Читать книгу Партия - Катерина Юн - Страница 4

Таким и будет мой конец? Из-за стакана молока? Не то чтобы я считала, что заслуживаю чего-то большего, но… Он сжал руку на моей шее крепче. В его взгляде не было ярости, презрения или неприязни. Там вообще не было ничего. Он убьет меня и ничего не почувствует? Это стало неприятным открытием. Конечно, я не рассчитывала на скорбь или муки совести, но хоть что-то должно быть?

– Слышишь меня? Открой рот, – зашептал он на ухо, почти ласково.

Дуло коснулось плотно сомкнутых губ. Я хотела напомнить ему, что он предложил мне выбор, и я согласилась пожертвовать сердцем, но не могла, потому что для этого нужно было открыть чертов рот. Ну почему именно рот? Как я буду выглядеть? Отвратительно.

Мой убийца подождал еще несколько секунд исполнения такого, казалось бы, простого приказа, но так и не дождался. Его губы тронула многообещающая улыбка. Резко, сжимая шею, он оторвал мою голову от дверцы, чтобы опять развернуть лицом к холодильнику. Щека и обе ладони прижались к прохладному гладкому материалу. Он освободил мою шею – на коже пульсировал полный отпечаток его ладони. Я точно чувствовала, где был каждый из его пальцев. Теперь он не касался меня, но это не приносило облегчения.

Одной рукой он резко дернул язычок молнии, потом ловко расстегнул большую пуговицу. Юбка ухнула вниз. Его ладонь легла на поверхность дверцы, точно на уровне моих глаз. Мой нос и его большой палец смотрели друг на друга в упор. В правой руке он, должно быть, сжимал пистолет, левая – прямо передо мной. Стриптиз окончен? В воспаленном мозгу промелькнула мысль, что для этой сцены больше бы подошли чулки, а не колготки…

По-змеиному дуло заскользило по правой ноге, от местечка под коленкой до ягодицы… Очень медленно. Затем левее. Я задержала дыхание. Ствол уверенно скользнул между ног, его крышка прижалась к промежности, дуло уперлось в дверцу холодильника. Он поднял руку выше, и мне пришлось встать на цыпочки. Проанализировать что-либо еще я не успела, Неве спустил курок без предупреждения.

И я узнала, что глушителя не было.

И дверца холодильника вздрогнула.

И его внутренности вскрикнули звоном.

И наверняка закровоточили спиртом…

Мое сердце билось в сотню раз быстрее протекающих мимо секунд. Он убил холодильник. Но не меня. Ствол ожил. Пока не меня. Неве оторвал ладонь от холодильника и нежным жестом убрал волосы со спины. Горячее дуло обожгло обнажившуюся шею. Это когда-нибудь закончится?

– Так ты откроешь рот? – спросил он вкрадчиво, задевая губами ухо.

– Открою, – во мне не осталось сил оказывать ему сопротивление.

Он резко развернул меня, затылок ударился о труп холодильника. Я встретилась с ним взглядом и поспешила открыть рот. Мерзавец, он улыбался мне. Глаза против воли сощурились. Хватило бы у меня смелости плюнуть в это красивое и опасное лицо? Возможно. Но с открытым ртом вряд ли получится. Жевательные мышцы деревенели с каждой секундой. Чего он ждал?

Наконец проклятое дуло оказалось в моем рту. Я расслабила мышцы, обхватив его губами. Никогда бы не подумала, что смогу испытать облегчение по такому поводу. Но вот она я, вот повод и вот мое облегчение.

Он спустил курок без предупреждения. Снова. Я успела подумать о том, что не успела зажмуриться. Но выстрел не прогремел в моих ушах, как должен был. У него закончились пули? И только теперь я поняла, что до сих пор стояла на цыпочках – пятки шлепнулись в лужу молока.

– Надеюсь, мое милосердие не покажется тебе слабостью, – Неве отступил на шаг назад.

Я согнулась, уперевшись руками в колени, и изо всех сил старалась победить одышку. Кровь шумела в ушах. На полу блестели крупные осколки разбившегося стакана.

– Даже не знаю… какое определение… из этих двух… подходит тебе меньше, – воздуха все еще не хватало, я посмотрела на него снизу вверх.

– Не считаешь меня милосердным? – он поднял брови. – Я сохранил тебе жизнь. Снова.

