Читать книгу Опасная связь 2 - Катрин Гертье - Страница 2

«Я взаперти, – дошло до меня, когда, очнувшись не в своей кровати, в небольшой и совершенно незнакомой комнате, уверенно подошла к двери и попыталась отворить ее. Не тут-то было! – Это что? Ирония судьбы? Не брачные узы, так узы заточения?» – размышляла я, недовольно пыхтя. Тут же подбежала к окну, на котором была толстая кованая решетка. На улице уже светало, вдалеке виднелся лес и поля, а в маленьком дворе, взглянув вниз через прутья, увидела двух охранников, поставленных прямо под окном.

Такое положение не устраивало совершенно! Мало того, что без предупреждения, и без согласия меня насильно хотели взять в жены, так теперь еще и держат взаперти, как пленницу! Я нахмурилась и грозно засопела. Какое они имеют право?! Возмущению и злости не было предела. Хотелось на волю, а еще кушать…

Побарабанив кулаком в дверь и не дождавшись никакой реакции извне, стала размышлять, что делать дальше. У меня ушло не больше минуты, чтобы обдумать, как наверняка привлечь к себе внимание и отомстить за свое совершенно непримиримое положение. Только уж не слишком ли это?.. Тут же отогнала эту мысль и улыбнулась злорадно и самодовольно.

Осмотрела помещение и приметила на полке у камина увесистую статуэтку, оценивающе взглянув на нее и взяв в руки, примерилась и запульнула ею в запертую дверь. Тишину, царящую в комнате, нарушил оглушительный грохот: ударившись о деревянное полотно и сделав в нем вмятину, статуэтка полетела на пол, звонко рассыпаясь на осколки.

Прислушавшись и подождав пару минут, так ничего и не дождавшись, сделала вывод: шум не произвел должного эффекта. И продолжила разрушения. В ход было пущено все, что попалось под руку: летали статуэтки, вазы, трещал стул, несколько раз брошенный в дверь и наконец запущенный в окно. Стекло, дребезжа осыпалось на пол комнаты и слетело с подоконника вниз, на тропинку у дома. Охрану, как ветром сдуло, но ко мне так никто и не явился. Дальше была табуретка. Рассыпалась она сразу, по комнате разнесся треск ломаемого дерева: и от двери, и от самой табуретки. Все эти звуки эхом отдавались по всему зданию. Я вошла в кураж, так никем не остановленная.

Лишь минут десять спустя, когда из окна мною было выброшено зеркало от сломанного трюмо, а снизу послышалось чье-то громкое ругательство, поврежденная мною прежде дверь в комнату распахнулась.

На пороге стоял Фаервуд. Он с грохотом захлопнул ее за собой, да так, что та, едва не слетела с петель. Я вздрогнула и, схватив с пола отломанную ножку табуретки, замерла. По телу непроизвольно прокатилась дрожь, как это бывало часто при его появлении. Но страх был сейчас каким-то вялым, несмотря на то что я ожидала увидеть кого угодно: прислугу, быть может охрану, но только не его. Тяжело дыша, с подозрением и готовностью сопротивляться, смотрела на герцога, а он на меня. С минуту мы оба стояли напротив друг друга, хмуро наблюдая за противником.

Я была распалена, раздражена и разгневана: просто в подобной ситуации мне больше ничего не оставалось. Никто не обещал, что я буду вести себя тихо. У него не было совершенно никакого права держать меня здесь! Убивать точно не убьет, я ему очень нужна, – это мы выяснили в храме, но тем не менее тревога присутствовала. Несмотря на адреналин, растекающийся по венам, я отчетливо понимала – смерть не единственное, что он может мне предложить. От представления возможных вариантов поежилась и посильнее вцепилась в палку.

– Простите, что побеспокоила вас и нарушила покой, – стараясь скрыть накатывающую тревогу, как можно более негодующе произнесла я. Вскинула подбородок и, храбрясь, добавила, наблюдая, как переведя взгляд с меня, герцог осмотрел комнату, оценивая нанесенный ей ущерб. – Мне было скучно!

– Я заметил! – рявкнул Фаервуд, вновь останавливая свой взгляд на моей скромной персоне в куче щепок и стекла.

В комнате ничто не осталось нетронутым; что не удалось сломать, было испорчено. Представила, как я должно быть выглядела сейчас со стороны: растрепанная, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, в грязном платье, с зазубренной ножкой в руках, на которых по-прежнему красовались повязки с проступающей кровью. Я нещадно ранилась, продолжая раз за разом швыряться деталями интерьера. А ради чего?! Умирать, так красиво! Просто я не сдамся!

– И чего ты этим добивалась? – поинтересовался герцог, оскалившись. – Если рассчитывала, что тебя тут же освободят, то ошиблась!

