вас, – нарушает молчание Богдан. – Это ни к чему. Мы оба взрослые люди. Поэтому, если что-то понадобится, не стесняйся позвонить сюда, Рита. Я никогда не откажу в помощи. И живу в доме прямо напротив, если что.

Его тон меняется по мере сказанного. До мягкого и успокаивающего. С «вы» на «ты». Но от этого только больше не по себе. Да ещё и по имени назвал.

– Ага, спасибо. Родители не должны были… – неуверенно начинаю и запинаюсь. Глотаю ком в горле и всё-таки продолжаю фразу: – зря дёргать вас.

– Они беспокоятся о тебе, всё нормально. Да и, как видишь, я не отношусь к поручению с фанатизмом. Никакого напряга.

Меньше всего мне хочется волновать родителей. Конечно, я уже взрослая и могу отвечать за себя сама, но они, видимо, просто перестраховываются. Это в их стиле.

– Хорошо, спасибо, я учту, – вдруг хочется поскорее закрыть эту тему и попрощаться. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, – кажется, Богдан улыбается, словно я сказала что-то забавное. – Единственное: мы не могли бы встретиться и поговорить с глазу на глаз? Чтобы ты поняла, что мне можно верить и не стеснялась обращаться.

Хмурюсь: как точно он определил мой настрой. Конечно, я вовсе не собиралась к нему обращаться. Рассчитывала, что эта тема закроется сама собой.

С другой стороны, наверняка Богдану тоже не хочется во всё это ввязываться. И встречу он предлагает только для очистки совести.

– Не думаю, что мне понадобится это обращение, но хорошо, давайте встретимся завтра после моих занятий, – неожиданно набираюсь смелости для более прямого ответа.

– Во сколько заканчиваешь?

– В четыре, – автоматически отвечаю. И только потом понимаю: универ за несколько станций метро отсюда. – Но пока я доеду до дома…

– Я встречу, это не обсуждается, – твёрдо перебивает Богдан. – Заедем посидим где-нибудь и поговорим.

Звучит, как уже решённый вопрос. Ну что ж, может, и к лучшему. После сегодняшних приключений возвращаться домой в компании кажется хорошим решением.

Некстати вспоминается Олег. Что, если и завтра он захочет подвезти меня?

– Хорошо, договорились, – назло своим мыслям соглашаюсь с Богданом.

– До завтра, – прощается он, сразу вырубая.

И только потом я вспоминаю – не сказала ему, возле какого именно универа меня встречать. Хотя… Богдан наверняка в курсе. Раз уж мои родители просили его проследить за мной.

Решив даже не думать об этом, ложусь спать.

****

Всё утро и день, сидя на парах, против воли жду; когда что-то случится. Не то чтобы хочу этого, но подсознательно готовлюсь.

Ведь Олег вчера ясно дал понять, что я ему нравлюсь. Неужели не будет действовать?

Такие, как он, не сдаются.

Но вот уже три пары позади, остаётся последняя. Потом – выбор старосты. За всё это время Олег даже не смотрит в мою сторону. Он общается со своими друзьями, перекидывается фразами и с другими одногруппниками. Причём и с девушками.

Нет, я не могу ревновать его. И обижаться мне не на что. Но тогда почему я то и дело заостряю внимание на его общении с однокурсницами?

Как же всё это странно.

Машинально вспоминаю вчерашний разговор с Олегом. Прокручивая в голове наши реплики, пытаюсь понять, что заставило его передумать. Может, моя зажатость, запуганность?

За очередной пропущенной лекцией я, наконец, спохватываюсь. До меня наконец доходит абсурдность хода моих мыслей. Вместо того чтобы вникать в материал и конспектировать, думаю о какой-то ерунде. Олег – просто однокурсник. Вчера он помог мне, но на этом всё.

А эти мои заморочки, если подумать, легко объясняются. Интерес к парню тут не при чём. Просто я так и не вошла в коллектив. Вот и зацепилась мыслями за единственного, кто хотя бы заговорил со мной.

Я должна быть честна с собой и признать, что так дальше нельзя. Так что стоит задуматься об исправлении ситуации. И я уже знаю, как максимально эффективно выйти из этой зоны комфорта.

Я выдвену себя в старосты. Это того стоит – я резко стану заметной, жизнь закипит, ко мне будут обращаться. Конечно, не факт, что у меня получится занять это место. Но стоит хотя бы попробовать. В конце концов, что терять?

Окончательно приняв такое решение, отвлекаюсь от Олега. Теперь в голове лёгкость и радостное возбуждение. Вот-вот случится что-то на самом деле интересное в моей жизни. Станет новым началом.

Но ближе к моменту истины к воодушевлению прибавляется волнение. Я ведь никогда не была в центре внимания. Даже в школе редко отвечала, предпочитала блистать в письменных заданиях.

И когда, наконец, в аудитории звучит вопрос о желающих на роль старосты, я трусливо молчу. Чуть не сжимаюсь. Ненавижу себя за это, но восемнадцатилетнюю привычку не так просто побороть.

Впрочем, молчу не только я. Странно, но однокурсники оказываются безынициативными. Или просто пасуют перед новым?

С другой стороны, почти все они – из богатых семей. Видимо, не привыкли к дополнительным обязанностям, вот и не горят желанием.

Резко одёргиваю себя. Что за дурацкие стереотипы? Может, я не вливлась в их круг как раз потому, что заранее неправильно сужу?

И вообще, пора бы уже встать и объявиться желающей.