– Я склоняюсь к мысли, что закончить все… в том переулке было бы милосерднее… но это так, по моим ощущениям.

Он ничего не ответил, пошел прочь. Надеюсь, он держал курс прямиком туда, куда я мысленно его посылала. Сердце забилось ровнее, и я попробовала выпрямиться. Получилось. А вот прогнать привкус железа из пересохшего рта не вышло. Интересно, можно ли мне выпить воды из-под крана? Или он снова явится сюда со своим пистолетом?

Из темноты вышла черная кошка. Она осторожно обошла молочную лужу, не желая мочить лапы, встала с краю и нерешительно лизнула гладкую белую поверхность. Ее маленький розовый язык сновал туда-сюда, туда-сюда. Я была на грани отчаяния, готовая к ней присоединиться.

– Вот ты где, – я вздрогнула, поскользнулась и едва не упала, но зацепилась за край столешницы. Неве не обратил на меня никакого внимания. Мое же внимание не обошел стороной тот факт, что на нем не было ничего, кроме темных спортивных брюк. – Идем за мной, Morte[1], – он зовет кошку смертью. И она, в самом деле, идет за ним. Во всех смыслах.

– Мм… раз уж наше свидание продолжается, может быть, ты предложишь мне выпить? – он обернулся. – Это было бы очень милосердно с твоей стороны. – Его губы дернулись, но отвергли улыбку.

– Холодильник в твоем распоряжении. Не переусердствуй. Завтрак будет рано.

– Спасибо.

Он опустил глаза на кошку, сидящую у его босой стопы, развернулся и пошел. Она незамедлительно последовала за ним. Я перевела взгляд на его удаляющуюся спину: очень много татуировок. Незнакомые символы, иероглифы, цифры и слова на итальянском, перевод которых я не знала… Хотя одно из них было смутно знакомо – аffogato – кажется, так назывался десерт. Очень странно. Все вместе это не выглядело цельно, скорее так, словно пытались бездумно и быстро заполнить пустоту. Спустя секунду его силуэт целиком сожрал полумрак, затем хлопнула дверь.

Я распахнула холодильник и взяла первую попавшуюся бутылку в руки. На средней полке поблескивали влажные осколки, стоял резкий запах спирта. Я поспешила захлопнуть дверцу. Забралась на широкую гранитную столешницу, освещаемую луной, и сорвала пробку. Уходить во мрак не хотелось. Первые два глотка пошли хорошо… Согревая, расслабляя мышцы. Чтобы проглотить третий и четвертый пришлось приложить усилия. Реанимировалась на пятом. По-моему, дотянула до седьмого.

Думаю, я еще могла бы дойти до спальни, но меня пугали осколки, что остались на полу. «Сегодня слишком многое было разбито», подумала я и уснула на холодном граните. Удивительно, но это не было плохо. По крайней мере, до тех пор, пока не наступило утро.

Я почувствовала сквозь сон запах одеколона. Дорогого, как мне показалось. Потянула носом воздух и замерла, просыпаясь. Частицы его запаха задержались в легких. Он где-то тут, где-то рядом.

– Открывай глаза. Я знаю, что ты не спишь, – я подчинилась.

В свете дня все было иным, не таким абстрактным, как казалось ночью. Кухонный гарнитур насыщенного темно-синего цвета, столешницы темно-серые с вкраплениями, большой остров, стулья без спинок, черный холодильник с огнестрельным ранением, крупная матовая плитка на полу, с которого, к слову, исчезли лужа, осколки… и моя юбка.

Бутылка водки, которую я предусмотрительно оставила возле себя, тоже бесследно пропала. Прилетала фея чистоты? Я засмеялась, воображая, как она хлопочет, в то время как я сплю в перепачканных молоком колготках на столешнице под кухонными шкафчиками в квартире убийцы, который стреляет в свой собственный холодильник и зовет кошку смертью. Господи, да я все еще навеселе. Проклятая водка! Я засмеялась громче, откидывая голову назад.

– Тебе смешно? – он появился в поле моего зрения вверх тормашками, кровь прилила к мозгу, и я едва не свалилась со стола.

– Я пьяна, – пришлось сесть, и его ноги, как полагается, оказались внизу, а голова – сверху. Так-то лучше. Он был босиком, но в брюках и белоснежной хрустящей рубашке.

