Читать книгу Синдром Гаргульи. Мастер-наставница - Катерина Шморгун - Страница 6

Принцесса Мельта наконец вонзила зубы в мягкую румяную булочку и восторженно замерла, наслаждаясь и прислушиваясь к ощущениям. Всё-таки первая еда в новом мире! Булочка была прекрасна. С пряным ароматом неизвестной специи, со свежайшим сливочным маслом и с нежным, похожим на утиный, паштетом сбоку. Рядом стояла розетка с ягодным соусом. Принцесса довольно зажмурилась, пережёвывая.

«Все не зря! Ради такого счастья, как натуральные органические продукты, стоило переехать в Азанар», ─ пришла мысль.

В этот момент произошло сразу несколько событий. Из букета что-то звучно шлепнулось на стол. Дверь в детскую приоткрылась, и в комнату сунул морду огромный синий лис. Принцесса Мельта подавилась паштетом, отчаянно закашлялась и испуганно запрыгнула на стул с ногами, подальше от зверя.

Лис тем временем по-хозяйски направился к угощениям. Рядом с девушкой, откуда-то со стола, заверещал пронзительный тонкий голосок:

– Да что же это за проходной двор-то такой? Что Крепс себе позволяет?!!! Спишь себе на работе, никого не трогаешь. И вдруг оказываешься незнамо где, незнамо с кем. Да ещё и рискуешь быть раздавленной. Ребёнок, отойди от меня! Чудовище двуногое!

─ Т-т-т-ты, т-т-ты фея? ─ заикаясь, выдала Мельта.

─ А кто же ещё-то? Не видала, что ли, ни разу? ─ на девушку смотрело взлохмаченное существо, руки фея держала в боки. Росту в ней было не больше десяти сантиметров, микроскопическое личико сурово насуплено, зелёные штаны с отворотами и рубашка безжалостно измяты. Фея больше напомнила Мельте хомяка, который давно и решительно ни в чем себе не отказывал, чем миниатюрную девушку с крыльями и тонкой осиной талией.

«Это э-э-э… женщина?» ─ с половой принадлежностью феи принцесса тоже пока не определилась.

Лис, который к тому времени уже подошел к столу, посмотрел на Мельту, перемазанную красным соусом и стоящую босиком на стуле, подобрав халат. Затем на фею, грозно размахивающую кулаками и орущую, словно заправский трактирный гуляка, ─ маленькое существо ещё и ногами топало. Фыркнул и начал издавать какие то странные лающие звуки, смотря то на фею, то на Мельту, а потом просто упал на пол и начала валяться, размахивая в воздухе всеми четырьмя лапами.

«Да он же просто смеётся над нами!» – принцесса переглянулась с феей, и недобрые взгляды обеих скрестились на веселящейся лисице.

– Видала наглеца?! – фея немного успокоилась, усевшись на стол в позе лотоса, и посмотрела на Мельту снизу вверх. – Без году неделя во дворце, а уже позволяет себе насмехаться над честной феей и ребёнком. Ты, кстати, кто?

– Принцесса Мельта, – слезая со стула, на который запрыгнула более от неожиданности, чем от страха, сказала девушка.

Лис, к тому моменту уже вознамерившийся было встать, услыхал определенно новую для себя информацию и снова повалился на пол. Теперь уже на живот, вывалил язык, довольно разевая пасть в безудержной улыбке и сверкая острыми зубами.

– Принцесса, ─ задумчиво повторила фея и пристально заглянула девушке в глаза. – Какая-то ты не такая. Я помню Мельту. Бедная девочка. А ты в уме вроде и говоришь складно, – Фея принюхалась, – Да от тебя магией разит за тысячу верблюжьих переходов! Никак Трезорро снова свои опыты проводил? Некромант треклятый? Впрочем, судя по всему, ты у него удачно получилась. Вернул-таки. Вот ведь везучий шельмец, – фея восхищенно поцокала языком, разглядывая принцессу во все глаза. Несмело подошла и попыталась потрогать девушку, но Мельта деликатно убрала руку. Настроение феи внезапно снова сменилось:

– И не смотри ты на меня так! – обвиняюще тыча указательным пальцем, прошипела фея. – Словно жабу на метле увидела. И вообще! Не надо было меня будить!!! – снова включила пилораму фея, явно заводясь и заходя на второй круг! – Не видела, что ли, таблички в саду! Фей не пугать!

