Читать книгу Аффект - Катрина Фрай - Страница 2

Мы поехали, каждый на своей машине. Брайн ехал на своем «Мустанге» впереди меня, а я на своем «Мерседесе» пристроившись за ним. На всякий случай, я позвонила Курту и предупредила его, что возможно он нам понадобится. Это не вызвало у него положительных эмоций, так как он всегда был занят особо важными делами – бесконечно вскрывая трупы.

Улицы были плотно забиты машинами. Опустив стекло, я вдыхала летний воздух города, а легкий ветерок овевал моё лицо и трепал мои волосы.

От уличных лотков доносились разные запахи, жареных сосисок, свежей выпечки, сваренного кофе. Люди, снующие туда-сюда, жуя на ходу то, что они успели купить, выстояв очередь. Продавцы зеленых лавок выставляли на тротуар ящики с овощами и фруктами, радующими глаз и вызывающими аппетит.

Через минут тридцать мы наконец-то добрались до дома номер 645. Я припарковалась вдоль тротуара на свободном месте. Вокруг уже сновали журналисты, репортеры и толпище зевак.

Машины полицейских и скорой помощи уже прибыли на место перступления, все ждали только нас с Брайном. Я нацепила свой жетон на пояс брюк и поспешила выйти из машины.

Брайн уже перекидывался словами с дежурным полицейским.

Я уверенным шагом подошла к ним, осматриваясь по сторонам. Дом был довольно большой, с хорошей отделкой и большим садом, в котором стояли деревянные качели. Вокруг стояло полно однотипных домов, камера наблюдения на нашем объекте присутствовала, но была разбита, рассчитывать на то, что там уцелели данные не стоит, но у соседей на противоположной стороне, кажется, всё было в норме. Когда преступник заметал следы, то судя по всему разбил камеру, не мог же он просчитаться настолько, чтобы не заметил камеры на противоположной стороне. А это значит, можно сказать, соседская камера нам ничего не даст, так как, скорее всего она не захватывает всю улицу целиком, чтобы был виден дом 645.

Я подошла к Брайну и дружному полицейскому.

– Что у нас? – засунув руки в карманы, спросила я, оглядывая толпу журналюг которым натерпелось прорваться к нам.

– Лейтенант Джим Норман, – преставился парнишка, который видимо совсем недавно преступил к службе.

– Спокойно лейтенант Норман, доложите обстановку.

Брайн посмотрел на меня и помотал отрицательно головой. Это означало, что парнишка явно перепуган и толком не может связать слова от увиденного им внутри дома. Это был плохой признак.

Парень кое-как взял себя в руки и на выдохе, начал быстро говорить:

– В диспетчерскую службы спасения поступил анонимный звонок, сообщили о трупах в доме по улице St. Mark’s Place 645 в Ист-Виллидж. Мы с напарником были на дежурстве и приняли вызов. Приехав сюда, я оставил напарника снаружи обойти всё. Сам зашел в дом и обследовал все помещения. В гостиной, мной было обнаружено три трупа. Все обнажены, две девушки и один парень. Все молодые, возраст около двадцати пяти лет. Устанавливать, что эти люди мертвы, не потребовалось, вы сами всё увидите, когда зайдете в дом.

Казалось, что сейчас Нормана вырвет, он едва сдерживался, набирая в грудь воздуха побольше.

– Спасибо лейтенант Норман, этого достаточно, дальше, если вы не против, мы пройдем в дом, – Брайн похлопал его по плечу и двинулся вперед.

– Попросите своего напарника постоять вместо вас тут, сами сходите, выпейте чаю, это немного отвлечет вас – сказала я. Скоро ты привыкнешь к этому безумию Джим, ну а если нет, тогда лучше сразу меняй профессию. – Я улыбнулась ему и оставила на том месте, где он и стоял, переваривать услышанную информацию.

Весь секрет в работе отдела убийств состоит в управлении людьми. Новички представляют себе волка-одиночку, который уходит вглубь леса, повинуясь интуиции, однако на практике, парни не умеющие работать в команде, обычно оказываются в наружной слежке. Даже в мелком расследование – заняты все кто может оказать помощь – это криминалисты, пиарщики, патологоанатомы, чистильщики, патрульные все кому не лень. И моя задача – сделать так, чтобы они держали меня в курсе всех событий касаемо данного дела, чтобы все действовали сообща и чтобы никто никому не мешал, потому что всё замыкается на мне.

Я догнала Брайна. Он стоял в холле ждал меня.

– Ну что, ты опять напугала парнишку, сказав ему, что дальше будет только хуже?

– Конечно. Кажется, он был готов дать дёру.

Брайн открыл кейс, который был у него в руках, мы надели перчатки, бахилы, обработали все специальным составом и вошли в гостиную за линию ограждения.

Та картина, которая перед нами предстала, не поддавалась никаким ощущениям, кроме дикого отвращения, страха и рвотных позывов.

Мы с Брайном давно работаем вместе, и чего нам только не приходилось видеть за долгую службу: и расчлененные трупы, и было у нас дело о девушках, с которых сдирали кожу и делали из них картины, и сексуальные насилия. Всякое было, мы уже привыкли реагировать на это отстраненно – это наша работа, мы не можем пропускать всё что видим через себя, сожалея о лежащем перед тобой человеке. Для оплакивания у него есть родственники, а наша работа найти того, кто совершил преступление. Да, маска холоднокровия и полного абстрагирования приходит только с опытом и годами.

Мы, не сговариваясь мгновенно переглянулись с Брайном и стали двигаться ближе в телам, чтобы подробнее рассмотреть то, что увидели. Пока, мы были с ним настолько поражены увиденным, что никто из нас не проронил ни слова.

Что касается преступлений в целом, то можно смело сделать вывод за долгие годы моей работы, что человек – существо изобретательное, особенно в деле об убийствах себе подобных.

Перед нами в гостиной предстало три трупа, две девушки и парень. Сцена разворачивалась посредине комнаты.

Мы с Брайном подошли к первой жертве. Девушка сидела полностью обнаженная на стуле, её руки и ноги были плотно примотаны к стулу скотчем, она как бы являлась единственным зрителем для тех двоих трупов, которые были напротив неё. У неё были длинные темные волосы, смуглая кожа, возможно, она была весьма привлекательной девушкой, когда была ещё жива. Её тело было подтянутым и упругим, я отметила про себя, что она ещё не была матерью. Девушка была расстреляна в упор из пистолета, в неё искусно разрядили всю обойму. Первая дырка была во лбу, вторая в правой глазнице, третья в левой глазнице, четвертая в правой груди, пятая в левой груди и шестая в области гениталий.