– Алкоголичка.

– Убийца.

Неве пристально посмотрел на меня, а потом грубо за руку сдернул со стола, мне удалось приземлиться на ноги.

– Умойся, – он мотнул головой в сторону коридора.

И я нетвердой походкой удалилась на поиски ванной комнаты. Пройти мимо нее мне бы ни за что не удалось – дверь была прозрачной, а прямо напротив нее душевая кабина без створок. «Чертов убийца извращенец!» – возмутилась маленькая и, должно быть, разумная моя часть. «Почему я не проснулась раньше и не застала его водные процедуры?» – пищала поддатая половина.

Я сняла пиджак и колготки, бросила их на пол около раковины. На мне остались трусы и белая майка. Страшно хотелось принять душ, но… Пошел к черту, мерзавец-вуайерист. То, что отразилось в большом круглом зеркале, меня не особо впечатлило – случалось, что я выглядела хуже. Намного. Живописно растрепанная, помятая, бледная и тушь размазана по всему лицу. Но живая. Все еще.

Я опустилась на корточки и достала резинку из кармана пиджака, чтобы убрать волосы в высокий хвост, затем умылась с мылом. И, немного подумав, мстительно почистила зубы его зубной щеткой. На кухне и в коридоре мерзавца не оказалось, в гостиной тоже. Я подошла к аквариуму и попыталась разглядеть свои украшения, но тщетно.

– Тоскуешь по обручальному кольцу? – я подпрыгнула на месте.

– Откуда… ты знаешь? – кольцо я носила на среднем пальце.

– Почему ты в трусах в моей гостиной?

– Потому что фея чистоты унесла мою юбку! – я засмеялась. Боже, эта водка…

– В спальне для тебя есть одежда. Быстрее, пожалуйста, – он опустился на диван, закинул руку на его спинку и уставился в витражное окно.

Я почти успела покинуть гостиную, когда он безразлично спросил:

– Футболист из твоего телефона, с ним обручена?

– Ты копался в моем… он… – я резко закрыла рот. Лиам повесился в своей ванной комнате больше года назад, когда ему не продлили контракт. Для него футбол значил больше, чем я. – Я ни с кем не обручена.

– Мне жаль, – должно быть, что-то страшное отразилось на моем лице, вряд ли ему было жаль, что он залез в мой телефон. Я приказала себе расслабить челюсть. – Я все еще жду, когда ты оденешься.

В спальне на кровати меня тоже ждали… синие джинсы. Немного более узкие, чем я предпочитала, но, сорвав бирку и рассмотрев цену, я решила, что, возможно, все эти годы ошибалась. Тот, кто продает джинсы за такие деньги, определенно смыслит в них больше меня. Тугую пуговицу удалось застегнуть с третьей попытки. Я переодела майку, новая была черной и тоже до смешного дорогой. Это ведь просто-напросто двести грамм хлопка. Вы шутите? Умом мерзавцев не понять. Я подобрала туфли с пола, где вчера ночью их бросила, и вернулась в гостиную.

– Как тебе? – он ничего не ответил. – Ну ладно. Что дальше?

– Мы едем на завтрак.

– А завтракать дома уже немодно?

– Прежде чем мы выйдем, я должен спросить: ты же понимаешь, что у тебя не будет шанса сбежать? Ни на улице, ни из ресторана.

– Да.

– Хорошо, – он поднялся с дивана, взял пистолет и пристегнул его к держателю на груди. – В лифт, – я повиновалась.

Как только мы оказались на парковке, мои предплечья покрылись мурашками, и я вспомнила, что оставила пиджак в его ванной комнате. Сегодня была пятница, это означало, что мы поедем на «лексусе» цвета мокрого асфальта. Страшно представить, каким образом на него заработали. Он не стал прятать оружие, пистолет вызывающе чернел на фоне белоснежной рубашки. Неужели есть лицензия? Помогите…

Я абсолютно не ориентировалась в этом районе, потому понятия не имела, куда можно отправиться на завтрак. Но наверняка не в «Макдональдс». Спустя десять минут мы остановились у незнакомого мне ресторана – La Cosa Nostra. Итальянский? Привез ли он меня сюда, потому что знал, что я отчасти итальянка? Какая глупая мысль.