– Пол бетонный?18 – машинально поинтересовалась Мельта.

– Какой по-о-ол? Цветы!!! Цветы теперь играть перестанут! Столько трудов и все лисице в за… ─ фея на полуслове отчего-то закашлялась и испуганно прикрыла рот ладошкой, словно опомнившись. – Ох, простите, Ваше Высочество, и ты, Вестник, тоже зла на меня не держи, со сна я это. – Фея суетливо отвесила два церемонных поклона, причем один в сторону лиса, и спешно полезла обратно в цветы.

Напоследок она обернулась ещё раз и шикнула на Мельту:

– Не шуми, дай поспать! – и исчезла в букете.

Лис тем временем подошел к Мельте сбоку и тронул запястье руки мокрым холодным носом.

«Ты смешная», – раздался у Мельты в голове хриплый мужской голос. Принцесса непроизвольно вздрогнула, оглянулась по сторонам и уставилась на лиса. В комнате больше никого не было.

«Можешь меня погладить, – снова раздалось в голове. – А кто такие страусы? Никогда не видел».

– Ты мысли, что ли, мои читаешь? И почему Вестник? Это твоё имя?

«Моё, моё… время от времени… – проговорил лис. ─ А ещё если человек слишком громко думает, то иногда я считываю образы. Ога-а-а! Ничего себе птица!» – глаза лиса расширились, а тело инстинктивно подобралось, готовясь к прыжку.

– Прекрати рыться в моей голове, это не… не прилично!

«Скажи просто: „Мне не нравится, я не разрешаю“, и я не буду. К чему прятаться за пустые слова?»

– Мне не нравится, когда ты роешься в моей голове, я не разрешаю! – решительно повторила Мельта.

«Ну вот! – было ощущение, что лис улыбается. – Гладить будешь?»

Мельта несмело протянула руку и запустила её в небесного цвета шерсть. Она была мягкой и густой.

«По голове тоже можно. Так и быть!» – лис блаженно зажмурился под рукой девушки. Внезапно он дернул ухом, прислушиваясь, и попятился к окну.

«Ну всё, мне пора, – раздалось в голове у принцессы. – И кстати, я тоже люблю винные ягоды».

Мельте показалось, что лис ей весело подмигнул, а потом просто на глазах растворился в воздухе.

«И не надо обо мне никому… Секрет…» ─ затих в голове голос.

– Дурдом какой-то, – тихо прошептала Мельта, чтобы не разбудить фею.

И как зачарованная придвинула к себе тарелку с огромной фиолетовой ягодой. Внешне она напоминала ежевику с зеркальной поверхностью, а вот размером не уступала небольшой дыне. Мельта настороженно потрогала упругую блестящую кожицу фрукта, который имел сказочный, слегка пряный аромат.

Да если бы перед Дашей поставить такую тарелку, она бы точно всё бросила и сама запросилась бы в Азанар!

Принцесс взяла одной рукой ягоду за хвостик, намереваясь сделать огромный кусь и…

Кажется, внутри её головы что-то рвануло. Точнее, взрыва, конечно, не было, но её накрыло оглушающей волной таких невероятных вкусовых и обонятельных впечатлений, что обычному человеку даже и не снились. Казалось, что все ароматы известных и неизвестных ей цветов и фруктов сменялись и раскрывались друг за другом, нота за нотой, пьяня и наполняя восторгом.

