Читать книгу Прекрасная ложь - Катрин Корр - Страница 7

Ужин прошел в приятной и теплой атмосфере, чего я, разумеется, никак не ожидала. Я готовилась к мысленным падениям в обморок на каждый новый вопрос, адресованный Максиму, однако мои родители большую часть вечера рассказывали о том, как они оказались на Крайнем Севере много лет назад и почему решили, что именно здесь обретут счастье. Я сомневалась, что Максиму было так уж интересно об этом знать, но стоило отдать ему должное, ибо он был в меру участливым и ловко маневрировал в этом продолжительном разговоре.

После чая с домашним вишневым пирогом, который пришелся по вкусу моему липовому парню, я вызвалась помочь Варе и бабушке убрать со стола.

– Вот ещё! – пихнула меня в бок бабушка, когда я поставила грязную тарелку и чашку возле гранитной мойки. – Как будто мы сами не справимся. Возвращайся к Максиму. Не оставляй его одного.

– Они с Валерием Сергеевичем спустились в бильярдную, – сообщила Нина, войдя в кухню. – Алексеевна, иди уже отдыхать! Мы с Варей всё уберем. Ия, детка? Ты почему такая бледная?

Мне бы не хотелось, чтобы каждая тревожная мысль тотчас отражалась на моем лице, но пока я была не в силах это контролировать.

– А зачем они спустились в бильярдную? – спросила я и глянула на настенные часы. – Время-то уже…позднее.

– Только начало девятого! – прыснула Варя, составляя грязную посуду в посудомойку. – Время ещё детское.

– Ия, ты и правда какая-то бледная. – Бабушка заключила мое лицо в своих теплых ладонях. – Не заболела ли часом?

– Нет, не заболела. Здесь воздух другой и климат. Мне нужно немного адаптироваться. Интересно, о чем они говорят?

– Ты совсем ничего не поела, деточка, – продолжала бабушка. – Что-то не так.

– Я поела. И всё так.

– Я видела! – подключилась мама, присоединившись к нашей женской компании. – Клевала, как птичка!

– Да не клевала я!

– Ты приболела?

– Мам, всё хорошо.

– Это она от волнения! – заявила Нина. – Такого красавца к нам привезла, мама не горюй! Девочка просто переживала, как всё пройдет, а вы к ней пристали!

– Милая моя, – улыбнулась мама, – переживать совсем не стоило. Мы знаем, что ты не влюбилась бы в первого встречного и, если бы между вами не было всё так серьезно, то ты не стала бы знакомить его с нами.

– Он твоему папе понравился, – заговорщически прошептала мне бабушка и подмигнула, приоткрыв рот.

– Это так! – закивала Варя. – Валерий Сергеевич не приглашает поиграть в бильярд абы кого!

– Максим очень приятный парень, – поддержала мама. – Вы так хорошо смотритесь вместе!

– Самец оказался породистый! – громко и торжественно заявила бабушка. – Королевских кровей!

Возможно, что впервые безобидная трескотня на кухне в кругу моих самых любимых женщин в прямом смысле слова утомляла меня, душила и играла на последних остатках моих бедных и истерзанных нервов. Я хотела отдохнуть. Закрыться в своей комнате, лечь в теплую постель и насладиться такой необходимой и исцеляющей тишиной…

– Ия, ты и правда неважно выглядишь, – всмотрелась в мое лицо мама. – У тебя ничего не болит?

– Со мной всё в порядке, девочки! Я просто устала…

– Господь всемогущий! – воскликнула бабушка, громко хлопнув в ладоши. – Ия, ты беременна!

– Ради всего святого! – закатила я глаза, не в силах больше это терпеть. Мало того, что они откровенно восхищались столичным красавцем с мозгами и достойным воспитанием, так ещё были в полном восторге от мысли, что я могу быть от него беременна! Я даже не в его вкусе, так на минуточку. Как он не в моем. – Хватит вам уже! Я не больна, не беременна, а просто очень хочу отдохнуть!