Здание было двухэтажным и темно-коричневым. Внутри оказалось более чем просто малолюдно. Кто завтракает в ресторане? Откуда вообще на промышленной окраине города взялся ресторан? Неве приветствовали по имени. Вот, кто завтракает в ресторане. На меня странно посмотрели, но также вежливо поприветствовали. Мой потенциальный убийца никак не отреагировал на гостеприимство персонала. Он выбрал столик на четверых в глубине зала, сел и раздраженно дернул салфетку со стола.

– Ты сядешь или как?

– Сяду, – я села напротив него.

– Сядь рядом.

– Как скажешь, – я пожала плечами и пересела. – Может, прикуешь меня к ножке стола наручниками? Для надежности.

– Не нервируй меня, – он глянул мне в глаза. – Скоро придут люди. Ешь молча. Заказывай что хочешь, – пауза. – Но не алкогольное, – я фыркнула и закатила глаза.

– Не дерзи, Химена. Твое положение очень шаткое. Передай своему сердцу, что оно бьется временно, – передавать не было смысла, мое сердце все прекрасно расслышало.

– Я не понимаю. Тогда для чего все это? Ты получаешь извращенное удовольствие? Я никому не скажу, и ты знаешь об этом. Но раз не отпустил вчера, в переулке, или сегодня… значит, существует только один оптимальный для тебя вариант. Так в чем дело? Когда?

– В переулке за мной наблюдали. Я подчиняюсь некоторым правилам, знаешь ли, – он опустил глаза в меню.

– Хорошо. А сейчас?

– Ни сейчас, ни, наверное, когда-либо еще.

– Тогда чего ты ждешь?

– Хочешь умереть? Попасть на небо к своему жениху? – он отвлекся от изучения меню и посмотрел на меня.

– Нет, не хочу, – откуда он узнал о кольце, о помолвке, о женихе? Я что, говорю во сне?

– А я не хочу убивать невиновных. Пока что не хочу. Догадываешься, почему я взял тебя с собой? – он жестом подозвал официанта.

– Чтобы я помыла посуду после того, как ты поешь?

Подошел официант, он был в костюме, при галстуке и с ручником. Который сейчас час? Девять утра? Десять?

– Выбрали, сэр?

– Черный кофе. Что для тебя, Химена?

– Капучино.

– Возьми что-нибудь еще.

– Чизкейк, – я не успела ознакомиться с меню и выпалила первое, что пришло в голову.

Официант кивнул и удалился.

– Я забрал тебя с собой, чтобы в мое отсутствие не произвели зачистку. – Зачистка в его отсутствие? Так он еще и не один. Боже, во что я вляпалась?

– Так я теперь твой «хвост»?

– Если не получится решить проблему иначе, я тебя застрелю.

– Понятно, – мне и в самом деле все было предельно ясно.

– Фамилия?

– Аспен.

– Значит, итальянка – мать?

– Да. Какое это имеет значение? – в нем самом не было ничего итальянского: высокий, светлая кожа, серые глаза.

– Для того, кто не хочет умирать, ты задаешь слишком много вопросов. Cognome?[2]

– Эспозито.

– Очень иронично. Ты не находишь? – я промолчала, еще неизвестно, кого кому подкинули.[3]

Принесли заказ. Кофе пах замечательно, но аппетит не приходил. Хотя в последний раз я ела вчера в обед.

– Пепельницу, – громко сказал Неве, ни к кому конкретно не обращаясь. И ему принесли пепельницу. – Теперь помалкивай, – к нашему столу шли двое. Мужчина в возрасте и молодой парень.

Напротив меня сел мужчина, полный, с проседью и тяжелой челюстью. На нем был серый костюм в белую полоску. Пиджак, очевидно, не застегивался. Ему мешал живот, обтянутый белой рубашкой. Казалось, пуговицы в любую секунду могут брызнуть в стороны. Из нагрудного кармана пиджака кокетливо выглядывал алый шелковый платок. Чертовы ценители вкуса.

Его спутник выглядел на порядок моложе, он сел напротив Неве. И выглядел таким безобидным… Неужели и он тоже убийца? Большие распахнутые глазищи, кучерявые волосы в удлиненной стрижке, тонкие, почти женские руки. На нем был непримечательный черный костюм и галстук-селедка.