Негодование на себя помогает: на волне эмоций я поднимаюсь. Почти даже не сознавая этого. Но вот – и дело сделано.

Секундная паника, которая тут же возникает, ничего не изменит – меня уже замечают.

– Ну что ж, отлично, – с благодарностью заключает куратор, а я чуть ли не краснею. Десятки взглядов на мне сводят с ума. – Раз больше желающих нет, вопрос решён.

Облегчённо вздыхаю: испытание пройдено. Дальше должно пойти легче. Это назначение должно помочь по жизни. Чтобы, наконец, раскрепоститься. Одна в новом городе – пора бы.

– Есть, – вдруг лениво бросает Олег. – Я.

Не вижу его лица, продолжаю стоять и смотреть перед собой. Ноги становятся ватными. Сердце бьётся, как после изнурительно долгого бега.

Зачем это Олегу?

Назло мне?

Странный вывод. С чего бы ему бросать мне вызов? Да и Олег сам по себе – непредсказуемый и непонятный парень. Вполне мог решить быть старостой просто так. Кажется, в его голову в любую секунду может прийти какая угодно мысль. А до меня ему, судя по всему, больше дела нет.

– Тогда, видимо, придётся решить голосованием, – чуть помедлив, сообщает куратор. – Итак, вы двое, не могли бы выйти и представиться? Сказать в нескольких словах, почему вы хотите быть старостой и почему лучше выбрать именно вас?

Колеблюсь. Олег явно уже влился в коллектив, а я – нет. У меня вообще есть шансы?..

Да и что я скажу? Выступить пусть и с небольшой, но речью, на всю аудиторию и вот так сразу, без подготовки…

Олег уже поднимается с места и выходит к трибуне, пока я продолжаю медлить. Как же хочется сесть обратно! Что, если снять свою кандидатуру?

Уже судорожно продумываю способ отступить, не потеряв лицо, когда слышу знакомый уверенный голос:

– Я – Олег, и я решил стать старостой, потому что мне кажется, Рита с этим не справится. А раз желающих больше нет… Что ж, мне несложно. Вы должны выбрать меня, потому что…

Мгновенно вспыхиваю. Он действительно это сказал? Какого чёрта? За что?..

Во время его упоминания меня слышится чей-то смешок, и это, вместе с жестокими словами вчерашнего спасителя, так и вертится в голове. Снова и снова…

Так неожиданно и больно.

Да где, в конце концов, моя решимость? Я ведь вроде как собиралась начать активную жизнь. Отступить сейчас будет окончательным позором. Так я лишь распишусь под словами Олега обо мне.

Заставляю себя подойти к трибуне.

Олег уже закончил речь. Он отходит в сторонку, предоставляя центральное место мне. Занимаю его словно в оцепенении. На парня рядом не бросаю даже мимолётного взгляда.

Прямо смотрю в зал. Но однокурсники за партами словно сливаются в общее пятно. Никто не выделяется. Так гораздо легче.

– Меня зовут Рита, и я хочу быть старостой, чтобы влиться в студенческую жизнь, – начинаю банальной фразой.

И выдерживаю паузу. Как продолжить? Может, если скажу правду, меня поймут, посочувствуют и пойдут навстречу? Да и вообще, искренность подкупает. А открытое признание своих слабостей делает сильнее.

– Честно говоря, я и сама не уверена, что справлюсь. Я всю жизнь была тихоней и ботанкой. Но теперь, когда я здесь, я хочу это изменить. И мне кажется, роль старосты поможет мне влиться в коллектив и раскрепоститься самой. Со своей стороны обещаю, что буду стараться максимально оправдать ваше доверие. Я действительно хочу быть полезной для всех вас. И сделаю всё для этого.

На протяжении всей речи внутренне дрожу от страха и неуверенности, но мой голос звучит на удивление спокойно и твёрдо.

Не знаю, какой эффект производят мои слова на собравшихся. Однокурсники в основном молчат, лишь единицы переговариваются между собой. О чём – не слышно. Их лица по-прежнему плывут перед моим взглядом. Концентрироваться нет желания.

Но в любом случае, мне от сказанного становится проще. Я открылась. Максимально, насколько могла.

И это – уже важный шаг.

– Что ж, спасибо вам за вашу откровенность. Какими бы ни были причины, я вижу, что вы оба честно высказались. А это важно. Да и видно, что стремитесь сделать, как считаете лучше, – подводит итог куратор, и я прямо чувствую, как она подбирает слова. Возможно, сдерживается, чтобы не выдать своё мнение. – Предлагаю начать голосовать. Итак, кто за Олега?

Руки поднимаются. Некоторые – быстро и решительно, некоторые – чуть колеблясь, некоторые – с явным сомнением.

Абсолютное большинство. За меня, наверное, всего три-четыре человека… А, нет, пять. Но это ничего не меняет.

Кожа предательски горит, наверняка покрывшись краской. Какое унижение. Почти все за Олега. И это после того, как я раскрылась, подпустила их в свою душу.

Тщательно стараюсь не придавать значения результату. Просто он влился в коллектив. Голосовали, видимо, по знакомству. Что бы я ни сказала, это ничего бы не изменило.

Но на душе всё равно паршиво. Ком подступает к горлу.

– Что ж, выбор сделан. Олег, ты теперь староста группы.

– Ага, – равнодушно принимает он.

И возвращается на своё место. Чуть помедлив в сомнениях, я следую его примеру.

Куратор что-то ещё говорит – незначительные объявления о дальнейшем студенчестве. Но я их не слышу.