Она попыталась вытереть сок, который брызнул в разные стороны из диковинной ягоды. Он стёк по её руке до локтя, потом на пол синими и фиолетовыми разводами. Но у Мельты на лице было написано неземное блаженство. И конечно, именно в этот момент в дверь из детской постучали, и она открылась.

В комнату уверенной походкой вошла молодая женщина. Жгучая брюнетка в ярком синем платье, стройная и гибкая. Подойдя к Мельте, она склонилась в глубоком реверансе и улыбнулась.

– Позвольте первой вас поприветствовать при дворе, Ваше Императорское Высочество! Моё имя Баронесса Хлоэлина Гаралик. Счастлива видеть вас в Императорском Дворце.

Принцесса открыла наконец глаза и осознала масштаб катастрофы. Белый халат, пол в гостиной, стена и даже цветы были изляпаны переливающимся розово-фиолетовым соком. Ей стало нестерпимо стыдно, а кровь бросилась к лицу. Мельта ощутила, что краснеет. А потом почувствовала раздражение и гнев, которые волной начали подниматься откуда-то из самой глубины живота. Но она так растерялась, что ничего не смогла сказать в этот момент.

– Счастлива, что Вы оценили винные ягоды! Надеюсь, вас порадовал их утонченный вкус и запах. Садовник Крепс очень хороший специалист, говорят, в нашем саду они лучшие в мире, – Во взгляде женщины явственно сквозило издевательство, презрение и нескрываемая надежда на то, что юная принцесса не забудет, кому обязана сложившейся ситуацией. – Ну что же Вы молчите, Ваше Высочество? С вами все в порядке?

– Я болею и… предпочла бы остаться одна, – неуверенно произнесла Мельта.

– О да, я вижу! Болезнь налицо, – Хлоэлина вскользь притронулась к виску и многозначительно закатила глаза. – Иначе Вы бы никогда себе не позволили ходить неодетой, неприбранной, босиком и в таком виде. Бедная Вы моя девочка. А хотите я вас сама умою? Наверное, вам сейчас так непривычно ощущать себя здесь, в этих неуютных больших комнатах. В монастыре у вас же, наверное, и кельи поменьше были, и понятнее всё, и удобнее, и проще…

– Вовсе нет. Не могли бы Вы покинуть мои покои?

– О! Только беспокойство о Вашем внезапно пошатнувшемся здоровье, Ваше Императорское Высочество, заставило меня так рано и спешно к вам отправиться. Я буду счастлива окружить вас своей материнской нежностью. вам же её действительно совсем не досталось. Мне бесконечно жаль, что Густа… – баронесса словно бы запнулась на полуслове, убедившись, впрочем, что принцесса расслышала её оговорку, – что Его Императорское Величество так строго поступил с вами. Поверьте, ему тоже это далось очень непросто. Будьте уверены, он действовал так исключительно из заботы о вас и об империи! Он день и ночь беспокоился о Вашем достойном воспитании, – баронесса опустила глаза и состроила самое скорбное выражение лица, прикусив губу, чтобы скрыть насмешливую улыбку.

Красная от стыда, простоватая и растерянная девушка, в грязном халате, в подтеках сока на пухлых щеках её бесконечно радовала и как никто другой оправдывала самые смелые ожидания от монастырского воспитания.

– Хотя, на мой взгляд, это очень жестоко! – продолжила баронесса. ─ Всё-таки нельзя было ребенка так надолго отлучать от двора. Никак нельзя. Это могло повлечь за собой непоправимые последствия. Молодую девушку, внезапно возвращенную во дворец, без опыта общения, без знания светской жизни может ожидать только провал. Впрочем, все в руках Пресветлой Матери! – Хлоэлина пожала молочными плечами, наблюдая сквозь ресницы за эффектом, который произвели её слова на принцессу. – Но главное, что я теперь рядом и готова стать Вашей самой преданной помощницей и наставницей.