– Доброе утро, Неро, – голос старшего хриплый, таким дают определение «прокуренный». Мужчины пожали друг другу руки, на меня никто не обращал внимания.

Постойте. Неро? Звучит, как сокращение от Нерон[4]. Более говорящего имени я в жизни своей не встречала. Я усмехнулась, в планах было сделать это про себя, но что-то пошло не так. Сидящие напротив удивленно на меня уставились. Старший мужчина быстро отвел взгляд, неприязненно поморщившись. Какие приятные люди в последнее время встречаются на моем пути… Я неловко улыбнулась и поспешила опустить взгляд, изображая большую заинтересованность своим кофе. Император Нерон меня убьет. Мужчины заказали по нескольку блюд, не глядя в меню.

– Неро, ты должен был почистить за собой. Ты знаешь это, – Неро откинулся на спинку своего стула.

– Невозможно.

– Ты ставишь меня в неудобное положение. Тебе лучше других известно, что в организации перед законами все равны. Тот факт, что ты мой брат, не отменяет для тебя общепринятых правил. Почисть за собой, раз уж не смог сделать дело без свидетелей, – говорил только крупный, молодой парень откровенно скучал, возведя очи к потолку. Он сказал, брат? Никогда не встречала менее похожих братьев.

– Маттео, я ничего не нарушаю.

– То есть? – он заговорил громче. – Ты ставишь под угрозу организацию. Вот почему, мне приходится отслеживать твою работу, Неро. Я не могу на тебя положиться! Я вынужден посылать людей следить за тобой, – Маттео начинал заводиться. Я вжалась в спинку стула и постаралась мимикрировать под его обивку. Мне не понравилось то, как он использовал слово «организация». Что это значит? У них целый бизнес по убийству людей? Ассоциация киллеров?

– Мы убираем свидетелей, но не трогаем наших женщин.

– И чья она женщина? Я просто чертовски уверен, что не видел ее раньше, дружочек. Не пытайся обмануть меня, – он тяжело вздохнул. – В чем твоя проблема, Неро?

– Ты не видел ее раньше, потому что она… новая. И моя, – я застыла. Игра принимает крутой оборот. Не слишком ли он много для меня делает? И что я должна буду взамен?

Маттео еще раз вздохнул:

– Ты не был знаком с ней до вчерашнего вечера, спрашивал ее имя, – наблюдатели были так близко? Слышали наш разговор?

– Я же сказал, новая. Любовь с первого взгляда, – за весь разговор Неро ни разу не взглянул на меня.

– Я так чертовски понимаю тебя, дядя… но в Эйвери нет итальянской крови, – внезапно очнулся кучерявый. – А отец…

– Рикардо, помолчи. С твоим дерьмом мы разберемся позже.

– Она не дерьмо! – Рикардо пораженно уставился на Маттео, который, по всей видимости, и был его отцом. Должно быть, мальчик пошел в мать.

– Ты знаешь, что я имел в виду. Помолчи! – рявкнул папаша. – Неро, какая, нахер, любовь с первого взгляда? Ты взбалмошный идиот.

– Ты знаешь правила, ты не можешь убить мою женщину.

– Она не твоя женщина, Неро.

– Моя, – он резко развернулся в мою сторону, – что скажешь, amore mio[5], чья ты? – Его голос был холоден, челюсть напряжена.

– Мм… твоя… re mio[6], – уголок его губ дернулся вверх.

– И ты его любишь? – Маттео задал мне прямой вопрос, наконец, признавая мое присутствие в этой комнате. По всей видимости, он смирился с тем, что придется участвовать в представлении. Простой вопрос поставил меня в тупик. Я знала, что должна была ответить, но язык прирос к небу.

– Ты любишь меня, bellezza[7]? – я повернула голову к Неро, потом обратно к Маттео и снова к Неро… Дерьмо.

– Конечно, amata[8]. Я говорила тебе прошлой ночью… – он снисходительно улыбнулся.

– Тогда поцелуй его, – улыбка спала с лица Неро.