Каждый из нас достал свой блокнот и сделал для себя необходимые записи. Мы по – прежнему не проронили ни слова. Только изредка переглядывались, этот язык жестов был понятен только нам с Брайном.

Осмотрев жертву номер один, мы двинулись к трупам номер два и три. Девушка номер два была тоже брюнеткой, но с короткой стрижкой. Она была высокого роста примерно метр восемьдесят, стройной, с красивым ухоженным телом, маникюром и педикюром. Тоже не рожавшей, судя по отсутствию родовых растяжек на теле.

Парень, труп номер три был напротив неё. Он был весьма крепкого спортивного телосложения, такого нелегко было бы свалить с ног, у него была хорошая фигура, светлые волосы, привлекательные контуры лица. Как же, вы зададитесь вопросом, он мог быть напротив трупа номер два?

Это подлежит отдельному описанию Каждый из этих двоих был подвешен к потолку, а крепилась вся эта конструкция на металлических, массивных крюках ввинченными в потолок, их тела лежали на широких белых ремнях, ширина каждого составляла примерно сантиметров десять. Тела висели на ремнях, лицом в пол, параллельно полу. Один ремень крепился под подбородком, так что эти двое, когда были живы, должны были смотреть друг на друга, парив в воздухе. Другой же крепился на груди, третий на бедрах и четвертый на коленях. В обычной жизни, это больше бы напоминало гимнастов в цирке, подвешенных к куполу и выполняющих акробатический элемент.

У каждого из них была грубо взрезана, вспорота кожа на спине. Ребра, идущие вдоль позвоночника были вырублены, судя по всему топором, а вот обломки рёбер торчали из спины, создавая имитацию крыльев. Вдоль позвоночника каждой жертвы были положены их легкие и сердце.

Я достала телефон и сделав фотографии переслала их Курту. Он сейчас нам был очень необходим, с таким методом преступления мы ещё никогда не сталкивались. Я с трудом представляла, кто на такое мог быть способен?

Отойдя от трупов на приличное расстояние, я приблизилась к Брайну.

– Какие есть соображения детектив Уэйн? – закинув руки за спину, спросила я.

– Я потрясен.

– Это ещё слабо сказано.

– Мне кажется, этих двоих не просто казнили, а с особой жестокостью, – указывая на парня и девушку, залепетал Брайн.

– Согласна. Это не самый простой способ убийства. Скорее, как ты, верно, заметил – казнь. С таким мы сталкиваемся впервые. Как только приедет Курт и осмотрит тело, пускай криминалисты хорошо здесь поработают. При таком зверском расчленении, оглядись, здесь совсем нет крови. Он хорошо прибрался. Не думаю, что он привез их сюда уже в таком виде и подвесил. Посмотри на девушку, сидящую на стуле, он разрядил в неё всю обойму, кровь только на стенке позади неё от попадания в голову. Остальное он тщательно убрал за собой. Ни пуль в теле, не гильз. Это сколько надо иметь выдержки, чтобы убить , а потом стоять выковыривать обратно пули. А тут, у него было немало работы. Значит, можно сделать вывод, что он физически достаточно вынослив.

– Создается впечатление, что жертва номер один, назовем так девушку на стуле, просила его или умоляла убить, чтобы не видеть всего того зрелища, которое перед ней открывалось.

– Возможно, может именно поэтому он прострелил ей глаза?

– Три трупа за раз, это мощно! – Брайн помахал рукой прибывшим криминалистам, что можно заходить и начинать работать.

Бригада начала заносить оборудование и каждый распределял свой участок работы.

– Трупы пока не трогать, пока их не осмотрит судмедэксперт, – скомандовала им я.

– Брайн, нужно будет опросить соседей, надо будет разделиться и взять ещё себе в помощь тех парней, которые снаружи. Пускай отвлекутся, пособирают информацию. Если бы я увидела в начале службы такое, что вижу сейчас, я бы не раздумывая, уносила ноги и больше никогда бы не появлялась в участке. Пошла бы работать в супермаркет продавцом.

– Ребята, поищите в шкафчиках их удостоверения личности, нужно понять хоть как зовут этих несчастных. Пошли Брайн, надо подышать воздухом, запах смерти у меня уже въелся под кожу.

Тут к нам подошла девушка и протянула водительское удостоверение и паспорт.

– Вот, это лежало на комоде, – сказала она, протягивая мне документы.

– Отлично, спасибо. Парня звали Макс Эванс, и судя по всему его супруга это та, которая сидит на стуле Элизабет Эванс. – Я покрутила в руках фотографию в паспорте и убедилась в правильности своего решения, подойдя к тому месту, где находилась девушка.

– Осталось установить личность девушки номер два, но сначала давай подышим – заключил Брайн.

Мы выбрались на улицу, и я вдохнула в себя глоток свежего воздуха.

Какая – то из журналисток прорвалась сквозь заслон полицейских машин и неслась со всех ног в сторону нас с Брайном.

– Детективы, вы не можете замалчивать о трагедии произошедшем в этом доме! Скажите, что произошло!? – весьма дерзко заявила она подойди к нам.

Девушка была небольшого роста, весьма плотного телосложения, с коротко стрижеными волосами, и слегка крючковатым носом. Недосып был на лицо, походу она держалась на энергетиках, но очень рвалась сделать сенсационный репортаж, поэтому её трудно было остановить. Она готова была снести всё на своём пути. Именно такие личности и доставляют нам полицейским, массу хлопот.

У меня не было настроения особо церемониться с ней, головная боль начинала возвращаться ко мне.

Брайн быстро отошел от меня оставив журналистку мне на растерзание, а сам подозвал к себе патрульных – Джима Нормана и его напарника. Им явно натерпелось свалить отсюда, и они с радостью услышав приказ бросились его выполнять.

– Эй детектив! – окрикнула меня журналистка. – Вы дадите мне объяснение или нет?

Она подошла ещё ближе ко мне, но соблюдала дистанцию. Её маленькие хитрые глазенки бегали мимо меня, пытаясь разглядеть, что твориться внутри дома. Если честно, хорошо, что я выпила утром таблетки, иначе бы я не задумываясь ей врезала. И плевать, что мне бы сделали служебный выговор. Ненавижу этих стервятников, готовые за информацию и фотографию, душу продать, лишь бы откусить свой кусок славы и первыми притащить в издательство что – то стоящее.

Набрав в легкие побольше воздуха, я приблизилась к этой неуемной девице.

