Читать книгу Однажды в темной комнате - Катрин Корр - Страница 6

Глава 5

Оглавление

На улице стало заметно прохладнее, чем было утром. Набросив на голову глубокий капюшон, Мия потуже затянула тонкие ремешки на парке, которые постоянно развязывались. Молнию она так и не починила и эти бестолковые шнурки были единственными скрепляющими две части элементами.

Черный внедорожник остановился прямо перед её носом. Мия с трудом сдержала ругательства.

– Почему ты не сказала, что будешь здесь? – спросил Давид, когда стекло на водительской двери опустилось.

– А где, по-вашему, я должна быть?

– На парковке, – ответил мужчина так, словно даже ребенок мог додуматься. – Я же сказал тебе.

– Нет, вы не говорили.

– Я сказал.

– Вы не говорили! Я не слышала из ваших уст фразу «иди на парковку»!

– Я сказал «спускайся на парковку». Но ты права, ты не услышала меня, потому что поспешила за своими вещами. Сказать, почему ты так стартанула?

Мия поджала губы и бросила резкий взгляд в сторону. Ей нужно держать себя в руках, если она хочет задержаться на этой работе. К тому же, по словам Марко, Давид собирался уехать, так что потерпеть этого человека несколько дней и быть для него паинькой – сущий пустяк.

– Прошу прощения, – выдавила она с улыбкой. – Мы можем ехать?

Давид молча кивнул на пассажирское место. Мия обошла огромный джип и с трудом забралась внутрь.

– Боже, какая она высокая! – вздохнула она, пристегивая ремень. – Но вам ведь только такая и нужна…

Мия резко смолкла, мысленно треснув себя по лбу.

– То есть, я хотела сказать, что эта чудесная машина очень вам подходит! Да… Прям одно лицо вы с ней… Крутая тачка, – скрывая панику, выдавила она. – А далеко нам ехать?

Кажется, Давид вздохнул. Мия старалась не смотреть на него, чтобы в конец не впасть в мнимую кому, если вдруг заметит на его угрюмом выражении лица сожаление. Да он точно уже тысячу раз пожалел, что взял её! Точно!

– Минут тридцать, – ответил Давид, сворачивая на широкую дорогу. – А что? Какие-то проблемы?

Мия непонимающе уставилась на него. И пока она ждала объяснения, которые последовали двумя секундами позже, её глаза успели пройтись по высеченному греческому профилю сосредоточенного на дороге водителя.

– Вдруг тебя укачивает в автомобиле?

Казалось, будто всё в его лице было идеальным, словно его создал настоящий скульптор! Прямые и ровные линии лба и носа, присущие исключительно греческим богам, не иначе! Мии казалось, будто она смотрела на настоящее произведение искусства, отражающее силу, терпение и благородство…

– Или тебя клонит в сон?

– …Что? – очнулась Мия, тряхнув головой.

Куда это её унесли мысли?

– Я спрашиваю, в автомобилях тебя укачивает или клонит в сон?

– А! Нет, я не… Ничего такого. Не беспокойтесь.

Мия отвернулась, представила, что ополоснула лицо ледяной водой.

– Что именно вы хотите узнать у…этих ребят? – постаралась она сменить тему.

– Всё, что касается их компании и тех продуктов, которые появятся на нашем рынке. Я хочу знать, что для них ценно, что они считают самым важным в жизни человека? Только так мы сможем создать уникальный, полезный и живой проект.

– Ого. А вы чрезвычайно скрупулезно подходите к делу.

– А как иначе? Люди платят большие деньги за превосходный результат. Всё должно быть четко, по делу и тщательно продумано. Иначе вообще не надо ничего делать.

«Ещё и перфекционист», – подумала Мия, позволив себе на мгновение взглянуть на него.

– Разве на твоей прошлой работе было не так? White Steps принадлежит много успешных проектов.

– Наверное, – уклончиво ответила Мия. – А они знают, что мы приедем?

– Да, знают. Но у нас не так много времени. – Давид немного помолчал. Мия продолжала таращиться в окно, разгребая ворох самых разных мыслей в своей голове. – Молнию так и не починила?

– Мм? – взглянула она на Давида.