Я похолодела. Что это значит? Кто он такой, чтобы давать подобного рода указания? Почему Неро не послал его к черту? Мы действительно обязаны поцеловаться? Ответ на мой последний вопрос прилетел неожиданно и ударил под дых. Неро оторвал меня за шею от спинки стула и крепко прижался своими губами к моим, не размыкая их. Откуда столько интереса к моей бедной шее?! Я пораженно распахнула глаза, но быстро взяла себя в руки, закрыла их и попыталась расслабиться. Неро не двигал губами, держал их прижатыми к моим, а через несколько секунд отстранился.

– Как же вы все меня затрахали! Катитесь к черту! – Маттео поднялся со стула, кинул салфетку на тарелку и пошел прочь. – Рикардо!

Кучерявый поднялся и быстро пожал руку Неро.

– Я рад за тебя, дядя, – не может быть, чтобы он купился.

– Благодарю, – Неро приподнял брови.

Я допила кофе и медленно расковыряла чизкейк, не в силах постичь, какого черта происходит. И главное, что будет дальше? Сколько времени мы будем изображать влюбленных? Пока Неро не осточертеет эта блажь?

– Он ведь не поверил.

– Конечно, нет.

– И что дальше?

– Поверил или нет, он не может нарушить правила. Он главный, но даже он должен подчиниться, – пауза. – По крайней мере, пока не придумает, как обойти запрет.

– Главный в чем? Вас… много? Целая банда?

– Можно и так сказать.

– И теперь никто не придет провести зачистку, пока тебя не будет рядом?

– Я не знаю, – он откинулся на спинку стула.

– Звучит не очень обнадеживающе.

Мы оба помолчали. Я отложила вилку в сторону, сообразив, что аппетит уже не придет.

– Ты закончила? – он с сомнением посмотрел на растерзанный чизкейк.

– Да, Неро.

– Я для тебя не Неро.

– Как тебе будет угодно, la mia morte[9].

Мы не попросили счет. Ушли, не заплатив. Неве двинулся напрямик к своему автомобилю, я последовала за ним. Прошел дождь, асфальт по всей дороге в логово моего предположительного убийцы был мокрым. Ветер сильным и порывистым. Я смотрела в окно и наблюдала за прохожими, Неве был задумчив и вел машину медленно. Люди торопились по своим делам, и вряд ли кто-то из них задумывался о сиюминутности своей жизни. О том, что она может оборваться в любой момент. Прямо сейчас или через пятнадцать минут, может быть, через час, ночью или завтра утром. Их счастье, что они понятия не имели, насколько близко подобралась смерть.

Неро поставил автомобиль на свое место, между «Четвергом» и «Субботой». Завтра начинаются выходные. Черт, а это, должна признать, удобно.

Мы не заговаривали друг с другом. Выйдя из лифта, он мотнул головой в сторону спальни, и я послушно заперла себя в комнате. Стянула джинсы и завалилась на кровать, пряча голову под плотное покрывало. В доме было тихо, опять начался дождь. И я заснула.

Я то и дело просыпалась, но заставляла себя снова заснуть. Весь день лил дождь, мне снились сны, в которых я не должна была скоро умереть, так что это было несложно. Но если придется изо дня в день прятаться в этой комнате, тогда смерть, пожалуй, не худший вариант.

Когда стемнело, я откинула покрывало с головы и посмотрела в окно. На низком широком подоконнике сидела его кошка. Как она попала сюда? Я точно помнила, что закрывала дверь. Кошка лениво отвернулась к заливу, но потом снова посмотрела на меня. Смерть заглядывала в мои глаза. Я застонала и перекатилась на другую сторону кровати, подальше от нее. Снова заснуть не получилось, и я сдалась.

За дверью было темно и тихо. Несмотря на долгий сон, я чувствовала себя слабой и уставшей. И решила отправиться в душ. Рано или поздно мне придется им воспользоваться. Не думаю, что Неро Неве повстречал мало голых тел на своем жизненном пути. Будет одним больше, какая разница…

Я пожала плечами и вошла в ванную комнату. Приглушенный свет зажегся автоматически. Я не знала, был ли он где-то поблизости, может, притаился и выжидает, чтобы снова подкрасться ко мне с пистолетом, поэтому предусмотрительно развернулась спиной к прозрачной двери, прежде чем полностью раздеться.