Бабушка сощурилась и прошлась по мне деланно подозрительным взглядом.

– Я видела, ты почти не притронулась к вину. Только губы помочила.

Мама тихонько ахнула и вопросительно взглянула на меня. Мне хотелось завыть от собственной недальновидности. Ничего этого не случилось бы, окажись я смелее, как в предыдущие годы. Приехала бы одна и снова сообщила, что меня бросил парень, а потом спокойно бы наслаждалась чудесным временем в кругу родных и близких без этих проклятых нервяков. Но нет! Черт меня дернул последовать совету Эрики!

– Послушайте, – обратилась я ко всем женщинам в этом доме, – со мной всё в полном порядке. Я не беременна, не заболела и ничего в таком духе от вас не скрываю. Прошу, позвольте мне спокойно отдохнуть этой ночью, чтобы завтра я была в силах весело отжигать у нашей потрясающей ёлки! И вам, кстати, советую поступить так же. Расходитесь уже по своим комнатам! Живо!

– И правда, – вздохнула мама, опустив руку на мое плечо, – чего мы в самом деле набросились на тебя с вопросами. Завтра обо всем поговорим! Кто беременный, а кто нет.

– Мама…

– Шучу я, шучу! Ладно, девушки, спокойной вам ночи. Мама, ты идешь к себе?

– Чуть позже, – ответила бабушка, обнимая меня. – Нам ещё нужно приготовить крем для пирожных и оставить его в холодильнике для застывания.

Отправив воздушный поцелуй Варе и Нине, я покинула самое теплое, уютное и ароматное место в доме, созданное для бесконечной женской трескотни, споров и обсуждений дурацких ток-шоу, что шли по телеку. Разумеется, помимо великолепнейшей готовки.

Я уже подошла к лестнице, как ко мне снова обратилась мама:

– Ия, милая моя, у тебя точно всё в порядке?

Ну, как сказать…

– Ещё чуть-чуть и от этого вопроса у меня начнет чесаться всё тело.

Я прижалась спиной к деревянным перилам и вдруг подумала об Эрике, которая до сих пор не была в курсе того, как я справилась с возникшей проблемой.

– Ты не обижайся на нас. Возможно, что мы просто привыкли к тому, как ведут себя Мия и Олег. Кажется, они расстаются только, когда уезжают на работу.

– Я не такая, как Мия. Мы с Максимом не демонстрируем свои…чувства. И вообще, он впервые вас видит, а я впервые приехала не одна. Нам обоим немного неловко.

– Знаю, – улыбнулась мама, погладив меня по лицу. – И, по правде говоря, я считаю это правильным. Мне кажется, что чрезмерная открытость обесценивает чувства между людьми. Всего должно быть в меру.

– Я тоже так считаю.

Особенно, когда эти чувства липовые.

– Максим мне понравился, – прошептала мама так, словно это был великий секрет. – Прекрасный молодой человек. Он умеет слушать.

– Мм? – усмехнулась я.

– Я часто видела людей, которые встречали мои слова пустыми улыбками. Знаешь, те, что без конца кивают, будто бы соглашаются с тобой, но на деле в их глазах пустота. Им не интересно слушать, они просто делают вид. Но Максим словно впитывает каждое слово. Он совсем не изображал интерес.

– Да, – выдавила я улыбку. – Он это умеет. Ты не сообщила, какие у нас на завтра планы? Во сколько подъем?

– Спи, сколько хочешь. Мия и Олег обещали приехать к завтраку, но не думаю, что после сегодняшнего корпоратива они будут на это способны. Мия сделает нам вечерний макияж. Думаю, что папа найдет занятие для Олега и Максима на время, пока мы будем прихорашиваться. Может поедут втроем на снегоходах прокатятся, а там и гости наши приедут. В общем, сами разберутся. Кстати, я всё хотела тебя спросить. Почему ты не говорила, что Максим архитектор? Выдумала про какие-то ледяные скульптуры…

– Вы ещё не разошлись! – вовремя появился папа. Ну, и мой бойфренд, который, увидев меня, улыбнулся так, словно действительно был рад меня видеть.