– Вся информация, будет дана на пресс-конференции сегодня, которая состоится в пять часов на крыльце здания департамента полиции. Пока я не могу дать вам никакой информации, надеюсь, я ясно изъяснилась? Можете пойти и передать всей остальной толпе, чтобы расходились. – Я буравила её взглядом, и ждала подтверждения, что до неё дошли сказанные мной слова.

Казалось она полностью проигнорировала услышанное.

– Какого рода преступление там произошло? Сколько трупов? Соседи говорят там жила молодая пара, семья Эвансов.

– Я уже ответила на ваш вопрос, – выходя из себя, сказала я видя как приехал на своей спортивной машине Эдриан Курт и пытается припарковаться в этой обеспокоенной толпе.

– Нет, вы не ответили, детектив! Просто так детективов из убойного отдела на места преступления не вызывают, так что убийство? Я не уйду отсюда пока не получу нужные сведенья! Народ должен знать, что твориться у них под окнами пока они спят ночью спокойно в своих кроватях, и как полиция оберегает нашу безопасность! – журналистка перешла на повышенный тон и активно жестикулировала руками, размахивая передо мной своим блокнотом.

Она смахивала на истеричку. Хотя большинство из них именно такими и были.

Я схватила её за локоть, и резко отведя в сторону, наклонившись, сказала ей:

– Послушай-ка сюда, пигалица. Ты сейчас уберешься отсюда, не задавая больше вопросов пока я тебя не посадила на пятнадцать суток, за незаконное проникновение на территорию преступления! И если ты не заткнешься сию минуту, я засуну тебе лично твой блокнот в глотку, и когда ты подавишься, у нас будет ещё один труп, ясно?! – я повисла над ней, и ещё крепче сжала её локоть. – Каждая шавка, должна знать своё место.

Кажется, она растерялась и ничего не ответив кивнула головой и молча, побежала к своим, кинув уже на прощание мне через плечо, что я ещё пожалею о сказанных ей словах.

Мне было глубоко плевать на её тявканье, я предположила, что такая шестёрка напишет завтра обо мне статью на первой полосе. Но сейчас меня больше заботили три трупа находившиеся в доме.

Я подозвала полицейского патрульного стоявшего возле полицейской машины и шепнула ему на ухо, чтобы эту девицу доставили в участок, так как она мешает следствию.

Эдриан Курт двигался мне навстречу энергичным быстрым шагом, как всегда он был одет с иголочки и несмотря на его мрачную профессию, он был всегда в хорошем настроении. Иногда мне казалось, что он заставляет себя сам, в нём находиться, чтобы окончательно не съехать с катушек. Когда ты сутками напролет копаешься в человеческих останках, не знаю насколько надо иметь крепкую психику.

Курт был чуть выше среднего роста, худощавого телосложения, с карими глазами и русыми коротко стрижеными волосами, аккуратно уложенными набок.

Дойдя до меня, он поравнялся со мной:

– Привет, Глория, – он чмокнул меня в щеку. – Не могла дождаться как все нормальные детективы вскрытия?

– Ты же знаешь, у меня на это нет времени. Хотела, чтобы ты сам взглянул на всё вживую, а не только тогда, когда их тебе доставят в морг. Это важно.

– У тебя все твои расследования важные Глория, но я примчался сюда, только ради нашей дружбы, всё никак не могу забыть, как однажды мы были больше чем друзья, – он лукаво улыбнулся.

– Хватит Курт, это было давно, проехали уже. Давай займёмся делом!

– Вижу кто-то не в духе сегодня. Вроде ты была на выходных? Я думал ты хорошо провела время с Гейбом.

– Черта с два ты угадал! Я указала ему жестом на дверь и войдя по крыльцу поднявшись на несколько ступенек мы попали в гостиную. Курт взял в кейсе все необходимое для осмотра и направился к жертвам.

– Да… Здесь это выглядит более впечатляюще. Не завидую тебе Глория, кто бы это не сделал, у него явно большие проблемы с головой.

– Я и без тебя это знаю, умник! Посмотри повнимательней, мне нужно знать, сколько они тут висят. Я предполагаю, что он тут этим всем занимался.

Курт внимательно обошел каждую из жертв и внимательно осмотрел трупы.

– Курт, мне нужно знать, точное время их смерти, этот парень не оставил ни капли крови, он подвесил их здесь, значит у него было достаточно времени, чтобы замести следы. Он ничего не боялся и никуда не торопился. Трупное окоченение сильное, я теряюсь в догадках.

– Да, трупное окоченение интересная штука, Глория. Понимаешь, это своеобразное состояние мышечной ткани, которое обусловливает ограничение движений в суставах. – Курт своими руками старался произвести то или иное движение в какой-либо части тела, конечности трупа.

– Что ты делаешь?

– Встречая сопротивление, я по его силе и ограниченности объема движений в суставах определяю выраженность мышечного окоченения. На ощупь окоченевшие мышцы становятся плотными. Непосредственно после смерти все мышцы, как правило, расслаблены и пассивные движения во всех суставах возможны в полном объеме. Окоченение заметно через 2–4 ч после смерти и развивается сверху вниз. Быстрее окоченевают мышцы лица. Затруднено открывание и закрывание рта, ограничены боковые смещения нижней челюсти и кистей. Далее – мышцы шеи, – Курт показывал пальцами на участки тела про которые говорил, – затруднены движения головы и шейного отдела позвоночника, затем мышцы конечностей и т. д. Полностью труп окоченевает через 14–24 ч. При определении степени окоченения необходимо сравнивать его выраженность в правой и левой частях тела.

Трупное окоченение сохраняется 2–3 суток, после чего наступает его разрешение из-за активации процесса гниения белка актомиозина в мышцах. Этот белок вызывает сокращение мышц. Разрешение трупного окоченения происходит также сверху вниз. У этих ребят, у всех, полное окоченение, я бы с уверенностью сказал, что они тут находятся примерно часов восемнадцать, не меньше, но точно могу сказать, когда обследую их в лаборатории.

– Хорошо, это уже кое-что. Меня беспокоят ещё кисти рук. Посмотри внимательно, у нашей парочки кулаки зажаты, а у девушки на стуле нет. Хотя по всей теории вероятности, так как она связана, кисти обычно зажаты в кулаки.

Курт аккуратно поднял руку Макса Эванса и посвятил туда маленьким фонариком, который достал их кармана медицинского халата, в котором он стоял.

– Ничего. Давай посмотрим другую. – Он обошел с другой стороны и поднял другую руку.

Я подошла к нему взяла фонарик из его рук, чтобы помочь посветить ему.

– Ты видишь тоже, что и я? – спросил он.

– Да, там определенно, что-то есть.

– Принеси из чемоданчика пинцет, попробуем вытащить.