– Я стучала, но сюда никто не торопился! – подметила я возмущенно. – А так удалось привлечь хоть чье-то внимание!

– Ну что ж, привлекла, – вновь рявкнул Фаервуд, опять окидывая взглядом комнату, усеянную осколками стекла и обломками мебели. Затем злорадно добавил:

– За ущерб вычту из твоих карманных денег, когда поженимся.

– Карманных денег? Не рассчитывайте, – с вызовом бросила я и сощурилась. – Вы мне не муж и не станете им!

– Я бы не был так уверен на твоем месте, – победно усмехнувшись, произнес герцог.

Повернувшись к поломанной двери и стукнув по ней кулаком, вновь повернулся ко мне. С его лица не сходила победная улыбка, и я напряглась. И совершенно не зря. В комнату вошел один из гвардейцев, держа в руках книгу и шкатулку. Те самые, что были спрятаны в моем шкафу! Весь мой боевой настрой тут же сошел на нет, и я побледнела.

Герцог таки нашел рычаги давления! Как же так вышло?! Эйдан не прочел записку? Он не знает, что со мной и где меня искать? Почему он не пришел в дом и не забрал почтовик? Под ударом оказались оба: и друг из библиотеки Саймон, и Эйдан. И если второй еще мог что-то противопоставить Фаервуду, то Саймон – точно нет. Хрупкого, ранимого парня герцог раздавит, как букашку!

– Вот такой ты нравишься мне гораздо больше, – довольно протянул скрипучим голосом Фаервуд сразу же заметив мой испуг и тут же, скривившись, добавил: – Женщина должна знать свое место и испытывать не любовь, а трепет к своему хозяину.

От неприятной брезгливо брошенной фразы о никчемности слабого пола и их беспрекословном подчинении меня всю передернуло! Я стиснула зубы поплотней, едва сдерживаясь, чтоб не послать герцога с его мнением очень далеко… и главное – навсегда! Но сейчас не стоило. Об этом мне напомнили книга со шкатулкой. Сильней сжав в руках палку, вся напряглась, как пружина. Крушить комнату уже не хотелось, появилось новое, куда более сильное стремление: убить того, кто сейчас стоял передо мной!

Как же мне надоело лицезреть его ухмылки, наглость и высокомерие. Великие Стихии! Как его вообще на себе земля носит?! Где справедливость?! Почему вот такие демоны всегда выходят сухими из воды и продолжают творить злодеяния?!

Я тяжело задышала, гневно глядя на герцога исподлобья и выше приподняла палку, подсказывая Фаервуду, о своих искренних желаниях.

– Умерь свой пыл, девочка! – угрожающе прорычал герцог, наблюдая за мной. – Не испытывай мое терпение! Схватить тебя ни мне, ни охране не составит труда, лишь попусту тратишь силы. А они мне еще понадобятся.

– Да катись ты… – все-таки не сдержавшись, прошипела я.

– Непременно, – усмехнулся герцог, делая шаг ко мне. – Вот как только выясню, кто твой муж, так сразу и помчусь… На всех парах.

Тоже мне, шутник нашелся! От его саркастичной угрозы по телу опять прокатилась волна дрожи. Правда, было неясно, чем она вызвана: страхом за мужчин, которым грозит опасность или злостью. Хотя, оба варианта представлялись уместными.

– Ну так что? – подойдя ближе и встав в шаге от меня, протяжно произнес Артур. – Скажешь кто он?

– Нет! – выпалила, не раздумывая. – Нет у меня никакого мужа! Ваш храмовник ошибся! – дерзко воскликнула я. – Просто моей магии Вы противен так же, как и мне! Она Вас отвергла, и я с ней полностью солидарна! Смиритесь!

– Дерзишь… – утвердительно протянул герцог и, вновь ухмыльнувшись, хитро сощурился. – Зря… Тебе будет совсем не до смеха и шуток, когда возможные кандидаты попросту умрут. – Он безразлично пожал плечами и со скучающим видом добавил: – Просто, как дорогой сердцу невесте, хотел пойти на уступку, сделать подарок и обойтись меньшими жертвами. Невинные бы не пострадали…

«Ага, как же! Так я и поверила! Держи карман шире!» – подумала я, злобно сопя.

– Ничего не знаю! Все вопросы к Его Святейшеству! Мне кажется, его пора показать лекарям. У него точно старческий маразм, раз выдумал мне мужа!

– Значит… не скажешь? – подытожил Артур, игнорируя ответ, и пристально посмотрел мне в глаза. Это длилось миг. Он тут же развернулся и легкой походкой направился к двери, туда, где стоял каменной глыбой молчаливый гвардеец. – Что ж… Тогда будь по-твоему!