В этот момент я ощутила что-то очень странное. Как будто никто из моих бывших никогда не улыбался мне так же, как…этот превосходный актер.

– Вообще-то, как раз именно этим и занимались, – ответила я, смахнув ненужные мысли. – Игра удалась?

– Ещё как! Могу с уверенностью сказать, что Максиму точно не будет равных в нашем любительском кругу.

– Вы преувеличиваете. Мне просто повезло.

Папа задержал на нем восхищенный взгляд, а потом посмотрел на меня и словно сказал: «Прекрасный выбор, дочь моя. Я очень счастлив за тебя».

– Ия! – засмеялась мама и легонько толкнула меня в плечо. – Да ты нам вообще ничего не рассказывала о Максиме! Учитывая, что твой папа питает страсть к бильярду, ты могла бы и сообщить, что теперь у него появился достойный соперник.

Улыбка далась мне с таким трудом, что спустя несколько минут, когда я, наконец-таки, закрыла дверь своей комнаты и с обреченным вздохом опустилась на самый неудобный диван, мышцы лица казалось издавали болезненный треск под кожей. Я бы даже не отказалась от пилюли, чтобы избавиться от этого неприятного ощущения.

– Я приму душ, – оповестил меня Максим из гардеробной. – А ты пока подумай, на какой стороне кровати тебе будет лучше спать.

Вот же наглец! Я моментально подскочила на ноги и ворвалась в гардеробную. Я хотела напомнить столичному пижону, в чьем именно доме он находился, вот только вместо этого я застыла на месте, как вкопанная.

Надо сказать, что мне повезло. Я имею ввиду то, что Максим в тот момент стоял спиной к моему потекшему, как сливочный крем, лицу и упавшей нижней челюсти. Он был в одних спортивных штанах, которые соблазнительно свисали на узких бедрах, ненароком приоткрывая восхитительные переплетения тугих мышц, уходящих к упругим ягодицам.

Черт возьми, какого лешего я так обомлела? Как будто никогда прежде не видела парня в одних штанах!

Но такого определенно нет…

– Что такое? – бросил он на меня короткий взгляд через плечо. – Уже определилась?

– Я не стану ничего определять, потому что кровать моя! – заявила я на максимуме своей уверенности.

Господи боже, да я же не могла оторвать собственных глаз от этой чертовски завораживающей спины! Я, конечно, подозревала, что под верхней одеждой моего соседа скрывалось подтянутое и крепкое тело, но не настолько же! Какой-то невероятный, идеальный и деликатный баланс между «перекачкой» и «недокачкой». Самое то.

В ответ на мои слова последовал смешок, после чего Максим развернулся, держа в руках сложенную одежду черного цвета. Не припомню, чтобы я когда-нибудь материла собственные глаза, но вот сейчас я делала именно это.

Прямо смотрите! На лицо! На его лицо!

– Мне обратиться к Акулине Алексеевне? – с нескрываемой наглостью спросил Максим.

– Ты ведешь себя, как избалованный ребенок-переросток! Я не лягу в постель с парнем, о котором знаю лишь то, что он жуткий зазнайка и хвастун! Это моя комната, моя кровать и мои правила! В который раз напоминаю тебе, что ты находишься на моей территории!

– Мое. Мое. Мое, – усмехнулся он в ответ и лениво двинулся на меня. – Я понял. Я всё понял.

Его глаза, кажется, посветлели. Я где-то читала, что яркость меняется в зависимости от чувств человека. Если их цвет становится темным и насыщенным, значит он испытывает злость, влечение и даже боль. А вот если они светлеют, значит его чувства ровные и непоколебимые, как прямая линия на экране больничного монитора, который подключен к скончавшемуся во сне старику.

