Читать книгу Мое Теплое Детство - Катерина Скаврон - Страница 2

У нас была большая семья. У моей бабушки было 6 дочерей: Нина, Настя, Шура, Валя, Таня и Люба. Шурчик – всегда жила с бабушкой и спала на одной из скрипучей кровати в спальне. Она никогда не была замужем и у нее не было детей, наверное, поэтому казалось, что она терпеть нас не могла и гоняла нас по двору метлой.

Приезд тети Тани с моими двоюродными сестрой и братом был чем-то знаменательным. Вся семья собиралась и приветствовала мою тетю, живущую в Сибири. Мой брат Антон – мой ровесник, был совершенным сумасбродом и постоянно досаждал дедушке, который его называл не иначе как «Анчутка безрогий» или «Черт головастый». А сестра Оксанка была старше меня на 5 лет, она начесывала и накручивала на голове такой высокий куль, что он возвышался сантиметров на двадцать, как мне казалось, она считала, что это очень модным и любила измываться надо мной, пугая по ночам.

Так одной ночью я пошел в туалет. А я ужасно боялся этого туалета… Это маленький деревянный туалет на улице, рядом с домом. Чтобы туда попасть, нужно было пройти мимо двух времянок и погреба с острой, трехугольной крышей. Порой ночью во дворе была беспросветная темень, если луна была в тучах, и я ужасно боялся, что кто-то схватит меня либо по пути, либо, что еще хуже в самом туалете или, что я открою дверь из туалета и окажусь в другом измерении. Так вот, иду я раз туда и слышу шорох впереди. Я остановился и прислушался, ничего не было видно, подумал, что куры. А Оксанка как выскочит из-за угла и заорет: «Баааааааааа». У меня от ужаса аж дыхание перехватило, да так, что я «надрупенил» как говорит бабушка себе в штаны. Оксанка еще долго смеялась надо мной после этого.

Но были там и постоянные гости: Олька, Маринка, Ромешь и Катька – тоже мои двоюродные. Олька тихой была, никогда ничего не творила и ни с кем не ссорилась, любила посмеяться над тем, как Ромешь и Катька, которые были родными братом и сестрой ссорились.

Маринка была младше всех, поэтому я особо не обращал на нее внимания правда, если что-то случалось она так визжала, что уши в трубочку заворачивались. Ромеша я терпел… Шурчик называла его «кормильцем» … Причина этого звания мне была непонятна. Помню, как однажды после того, как Ромешь помыл ноги под колонкой к нему подошла Шурчик:

– Пойдем отнесу тебя кормилец мой. Давай ка, на спину садись.

Ромешь был уже давно выше ее на две головы. Он обхватил ее шею руками и Шурчик двинулась. Но так как рост их был очень разный, то его только что вымытые ноги начали волочиться по земле. Он это понял и начал смеяться, так сильно, что не смог удержаться сполз по Шурчику вниз. Пока он сползал Шура почувствовала, как что-то теплое и мокрое появилось на ее спине. Она быстро стряхнула хохочущего Ромеша…

–Ах ты ж зараза… – округлив глаза, тихо произнесла она и отодвинула халат от спины, – обоссал!

Ромешь так сильно хохотал, что совершенно не смог сдержаться. Он продолжал корчиться задыхаться от смеха лежа на земле, пока Шура на него орала.

Но больше всех я не любил Катьку родную сестру Ромеша. Противная меры нет. Она угловатая и высокая. Ее длинный нос везде лезет. Я даже знаю почему он у нее длинный! От того, что она постоянно повсюду вмешивается и лезет не в свои дела. Она со своими лопоухими ушами все слышит, они как эхолокаторы. Нет того, чтобы она не знала и где бы не была. И правильно Шурчик ее «Рыжей» называет. Не из наших она, все у нас в семье темные, на улице соседи обзывают нас цыганами, так как и волос темный и глаза. У нее одной волос коричневый и отдает рыжим и глаза зеленые. Бестия одним словом!

Есть у меня тут друг – Митька… Он живет на нашей улице через три дома. Это белокурый мальчишка с голубыми зоркими глазами, он всегда придумывает чем бы нам заняться. Он тоже не ладил со своими братьями и сёстрами, поэтому мы сошлись и пакостили то моим, то его.