Читать книгу Awakers. Пробудители. Том 3 - Катерина Томина - Страница 1

…ещё чуть-чуть в хвосте осталось.

Когда я умру, где-то на пластинке останется надпись: «слова и музыка: Трой Гордон, Саймон П.» На самом деле всё не так. Но в песнях вечно творится какая-то неразбериха.

Иногда Трой прибегает в самый подходящий момент. Не после полуночи, не на рассвете, а посреди бела дня и как всегда без приглашения. С планшетом и нотной тетрадью, где нет ни одной существующей в природе ноты. Закрывает за собой дверь до щелчка; моя комната превращается в студию звукозаписи.

– Мне нужен партнёр для написания песни.

– Я так себе соавтор, – напоминаю я. – Разве что ритм настучать могу.

– Не надо ничего стучать.

– А что надо?

– Ничего. Просто сиди такой красивый. Только книгу отложи.

Трою надо кому-то петь. Сидеть несложно.

Он молча машет пальцем в воздухе, утопая взглядом в планшете. Может означать что угодно. Нетерпеливо тыкает всё подряд, извлекая нескладный ряд звуков, чиркает карандашом в блокноте. В какой-то момент мне кажется, он и забыл про меня вовсе.

– Вот так, например, – робко перебивает он вступительный ритм метронома.

Песня высыпается на меня осколками. Лишь пару итераций спустя осколки обретают форму мозаики. Он крутит так и эдак, сбивается, куски то складываются, то не складываются. Спрашивает меня и не слушает.

А потом момент наступает. Всё вокруг превращается в музыку. Мне кажется, я не знаю ничего кроме Троя и его песни. Кажется, если протяну ладонь, он положит на нее своё сердце.

– Не страшно петь личное в толпу?

Он пфыкает чего-то, кривит мордашку, наверное, но в темноте не видно.

– Что мне толпа сделает?

Он переключает инструмент, терзает рисованную струну контрабаса.

– Не боишься, что выпустишь её на волю, кто-то из толпы неправильно истолкует, а тебя не будет рядом, чтобы исправить?

– Боюсь, что кто-то не из толпы истолкует неверно. И как мы потом в глаза смотреть друг другу будем?

Но история, конечно, совсем не про эту песню.

∞ ∞ ∞

Пожалуй, всем перерыв пошёл на пользу. А если что-то изменилось, то исключительно в положительную сторону.

Первым изменился Майк. Точнее, сам Майк остался абсолютно прежним – от идеальных шоколадных локонов до кончиков отполированных ногтей – но к плечу у него приросла девчонка, и всё это так странно поначалу, что быстро срастается в привычную картину мира. Никто не ожидал, что Эллиот «повзрослеет, остепенится», а он вот. Впрочем, кольцом вокруг пальца никто не блистает, но узы этих двух явно скреплены рукой Майка, которая вечно перекинута через плечо девушки. Она невысокая, ещё меньше Майка, но в объёмах пошире; белокурая, белоснежная. Смотрит снизу вверх дерзко, сотни невысказанных подколов во взгляде – язва она ещё похуже гитариста. А глаза такие голубые-голубые, невинные. Смеётся как задира, даёт пять бойфренду за колкую шутку. Но почему-то сразу видно, что она девочка-девочка. Хорошенькая. А Эллиот на её фоне высокий, загадочный, красивый.

– Прелестная, прямо сил моих нет! – сплетничает Трой мне в телефон, хотя видел её только на фотках. – На капибару похожа.

– Ну ты, блин, Майку только такое не ляпни.

– Что? Капибары очень красивые, что ты имеешь против капибар?

Трой тоже себе изменяет: остаётся на связи. Не сильно распространяется, чем он занят, но звонит исправно. А потом и вовсе приглашает:

– Я дом купил. Приходите в гости знакомиться с Фредди.

∞ ∞ ∞

– Что за Фредди? – недоумевает Ральф. – Я что-то пропустил в этих ваших интернетах?

Я пожимаю плечами: мне-то зачем мониторить Гордона в соцсетях, когда он сам мне звонит? Зато Майк в курсе.

– Кроме того, что Гордон протусил каникулы в Европе с тем парнем из Sad Cassette?

