Читать книгу Алые небеса Сеула - Катерина Райдер - Страница 6

Пока я стою посреди улицы, глядя на листок в руке и, вероятно, надеясь воспламенить его взглядом, чтобы таким образом избавиться от проблемы, в голове происходит занятный диалог Ли Соджина с Ким Соджином.

– Вряд ли девушка сможет объяснить в аптеке, что ей нужно, – обеспокоенно тарахтит Ли.

– Попросит помощи у англоговорящих сотрудников отеля, – уверенно заявляет Ким.

– Очень сомневаюсь. Нам обоим известно, что в Америке мало кто следит за здоровьем. Они тоннами поглощают таблетки для похудения, антидепрессанты, а банально обработать рану заживляющей мазью не могут.

– И что? Разве это наша проблема?

– А кто заставил девчонку удирать от охраны на каблуках?

– А из-за кого охрана на меня взъелась?

– А кто был настолько туп, чтобы кричать на охранника?

– А что мне оставалось делать?

– Объяснить по-человечески?..

По-человечески… М-да. Если подходить к вопросу с этой стороны, стоит вернуться и отдать Мэри рецепт…

Тяжело вздыхаю, осознавая, что «американские» приключения еще не закончены. Выуживаю из кармана мобильный, посмотреть по карте адрес ближайшей аптеки. Клочок бумаги с названиями лекарств на корейском для Хоук все равно что корове седло – вещь совершенно бесполезная!

И раз уж мне суждено стать добрым самаритянином, сделаю все по красоте.

Аптека оказывается буквально за углом. Я трачу не больше десяти минут: отдаю рецепт фармацевту, забираю медикаменты в бумажном пакете, благодарю, ретируюсь под мелодичный перезвон «музыки ветра», болтающейся над дверью. На обратном пути заглядываю в закусочную – желудок разошелся не на шутку. В планах по-быстрому перекусить холодной лапшой, но на сцене снова появляется Ли Соджин и жужжит назойливой мухой: ведь, возможно, Мэри тоже голодна.

В последний момент решаю купить еду навынос. Выбор падает на чаджанмён[13]. Не знаю, является ли янки ценителем корейской кухни, но, по моему мнению, блюдо – максимально нейтрально и отдаленно похоже на вок, столь популярный в псевдоазиатских ресторанах других стран. Помимо черной лапши прошу положить среднюю порцию кимчи и салат из водорослей миёк[14], а в супермаркете по соседству покупаю упаковку безалкогольного пива: не градус, так хоть вкус – катастрофически необходимый моей нервной системе!

На все трачу минут сорок – и вот я снова на крыльце «ДэуЯнг Сеул». В груди неприятно свербит, ведь Мэри наверняка спросит о причинах моего внезапного и крайне невежливого исчезновения. Однако надеюсь, ароматная еда и лекарства избавят нас от неприятного разговора, выступив на стороне защиты увесистым алиби.

Администратор отеля узнает меня сразу, как и консьерж. Он сообщает, что девушка уже полчаса находится в номере, улавливая запах еды, начинает широко улыбаться и тычет пальцем в лифтовую зону.

– Пятый этаж, номер пятьсот шестнадцать. Но сначала отметьтесь у администратора, юноша. Если решите заночевать, надо доплатить.

– О нет, вы неправильно поняли, мне только лекарства отдать! – уязвленно заверяю я и, учтиво склонив голову, отправляюсь регистрироваться на ресепшен как гость постояльца. Ли Соджин, а ты засветился вне корпорации…

Через некоторое время оказываюсь на нужном этаже. Быстро нахожу дверь с заветным номером, но оповещать о визите не спешу, замираю, сверлю цифры отсутствующим взглядом. Чувствую себя до предела глупо, как старшеклассник на первом свидании. Ладно, мы с лапшой уже все равно здесь, и чертов рецепт не позволит сбежать, не встретившись с американкой. С этой мыслью стучу в дверь.