Он взял книгу: повертел ее в руках, полистал и с непроницаемым лицом вернул обратно охраннику. Затем взял почтовик: внимательно взглянув на него и отворив, резко и грубо выдрал бархатную подкладку. Усмехнулся, что-то увидев внутри.

Я с замершим сердцем, не дыша, пристально наблюдала за его действиями, пытаясь понять, что он намерен делать. Долго гадать не пришлось.

– Отправь людей в библиотеку Академии. Пусть выяснят и найдут того, кто помог ей с книгой. Еще найдите Траера. Действуйте быстро и без шума.

Гвардеец с непроницаемым лицом молча кивнул на указания своего начальника и вопросительно посмотрел на него, ожидая дальнейших приказаний.

– Устраните обоих, – чеканя, продолжил герцог, строго и безжалостно. – И еще, – задумавшись на секунду, произнес: – Разберитесь с Гринвудами. Лишние свидетели мне не нужны… Что делать с ними, вы знаете. А эту… – поворачиваясь ко мне, добавил Фаервуд. – Заприте в подвале. В нормальной комнате ей не место. Скучно! В сыром, темном, покрытом плесенью помещении ей будет комфортней. – И вскинув палец. – Ах, да! Чуть не забыл! И не кормить без моего разрешения.

Услышав наставления герцога, обмерла. Сердце пропустило удар. Я побледнела и затряслась. Отчаяние и ужас резко навалились огромной тяжелой глыбой. Колени затряслись, и я едва держалась на ногах. К глазам подкатили слезы, а в горле опять застрял горький ком.

Выслушав Фаервуда, охранник кивнул и, дождавшись строгого «выполнять», удалился из комнаты. Герцог же задержался. Глядя на меня высокомерно, с довольным лицом протяжно произнес:

– Ну вот теперь-то тебе точно не будет скучно! Развлекайся, моя дорогая! – и криво ухмыльнувшись на прощание, отворил дверь, намереваясь выйти вслед за гвардейцем.

– Чудовище! Ненавижу! – громко и истерично выкрикнула я в отчаянии и, сорвавшись с места, бросилась на него, намереваясь ударить, покалечить, убить… Не важно! Разум затопил гнев: дикий, неуправляемый. Я была готова на все!

Замахнувшись палкой, попыталась ударить герцога, но меня опередили. Большие пальцы сжали пораненные кисти, заламывая их, и я, ощущая нестерпимую невыносимую боль, плача и крича, осела на пол. В глазах замерцали мушки, затуманивая зрение. Почувствовала резкий толчок и, не удержавшись, обессиленно повалилась на бок. Раздался грохот от захлопывающейся двери и приглушенные удаляющиеся шаги. А я так и осталась на полу. Отчаянно крича, плача и дрожа всем телом.

Не прошло и пары минут, как гвардейцы герцога пришли исполнять его приказ. Зажав руки в своей стальной хватке, и на всякий случай надев на меня антимагические браслеты, чтобы я не могла использовать против них магию, потащили меня по узкому коридору с оторванными кое-где обоями, старым, с проплешинами длинным ковром, небольшого по размеру особняка. Интересно, что это за место? Понимала лишь одно: это точно не особняк Фаервуда. С его статусом и деньгами он бы точно в таком не расположился.

Я сквозь всхлипывания озиралась по сторонам, стараясь запомнить как можно больше деталей: проемы, лестницы, проходы. Мое внимание привлекли двери с запирающим заклинанием, светящиеся серебристым светом. На миг вспыхнуло воспоминание о Траере и участи, что уготовил ему герцог. Быстро отогнав эти мысли, решила, что поразмышляю о нем чуть позже. Сейчас нужно было понять, есть ли шанс сбежать и как это сделать, если такая возможность появится.

«Интересно, а кто находится за этими дверьми? Вероятно, отец и брат. На моей тоже ставили заклинание?» – пронеслась мимолетная догадка.

«Если так, то зря. Не стоило тратить магические силы», – подумала я грустно.

После турнира и раздрая стихий, что царил внутри еще вчера, чувствовала себя паршиво. Магия едва шевелилась: неохотно, лениво, обессиленно. И сопротивляться я могла только физически. Хотя толку от этого не было никакого. Ну куда мне, против боевых королевских магов или герцога?! Ага, я против здоровяков… Попытка нападения на Фаервуда была провалена, даже не успев начаться.

Путь до обещанного подвала занял лишь пару минут, и то, только за счет того, что пыхча и вертясь в руках охраны, словно скользкая рыбина, замедляла ход. Старалась вырваться из чистого упрямства, и им приходилось меня волочить, пока я судорожно озиралась по сторонам.

Узкий темный спуск, в который мы едва поместились, в его конце маленькая дверь. Меня силой втолкнули внутрь подвального помещения и заперли: послышался скрежет засова, контур двери слегка замерцал и исчез, и я опять оказалась в ловушке.