– Молнию на парке, – усмехнулся он, глядя на дорогу.

– …Нет. Времени не нашлось.

– Багаж доставили?

– Да, вчера ближе к вечеру.

Давид немного помолчал.

– Почему ты не позвонила Диане, когда поняла, что она не приедет за тобой?

– Потому что.

– И? – настаивал он.

– В самолете у меня случайно упал телефон, а другая пассажирка наступила на него. Женщина была достаточно крупной и потому мой гаджет просто развалился на куски. Даже симкарта лопнула.

Давид засмеялся, продолжая смотреть на дорогу. Взгляд Мии в очередной раз застыл на его таком красивом лице…

– Зачем ты так делаешь? – спросил он.

– Как?

– Трясешь головой, словно хочешь избавиться от каких-то мыслей.

– Просто волосы на глаза упали, – солгала она. – У вас тут так сильно вентилятор дует, что я уже устала приглаживать свои волосы!

– Ничего он не дует. Стоит на минимуме.

– Нет, я точно вам говорю, что очень сильно дует! У меня уже глаза слезятся от красоты…от духоты то есть этой! Дует воздух горячий, скоро мои глаза поджарятся, ей-богу!

– Хорошо! Хорошо! Я убавлю температуру!

– …Спасибо.

Она действительно сказала, что у нее глаза слезятся от его красоты?

– Сколько языков ты знаешь?

– Много, – пожала она плечами. – Английский, немецкий, французский, китайский, японский, итальянский, испанский, несколько языков народов Мексики, арабский, но не очень свободно. Финский, хинди…

– С ума сойти! И как это умещается в твоей голове?

Мия улыбнулась и пожала плечами.

– Ты много путешествовала?

– Да, – снова улыбнулась Мия. – Мой папа – фотограф-натуралист, а мама работала оператором в съемочной группе одного телеканала о природе. Их часто отправляли в командировки в самые разные уголки планеты и они брали меня с собой. Ну, так продолжалось до пятнадцати лет, пока они не развелись.

– И в одной из таких поездок ты обнаружила, что… – с интересом смотрел на нее Давид.

– Что мне не составляет труда запомнить какую-то чертовщину, которую издают незнакомые мне люди, – засмеялась Мия. – На самом деле, я ничего особенного для этого не делаю. Понимаете, я чувствую любое незнакомое иностранное слово.

– Это как?

– Вы знаете какой-нибудь язык?

– Учитывая, что я всю свою жизнь разъезжаю по планете, готов признать к собственному стыду, что английский – единственный язык, на котором я могу общаться с иностранцами. А все остальные известны мне лишь по коротким фразам.

– Тогда, если я скажу вам на итальянском freddo – вы не поймете?

– Точно нет!

– А вы попробуйте почувствовать это слово. – Мия снова повторила его на итальянском.

– Фредо, фредо… Крюгеро? – предположил Давид и они оба весело засмеялись. – Извини, Мия. Но я не понимаю.

– Вы впервые слышите это слово?

– Наверное, да. В любом случае, я понятия не имею, что оно означает.

– А я, когда слышу незнакомое слово, чувствую его. Ощущаю, представляю и понимаю значение по мимике говорящего, по его интонации, по взгляду… А потом оно просто остается в моей памяти.

– Серьезно?

– Угу.

– Вот так просто?

– Честное слово, я не знаю, почему так и как вообще это происходит. Иностранные слова – единственное, что я абсолютно точно не могу забыть.

– А всё остальное?

– Пщух! – взмахнула она рукой. – В одно ухо влетело, в другое вылетело. Нет, не подумайте, так не всегда! Я прекрасно помню свои обязанности и обещания и вообще…

– Вообще?

– Ну, то, что связано с работой. Я имела в виду какие-то бытовые вещи… То, что работы точно не касается.

– Я понял, – кивнул Давид с уклончивой улыбкой. – Впервые встречаю человека, который знает так много языков. Это настоящий дар.

– Не знаю. Я никогда не думала об этом в таком ключе.

– Потому что для тебя это просто. А для других, в частности меня, темный лес с невозможными невозможностями, поверь. Если не секрет, конечно, как зовут твоего отца?