Деревянное полотно распахивается почти сразу, не успеваю и моргнуть. Ну и скорость! И это у девушки с поврежденной… Мысль резко обрывается, поскольку моим глазам открывается весьма неоднозначная картина: полуголая Мэри, мокрая, замотанная в полотенце, которое еле-еле прикрывает ее длинные ноги.

Поперек горла встает ком. Зацепившись за кадык, перекрывает поток кислорода. К лицу приливает кровь. Прошу заметить, от удушья, а вовсе не из-за иностранки! Можно подумать, я голых девушек никогда не видел… Тоже мне – сенсация! Это ноги!

Всего лишь стройные, длинные ноги, покрытые водяными жемчужинками… Стоп! О чем я? Точно! Ничего особенного! Пф…

Ага, как же, кому ты врешь, Соджин?!

Мэри, кстати, выглядит не менее удивленной. Зависнув, как старый XP, она растерянно хлопает влажными ресницами, вытаращив на меня огромные глазища. И в мозгу простреливает мерзопакостное предположение: она ждет кого-то еще? Другого? В таком-то виде?! Поэтому потрясена?

ДА ЛАДНО! Серьезно? Без пяти минут в Корее, где не в состоянии даже кофе без онлайн-переводчика заказать, и вот на тебе…

А может, она прилетела в Сеул не одна? Что, если…

– При-вет, – по слогам протягивает девушка, отвиснув первой, чем вынуждает меня отвлечься от размышлений. – Неожиданно.

Я туго сглатываю, пытаясь подавить непонятно откуда взявшуюся злость. Неожиданно, значит?

А по мне, и впрямь неожиданно!

– Зайдешь? – тем временем предлагает она.

Ага, щас, разбежался! Бери лекарства и проваливай…

То есть я – проваливай, э-э-э… вали отсюда… Короче, хватит с меня!

Молча протягиваю пакеты через порог, намереваясь уйти сразу же после того, как американка их заберет. Понятия не имею, отчего меня бесит сложившаяся ситуация, но факт остается фактом. Мэри что-то миленько лопочет, искренне радуясь подношениям. Ее непосредственность раздражает, никак не могу понять – она дура, безнадежная простушка или… Ащщ, пофиг! Сейчас совершенно бессмысленно искать логику, как в поступках иностранки, так и в моих реакциях, поскольку из-за капель, неторопливо стекающих по женским ключицам, не могу мыслить рационально.

– Обожаю тебя! – внезапно взвизгивает янки.

Я неодобрительно хмурюсь. Однозначно у американской бестии не все дома!

Соджин, долг выполнен, пора валить. Но едва я собираюсь убраться прочь, как взгляд невольно цепляется за перебинтованную лодыжку брюнетки, которую она приволакивает, пытаясь дотащить пакеты до стола. Черт…

Негодующе выдыхаю и вхожу в номер, бесцеремонно отбирая у хромой еду и лекарства.

– Спасибо, – как ни в чем не бывало мурлычет она, и мои глаза закатываются до затылка, слава Будде, я стою к девушке спиной. – Ты располагайся пока, а я переоденусь, хорошо?

О! Наконец-то доперло, что красоваться перед малознакомым парнем в одном полотенце, даже если тот оказывает тебе помощь, не самая блестящая идея! Вдруг я маньяк?.. Согласно статистике, самые изощренные психопаты в обычной жизни – образцовые мужья, отцы, бойфренды.

Девушка исчезает в ванной, но я не успеваю перевести дух: позади раздается предупредительный стук в дверь. Резко оборачиваюсь с глупым выражением лица, будто меня вот-вот поймают с поличным на месте преступления.

В номер заходит горничная с махровым нечто в руках.

– Прошу прощения, господин, халат, который вы просили.

В моей голове проскальзывает тень осознания. Вот почему Мэри открыла в неглиже!

– Где оставить? – невозмутимо интересуется женщина.