– Ты заметил, что наш парень, который это всё тут устроил, возвел не хилую конструкцию на потолке так, что ремни держатся крепко. Посмотри, в потолок ввинчен металлический крюк, достаточно массивный. Как на скотобойне.

– Глория, это не по моей части, поэтому я даже голову забивать себе этим не буду. Могу точно сказать, что, чтобы вытащить так ребра наружу, нужно использовать топор, либо очень долго возиться с пилами и ножами. Но здесь, я могу уже сказать осмотрев их поверхностно, очень грубые рассечения, я придерживаюсь, версии топора, но потом в отчете всё подробно изложу.

Я подала ему скальпель и посветила фонариком.

– Откуда тут столько народа? – поинтересовался Курт

– А ты как думаешь? Не каждый день мы обнаруживаем дом с тремя трупами сразу. К вечеру, весь город на ушах будет стоять.

Курту в это время пока я объясняла, что и как, удалось извлечь из зажатого кулака Макса небольшой клочок бумаги, который он держал его пинцетом.

На клочке было написано следующее четверостишье, я прочитала вслух:

Помню, как она глядела -

Помню губы, руки, грудь -

Сердце помнит – помнит тело

Не забыть. И не вернуть.

Но она была, была!

Да, была! Все это было:

Мимоходом обняла -

И всю жизнь переменила.

Я перечитала несколько раз вслух.

– Глория, это напоминает мне дело о Пикассо, помнишь? Там мы тоже находили клочки бумаги с посланием. Может это подражатель?

Я пожала плечами, высунув пакетик из кармана брюк, я аккуратно положила клочок бумаги в него.

– Пошли, посмотрим у девушки, может ещё, что обнаружим.

Через пару минут мы нашли в кулаке девушки номер два, такой же клочок бумаги, но уже с другим текстом на ней были только цифры:

50916381091715

– Как я не люблю все эти шарады! – разозлилась я, засовывая улику в другой пакетик.

– Но без этого убийцы не могут жить спокойно, им нужна слава! Так, они больше озадачивают детективов, тем самым привлекая к себе больше внимание прессы и общественности.

– Ты абсолютно прав.

– Теперь я должен откланяться, у себя в лаборатории, меня ждут трупы.

– Вот умеешь ты поставить финальную точку, Курт.

Мы распрощались, я подошла к криминалистам, отдала им найденные клочки бумаг как улики, предварительно сфотографировав их себе на телефон.

Теперь, у нас с Брайном есть над чем ломать голову. Что это могут быть за цифры? Номер счета в банке? Дата следующего убийства? Массу теории ещё можно построить, опираясь на эти цифра. Ладно, озадачим этим наш электронный отдел. Думаю Дэйву Левински давно уже без меня скучно.

– Ребята, – обратилась я к криминалистам, – соберите всю электронику, и перешлите её в отдел к Дейву Левински с пометкой срочно. Установили личность девушки, которая на ремнях висит?

Парень, который занимался этим, отрицательно покачал головой.

– Пошевеливайтесь, мне нужен результат.

Выйдя на улицу, я позвонила майору Броуди и доложила о сложившейся обстановке. Увидев Брайна, напротив, по улице у стоящего дома, я поспешила к нему.

– Как раз собираюсь опросить соседей напротив дома Эвансов, ты как раз вовремя – подхватил меня под руку Брайн. Мы опросили уже несколько домов, пока что все отзывы только положительные, никаких хлопот семья Эвансов не доставляла.

– Мы с Кутом нашли в кулаках трупа два и три, пару записок, посмотри, я протянула ему свой телефон.

Он быстро пробежал глазами и отдал мне его обратно.

– Ничего мне знакомого я тут не вижу. Надо переслать это Левински, пускай попробует найти хоть что-нибудь на эту тему. Надо выяснить, чей это стих, какого – то поэта или его собственное сочинение нашего убийцы, и что это за ряд цифр?

Мы приблизились к небольшому домику. Несколько кашпо украшали снаружи фасад маленького скромного дома. Старый замок в двери, окна распахнуты настежь навстречу летнему воздуху, камера наблюдения висит над крыльцом, но даже отсюда я поняла, что она не рабочая.

– Брайн, мне кажется, мы тут только потеряем время, камера висит просто для красоты, ничего это нам не даст, лишь только стоит уповать на бдительность хозяев.

Брайн громко постучал в дверь, и мы стали ждать.

Дверь незамедлительно отрылась. Перед нами стояла женщина с хорошим личиком в обрамлении целого облака рыжих кудряшек, глаза у неё были заплаканные. Она быстро окинула нас взглядом.

– Простите, вам кого?

– Детективы Глория Берч и Брайн Уэйн, Департамент полиции и безопасности города Нью-Йорка, – мы достали свои жетоны и показали ей.

– Да, конечно. Извините. Проходите, муж сказал мне, что вы наверняка загляните к нам одним из первых, так как наш дом находится напротив семьи пострадавших.

– А вы знаете, что в доме напротив есть пострадавшие? – проходя в дом, спросила я.

– Все об этом на улице только и говорят, да и не сложно догадаться, когда вся улица перекрыта патрульными машинами.

– Как вас зовут? – уточнил Брайн, пока мы рассаживались в гостиной на диван.

– Простите, я не представилась – Люси Треволл.

– Где ваш муж?

– Он сейчас спуститься или если хотите, можем подняться на второй этаж, как вам удобно?

– Давайте поднимемся Люси, – настояла я.

Я хотела посмотреть уровень обзора с их окна на улицу, где жили Эвансы.

– Я проведу вас наверх.

– Вы здесь готовите? – начала я, пока мы шли через крошечную прихожую к лестнице.

Я сделала знак Брайну немного отстать и осмотреть быстро первый этаж.

– Да, и убираю. Всего понемногу.

С лестницы мы попали в узкий коридор. На белых стенах тут и там висели распятия или картины с изображением людей в старинных одеяниях. Вид у них был милостивый и иногда, на мой взгляд, скорбный. Или раздосадованный. Выглядело это немного странновато, если учесть, что Люси было на вид не больше сорока лет. Хотя из практики я знала достаточно примеров, когда люди были увлечены темой религии и поклонений различным богам.

– Вы знали семью Эвансонов? – начала я.

– Очень хорошо знала, – подтвердила Люси. – Когда живешь напротив и общаешься с людьми по-соседски, узнаешь их хорошо.

– Что они был за люди?

Люси остановилась у двери комнаты на втором этаже и вздохнула.

– Макс, он был веселым. Любил спорт. И «болеть» любил, и сам играть. У него было много… – Люси задумалась, подбирая слово, – много энергии. И он вкладывал ее в молодежный центр, в котором был председателем футбольной команды.

