Читать книгу Во имя очищения - Катрина Николаевна Цума - Страница 5

Должен признать, долгое время я думал, что события прошлой ночи мне просто причудились. Несколько раз за ночь я просыпался в своей кровати и осматривал комнату. Ничего не изменилось. Лампа на месте, часы противно тикают, а окно закрыто. Со спокойной душой и чувством, что все это было лишь сном, я засыпал обратно, пытаясь отвоевать у Зои хоть немного одеяла.

17 июня; 11:19

– Кирилл Андреевич, к Вам клиентка, – голос Елизаветы Павловны звучал громко, из-за чего я невольно поежился и, натянув на себя всё одеяло, попытался спрятаться. Прямо как в детстве, когда ты из простыней делаешь своё маленькое убежище. Жалко только, что во взрослой жизни оно мало от кого спасёт. Тем более от такой старушки. – Кирилл Андреевич! Сколько мне ещё Вас будить?!

– Какая еще клиентка? – промямлил я, не открывая глаза и поворачивая голову на другую сторону. – Скажите, что я занят. У меня выходной. Я заболел. Я умер, – я уткнулся лицом в подушку, пытаясь таким образом заглушить голос женщины. Меньше всего мне сейчас хотелось разговаривать с надоедливыми клиентками. Но Елизавету Павловну это мало волновало. Ей ведь по утрам не спится, а новости послушать хочется.

– Она сказала, что это важно. Прошу Вас, поднимайтесь. Она ждет Вас внизу.

– Хорошо. Иду, – ответил я, после чего старушка удалилась. Я почувствовал, что кровать прогнулась сбоку от меня. Замерев, я слегка повернул лицо в сторону, чтобы увидеть, не подвели ли меня мои ощущения. Зоя не пыталась ко мне приставать или что-то вроде этого. Она медленно пыталась натянуть на меня штаны, но получалось у нее это с трудом.

– Ну и что ты делаешь? Сама же спать хочешь, чего меня-то гонишь? – слегка раздраженно спросил я, ожидая, когда же она уже перестанет.

– Тебе же сказали… что это важно. А вдруг, – девушка зажмурилась, зевая, – что-то серьезное? – не в силах больше сидеть, Зоя прилегла рядом, пытаясь отнять у меня подушку. – Ты ведь Великий детектив… Должен помогать людям в любое время дня и ночи…

– По-моему, ты путаешь меня с полицией, – окончательно проснувшись, я обреченно сел и продолжил одеваться. Девушка, довольная тем, что прогнала меня, легла на мое место, забрав себе всё одеяло и обе подушки. Везет же человеку… Зоя никогда в жизни не работала, а все её счета оплачивал отец. Семья Никлиновых всегда славилась своими химиками в роду. Отец Зои владеет одной из богатейших фабрик в округе по разработке лекарств. Доход с такого производства велик, так что маленькая принцесса вполне может позволить себе праздную жизнь.

Одевшись и приведя себя в порядок, я поспешил спуститься вниз. Мне хотелось поскорее закончить с этим незваным клиентом и вернуться обратно в кровать. Я надеялся как следует отдохнуть, ведь вечером мы с Катей должны посетить судмедэксперта. Никогда не видел, чтобы они работали настолько быстро, но девушка уверила меня, что всё будет готово, так как работать будет её хороший знакомый.

Я вновь вспомнил картину преступления. Чтобы подвесить мертвое тело на дерево, нужно потратить много времени. Но при этом убийцу никто не заметил. Выглядело, как будто всё планировалось заранее, и каждая деталь продумывалась до мелочей.

Я прошел в зал. Елизавета Павловна возилась с чайником. Увидев меня, она поспешно удалилась из комнаты. У окна стояла спортивная девушка с широкими плечами. Она смотрела на задний двор, где до сих пор висел неубранный мною гамак. На незнакомке были потертые джинсы темного цвета и свободная белая рубашка. Узнать представшую дамочку было не трудно. Её пламенные красные волосы до сих пор поражали меня своей нереалистичностью. Когда же клиентка повернулась ко мне лицом, я лишь убедился в том, что эта та любительница сухариков из парка.

Рубашка была расстёгнута, а под ней виднелся серый топик. Загипсованная правая рука была прижата к животу.