– Уточни, что именно ты понял, – взметнула я бровь. – Потому что ты говоришь мне это уже не в первый раз, а потом намеренно подставляешь, потому что никак не можешь заткнуть свое раздутое эго.

– Я люблю свое имя, оно впечатано в мою кожу, как эти тату, – сказал Максим, глянув на свои руки. Я не удержалась. Непослушные глаза скользнули по черным рукавам с лабиринтами и замысловатыми переплетениями, за которыми словно прятались от посторонних глаз изображения и буквы. – Я уважаю свою профессию. Я предан ей настолько, что не могу позволить себе оскорбить её даже твоей безобидной ложью. Это всего лишь мои простые истины, а не раздутое мужское эго. А в другом же, – усмехнулся он, бросив незначительный взгляд в сторону, – мне очень жаль, Ия, но я действительно нуждаюсь исключительно в кровати и здоровом сне.

– Тебе «очень жаль»? – прыснула я нервозно. – Что это значит?

– Только то, что ты хочешь меня, но запрещаешь себе думать об этом, поскольку хорошие и правильные девочки трахаются только с хорошими и правильными мальчиками. Точнее, занимаются любовью. Однако, каждая из них втайне грезит о страстной ночи с парнем, который заставит её громко стонать, кончать и делать то, чего она никогда в жизни себе не позволяла. Просто потому, что до него попадались скучные дилетанты. Мне правда жаль, Ия, – добавил мерзавец с деланным сочувствием, – но между нами только договоренность, а эта кровать – лишь место и возможность хорошенько выспаться.

– Господи боже! Да на твоем фоне павлины отечественной эстрады похожи на закомплексованных серых мышей! – рассмеялась я, почти согнувшись пополам. – Это кто тебе такой «немыслимой» уверенности придал? Свора гламурных девок, которые слюни по тебе пускают?

– Хочешь сказать, что я не прав?

– Хочу сказать, что ты придурок, если и впрямь считаешь себя по-настоящему интересным мне, – заявила я, высоко задрав подбородок. – Странно, что такой умный, рассудительный и дипломированный специалист не в состоянии понять, что конкретно мне он совершенно не интересен!

– Раз так, значит мне не придется беспокоить твою бабушку, – пожал он плечами, будто бы его устроил мой ответ. Будто бы он поверил моим словам. Самодовольный и наглый козел. – Раз мы всё обговорили и решили, будь добра, отойди в сторону, я хочу принять душ.

– Ты не будешь спать в моей кровати! – почти прорычала я, не уступая ему дорогу. – Я, конечно, понимаю, что тебе наплевать на то, кто будет лежать с тобой под одним одеялом, а вот мне как-то не очень. Для меня ты угрюмый сосед, который пугает старушек с собачками и не более того. Да, я притащила тебя в дом своих родителей, познакомила с семьей, но это часть наших договорных отношений. Ты мне, а я тебе. Совместный сон на одной кровати в эту договоренность не входит.

– Знаешь, что? – терпеливо вдохнул Максим. Он забросил одежду себе на плечо, потом обхватил пальцами мои локти и сдвинул меня в сторону, как легкий шкаф из фанеры. – Ещё чуть-чуть и я скажу, что устал от тебя. Тебя эти слова заденут, ты начнешь копаться в себе и будешь всю ночь ворочаться и мешать мне спать. Ты просто говори меньше, Ия, – дал он мне непрошеный совет и распахнул дверь ванной комнаты. – Особенно в вечернее время, когда нужно расслабиться и готовиться ко сну.

* * *

Я не хотела проверять серьезно ли был настроен Максим в своих угрозах и потому постелила на полу…себе. Меня раздражала его безучастность и полное отсутствие воспитания. Черт возьми, он даже не выразил сочувствия, лениво глянув на мою самодельную и совершенно неудобную «постель». Хоть бы немного глаз дернулся от чувства вины, но нет же!