Про это мы все более или менее в курсе. Свои соцсети Трой забросил, зато в ленте у «того парня» мелькает с лихвой. Дуэт выходит на удивление гармоничный. Парень лет на десять старше нашего, такой же красавчик, хотя хлёстко иронизирует над собой между строк. Я-то знаю, выслушивал в песнях, как лирический герой альбомы подряд сражался со своими личными демонами, но в последнем – задолбался проигрывать и смеётся демонам в лицо.

У Ральфа, похоже, картинка в голове никак не складывается:

– И что? Он же не Фредди. А Фредди кто?

– Может это дворецкий? – предполагает Том под вопросительным взором Ральфа.

– Почему дворецкий?

– Не знаю, может с домом продавался.

– Может это вообще девушка? – пожимает плечами Ральф. – Почему Фредди не может быть девушкой?

– Что угодно может быть, – я думаю, как бы аккуратно сбросить на ребят воображаемую бомбу, чтобы никто не пострадал. – Может, Трой нашёл своё «долго и счастливо»?

– Ути-пути, солнышко моё наивное, – дразнится Майк, умилённо прижимая руки к груди. – Всё надеешься, что во вселенной Гордона появится новая звезда, и он от тебя отлипнет?

– Мы же виделись с ним недавно, но про Фредди ни слова не было. Что он ещё сказал? – пытается выяснить Ральф.

– Ничего. Просто пообещал, что Фредди нам понравится.

– Думаете, он тоже музыкант? – высказывает Том очередное предположение.

– Ой, ну раз Трой решил разделить с кем-то свою драгоценную крышу, то скорее всего это барабанщик, – подначивает Майк. – Или кот.

– Думаете, он высокий? – спрашивает Том куда-то в пустоту.

– Разумеется, – фыркает Майк снизу вверх, – Это главный аргумент, чтобы всем нам понравиться.

– Ладно, понравится или нет, главное, чтобы Трою нравился, – заключает Ральф, будто для себя в голове решил, что Фредди – опасный хулиган верхом на моцике весь в татухах, но человек порядочный.

∞ ∞ ∞

Разумеется, прав был Майк.

Фредди – кот.

∞ ∞ ∞

– Смотри какой офигенный, я же говорил! – с придыханием хвастает Трой, наглаживая любимца, который стоит на столе, как на пьедестале, окружённый толпой фанатов.

У Фредди четыре лапы, хвост трубой и стандартный окрас. Иными словами, ничем примечательным он не отличается.

– Я его как увидел, так сразу влюбился и решил забрать домой.

– Откуда?

– Из кошачьего приюта.

– Что ты там делал? – Майк тщательно инспектирует зверюгу, но исключительно взглядом. – Они приняли тебя за бездомного и подобрали?

– Так я и был бездомным, – смеётся Трой. – А теперь домашний, и в чём интрига?

– Ты купил дом коту, – подытоживает Майк. – Настоящий дом.

– Конечно. А куда бы я его повел, на съёмную квартиру? Посмотри на него, он же офигенный!

– Отличный кот, – подтверждаю я.

Ральф тоже тянет руку погладить зверя, который тут же тянется головой, отвечает взаимностью:

– А почему «Фредди»? Полосатый и когтистый, как Фредди Крюгер?

Том и Трой одновременно кидают на него идентичный взгляд, полный непонимания и порицания, будто во всей вселенной существует Один Единственный Фредди, и что за вопрос такой дурацкий?

– А, ну логично вообще, – одобряет Майк, протягивая питомцу свой драгоценный гитаристский палец для ознакомления. – Он заценил бы, тот еще котолюб был.

Трой с Томом синхронно кивают.

∞ ∞ ∞

Майк времени даром не теряет. Достал гитару, сидит неспешно перебирает струны, как чётки. Том тоже занят делом: забрался на стул с ногами, высыпал конфеты из вазочки на стол, сидит сортирует. Шторы распахнуты, и окна тоже настежь так что ветки лезут внутрь: в троевском доме светло, свежо и зелено, как в роще.

– Не боишься, что убежит? – Ральф кивает на кота.

– Боюсь. И что мне, запирать его теперь?

– А как же ответственность за приручённых?

– Сам меня приручил, сам пусть и несёт, – отшучивается Трой, но взгляд у него очень серьёзный.

– Как Европа? – отвлекается Том от своего занятия.

– Как всегда. Маленькая, красивая. Скучная без нас, конечно.

– Что вы там делали с этим парнем из Sad Cassette?

– А что там можно делать без бухла и концертов? Загорали, спали, ели.