– Вы хотели меня видеть? – спросил я. Не ответив, клиентка подошла к двери, выглянула за неё и проверила, удалилась ли Елизавета Павловна на кухню. Старушки не было. В это время по радио передают последние события и планы на ближайшие дни. Женщина никогда не пропускала эту передачу. Закрыв плотно дверь, незнакомка вновь повернулась ко мне. Делая небольшие шаги, она приблизилась вплотную, заставив меня отступить к ближайшему стулу и сесть на него.

– Вы Кирилл Андреевич Герцен? – негромко, но четко произнесла девушка.

– Кхм, да. Что Вам нужно? – я слегка насупился. В какой-то момент мне показалось, что я уже слышал этот голос. Только вот в парке собеседница не проронила ни слова…

– Да, я хотела получить ответ на один простой вопрос, – клиентка засунула руку в карман джинс и достала оттуда что-то небольшого размера. Сжав предмет в кулаке, она закрыла глаза, спокойно выдохнула воздух и со всей силой ударила рукой по столу. – Какого черта?!

Я замер, не зная, как правильно реагировать на произошедшую ситуацию. Незнакомка злилась по-настоящему. Ее лицо порозовело, а в янтарных глазах засверкали огоньки раздражения. По её сердитому и напряженному взгляду казалось, что она была готова прибить меня прямо на этом стуле.

– Что, простите? – наконец спросил я, когда девушка начала выпрямляться, а её лицо принимать более естественный оттенок.

– Я спрашиваю, что это? – она убрала руку со стола, и я увидел предмет, скрывавшийся под её ладонью. Кончики моих пальцев поледенели, а дыхание стало более прерывистым. Это была она. Немного помятая и уже потертая, но она. Та самая бумажка, которую я оставил вчера на столе. Код, накаляканный Зоей, мой почерк, моя ручка. На конце в слове «Молящий» у «й» был слегка виден завиток, который я обычно рисую на конце слов. Я нерешительно сглотнул и поднял глаза на незваного гостя. Она окончательно успокоилась, но всё еще презрительно на меня глядела сверху вниз.

– Можно… – начал я, пытаясь сохранить любезную форму, однако тут же оставил эту идею. – Откуда она у тебя? – девушка лишь недовольно фыркнула на мои слова, морща кончик кнопочного носа и переводя взгляд в сторону окна.

– Вот как значит. Пытаешься помогать людям, а тебе потом такое высказывают…

Меня стало колотить от этих слов. Даже если девушка не та, за кого себя выдает, шутить на эту тему я не был намерен. Слишком уж много преступлений на плечах Левши. Я вскочил с места.

– Помогаешь?! Что ты несешь! Не напомнишь, кто тут у нас серийный убийца?! – я кричал, будто уже точно знал, что это она. Да, речь незнакомки можно было бы считать неким «чистосердечным признанием», но ведь это не настоящие улики. Я даже не был уверен в том, что случившееся ночью – реальность. Ведь это все могла подстроить Зоя. Она любит шутить над людьми.

– Хватит! – рявкнула девушка не своим голосом, из-за чего я рефлекторно остолбенел от неожиданности и послушно сел на место. Эффект неожиданности и грубости. Он звучал неуверенно, дамочка даже слегка замешкалась, но эффект прием всё же возымел. Клиентка прокашлялась. Похоже, приказ сильно ударил по ее связкам. – Вопросы пока что задаю я. Повторяю, что за чертовщину ты здесь написал? – она выхватила у меня бумажку, как будто хотела еще раз удостовериться, что не ошиблась. – «Молящий»? Если ты хотел написать про меня, то использовал бы «Левша»! Однако, для тебя же лучше, если это не так.

«Про меня», «Левша». Мой мозг начинал плавиться. Говорить таким открытым текстом… И что она за убийца такая?! Всё это больше похоже на бредни сумасшедшего или розыгрыш. Я попытался успокоиться, осмыслить происходящее. Что бы сделал на моем месте нормальный человек? Позвонил в полицию? И что тогда? Если сюда приедет полиция, то возникнет два возможных варианта развития событий: первое – эта девушка действительно Левша, и ее не задерживают, так как она, вероятнее всего, государственный преступник под защитой. Иначе объяснить я все это не могу. Второе – девушка сумасшедшая, ее отвозят в психическую больницу, а меня всю оставшуюся жизнь достают её родные, за то, что я так поступил с их дочерью. В любом случае, я не в лучшем положении… И нужно мне было вообще писать эту записку?!