Упоминание матери ещё в самом начале этой тирады отозвалось глухой болью в теле принцессы, тут же пришли воспоминания о самых тяжелых моментах из прошлой жизни. О том, как хоронили мать, потом отца и Алёну, о промозглом кладбищенском холоде и о бесконечном одиночестве. На глазах появились слезы, тело затрясло. Голова закружилась, а горечь сковала язык.

Из соседней комнаты раздались шаги и звук похожий то ли на кашель, то ли на смешок.

– И когда же вы успели обзавестись детьми, баронесса, чтобы предлагать Её Высочеству материнскую заботу? – раздался голос стремительно входящего в гостиную Дамира. – Если мне не изменяет память, именно сложности с деторождением в вашем роду являются неизменными. Говорят, проклятье. А?

– А вот это уже совершенно вас не касается, граф Трезорро! Отчего вы всё время относитесь ко мне с такой злобой и жестокостью? Пресветлая Мать свидетельница насколько искренне и всем сердцем я хочу помочь бедной девочке войти в высшее общество, обрести поддержку родных, наладить отношения с Его Величеством.

– Вот именно тогда, когда так необдуманно зовут в свидетели богов, и случаются всякие неприятности. Хлоэлина, будьте осторожны. Пресветлая Мать – само терпение, конечно, но знаете, и у богинь бывают плохие дни.

– Вам-то, граф, это наверняка и доподлинно известно, иначе чему мы были бы обязаны вашим рождением? Ваше Высочество, разрешите навестить вас позже, когда здесь станет не так черно и душно от некромантов?

– О, не утруждайтесь. Когда Её Высочество поправится, – перебил баронессу некромант, – мы будем счастливы нанести вам ответный визит вежливости.

– Вас, граф Трезорро, я не приглашала.

– Ну что вы, милая Хлоэлина, мне вовсе не нужно приглашение, так же, похоже, как и вам.

Баронесса не стала продолжать пикировку, а молча удалилась, лишь оглянувшись на заплаканную принцессу. Всего чего она хотела, она добилась.

Дамир сел на корточки перед Мельтой, взял её за руки и попытался заглянуть в глаза. Мельта молча смотрела в одну точку, руки её были ледяными.

Она еле дышала. А по перепачканным соком щекам бежали дорожки слёз.

– За что она так со мной, Дамир? Я же просто ребенок, от которого отказался отец и чья мать умерла. Откуда эта желчь и стремление ужалить побольнее?

– Ну вот что! Живо в ванную греться! И хватит себя жалеть, не доставляй ей удовольствия. Ты – Её Императорское Высочество наследная принцесса Мельта Шендарская! А вовсе не бедная девочка! Как тебе тут пытались изобразить. А ещё у меня для тебя сюрприз. Но он полагается только чистым и хорошо отмытым принцессам.

– Падишар! Падиша-а-ар! Где тебя Вартэль таскает? – Дамир оглушительно зазвонил в колокольчик. Запыхавшаяся девушка с охапкой платьев влетела в гостиную и в ужасе уставилась на принцессу.

– Как же так? Как же так-то? У вас что же в монастыре винных ягод даже не было? Ваше Высочество? Их же не кусают, их пьют! Вон и трубочка золотая есть, – Падишар снова повалилась на пол перед девушкой, обнимая ту за колени. – Простите, ради Пресветлой Матери. Ваше Высочество, я виновата, я не подумала.

– Так, Падишар, хватит кувыркаться! Идите мойтесь! И жду вас, Ваше Высочество, в детской. И здесь, пожалуй, стоит прибраться. Позови горничных. Быстро! – глаза мага недобро блеснули, и Падишар поспешно повела Мельту в ванную.

Там, набрав воды, девушки поспешно начали отмывать ягодный сок. И всё время, пока служанка оттирала её мочалкой, смоченной в ароматной прозрачной жидкости, и говорила что-то успокаивающее, Мельта избегала смотреть в огромные массивные зеркала. После посещения Хлоэлины она особенно остро почувствовала свою неуверенность, беззащитность и уродство. В отражении она видела нескладного пухлого ребенка и напоминала себе не молодую девушку, а вставшего вертикально морского котика, да что там котика – моржа!