– И что в итоге? – не унимается Майк.

– Что в итоге? Загорели, отоспались, отъелись, – суммирует Трой.

– Ну это я вижу, – Майк тянет руку, бесцеремонно треплет солиста по золотистой кругленькой щеке. – А потом что?

– Потом я вернулся.

– Блин, ты там два месяца тусил с фронтменом знаменитой группы и даже рассказать нечего? – негодует гитарист. – Соглашение о неразглашении подписал что ли?

– Ах да! – вспоминает Трой. – В зоопарк ещё ходили. Тебе от сусликов привет.

Гитарист закатывает глаза и сдаётся.

– У него там развод состоялся, – Том тоже в курсе о чем поют песни знаменитые группы современности. – Ещё до рехаба.

– А-а-а, ну тогда ясно всё, – заключает Эллиот. – Жена бросила, бухать нельзя, а тут такой Трой-герой спешит на помощь.

Трой с непроницаемой улыбкой разводит руками и не говорит ни слова.

– Ну хрен с тобой. Значит, оказали друг на друга хорошее влияние, – заключает гитарист. – Хорошо выглядишь. На этого похож… – он щёлкает пальцами под вопросительным взглядом Троя и взрывается смехом. – На мужика!

Здесь Майк тоже, пожалуй, прав. Трой будто в плечах пошире; не сутулится и на земле стоит прочнее. И футболка цветастая по размеру, и мягкие завитки волос складываются идеально. Да и в целом такой вот Трой на диво адекватен, хорош собой как никогда и даст фору любой рок-звезде с обложки.

Сам Гордон, разумеется, не согласен.

– Божечки, вот досада, – качает он головой. – Разве молодая перспективная группа может себе позволить, чтобы солист был похож на мужика? И в чём тогда интрига?

– Так это исключительно на каникулах. Потом пара недель рабочего стресса и превратишься обратно в истеричную самку скелета.

Солист морщит нос в его сторону, но не спорит. Майк слишком редко ошибается в последнее время.

Но на этом история, конечно, не заканчивается.

∞ ∞ ∞

– Чем ты ему так насолил? – вопрошает Майк, – Поматросил и бросил?

– Никто никого не матросил, – отнекивается Гордон невпопад. – Мы просто тусили.

– А потом случилось вот это? – не унимается гитарист, продолжая крутить текст вверх-вниз, разбирая по строчкам. – Вот это особенно злобно. Верно, конечно, но всё равно жесть.

– Может, это вовсе и не про меня.

– Хорош прибедняться, герой. Конечно, про тебя, про кого ещё? Сотворим ответочку мудаку? От души по наглой морде.

– Нормальная у него морда. Именитая между прочим. Отвянь.

– Не, козёл на тебя бочку катит, а на меня злишься. Нормальный вообще?

Особенно расстроенным в честь всей этой истории Трой не выглядит. В этот раз расписание выступлений не уходит в бесконечность вокруг всего света, но график всё равно напряженный. Так что Трой сосредоточенный, весь в работе. Променял сигареты на дурную привычку уходить в забег по незнакомой местности. Я всё жду, когда он сорвётся обратно и можно будет пойти покурить вдвоём по-человечески. Но Трой срывается не обратно, а исключительно на меня.

Особенно пламенный разговор у нас состоялся на прошлой неделе после скучного выступления, которое я решил немного взбодрить, ускорив ритм особенно унылой песни. Получилось забавно. Песня понеслась, словно лошадь скаковую пришпорили: с Майком, который едва поспел заскочить в седло, догоняющим Ральфом, что чуть было не сошел с дистанции… Трой выстоял. Выстоял только ради того, чтобы спустить на меня всех собак после. Да и то вышло так уморительно, что обидеться на него не вышло. Он, конечно, строгий, когда дело касается работы, но истерит, как осипший Дональд Дак. И как всегда за своё в финале:

– Больше ни капли в рот не возьмешь, понял? Если надо будет, лично выпью все твои запасы.

– Всё только обещаешь, – подмигиваю я. Пьяный Трой мне нравится больше. Пьяному Трою больше нравлюсь я.

Он говорит о том, что сцена – это его «зона комфорта», его счастливое место, куда не должна ступать нога человека, которому он не может доверять.

– Не ожидал от тебя такой подножки, – заключает он, и вид у него такой, будто я вонзил ему кинжал в спину. Только Трой может раздуть небывалую драму из банальной шутки. А после «той самой песни» с меткими деталями в адрес субъекта весь драматизм кажется ещё смешнее.