– Влад Боевский.

– …Серьезно?

– Угу.

– Но в документах, которые ты вчера принесла, у тебя была другая фамилия…

«Надо же! Обратил внимание», – подумала Мия.

– Это всё очень запутанная история, – уклончиво ответила она. – Не думаю, что вам будет интересно.

– Как скажешь, – кивнул Давид, явно не желая лезть не в свое дело. – Я просто хотел сказать, что знаком с ним. Настоящий профессионал. Гляди, мы почти приехали. За разговором время пролетело незаметно. – Давид плавно свернул направо. Только Мия хотела с ним согласиться, как он с дразнящей улыбкой произнес: – Маньяки, они такие. Приятные собеседники.

– Угу, – сдержанно буркнула Мия. – Чрезвычайно.

* * *

– Лизетт? ЛИЗЕТТ?! Сколько мне нужно обращаться к тебе, чтобы ты услышала меня? – Наташа взмахнула руками так резко, что её длинные волосы заметно подпрыгнули в воздухе. – Собирай все наши разработки, даже каракули на маленьких стикерах и неси всё в конференц-зал! Марко? МАРКО?!

– Я здесь! – тут же возник он с ней рядом.

– Готовь проектор! Будем смотреть и дополнять визуальный контент! Ромео? РОМЕО?!

– Я – Рома, – недовольно поправил её парень в круглых очках.

– Собери до кучи таблицы и диаграммы…

– Но я ещё не всё сделал…

– Быстро! Быстро! Быстро! Давид позвонил и сказал, через пять минут собрание и берем все наши разработки! Лизетт? ЛИЗЕТТ?

– Что, Наташа? – подбежала несчастная девушка с огромными и тяжелыми папками в руках.

– Позаботься о том, чтобы на столе была питьевая вода! Кажется, мы все не скоро выйдем из этого здания. И закажи пиццу!

– Думаете, им с Мией удалось что-то узнать?

– А как иначе?

– Не знаю, может… Он просто решил ещё раз пройтись по всем нашим наработкам?

Наташа сочла предположение Лизетт настолько глупым, что позволила себе демонстративно округлить, а потом закатить глаза.

– До чего же ты ещё зеленая, Лизетт! Столько лет работаешь в агентстве и до сих пор не отличаешь важное от экстра важного! Когда Давид говорит «собрание через пять минут!», значит будет собрание через пять минут и оно чрезвычайно важно для каждого из нас! Почему?

– Потому что мы обязаны заполучить этих японцев! – прокричал Марко на другом конце огромной комнаты.

– Верно, Марко! Верно! Вот, милая моя, – кивнула она Лизетт, что всё ещё держала в руках тяжелые папки. – Учись! Если японцы выберут нас, то мы обеспечены работой на ближайшие шесть месяцев. К тому же, Давиду будет спокойнее, когда он уедет.

– Опять он куда-то собрался? И кто же будет руководить агентством?

– Что за вопросы, Лизетт?! А я на что здесь?

– Я ничего такого не хотела сказать! Когда Давид уезжает, все мы остаемся в ваших надежных и…

– …профессиональных! – крикнул Марко.

– …руках.

От услышанного, Наташа уверенно расправила плечи.

– Я лишь хотела сказать, что с Давидом намного спокойнее… Вы так не считаете?

Наташа коротко вздохнула. Так, чтобы глупышка Лизетт не почуяла её печаль, относительно очередного отъезда Давида.

– Не то, чтобы я так считаю, но… – Наташа резко поставила руки в боки и огляделась. Агентство кипело, жило и по-хорошему горело. – Конечно, когда есть такой умный, креативный, смелый, волевой и мужественный начальник, как Давид, чувствуешь себя всемогущей! Но нам всем уже давно пора привыкнуть к его образу жизни.

– Это так сложно.

«Чертовски сложно», – подумала Наташа, с тоской глянув на пустующий кабинет Давида.

– В его отсутствие могла бы приезжать Эстер… – почти шепотом сказала Лизетт, с осторожностью поглядывая на Наташу, у которой от одного только имени моментально побагровело лицо. – Если бы, конечно, они с Давидом не…

– Никогда! – закричала Наташа, острожно трогая кончиками пальцев лицо. – Никогда не произноси это страшное имя! Марко?! Марко?! Проведи для этой девушки инструктаж по «особой» безопасности!