Таких, как она, беспрестанно травили в школе, и сейчас Ирэна отчего-то до боли ярко вспомнила свой подростковый период во всех подробностях. В школе она тоже была «пышечкой», как говаривал папа. Она снова еле сдержала слезы, те же самые, что уже лила в прошлом. Лила тайком и по ночам из-за внешности, из-за хамства одноклассников, из-за унижения и стыда. Её никогда не били, открыто не травили, просто посмеивались тихонько или «безобидно, по-доброму, шутили». Этот период всегда казался ей худшим в жизни. И вот. Всё повторяется снова. Фиолетовая вода утекала в слив, закручиваясь воронкой, а на душе было тошно и омерзительно.

«О каком управлении империей может идти речь? Дамир, наверное, просто сумасшедший, если выбрал меня на эту роль. Быть наследной принцессой, стать впоследствии Императрицей, да это просто немыслимо! Это смешно! Неудачница я! Как была в прошлой жизни, так и осталась. И от судьбы не уйти и не скрыться. Так-то. Надо бы поговорить с Дамиром и отказаться от этой сомнительной чести, чтобы не позориться и не подводить людей».

В её невеселые мысли между тем вклинился шёпот Падишар.

– Вы, Ваше Высочество, утром спрашивали, что происходит при дворе? Так вот. Императору-то нашему всего семьдесят лет, то есть ещё в самом соку мужчина, а болеет. И как болеет-то странно. День на день у него не приходится. Иногда может и говорить, и к столу выходит, и даже работает. Послов вон принимает, совет императорский посещает, балы даёт. Всего лишь прихрамывает. А иногда неделями лежит и чуть ли не при смерти.

«Периоды ухудшений чередуются с периодами улучшения!» – процитировала кого-то Падишар. – И черная эта полоса его все время увеличивается. Всё реже и реже к людям выходит. Почитай, с Праздника Обретения Пресветлой Матери и не видели его. Ещё говорят, что он проклят. Да и видно уже, сдаёт.

Говорят, что из-за жены всё это с Императором. Из-за матушки Вашей то есть. Всё ж из Остэля она. Тёмная история. Хотя маги смотрели, проклятья не нашли, это всем известно. Или ещё вот, что боги к нему не благоволят, говорят.

А ещё все уже знают, что Вы вернулись. Надеются сильно на вас, что к наследнице боги более благосклонны будут. Про вас, конечно, тоже ходили разные слухи, что дурочка, что из-за вас мать погибла, что мать отродье магии Хаоса. Но я не верю всему этому. Хлоэлине уж больно не хочется местечко теплое возле Императора потерять. Уверена, в мечтах она себя уже и Императрицей видела.

– Ой, – Падишар, вдруг испуганно зажала себе рот. ─ Ой, простите, Ваше Высочество, если Граф Трезорро узнает, что я вам тут лишнее болтаю, упокоит. Как есть упокоит. Страшный он.

Мельте во время всего этого рассказа нестерпимо хотелось схватиться за голову и заткнуть уши. Проблемы, стоящие за этими слухами, множились в её голове в геометрической прогрессии.

«Если ты сейчас же не замолчишь, я сама тебя упокою», – раздраженно подумала она, но вслух лишь сказала, выдавив подобие улыбки:

– Так что? Я уже чистая? Пора закругляться, граф ждет.

Падишар подала принцессе полотенце и новый белоснежный халат, на этот раз расшитый диковинными птицами, а сама поспешно убежала в гостиную, прикрыв за собой дверь. Халат был свободный и Мельте явно длинноват.

– Ну вот! И следов почти не осталось, завтра всё до конца уже отмоется, – встречая принцессу, сказал Дамир.

– Я похожа на снеговика, – угрюмо буркнула в ответ девушка.