– Ну вот здесь он не прав, – завершает Майк свой разбор текста. – Про то, что Трой считает себя офигенно горячей булочкой, потому что он и есть офигенно горячая булочка, сей факт неоспорим, все, кто за, поднимите руки.

Все руки, кроме троевской, послушно взлетают вверх.

– Но он сам так не считает, – победно заключает Майк, спрыгивая со стола; Трой покорно опускает голову со своим фирменным фырком.

– Да ладно, попоют чуть-чуть и забудут, – вносит Ральф нотку позитивного мышления.

Разумеется, через пару недель песня звучит из всех утюгов.

∞ ∞ ∞

Отныне все интервью сводятся к единому вопросу.

– Ты уже слышал песню, которую тебе посвятили?

– Да, она офигенная!

– Но она выставляет тебя не в самом выгодном свете.

– И?

– Неужели не обидно?

– Конечно, обидно! Вы её слышали?

– Довольно оскорбительно.

– А то! Хотя могло быть хуже.

– Что именно?

– Мне могли бы написать хреновую хвалебную песню. Так себе достижение. А эта, конечно, обидная, но она офигенная. Разве нет?

Это похоже на игру в дженгу наоборот. Каждый вопрошающий тянет на себя по бруску в надежде, что терпение Троя обрушится именно на него, с красочным репортажем в качестве бонуса. Но Трой несокрушим и раздражающе обаятелен. По крайней мере, когда дело касается работы.

∞ ∞ ∞

Эмма не согласна, что в целом вся история довольно забавная. В последнее время Эмма часто не согласна; и чем чаще, тем реже я звоню.

– Эм всё мне рассказала, – Трой протягивает мне стакан с шипящей таблеткой, великодушный и отрезвляюще спокойный. Шторы задернуты так, что темень едва проглядная, только дисплей электронных часов выдает, что час уже не ранний. – Рассказала, что это не её проблема, и чтобы ты сам разбирался.

Осуждения в его голосе нет, но я всё равно вступаюсь, принимая стакан с лечебным пойлом.

– Она не плохая. Она меня любит.

– Я и не говорю, что плохая, – Трой подтягивает стул, садится напротив, чтобы не смотреть на меня сверху вниз. – Ты не один, Сай. Давай разбираться вместе. Что мне сделать, чтобы ты бросил?

Я смеюсь в пустой стакан. Как будто в нём дело. Конечно, всегда и везде всё дело в Трое Гордоне, и только он – Великий и Единственный – способен и реки обратно в русло закинуть, и динозавров воскресить, и, конечно, мимоходом наставить меня на путь истинный.

– Ну что, вытащил своего именитого алкаша из рехаба и теперь возомнил себя великим мотиватором? – говорю я ему; и ещё много чего говорю следом, но у него такое выражение лица, будто он обрёл способность принимать происходящий в мире пиздец с распростертыми объятиями. Только голову на другой бок склоняет, упирается локтями в колени и слушает дальше.

– Если необходимо распустить группу, мы разойдёмся, – предлагает он после моей нескладной тирады.

– Ты меня выгоняешь из группы?

– Нет, конечно. Какие мы Авэйкеры без Саймона П.? Просто разойдёмся и не будем.

– Это ультиматум или что, я не понял?

– Нет. Это жертва, на которую мы все готовы пойти.

– Ага, а ребята в курсе, что ты тут за них всё порешал?

– Все в курсе, Сай. Я же говорю, ты не один.

Один раз Трой забежал так далеко, что заблудился, и обратно пришлось добираться на такси. Вернулся он с разбитой коленкой и сквозь смех и восторг рассказывал, что надо же быть таким дуралеем, и хвала новым телефонам, которые могут ловить такси где угодно по местоположению.

– Прямо чувствую, как живу в будущем! – заключил он тогда, придурочно сияя глазами.

Это было пару дней назад. Говорят, если сильно долго бежать, эйфория может длиться сутками.

– Сай, – он дружески тянет мне кулак после затянувшейся паузы, я молча щёлкаю пальцем по костяшкам в знак согласия.

Возможно, Эмма права, и вся история в самом деле не такая забавная.

∞ ∞ ∞

Как ни странно, яростней всего на сторону Троя встает Рик. К этому времени «Оскары» на него не сыплются, но спрос на актёрский талант парня явно подрос, а с ним и медийный вес каждого слова из уст самого Рика.