– А как он ладил с соседями на вашей улице? С другими, – пояснила я, увидев, что Люси растерялась.

– Отлично. Он уважал старших, и, я бы сказала, все с кем он общался, они были дружны. Им было легко друг с другом, если вы меня понимаете.

– Да, я понимаю.

– Но еще больше он дружил с Джимом, это через пару домов от них. Я бы сказала, у них было больше общего. Спорт. Они с ним часто говорили о спорте, даже спорили. Знаете, как это бывает у мужчин? Вместе ходили на матчи, вместе бегали по утрам и играли в баскетбол в молодежном центре. – Люси опять вздохнула.

– А его жена Элизабет?

– О, это милейшее создание. Детей у них не было, они поженились три года назад, она работала медсестрой в больнице. Я все её расспрашивала, когда она станет мамой, а Элиза всё время отвечала, что они с Максом не хотят торопиться, хотят пожить для себя, поездить в путешествия. – Вдруг, Люси осеклась и замолчала, а потом начала плакать. – Значит, они оба мертвы? – Она посмотрела на меня сквозь слезы.

– Да, – сухо ответила я.

– О, пресвятая Дева Мария, за что? Кто это мог сделать? У нас тихий район, тут никогда ничего подобного не происходило, мы живём с мужем здесь больше десяти лет.

Люси постучала в дверь комнаты, возле которой мы говорили.

– Рон, Рон! Тут к нам пришли полицейские, ты уже не спишь?

Дверь открылась, и на пороге возник, крупного телосложения парень. Да, именно парень. Он в сыновья годился Люси. Видно было, что он спал, и мы явно его разбудили стуком в дверь.

– Прости, дорогая, что случилось? – он обнял ее.

– О, Рон, Макса и Элизабет нашли сегодня мертвыми,– Люси упала к нему на плечо и разрыдалась.

– Извините детектив, я сегодня с суток, всю ночь дежурил, поэтому пришел и сразу лег спать. Как это случилось? – Рон пригладил свои волосы и успокаивал Люси, гладя ее по спине.

– Давайте спустимся вниз Рон, там мой напарник детектив Брайн Уэйн, я детектив Глория Берч. Мы разговаривали с вашей супругой, интересовались информацией, а что бы вы могли бы сказать нам о семье Эвансов?

– Давайте спустимся, мне нужно осознать, что их больше нет, и сварить себе кофе.

Мы спустились, в крошечную кухню, Люси принялась варить кофе, Брайн сидел как ни в чем не бывало на диване. Он отрицательно помотал головой, ничего существенного на первом этаже он не обнаружил.

Рон и Брайн пожали руки друг другу, и Рон пригласил нас сесть за стол.

Брайн взял допрос в свои руки.

– Скажите, вы не замечали за ними чего-то странного в последнее время? В настроении, в поведении Макса или Элизы?

– Нет, ничего такого не было. – Рон покачал головой. – Мы часто с Люси ходили к ним в гости на барбекю или просто выпить по бутылочке пива.

– А где вы работаете Рон?

– Я водитель. Работаю на большом промышленном складе, развожу грузы, наша фирма занимается доставкой продуктов по всему городу и за его пределами. Ночью, как правило, мы развозим товар в супермаркеты, что бы утром на полках, люди могли кушать свежую продукцию.

Люси поставила перед всеми нами по чашке кофе, и подала печенье.

– Давно вы работаете в этой фирме? – уточнила я.

– Около пяти лет.

– Хорошо. Скажите, камера у вас на входе в дом, рабочая? – продолжил Брайн.

– Нет. Я купил её давно, но все никак не подключу.

– Это я не настояла, всё говорила Рону, что у нас тихий район, зачем нам эта камера, – вмешалась Люси, которая не находила себе места и стала смотреть в окно за всем происходящим там.

– Рон, а вы с Максом были близки как друзья? Может быть, он что-то рассказывал вам?

– Да нет, ничего такого. Они с Элизой были обычной молодой семейной парой, я не могу ничего такого припомнить.

– А вы давно женаты с Люси? – с любопытством спросила я.

Кажется, Люси это не очень понравилось, она резко развернулась и на её лице появилось злость.

– Уже около десяти лет, – сухо отрезала она.

– Рон, где вы были вчера с восьми вечера до сегодняшнего утра? – спросил Брайн.

Глаза парня быстро забегали.

– Я, что, подозреваемый? – возмутился Рон.

– Нет, это стандартная процедура опроса.

– На работе я был, как и сказал. Моя смена начинается в шесть вечера и заканчивается в шесть утра.

– Нам потребуются координаты вашей фирмы.

Рон продиктован адрес фирмы, Брайн записал его себе в блокнот.

– Люси? – спросила я.

– Я была дома, детектив Берч. Но ничего подозрительного не видела. Я занималась стиркой, потом готовила и на улицу даже не выходила. В одиннадцать часов вечера я легла спать и проспала до утра, пока не пришёл Рон.

– Рон, постарайтесь вспомнить, когда вы приехали, может вы заметили, что-нибудь? Какие – то движения возле дома, или может, горел свет, или не знакомую машину? – настаивал Брайн.

Рон задумался на минуту, пытаясь воссоздать в памяти, что он видел, потом отрицательно помотал головой.

– Простите, детективы, мне очень жаль, но ничего я припомнить не могу. Я был очень уставший, даже если бы что то и было, я просто с ног валился и не обратил бы на это внимание.

Я посмотрела на Брайна и подала ему знак, что нам пора закругляться.

– Спасибо вам, что поделились информацией, если что-то вспомните, вот наши данные и контакты для связи, – Брайн положил перед ними на стол визитку.

Люси поспешила нас выпроводить.

– Найдите тех, кто это сделал. Теперь у нас весь район будет жить в страхе!

– Мы сделаем все, что в наших силах. Всего хорошего.

Вырвавшись наконец-то на воздух, мы поспешили вернуться к дому Эвансов. Толпа людей уже немного рассосалась, патрульные продолжали вести опрос. Камеры репортеров снимали всё, что могли. Трупы в закрытых темных мешках начали выносить и дома и аккуратно грузить их в машину.

Мы остановились возле моей машины.

– Что скажешь о семье Треволл? – сложив руки на груди и облокотившись на капот машины, спросила я у Брайна.

Он ослабил свой галстук и встал рядом со мной.

– Кроме того, что Рон младше Люси лет на десять, а может и того больше, ничего подозрительного. Я осмотрел первый этаж, но ничего не обнаружил. Тебя что -то насторожило в них?