Горячая вода слизывала с моего тела усталость и напряжение. Комната наполнилась паром. Я смывала мужской шампунь с волос и думала о том, что сейчас делают мои родные… Папа? Сью? Вероника? Ищут ли они меня? Волнуются ли? Скорее всего, еще нет. Бывало я исчезала на пару дней или даже, случалось, что недель. Давно за мной такого не водилось, но все равно репутацию спокойного, постоянного человека я пока не заработала.

Моя кожа раскраснелась, и я почувствовала себя лучше. Простирнув нижнее белье, я повесила его сохнуть на металлический держатель для полотенец. Интересно, купил ли он мне трусы? Пиджак и колготки исчезли. Наверняка, у него есть горничная или кто-то вроде того. Нужно прекращать раскидывать свои вещи.

Так, и что мне теперь делать? Юбку забрали, похоже, безвозвратно. У меня оставалась майка, но недостаточно длинная, чтобы разгуливать в ней без белья. Натянуть джинсы так, без трусов? Ходить голой? Почему бы и нет, раз уж у нас тут любовь с первого взгляда… Я засмеялась абсурдности происходящего и, чтобы успокоиться, прислонилась лбом к еще теплой стене.

Прежде чем развернуться к выходу, я осторожно посмотрела через плечо, проверяя обстановку. И замерла. Он стоял за дверью, прислонив спину к стене коридора. И на нем опять не было ничего, кроме домашних черных брюк. Кровь прилила к лицу. Стеклянная дверь запотела, но все еще оставляла возможность подглядывать. Неве заметил, что я за ним наблюдаю, но никак не отреагировал. Продолжал стоять и смотреть.

Я отвернулась от него и, все еще стоя спиной к двери, сделала шаг назад, потом два вправо. Сняла большое белое полотенце с крючка и плотно завернулась в него. Мне нечем было подсушить волосы, это было единственное полотенце в его ванной комнате. Я отжала волосы руками и, придерживая полотенце, двинулась к двери. Он все еще был там.

– Ты не только убийца, но еще и извращенец? – в коридоре было прохладно, кожа вспыхнула мурашками. Я почти успела пройти мимо, когда он схватил меня за локоть… Достаточно грубо.

– Ты мне задолжала, – его глаза опять светились.

Может быть, все дело в том, что они казались неестественно светлыми и ясными. Он был чертовски опасно красив. Я догадывалась, что будет дальше и часть меня обрадовалась, что я так вовремя приняла душ. Но другая моя часть пребывала в животном ужасе.

– Я не чувствую себя обязанной, – я попыталась отвоевать локоть обратно, но он держал крепко.

Неро ничего не ответил. Не выпуская мой локоть, повел по коридору в ту комнату, которую для меня выделил. Ему пришлось переступить через брошенные мной на пол джинсы. Подойдя к кровати, он резко усадил меня на нее. Сам остался стоять. Мои колени и его ноги почти соприкасались.

– Не усложняй все еще больше, amore[10].

Я крепче схватилась руками за полотенце на груди, прижимая его к себе. А он посмотрел сверху вниз сперва прямо мне в глаза, а затем многозначительно перевел взгляд в область своего паха. Сердце забилось быстро-быстро, заставляя мою грудную клетку мелко вибрировать. Но в остальном я не шелохнулась. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем он прибег к своему излюбленному методу вести переговоры – завел руку за спину и из-за резинки брюк достал пистолет. Он не направил его на меня, свободно опустил руку вдоль тела. Это было предупреждение. Я осталась неподвижна.

– Есть проблемы? – спросил он спокойно.

Окажись мы в другой ситуации, с моей стороны проблем бы точно не возникло. Но сейчас пусть катится к черту! Одно из его дул уже проникало в мой рот против воли. Хватит. Тем более, я не знала, за что расплачиваюсь. На сколько это отсрочит мою смерть? До утра? А потом он придумает что-нибудь еще. Так, стоила ли игра свеч? Нет, не думаю.

Он протянул руку и пистолетом приподнял мой подбородок. Я заглянула ему в глаза.

– Попроси меня, Неро. И, может быть, я соглашусь.

На его щеках задвигались тени от ресниц.

– Dolcezza[11], не заставляй меня пачкать простыни.

Я не шелохнулась. Я делала все, что он приказывал раньше, но не это. Он убрал пистолет от моего подбородка и прижал дуло к виску. Я закрыла глаза. Ну что, теперь эта выматывающая игра, наконец, закончена? Хорошо, потому что я устала.