– Я не знаю, что произошло в этой песне, но считаю, что непрофессионально, грубо и неуместно открывать публике настоящее имя героя. Я лично знаком с ребятами, снимал для них клип, и знаю, что Трой умный, трудолюбивый, самодостаточный, очень ответственный молодой человек. Я не могу написать об этом песню, но считаю своим долгом высказаться об этом хотя бы так.

∞ ∞ ∞

А потом то, чего все так долго ждали происходит после второй чашки кофе посреди тихого-мирного завтрака в уютном отеле.

– Да заткнись ты уже наконец, Господи Иисусе! – орёт Трой в радиоприёмник.

– Во-о-о-от! Вот! Другое дело, – Майк одобрительно хлопает коллегу по плечу, спешно подтягивая телефон. – Сейчас Картохе маякну, она больше меня этого ждала.

Трой прячет схуднувшую мордашку в ладонях, недобро косится на Майка сквозь растопыренные пальцы.

– Ну почему «Картоха»-то? Ей разве не обидно?

– Вот как себе заведешь любимую девушку, так и называй как вздумается. А моя – Картоха.

– «Любимая девушка», – что-то тает в троевских глазах за решеткой из пальцев. – Расскажи, как ты её любишь.

– Люблю как люблю…Что ты от меня хочешь услышать? – огрызается Майк. – Расскажи, как ты ненавидишь мудака этого.

– Никак. Просто бесит, что он высказал всё за раз, и, может ему полегчало или что-то там, а мне теперь слушать и слушать.

– Не слушай, – предлагаю я. – Всё равно брехня все.

– Да нет же, – не соглашается Трой. – Хуже всего, что всё правда, до последнего слова. Я это знаю, вы это знаете. Теперь все знают.

Майк щёлкает клавишами в телефоне, Трой замолкает, и никто не спорит.

– Хотя нет, – передумывает солист. – Хуже всего, что это песня. Люди уходят, но песни, истории живут вечно, понимаете? Когда-нибудь через тысячи лет, когда меня совсем не будет, археологи раскопают эту песню, и что они обо мне подумают?

– Разумеется, археологи будущего только о тебе и думают, – соглашается Майк. – Поплачешь по этому поводу?

– Нет. Занят. Может быть, на следующей неделе.

∞ ∞ ∞

На следующей неделе в прямой эфир Гордон выходит один в обнимку с гитарой. Руководит процессом какой-то языкастый модный блогер, а Трой во втором окошке поделённого пополам экрана. Фактически он сразу и в телефоне, и у меня за стеной, снова слушает те самые вопросы, на которые отвечал сотни раз. За стеной не слышно, но чувствительный микрофон выдает его нетерпеливый вздох.

– Я буду петь, – предупреждает Трой. – Раз уж все решили, что песня про меня, значит, мне её и петь.

Блогер что-то восторженно верещит в своей дурацкой манере.

Трой поёт.

Это из приёмников каждый день песня сыплется бодрым ритмом, щедро приправлена нотками сарказма в глубоком баритоне. Сейчас всё не так.

Песня льётся исповедью под несмелый струнный ряд. Он не гитарист; руки фальшивят пару раз, но голос – никогда, голос разливается океаном бездонным, разнося всю правду о Трое Гордоне. Он поёт о своих неудачах, слабостях, изъянах, которые снаружи не видать, но сквозь броню всё равно просвечивают. Поёт пронзительно и смиренно, как никто другой. Не смотрит в камеру, но даже в столь мелком окне видно, как дрожат руки под конец.

– Сейчас бы закурить, но я бросил, – сознаётся он с робкой улыбкой, возвращаясь взглядом в реальный мир.

В такого Троя совершенно невозможно не влюбиться.

И где-то там я думаю, что мы не так всё поняли.

Когда доходит очередь «того самого парня» отвечать на вопросы про этот кавер, который быстро стал достоянием общественности и продолжает свой победный марш по соцсетям; тот теряет свое красноречие и долго мотает головой.

– Вы сами слышали как он поёт? Он лучше меня, этот парень. Гораздо, гораздо лучше.

Мы всё не так поняли, убеждаюсь я. Ничего глубоко оскорбительного в песне нет и не было. Это личное. Честное. Это любовная баллада.

(29.07.2021)