– Скорее на черничное мороженное, ─ улыбнулся маг. ─ Готова к сюрпризам?

– Я всегда готова. Как пионер, – недовольно сыронизировала Мельта.

– Тогда думай, что скажешь! Сейчас будешь звонить своей Дарье.

– Как звонить?

– А вот так! Я создал пространственную аномалию. Забавный трюк и интересная магическая задача, не более того, однако для наших целей сгодится. Продержится минут пять.

Мельта распахнула глаза и воззрилась на крутящийся в воздухе прозрачный шар, похожий на мыльный пузырь, с метр в диаметре. В центре шара завис её телефон в бежевом чехле. Он тревожно помигивал красной лампочкой, отчаянно сигнализируя о близкой разрядке.

– Звони, – царским жестом приглашая Мельту к шару, сказал Дамир.

В который уже раз за этот бесконечно долгий день Мельта была потрясена и ошарашена.

– Как им пользоваться?

– Как обычно! Берешь телефон и звонишь. Вокруг телефона в пространстве шара будут действовать законы твоего мира. У тебя примерно пять минут, и одну из них мы уже потратили на разговоры. Мельта бросилась к телефону и судорожно принялась набирать номер Дарьи. «Только бы она взяла трубку», – стремительно пронеслось в голове.

После звонка Даше принцесса Мельта долго приходила в себя, она и не думала, что настолько соскучилась и нервничает, пока не услышала в трубке спокойный усталый голос. И снова задумалась о правильности своего поступка и переселении в Азанар. Потом, высморкавшись, она решительно попросила у Дамира бумагу и ручку, собираясь писать. Что и получила в тот же момент, удивленно взглянув на мага по поводу ручки.

– Что? – спросил он, увидев её изумление, – Это сувенир. Прихватил с десяток. Скоро закончатся, так что можешь уже учиться писать магическим пером. Похожий принцип.

– Пером, пожалуй, в следующий раз.

Мельта молча написала письмо и отдала Дамиру. Тот, словно фокусник, откуда-то достал конверт А4 и вложил в него бумагу.

– Тоже сувенир. Ну и потом Дарье так будет привычнее, – ответил он на ещё один немой вопрос во взгляде принцессы.

– Нет, я не о том, откуда ты его вынул?

– Понимаешь, мы, маги, можем создавать небольшие пространственные карманы, словно комнаты, откуда можно в любой момент достать то, что нужно. Достаточно всё, что может понадобиться на день, собрать и туда положить. Скоро привыкнешь.

– А вот то, что у вас кофе есть, масло сливочное или, там, булочки? Вилки и специи некоторые, одежда очень похожа? Это же всё из нашего мира. Тоже, что ли, сувениры? – Мельта даже улыбнулась, представив себе, как Дамир, словно трудолюбивая пчела, таскает из мира в мир земные вещи и предметы быта. После разговора с Дашей у неё появилась надежда на то, что всё будет хорошо, и она немного успокоилась.

– Ну что ты, – улыбнулся некромант. – Наши миры параллельны. То есть расположены довольно близко в пространственно-временном круге. Не соседние, конечно, но близко. Отличаются они лишь некоторыми нюансами и константами. Чем дальше друг от друга миры, тем больше между ними разница. Так что и вилка, и корица производные нашего мира, так же, правда, как и вашего. А вот винные ягоды встречаются только в паре соседних с Азанаром миров.

Когда Дамир ушёл снова по своим делам, пообещав, что привезет Дарью в самом скором времени, возможно уже завтра, вернулась Падишар.

И девушки до самого вечера возились с платьями.

– Скажи мне, почему у вас есть амулеты сохранения и разогрева продуктов, а платья ты сама иголкой шьёшь? Разве нет подходящего артефакта? Магия же кругом, – поинтересовалась у Падишар принцесса Мельта.