Весь оставшийся день, как загнанный в клетку зверь, металась по помещению. Серые заплесневелые стены, тяжелый запах сырости давили на меня. А еще было холодно. Свет, проникающий через маленькое узкое окошко с решеткой высоко над полом, не согревал. Да и накинуть на себя было нечего. Для меня здесь не было предусмотрено ничего, кроме матраса на полу и ведра в углу. Изверги! Даже в тюрьмах, наверняка, условия лучше!

Как и обещал Фаервуд, я не скучала: мысли о том, что близкие и друзья могут умереть по моей вине, грызли неустанно! Я думала о ни в чем неповинном Бёрзе, о Траере, что вероятно будет даже не готов, когда на него нападут. И даже о Гринвудах. Что герцог планировал сделать с ними, я не знала. Утешало то, что убить их, как первых двух, он не приказывал. Или я ошиблась?..

Проведя в метаниях весь день: наплакавшись и нанервничавшись, к вечеру, я совсем обессилила. Уселась на холодный тонкий матрас и, прислонившись к стене, устало закрыла глаза.

«Что же делать? Как отсюда выбраться? – вертелось неустанно в голове. – Где-то там, уже началась охота на Траера и Бёрза, а я здесь и ничем не могу помочь!»

От голода и жажды кружилась голова, тошнило, губы пересохли, да и усталость от скачущих мыслей в голове, нервов и пролитых в истерике слез, навалилась беспощадно. Совсем незаметно для себя я так и уснула, сидя на полу, едва прикрыв опухшие глаза.

Разбудил меня странный громкий хлопок. Резко вздрогнув, я открыл глаза и с испугом заозиралась, пытаясь понять, что это было. Бросила взгляд на окно: там уже было темно, а еще мерцали странные блики. Я с любопытством, новым накатывающим волнением и с торопливо колотящимся сердцем, подбежала к нему, встала на носочки и потянулась, желая взглянуть, что происходит снаружи.

А там во всю раздавался свист, словно кто-то запускал в небо салюты: тут и там мерцали яркие вспышки, раздавались возбужденные крики. На улице точно что-то происходило! Только что?! Неясно.

Нетерпеливо подбежав к ведру, которым я воспользовалась лишь раз, перевернув его, выливая содержимое, поднесла и поставила под окном и быстро запрыгнула сверху. Понимая, что даже так не дотягиваюсь до края, приподнялась на цыпочки.

Стоять было неудобно, ноги от голода, волнения и усталости тряслись, но я из последних сил, напрягая все мышцы, таки дотянулась до узкого подоконника. Мои глаза едва показались над ним. Снаружи виднелась тропинка, густо заросшая травой, что загораживала мне обзор на происходящее. Неожиданно мимо пробежало несколько пар ног, послышались из-за стекла тихие приглушенные ругательства, и совсем рядом вспыхнул яркий свет, ослепляя.

От неожиданной вспышки, зажмурилась, яркий огонь вызвал резь в глазах, даже проступили слезы, а под веками заблестели кружки. Вслед за этим раздался громкий грохот, стены затряслись, а я пошатнулась на содрогнувшемся ведре. Подо мной раздался тихий угрожающий треск и, не успев спрыгнуть на пол, с визгом провалилась через проломившееся дно ведра.

Упав, подвернув ногу, поранив руки, я больно ударилась копчиком об бетонный пол.

«Неудачница!» – захныкав, только и успела сделать очевидный вывод, как вдруг, с грохотом распахнулась дверь в подвал, и новая вспышка яркого, просто нестерпимого света ослепила меня. Зажмурившись, я попыталась резко встать, преодолевая боль в ноге, руках и копчике. Но кто-то ворвавшийся в помещение оказался проворней, и меня быстро схватили! Крича и испуганно визжа, я попыталась сопротивляться: толкаться, кусаться, пинать, но меня скрутили, и надев на голову пыльный мешок, закинули на широкое сильное плечо.

Быстрая тряска, яркий магический свет, проникающий даже сквозь ткань, закрывающую обзор, натянутого мне на голову мешка и резкое головокружение, позволили понять очевидное: меня куда-то перенесли магическим порталом. Кто? Зачем? Куда? Неужели Фаервуд решил разыграть какой-то странный спектакль, в финале которого сможет объявить меня мертвой, а значит делать со мной все, что захочет! С него станется! Ну уж нет! В таком случае лучше и правда умереть!

Неожиданно меня поставили на ноги и стянули с головы ткань. Я тут же зажмурилась от яркого света, заполняющего помещение, который был непривычен после темного подвала и такого же мешка. А открыв глаза с трудом сфокусировала взгляд на фигуре, представшего передо мной мужчины.