– Спешу, Наташа! Спешу! – побежал к ним возбужденный Марко.

– Я буду в конференц-зале! – заявила Наташа. – И принесите мне кто-нибудь апельсиновый сок! И что-нибудь антигистаминное! Немедленно!

– Что ты творишь, глупая девочка? – громким шепотом спросил Марко, когда Наташа поспешила уйти. – И что ты надрываешься с этими папками?

– А что я такого сказала?

– Что я такого сказала? Что я такого сказала? – причитал Марко, расставив руки в боки. – Наташа не выносит имени, которое нельзя произносить! У нее начинается аллергия! Всё лицо покрывается красными пятнами! Сколько лет ты здесь работаешь? Скажи мне, сколько лет? Неужели ты не знаешь, чем дышат, о чем думают и чего остерегаются все эти люди?

– У меня не настолько большой объем памяти в голове, как у тебя!

– С этим не поспоришь, – задумчиво произнес Марко, расставив руки в боки и оглядев всё вокруг самым критичным взглядом. Порой он нарочно пытался скопировать движение и поведение начальства. В данном случае – Наташи. – Откровенно говоря, мне тоже становится не по себе, когда Давид уезжает.

Лизетт понимающе закивала, словно нашла истинного союзника.

– Воздух становится терпким, – говорил Марко, – дорога в офис превращается в целое испытание. А кофемашины регулярно выходят из строя.

– Верно говоришь, Марко. И чего ему вечно не сидится на месте, как думаешь?

– Человек всю свою жизнь скитался по миру, привык, что сегодня он засыпает в пустыне, а просыпается на леднике в какой-нибудь Антарктиде. Думаешь, почему он отрастил волосы и бороду?

– Почему? – захлопала глазами Лизетт.

– Чтобы не мерзнуть! Очевидно же!

Лизетт рассмеялась и одна папка с грохотом свалилась на пол.

– Скажешь тоже!

– Правду тебе говорю, а ты смеешься, глупая.

– Знаю одно: такой бунтарский стиль ему невероятно идет! Помню, у меня так сердечко колотилось, когда проносился слушок, что он вот-вот приедет в офис к отцу. – Яркий взгляд Лизетт мигом потускнел. – Пусть земля ему будет пухом!

Марко согласно кивнул и сказал про себя то же самое.

– Что поделать, если человек обожает менять местоположение? К тому же, это его работа. Нам лишь остается верить, ждать и…

– …работать, – со вздохом добавил Марко. – Если бы только появилась причина, заставившая Давида остаться. Но, увы, её не существует! Даже, когда его отец болел, он всё равно сбегал из города.

– Так говоришь, будто он ничего не делал для Авраама!

– Бога ради, что ты опять несешь? – возмутительно оглядел её Марко. – Я не это имел в виду, а только то, что проведя с больным отцом много времени, Давид всё равно находил возможность сбежать из города.

– Смею заметить, не на несколько месяцев, как теперь!

– Именно, Лизетт! Именно! Развела тут бессмысленную демагогию, ей-богу! Я ей об одном, а она уже с упреками на меня налетает! Работаем, Лизетт, работаем!

– Что ты так кричишь? Я ведь не глухая!

– Иди уже!

– Да иду я! Иду! Тебе бы актером быть, честное слово! Кинематограф настоящий бриллиант упускает!

Марко часто заморгал, вдруг представив себя известной личностью. Ему бы отлично подошло амплуа дерзкого гангстера! Точно!

– Может, мне отрастить бороду? Взять пример с Давида? – спросил у себя Марко. – Поклонниц у него много, да и в целом успешный человек. Бога ради, Марко, что ты говоришь? Заняться больше не чем?

– Марко? Марко?! – закричала Наташа. – Тебе заняться больше не чем?! Живо в конференц-зал! Живо!

– С языка сняли, Наташа! С языка! – как и всегда спешил мечтательный Марко по своим делам.

Однажды в темной комнате

Подняться наверх