– Нет. Только на втором этаже, висят картины с распятиями и всей это чепухой. Люси видимо глубоко религиозна. Видел, по всему дому всюду висят лампадки, свечки, иконки.

– Это не повод для подозрений, Глория.

– Сейчас все попадают под подозрение. Надо пробить её мужа Рона, скинь мне адрес его фирмы, я сейчас позвоню туда. Может быть, он и не был ни на какой работе. А ты, пойди, погори с Джимом, соседом Макса Эванса, с которым он близко дружил по словам Люси, конечно если застанешь его дома, а потом позвони нашему гению электронщику Левински, пускай начинает копать в направлении странных чисел и стихов. И передай ему, что если нужно, пускай весь свой отдел кинет на это, майор Броуди не даст нам спуску, пока мы не закроем это дело. Я пока достану портативный компьютер и посмотрю, что у нас есть по этим ребятам которых выносят в закрытых мешках. Нужно оповестить их родных.

– Давай, нам давно нужно было это сделать.

Я сходила в машину и взяв оттуда нетбук загрузила в базу данных имя Макса Эванса.

– Так, у него нет приводов, он чист, из родных только дядя с тетей, живут в Оклахоме.

Брайн записал номер, чтобы сообщить о смерти их племянника.

– Так, теперь Элизабет Эванс. Брайн, господи, посмотри кто у неё отец! – я указывала пальцем на имя.

Брайн взглянул на экран.

– Вот же хрень! Только этого нам не хватало для полного веселья. Её отец Бен Паркер – это же помощник сенатора! Теперь нас будут поджаривать со всех сторон круглые сутки. Черт! Черт! – выругался Брайн, пнув ногой первый попавшийся камень. – Глория, езжай-ка ты сама к семье Бена Паркера прямо сейчас, пока журналисты не опередили тебя, нужно ещё майору доложить об этом.

Брайн набрал номер и отошел сообщить новость родным Макса Эванса. Это всегда крайне тяжело делать, хоть это и входит в наши обязанности, но реакция людей всегда разнообразна, и так или иначе нам приходиться оказывать психологическую помощь, поддерживать их и вселять в них чувство веры в силы полиции, что преступник будет найден. Конечно, мы не волшебники чтобы раскрыть все дела, и порой очень много дел так и лежат у нас нераскрытыми, за отсутствием улик или же просто от недостатка времени.

Я глубоко вдохнула и осмотрелась ещё раз вокруг. Почти в каждом окне, стоял человек и смотрел на всё происходящее. Первым делом я позвонила майору Броуди, сообщила ему последние новости, чем он был очень ошарашен и огорчен, затем написала Гейбу сообщение, что вернусь домой поздно, чтобы он не ждал меня, затем позвонила в контору Рона Треволла, там подтвердили, что он всю ночь был на смене. Значит, его мы можем смело вычеркивать из подозреваемых.

Я почувствовала себя вымотанной. Сев в машину, я нашла в бардачке таблетку аспирина и приняла её, мне предстоял нелегкий разговор с довольно известной и публичной семьей Паркеров. Это ещё отнимет у меня дополнительно часть энергии.

Общественность будет давить теперь на департамент, изо всех сил, а ещё нужно сегодня успеть устроить пресс-конференцию в пять часов. Я вскинула взгляд на часы в панели автомобиля, было уже два часа дня. Времени на всё было в обрез, придется, как то выкручиваться и импровизировать на ходу.

Ведя машину, я параллельно надиктовала голосовое сообщение Брайну, чтобы как он освободиться занялся частичной подготовкой к конференции.

Теперь у меня появился кусочек времени, когда я могла погрузиться в свои размышления и мысли, пытаясь вспомнить трупы которые я сегодня увидела, более отчетливо. Это было наказание, месть, но за что? У меня тут же родилась версия, что Макс Эванс, возможно, не был так безгрешен, скорее всего, он изменял Элизабет и девушка, висящая напротив него это никто иная как его любовница. Убийца заставлял смотреть на все издевательства Элизабет, пытаясь ей показать какой её муж был не верный, за его предательство и измену он был казнён, потом убийца выпустил в неё всю обойму. Я не помнила наизусть стих, который прочитала, но там явно говорилось о любви к той, которая перевернула жизнь. Что парень, он нашел ту девушку, которая перевернула его мир, сознание. Но Макс и Элизабет были женаты совсем недавно, и что с того? Некоторые мужчины начинают изменять ещё до свадьбы и после, это не дает ровным счетом ничего. Нужно собрать всю информацию воедино, установить личность неизвестной и тогда уже что-то проясниться. Всё это лишь мои догадки и теории, основанные на моём ощущении и интуиции. Порой у преступника напрочь отсутствует логика, он может совершить убийство по наитию или в состоянии аффекта.

– Я устала уже мотаться по этой жаре, хочу холодной кока-колы со льдом! – послышался сзади громкий, детский, истеричный голосок.

Я от неожиданности и страха чуть не врезалась впереди идущую машину, но мне чудом удалось справиться с управлением, скинув немного скорость. Я посмотрела в зеркало заднего вида и обнаружила на сиденье Хлою.

– Только не сейчас! – сказала я сама себе вслух. – Так, Глория – это всего лишь плод твоего воображения, не нужно обращать на это внимание.

– Я никуда не денусь, можешь не стараться, дорогуша! Дома я тебе сегодня устрою такую истерику, что ты никакими таблетками от меня не избавишься, к тому же они у тебя закончились! – кричала сзади Хлоя.

Я с ужасом вспомнила и вправду, что у меня закончились лекарства. Нужно будет срочно заехать купить, если не забуду.

– Глория! Я хочу домой! Хочу спать, но для начала я хочу выпить колы! – Хлоя вопила на заднем сиденье, что есть мочи и била кулаками по сиденью.

– Больше ты ничего не получишь от меня, Хлоя! – крикнула я не неё смотря в зеркало заднего вида. – Хватит с меня тех вафель, которые ты заставила меня печь!

Хлоя перебралась за моё сиденье и принялась меня трясти за плечи:

– Останови эту чертову машину и купи мне воды! Пить! Пить! – орала она, не затыкаясь.

Я отчаянно пыталась сбросить её руки с моих плеч, так как это отвлекало меня и создавало помехи на дороги, моя машина поневоле начала вилять, пока я боролась с девочкой. Даже не хочу представлять, что подумали водители проезжающих мимо машин, видя, как я сама себя хлопаю по плечам. Хорошо, что я была не на служебной машине.

После десятиминутного ора в машине, мне все- таки пришлось остановиться у супермаркета и купить её кока-колу.

Открыв холодную банку с напитком, я поставила её в подстаканник и сама не заметила, как уже прибыла на место назначения – к резиденции Паркеров.