– Допустим, что ты та, за кого себя выдаешь. Что скажешь о вчерашнем убийстве? – я тяжело вздохнул, потирая глаза. Пусть думает, что я пошел у неё на поводу и согласился с тем, что она – Левша. Хотелось поскорее выслушать эту сумасшедшую и отправить ее восвояси.

– Труп? – самозванка призадумалась, приложив несколько пальцев к подбородку. – Слышала, но не видела лично. А что, собственно, не так с этим трупом?

– Ну, во-первых, ты, а точнее, Левша – первый подозреваемый, – я поднялся со стула и прошел к подносу с чаем, оставленному Елизаветой Павловной. – Во-вторых, не думаю, что полиция сможет найти убийцу в ближайшие сроки. Да и Левша не особо вяжется с этим телом. Принцип работы далеко не… – я посмотрел на девушку, которая недоверительно сверлила меня взглядом, – не твой…

Гостья подошла к окну, вновь устремляя взгляд на улицу. Интересно, о чем она думает? Неужели действительно решила искать убийцу? Навряд ли она так просто перестанет верить в то, кем является. Но и возиться с чокнутыми я не хотел.

– И как ты предлагаешь мне искать убийцу? – проговорила девушка, повернувшись ко мне. От ее слов я чуть не поперхнулся чаем. – Ты чего улыбаешься?!

– Ничего-ничего, – я постарался сдержать смех, делая глоток теплого сладкого чая и облокачиваясь о тумбу позади себя. – Мне интересно, неужели ты думала, что я поверю тебе? – я вновь сдержал смех, чтобы не подавиться напитком. – Мне кажется, что актриса из тебя никудышная.

Девушка покраснела. Казалось, что её лицо вот-вот взорвется, как перезревший гранат. Подойдя к стулу, она сняла свою рубашку, обнажив плечо. Гипс держался не только небольшой перевязкой на шее, но и множеством узких ремешков на плече и предплечье. И когда сумасшедшая начала их отстёгивать, я, наконец, понял, что меня так смущало.

Ее рука совершенно не реагировала на движения. В смысле, вообще не шевелилась! Даже сломанная рука как-то двигается или сжимается, когда человек меняет позу или обо что-то облокачивается. Здесь же нижняя часть руки была практически полностью обездвижена. И вскоре я узнал почему.

Расстегнув последний ремешок, девушка с легкостью сняла гипс вместе с рукой. Муляж. Рука в гипсе была ненастоящей, поэтому и оставалась все это время неподвижной. Что же касается самой девушки… Чуть выше локтя ее настоящий плечевой сустав был аккуратно перемотан бинтами. Отсутствие руки безусловно объяснило бы прозвище преступника. Я уже начал сомневаться в сумасшествии девицы, но и просто так поверить не мог.

Передо мной стоял уверенный в себе и своих словах однорукий человек. Видимо, моё недоверие читалось на лице, поэтому девушка продолжила свое представление. Взяв рубашку, она приложила край рукава ко рту и заговорила:

– Теперь ты мне веришь? – вновь этот приглушенный голос. А мне ведь с самого начала показалось, что я его уже слышал.

Я почувствовал, как мои ноги подкосились. Передо мной и вправду та девушка, которая вчера ночью выпрыгнула в окно? Та девушка, которая убила уже одиннадцать человек, разбив им головы во сне? Та, что убила родственника Кати…

– И чего же ты хочешь?

– Какой же ты идиот… И как ты еще стал детективом… – клиентка вздохнула, поправляя хвостик на своем затылке. – Я хочу выполнить заказ. Из-за нового тела может возникнуть шумиха. А ты создаешь мне еще больше проблем.

– Я создаю? – Я приблизился к столу и, собственно, к самой девушке.

– Послушай, ты еще не понял, что я не сыщик? Мне называют имя, я получаю адрес, убиваю человека и получаю плату. В твоих же интересах всё это закончить. Я буду расследовать это дело вместе с тобой, а когда ты мне назовешь точное имя убийцы, я выполню твой заказ.

– Расследовать вместе со мной?! Ты рехнулась? Как… Как ты себе это представляешь?! Я не могу так просто подпустить к расследованию незнакомого человека с улицы, – я было собирался перейти в наступление, но собеседница вновь ловко заткнула меня, ткнув указательным пальцем мне в торс.

– Слушай, это не мои проблемы. Выкручивайся, как хочешь. Для тебя же лучше, чтобы я нашла этого убийцу вместе с тобой. Или ты еще не понял, что мы оба оказались в одной лодке?