Я растерянно пожимаю плечами, кидая вопросительный взгляд на кровать. Сотрудница понимающе кивает, аккуратно укладывает халат на матрац и молча удаляется. Может, и мне стоит сигануть за ней в коридор? Навыдумывал с три короба! Эх… И чтобы до конца осмыслить недоразумение, приступаю к разбору пакетов: монотонное дело лучше всего помогает перезапустить мозг.

Хоук возвращается минут через пять. К этому моменту на столике возле окна, из которого открывается чудесный вид на башню Намсан, янки ждет чаджанмён и открытые контейнеры с овощами. Лапша немного разбухла, что не должно отразиться на вкусе.

– Класс, что это? – выглядывая из-за моего плеча, интересуется хозяйка номера, напоминая любопытного дошкольника в лавке чудес.

Скольжу взглядом по миниатюрной фигуре: лучше, чем полотенце. Однако разница не особо велика – шорты на туристке, что трусы, и даже худи положение не спасает! Впрочем, чего я опять нервничаю? Девушка мне чужая, ни сестра, ни подруга, никто! А я веду себя так, будто взаправду ее опекун. И вообще, мне пора!

– Лапша со свининой и соусом из черных бобов, – отвечаю развернуто, но сухо, решив, что название американке все равно ничего не прояснит. – Садись, ешь. В бумажном пакете – лекарства по рецепту. – Но в поле моего зрения попадает отекшая лодыжка, перемотанная намокшим эластичным бинтом, и проклятое чувство ответственности начинает барахтаться в груди и мерзко скрести по ребрам.

Ким Соджин, да тебе в благотворительный фонд нужно устраиваться, а не в «Пак-Индастриал»!

Мэри между тем тянется за лапшой, на поедание которой потратит не меньше пятнадцати минут, а палочками и вовсе тридцать.

Но ведь я хочу уйти поскорее, поэтому перехватываю руку девушки и, вынудив посмотреть на себя, строго проговариваю:

– Сначала сменим повязку. Как ты вообще додумалась лезть в воду в бинтах? Не могла подождать до утра? Давай сюда… – Пододвигаю к ногам американки стул.

Молчу, пока она размещает на нем свою пятую точку. Присаживаюсь, упираясь коленом в пол, предварительно стащив со стола бумажный пакет. Разрываю его зубами, вываливаю содержимое на паркет: согревающая мазь для связок, пластыри, гель от отека, запасной комплект эластичных лент, таблетки – они сейчас не понадобятся.

Перебинтую и распрощаюсь.

– Сиди смирно! – шикаю с угрозой, разматывая мокрый бинт.

Голеностоп брюнетки раздут. Возле косточки красуется расплывчатый фиолетовый синяк. Смазываю его противоотечным средством, касаясь кожи максимально бережно. Перехожу на заднюю сторону лодыжки, где уверенно обрабатываю свободное от ушиба место согревающей мазью, чтобы связки регенерировали быстрее. Затем клею на пятку пластырь со змеиным ядом в качестве наружного обезболивающего и накладываю свежую повязку.

– Готово. Постарайся сегодня как можно меньше нагружать ногу. Ужин закажи в номер, просуши бинт, соблюдай постельный режим. – Поднимаюсь, выпрямляюсь во весь рост, обтираю ладони салфетками, взятыми в кафе, и, поклонившись на прощание, направляюсь к двери.

До желанной свободы остается пара шагов, руку протяни, и вот она – вожделенная дверь, однако почти у порога меня нагоняет женская мольба, вынуждая инстинктивно замедлиться.

И я вполне мог бы проигнорировать слова иностранки, но вот загвоздка, мисс Хоук произносит фразу и, сама того не ведая, вмиг сбивает мои навигационные настройки.

– Пожалуйста, останься со мной…

Тело пронизывает парализующей дрожью, ступни намертво припечатываются к полу. Я медленно оборачиваюсь, но вместо Мэри вижу восьмилетнего мальчика. На разбитых коленях – запекшаяся кровь. Жесткие, как проволока, волосы – мокрые от дождя и торчат в разные стороны. Шорты липнут к тощим ногам, футболка в темных пятнах от соевого соуса, а на левом запястье болтается самодельный браслет дружбы из красных ниток и цветных бусин.