Надеялась ли я, что он предложит мне поменяться местами? Ещё бы! Да вот только шибко внимательный, вежливый и понимающий бойфренд, казалось, вообще забыл о моем существовании. Несколько минут он лежал на моей прекрасной кровати, таращась в свой телефон, а потом положил его на тумбочку, повернулся на бок и стих. Когда мне удалось принять более-менее удобное положение, я нарочно издала громкий вздох, а потом погрузилась в свой телефон, сделав яркость экрана почти на максимум.

– Будь добра, выключи свой телефон.

– Он на беззвучном, – ответила я, зевая.

– Мне мешает свет экрана.

– Помочь тебе опустить веки?

Максим издал продолжительный и терпеливый вздох, после чего снова лег на спину. О смене положения его тела я понимала по ногам, которые почти торчали над моей головой. У этого товарища даже ступни были какими-то идеальными, а красивые пальцы выстраивались ровной лесенкой.

– Ия, мне необходим сон.

– Мне тоже.

– В таком случае, тебе стоит выключить свой проклятый телефон и закрыть глаза.

– В твоих советах не нуждаюсь, «джентельмен».

– Поразительно, как у таких рассудительных, успешных и доброжелательных людей, родилась настолько невоспитанная и упрямая дочь! Теперь понятно, почему они так радостно меня встретили. Все понимают, что твой несносный характер мало, кто выдержит.

– Говорит мне тот, кто к своим тридцати годам так и не удосужился найти ту единственную, которую обязан представить своей семье.

– С чего ты взяла, что я обязан это сделать?

– Ради этого ты и приехал сюда. Не будь всё так серьезно, ты бы нашел другой вариант и при этом продолжил бы спать на своем драгоценном ортопедическом матрасе, вместо того, чтобы отнимать чужой. Очевидно, твоя семья давит на тебя не так, как прежде. Возможно, лишает части всяких там удобств и благ. Хочешь знать мое мнение?

– Нет.

– А вот я с ними полностью согласна, – проигнорировала я его ответ. – К тридцати годам у нормального мужчины уже должен быть определенный багаж. Длительные отношения, брак, возможно и дети. Даже развод. А когда его чемодан пуст, как у тебя, это вызывает некоторые подозрения. И первое, о чем я думаю, так это о том, что у него не всё в порядке с головой.

– В таком случае, странно, что ты не выскочила замуж в двадцать лет, чтобы через год родить первенца, а через три второго. На пятую годовщину свадьбы узнать об измене мужа, поверить его обещаниям и продолжать жить с ним много-много лет, неоднократно уличая его в изменах, чтобы в старости бесконечно сожалеть о том, как глупо и беспечно распорядилась своей жизнью, которая закончится со дня на день.

– Какое убогое и примитивное мнение о супружестве и семейных ценностях.

– Тогда почему ты не вышла замуж в двадцать лет, как твоя мама, твоя бабушка Акулина Алексеевна и другая бабушка Анна Андреевна, которая, к несчастью, скончалась семь лет назад?

Мой взгляд удивленно распахнулся. Неужто Максим действительно слушал всё то, что рассказывали ему родители, а не просто делал вид?

– В двадцать лет я не была безоглядно влюблена.

– В двадцать один?

– И в двадцать один тоже.

– В двадцать два?

– Я не встретила того самого, с кем отчаянно хотела бы провести всю свою жизнь! И на сегодняшний день ничего не изменилось.

– А как же мастер по ледяным скульптурам? Ты собиралась представить его семье, значит всё было более, чем серьезно. Или однажды ты осознала, что не была «безоглядно влюблена» в него, потому и прекратила эти отношения?

– Ты меня утомил, – перевернулась я на бок и заблокировала телефон. Мне совсем не нравилось, что этот парень уже в который раз заставлял меня мысленно возвращаться к моим прошлым отношениям и чувствовать мою в них незначимость. – Очень надеюсь, что ты не храпишь. У меня чуткий сон.

– В таком случае, перенеси свою королевскую постель в гардеробную. Я храплю громче, чем взвывает рожающая слониха, – бросил Максим со смешком и снова повернулся на бок.