– Будешь сидеть здесь тихо, пока я не опрошу свидетелей, поняла? И пить свою газировку.

– Смотри не облажайся, чокнутый детектив. Детей, помощника сенатора всё же не каждый день убивают, – сказала она и засмеялась в голос, протянув руки к банке с газировкой.

Я доехала по широкой аллее ведущей к дому и как только я подъехала к особняку Паркеров, и, когда я его увидела, моё сердце переполнил ужас. Дом стоял в конце длинного, окаймлённого деревьями проезда, он был огромным, официальным и пугающим.

Мне всегда казалось, что с богатыми и высокопоставленными лицами ладить сложнее, чем с людьми, которые стоят намного ниже на социальной лестнице.

Я припарковала машину на идеально круглой стоянке перед каменным особняком. «Да, эта семья действительно сказочно богата. Деньги налогоплательщиков вложены удачно» – отметила я про себя.

Я вылезла из машины и направилась к огромным парадным дверям. Дверь на мой звонок открыл приятный, молодой человек, лет тридцати.

– Я Ник, – сказал он. – Брат Элизабет. А вы, вероятно, детектив Глория Берч? Нам доложили, что вы приедете. Звонил майор Тед Броуди и сообщил нам ужасные новости про мою сестру, мы всё убиты горем – он едва сдерживал себя, чтобы не разрыдаться. Проходите. Отец с матерью ждут вас.

Я поблагодарила его и вошла в дом. Парень был весьма симпатичен и хорошо сложен, я попыталась, найди сходство с его сестрой и мне показалось, что они мало похожи. Дом, тут же напомнил мне о том, как сильно я не люблю все эти претенциозные дома. Он был особенно велик и запутан, так что прогулка до того места, где бы меня ждали Бен Паркер с супругой, была чересчур длинной. Я была уверена, что то, что они заставляют гостей проходить такое неприятное расстояние, это своего рода методика запугивания, способ сообщения гостям, что жители этого дома слишком могущественны, чтобы идти им наперекор. Я также поняла, что встречавшиеся повсюду мебель и декор в колониальном стиле выглядят ужасно.

Но больше всего меня тревожили мысли о том, как будут сейчас развиваться события. Для меня разговоры с семьями погибших всегда давались особенно тяжело – гораздо хуже, чем осмотр сцен преступления или даже трупов. Мне кажется, что при этом очень легко оказаться под влиянием человеческой скорби, гнева и смущения. Такие сильные эмоции влияют на мою концентрацию и отвлекают от работы.

Мы всё шли, и Ник Паркер тихо произнёс:

– Папа уже дома, он приехал сразу же, как… – Он запнулся в середине предложения. Я почувствовала тяжесть его потери. – С тех пор, как мы узнали про Элизабет, – продолжал он. – Это ужасно. Особенно потрясена мать. Детектив Берч, постарайтесь насколько это возможно не расстраивать её ещё больше.

– Я очень сочувствую вашей потере, Ник – сказала я.

Ник проигнорировал мои слова и ввёл меня в просторную гостиную. Помощник сенатора Бен Паркер с женой, вместе сидели на огромном диване, держась за руки.

– Детектив Глория Берч, – представил меня Ник. – Детектив Берч, разрешите мне представить моих родителей – помощник сенатора Бен Паркер и его жена, моя мать Анна.

Ник предложил мне присесть, затем сел сам.

– Прежде всего, – тихо начала я, – позвольте мне принести вам, мои глубочайшие соболезнования по поводу вашей потери.

Анна Паркер молча, кивнула в знак благодарности. Бен Паркер продолжал смотреть перед собой. Я была полностью потрясена и растеряна их спокойным поведением. Все трое сохраняли безмолвное спокойствие, никто не лил слез, и не бился в истерике.

В последовавшем коротком молчании я быстро постаралась оценить их лица. Я видела Паркера много раз по телевидению – там на его лице всегда была нацеплена заискивающая улыбка политика. Сейчас он не улыбался. Миссис Паркер, я видела нечасто, она казалась типичной послушной женой политика.

Обоим было немного за шестьдесят. Я заметила следы болезненных и дорогостоящих мер, на которые они пошли, чтобы выглядеть моложе – пересадка и окрашивание волос, подтяжка лица, макияж. По моему мнению, они выглядели искусственно из-за своих усилий.

“Они похожи на восковых кукол”, – подумала я.

– Я должна задать вам несколько вопросов касательно вашей дочери, – сказала я, доставая блокнот. Раз майор Тед Броуди вас сам уведомил о смерти вашей дочери, думаю, повторяться не стоит, подробности смерти пока я раскрывать не могу, в силу определенных обстоятельств. – В последнее время вы тесно общались со своей дочерью?

– О да, – сразу отозволась миссис Паркер. – Мы очень дружная семья.

Я заметила некоторую натянутость в голосе женщины. Её слова прозвучали так, будто она говорила это слишком часто, и немного даже рутинно. Теперь я была убеждена, что семейная жизнь Паркеров совсем далека от идеала.

– Говорила ли Элизабет что-либо о том, что ей угрожают или угрожают её мужу Максу? – спросила я.

– Нет, – ответила миссис Паркер. – Ничего.

Я заметила, что сенатор ещё не произнёс ни слова. Почему он так молчалив? Мне нужно разговорить и его, но как?

Заговорил Ник.

– Она недавно прошла через тяжёлую процедуру аборта, детектив Берч. Из-за вопроса о детях, их отношения с Максом в последнее время немного разладились. Элизабет пока не хотела иметь детей, она хотела больше попутешествовать, она была романтичной натурой. А Максу нужны были дети, быт, он хотел создать типичную американскую семью, чтобы моя сестра сидела дома, наваривая ему ужины и воспитывая их детей.

– О, он никогда мне не нравился, – подхватила миссис Паркер. – У него ужасный, скверный характер. Знаете, а может это он убил нашу девочку? Вы думаете, это возможно, что… – её слова повисли в воздухе.

Я покачала головой.

– Макс не входит в круг подозреваемых, – сказала я.

– Почему же нет? – спросила удивленно миссис Паркер, так, как – будто очень этого хотела.

– Потому что, он тоже мертв.

Повисла долгая пауза. Странно, что майор Броуди сообщил им только о смерти дочери. Пока я не проясню все детали, я решила пока не распространяться о третьем трупе.

Миссис Паркер взволновалась ещё больше, но она стойко держалась и пока не проронила ни одной слезинки.

– А тогда мы-то тут причём? – выпалила она.