– Скажете тоже, Ваше Высочество, где маги, а где мы, люди. Маги не очень-то спешат делиться своими секретами, только простые и дешевые артефакты нам доступны. Даже мэтр Парэльский, знаменитый кутюрье, пользуется услугами обычных портних – это просто дешевле, и он не маг.

Примерив каждое из получившихся платьев, Мельта остановилась на двух простых и домашних: мятно-зеленом, с лаконичной отделкой, и бежевом. При этом девушке было крайне неудобно. Во-первых, смотрелась она в них, словно перетянутая бечевкой колбаса-вязанка. Да и пуговицы кое-где норовили отлететь или не застегивались вовсе на её пышных телесах. Похоже, что мать её, даже будучи взрослой женщиной, была гораздо более стройной, чем она сейчас. Падишар заверила Мельту, что ничего страшного. Нужно просто подшить и расставить платье по спинке похожей по фактуре тканью, а ещё пустить пояс в поддержку спинки, и будет очень даже красиво, а главное, быстро и не сложно.

Визит портных Мельта решила отложить, здраво рассудив, что день и так выдался довольно непростым. Когда, вернувшись в спальню, она увидела на своей кровати огромные книги в кожаном переплете, которые оставил для неё Дамир, за окном уже стемнело.

Девушка забралась в свою чудную розовую постель с балдахином и подумала, что неплохо было бы сменить интерьер. Она было попробовала начать читать при свете огромного подсвечника с множеством свечей, но мысли о Хлоэлине настырно лезли в голову и погружали девушку в омут негативных эмоций.

«Нет, ну какая же дрянь! Откуда только такая жестокость?» ─ на глаза снова навернулись слезы, и стало себя бесконечно жалко. Всхлипнув пару раз и поймав себя на краю истерики, Ирэна, или уже принцесса Мельта, вдруг вспомнила, чему её учила Дарья в подобных случаях.

В голове будто зазвучал её мягкий спокойный голос:

«Первое: обозначь проблему. Второе: следи, чтобы не было обобщений. Третье: спроси себя, что я могу прямо сейчас сделать, чтобы почувствовать себя лучше? Четвертое: сделай это».

Попробую, решила Мельта и начала загибать пальцы.

«Первое: я адски боюсь, что не справлюсь и что меня тут все ненавидят.

Так стоп! Вот это то самое обобщение! «Меня все ненавидят»!

Вот это предательское словечко «все»! Это и есть логическая ошибка! Совсем не все. Лис – прекрасен, Дамир на моей стороне и помогает, Падишар – помогает. Фея? Характер у неё просто такой, но чувствуется, что она неплохая. Сестрёнка? Просто настроена негативно, но меня это пока не сильно трогает. Может оттого, что я не ощущаю с ней родства? Хлоэлина. Да, вот это настоящая проблема ─ травит и пугает. Итак, что мы имеем с гуся?

Трое, почти четверо, из увиденных мной сегодня созданий меня поддерживают. Кларисса просто на что-то глубоко обижена. И вот только баронесса, очевидно, приходила меня унизить и показать, кто здесь истинная хозяйка. Она мне точно не друг, скорее враг. Хитра, изворотлива, умна».

Мысли принцессы в момент прояснились, а слезы высохли.

Она вновь собралась и успокоилась: «А все не так плохо».

«Так, ну и третье из Дашиного списка: что я могу сделать прямо сейчас, чтобы почувствовать себя лучше? Конечно, позвать сюда Дашу – это уже сделано!

А ещё я очень хочу сейчас выпить молока на ночь, ни о чем не думать и лечь спать, – поняла принцесса. – Утро вечера мудренее».

Мельта решительно высморкалась и начала неистово трезвонить в колокольчик. После того, как сонная Падишар прибежала из соседней комнаты, девушка немедленно потребовала у неё горячего молока с мёдом и специями.

А потом укрылась с головой одеялом и мысленно обратилась к Даше:

«Приезжай поскорее! Ты мне очень нужна».