– Хён[15], пожалуйста, останься со мной, – всхлипывает он, вытирая сопли тыльной стороной ладони.

Внутри все сжимается. Чувствую, как земля уходит из-под ног. Мне горько, я разбит!

На болезненном выдохе прикрываю глаза. Жду, пока отпустит, но становится лишь хуже. Вновь смотрю с опаской перед собой, силуэт ребенка начинает растворяться в воздухе, а шутливая угроза хозяйки номера окончательно возвращает меня в реальность.

Туго сглатываю, быстро моргая, словно в глаза песка насыпали. Неосознанно запускаю пальцы под манжету рубашки, нащупывая плетеную фенечку, проверяя, на месте ли три стеклянные бусины с инициалами, после чего молча возвращаюсь к столу, беру свою порцию, плюхаюсь на край кровати и начинаю уплетать еду так проворно, будто это моя первая пища за несколько дней.

Но дело уже не в желании скорее покинуть отель, а в давящих и сжимающих горло воспоминаниях, от которых я пытаюсь отвлечься, интенсивно работая челюстями.

Американка, поглядывая на меня с нескрываемым любопытством, благодарит за помощь и предлагает вместе пообедать.

– Мы уже едим, – втянув в рот столб лапши, угрюмо бурчу я, не поднимая на девушку глаз. – Мы в расчете. Никто никому ничего не должен.

Грубо, знаю, ведь Мэри ни в чем не виновата. Но полыхающий фитиль не потушить, лимит учтивости молниеносно приближается к нулевой отметке, а выманить на свет милашку Ли Соджина теперь вряд ли получится.

Однако госпоже Хоук удается отвлечь меня от тарелки.

– Соджин, а можно тебя спросить? Насколько сильно тебе нужна работа в «Пак-Индастриал»? – весьма осторожно подбирая слова, начинает она. – Я вот к чему, давай смоделируем ситуацию – теоретическую. Допустим, завтра некая иностранка получит должность в вышеуказанной организации, оставив тебя без работы. А смог бы ты продолжать дружить с той гипотетической иностранкой, у которой в Сеуле… – Запинается, отводит взгляд. – В целой стране… нет ни одного друга?

Насколько сильно мне необходима занятость в «Пак-Индастриал»? Хороший вопрос. Задаю его себе каждый день на протяжении последних лет.

Правда, звучит он несколько иначе: на что я готов пойти ради должности в «Пак-Индастриал»? Ответ всегда один: на все!

Надменно усмехаюсь. Встаю с кровати. Подхожу к мусорному ведру, чтобы выбросить контейнер-миску. Из груди вырывается сиплое, но многозначительное: «Хм».

– Значит, ты ТОЖЕ прошла… – Основополагающее слово – «тоже». Криво ухмыляюсь и разворачиваюсь, глядя на янки сверху вниз.

Не представляю, что еще добавить. Посоветовать, чтобы не распушала хвост прежде времени, ведь ее уровень владения корейским вряд ли зачтется комиссией. Но она и так в курсе. Раз умудрилась решить тест за полчаса – не глупая.

– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, – наконец резюмирую, нахально дернув бровью. – В любом случае удачи, Мэри… – Я впервые произношу имя девушки вслух.

Странное ощущение, от которого хочется немедленно избавиться, чтобы не привыкать. Поэтому, ища повод, перевожу взгляд на порцию Хоук – доела. Отлично. Миссия выполнена, мы пообедали, более меня в номере ничто не держит.

– Мне пора. Нам обоим надо отдохнуть и подготовиться, – поясняю причины чисто из вежливости и уверенно направляюсь к двери, но за секунду до того, как оказываюсь в коридоре, оборачиваюсь. – И да, поверь, тебе совсем не нужен такой друг, как я. – Вновь склоняю голову, чуть ниже обычного, и оставляю девушку в одиночестве.