– Мы имеем дело с профессиональным убийцей, – сказала я. – Это не бытовой конфликт. Ваша дочь и зять могли вовсе не знать убийцу. Есть все основания верить, что преступление не было направлено именно против только Элизабет.

Теперь миссис Паркер уже рыдала. Я тут же пожалела, что выбрала такие слова.

– Как это не против неё? – Анна почти кричала. – Против кого ещё оно могло быть направлено!? Весь город сейчас узнает, чья она была дочь. Мы уговаривали её не выходить замуж за этого пройдоху Макса Эванса, он работал тренером бессбойной команды, и организовал молодежный клуб по футболу. Ему и дело не было до нашей дочери, он был весь увлечен только спортом. Женитьба на Элизабет дала ему хорошую финансовую площадку, для реализации своих планов и проектов. Но, Элизабет, вопреки всем нашим уговорам, сказала, что любит его и хочет быть только с ним. Даже не захотела жить с нами в одном доме, поэтому, мы купили им тот дом, в котором вы их и обнаружили.

Бен Паркер холодно заговорил с сыном:

– Ник, пожалуйста, отведи свою мать куда-нибудь и успокой её. Мне нужно поговорить с детективом Берч наедине.

Ник Паркер послушно встал и увёл свою мать. Какое-то время Бен Паркер ничего не произносил. Он пристально смотрел мне прямо в глаза. Я была уверена, что он привык запугивать людей таким взглядом. Но со мной это не работало, я спокойно его выдержала.

Наконец, он сунул руку в карман пиджака и достал небольшой конверт. Он подошёл к моему креслу и передал его мне.

– Вот, – сказал он. Затем вернулся к дивану и сел обратно.

– Что это? – спросила удивленно я.

Паркер снова посмотрел на меня.

– То, что вы ищете, – ответил он.

Теперь я была совершенно озадачена.

– Могу ли я открыть его? – спросила я.

– Сделайте одолжение.

Я открыла конверт. В нём был единственный листок бумаги, на котором в два столбика были написаны имена. Некоторые были мне знакомы: три или четыре принадлежали известными репортёрами на местном телеканале новостей, ещё несколько – выдающимся политикам. Это ещё больше запутало меня.

– Кто все эти люди? – спросила она.

– Мои враги, – ровным голосом ответил Паркер. – Список, возможно, неполный. Но это самые основные. Преступник кто-то из них, начинайте искать.

Сказать, что я была потрясена, значило, не сказать ничего. Я просто сидела, не в силах выдавить ни слова.

– Я не говорю, что кто-то из этого списка сам лично убил мою дочь, лицом к лицу, – сказал он. – Но точнее некуда, что кто-то из них нанял для неё убийцу.

Я медленно и осторожно заговорила:

– Мистер Паркер, со всем уважением, но ведь я только что сказала, что вероятней всего убийство вашей дочери было не личным. Есть, по крайней мере, ещё одно доказательство, как убийство вашего зятя. Я не могу пока вам сказать большего.

– Вы хотите сказать, что моя дочь стала жертвой по чистой случайности? – спросил Сенатор. Или, этот кретин Макс задолжал, кому то денег и его решили убить, а вместе с ним и мою дочь?

“Вероятно, первый вариант больше подойдет”, – подумала я.

Но я знала, что вслух этого лучше не произносить.

Прежде, чем я успела ответить, он добавил:

– Детектив Берч, тяжёлый опыт научил меня не верить случайностям. Не знаю, как и почему, но смерть моей дочери носит сугубо политический характер. А в политике всё лично. Поэтому не пытайтесь мне говорить, что в данном случае это не так. Задача вашего Бюро и вас лично – найти ответственных и привести их ко мне для восстановления справедливости.

Я долго и глубоко вздохнула. Я внимательно изучила лицо мужчины сидящего напротив меня. Теперь я это увидела отчётливо. Бен Паркер был законченным эгоистом.

«Не то чтобы я удивлена», – подумала я.

Я поняла и кое-что ещё. Паркеру казалось неубедительным, что что-то в жизни сделано не специально для него и для него одного. Даже смерть его дочери была для него. Элизабет просто встала между ним и тем, кто его ненавидит. Видимо, он в это верит.

– Сэр, – начала я, – со всем уважением, но я не думаю…

– Мне не интересно, что вы думаете, – перебил резко меня Паркер. – Вся информация, которая вам нужна, находится перед вами, и я не понимаю, почему ещё ваша задница, сидит на моём диване!?

Мы несколько секунд смотрели прямо друг другу в глаза. Не знаю, какие святые духи удержали меня, от того, чтобы не совершить убийство прямо в его собственном доме.

– Детектив Берч, – наконец произнёс Паркер, – у меня складывается ощущение, что мы говорим с вами на разных языках. И мне очень жаль. Вы можете этого не знать, но у меня есть хорошие друзья в высших эшелонах власти вашего агентства. Некоторые из них мне обязаны. Я собираюсь связаться с ними в самом скором времени. Мне нужно, чтобы те, кто работает над делом, сделали работу качественно.

Я сидела в шоке, не зная, что сказать. Как может этот человек настолько заблуждаться?

Сенатор встал.

– Я распоряжусь, чтобы кто-нибудь проводил вас, детектив, – сказал он. – Мне жаль, что мы не поняли друг друга.

Помощник сенатора Паркер вышел из комнаты, оставив меня сидеть в одиночестве. Ладно, допустим, он самовлюблён. Но он нисколько не скорбит по дочери, всё это только лишь для виду, его цель найти того кто заказал его дочь, и вычислить угрозу которая может постичь и его.

Тут мне больше нечего было делать. Быстро покинув дом Паркеров, я добралась до машины и сев в неё глубоко задумалась, посмотрев впереди себя на дом, в котором живут эгоистичные, мерзкие, самовлюбленные люди, упивающиеся только собой и своей властью над другими. В одном Бен Паркер ошибается точно, жизнь нельзя купить ни за какие деньги. А его дочь, это точно не заказное убийство, эту версию я даже не буду брать во внимание.

Достав свой мобильник, который я ставила на беззвучный режим, я обнаружила кучу пропущенных вызовов и сообщений. Пробежав быстро по всем и отобрав самые важные, я увидела, сообщение от криминалистов, они наконец -то установили личность второй жертвы, девушку звали Оливия Браун. Время на мобильнике показывало три часа дня, нужно срочно было ехать в управление.

Я тут же попыталась дозвониться до Брайна, но тщетно, у него всё время была занята линия. Повернув ключ в зажигании, и нажав на педаль газа, я рванула с места. Выйдя на проезжую часть, я обернулась и посмотрела на заднее сиденье, там, свернувшись калачиком, тихонько спала Хлоя.