Я сжал кулаки, пытаясь придумать хотя бы еще одну причину, чтобы отказаться от этого сотрудничества и не ударить надоедливую особу. Но любые аргументы разбивались об упертый взгляд моей новой знакомой. В итоге я был даже готов нарушить принципы и допустить незнакомого человека к расследованию, если это поможет мне от неё избавиться. Может быть, увидев тело, она испугается, и все вопросы отпадут сами собой?

Я вздохнул и протянул девушке руку для рукопожатия.

– Зовут-то тебя как? Или хочешь, чтобы я тебя и на улице Левшой звал?

– Виктория. Виктория Ройхен, – она ответила на мое рукопожатие и, кажется, даже немного успокоилась. По крайней мере, краснота наконец-то прошла.

– Ты так открыто называешь своё имя? – усмехнулся я, убирая руки в карманы. Я не сомневался, что имя ненастоящее.

– Я всегда честна с клиентами.

17 июня; 16:43

Я сидел на автобусной остановке, закинув голову назад и наслаждаясь слабым прохладным ветерком. Наконец-то можно немного отдохнуть и поразмыслить о чем-нибудь банальном, милом и незначительном.

Хрусь.

Моя бровь рефлекторно дернулась, и я сжал кулаки. Можно было бы… Если бы не одна проблема! Сбоку от меня сидела Виктория, поедая уже пятую пачку сухариков. И как в нее столько лезет! Я не успел предупредить Катю, что приду не один… То-то она удивится.

Я посмотрел на Викторию. Она согласилась не надевать больше тот ужасный гипс. В любом случае, рубаха практически полностью прикрывала плечо. Из-под одежды заметен был лишь небольшой кусочек бинтов.

Я издал глухой раздраженный рык и посмотрел на часы. И где только Катю носит? Мы договорились встретиться минут двадцать назад! Если она опять сломала обувь… Честное слово, на её следующий день рождения я подарю ей целую корзинку кроссовок!

– Может, хватит их есть? – не выдержал я и посмотрел на новую напарницу.

– Будь сдержаннее, – Виктория фыркнула, выдохнув воздух через нос. И как у неё получается доставать меня одним только своим присутствием?

Вскоре я услышал, как к нам кто-то приближается. Посмотрев в сторону, я увидел Катю. Босую. Полицейская подбежала к нам и, нагнувшись, уперлась руками в свои колени. Похоже, она бежала от самого отделения. Но почему она совсем без обуви?!

– И… Извини… Мне пришлось задержаться… Долго ждешь? – Катя говорила прерывисто, глотая жадно воздух и наполняя им полностью свои легкие. Я же глупо уставился на её ноги, пытаясь понять, где и как она потеряла кеды.

– Кать, а где твоя обувь? – я поднял взгляд на следователя как раз в тот момент, когда она полностью восстановила дыхание и выпрямилась.

– Она стала новой архитектурной достопримечательностью нашего города, – Катя смутилась, обхватив себя руками и отведя взгляд в сторону.

– А… Ты просветишь меня? Как это у тебя получилось? – спросил я, забыв даже о том, что мы уже опаздываем к судмедэксперту. Данная история, похоже, заинтересовала также и Викторию. Опустив пачку с сухариками, она стала внимательно смотреть на Катю, ожидая ее ответа.

– Ну… Я бежала к тебе на встречу, а возле отделения решили отремонтировать дорогу. Я не обратила внимания и увязла в не застывшем бетоне одной ногой. Естественно, я стала пытаться вытащить ногу, с помощью свободной ступни. В итоге вторая нога тоже застряла, – Катя еще сильнее смутилась от своей неуклюжести и в этот момент наконец-то заметила Викторию, которая вновь принялась обсасывать сухарики. – А кто это?

– Это… Моя напарница. Прислали из академии. Ты не будешь против, если она нам поможет? – Виктория выглядела намного моложе всех моих знакомых девчонок, так что она вполне могла сойти за студентку. Сама же леворукая даже не обращала внимания на наш разговор, как будто её это и вовсе не касалось.

– Напарница? – я заметил, как Катя растерянно подняла узкие брови. Мы недолгое время работали с ней как напарники. Неудивительно, что её это расстроило. Я всё еще иногда сомневаюсь, что решение расстаться было обоюдным. Катя нередко давала понять, что до сих пор хочет вернуться ко мне.

Виктория отложила пустую пачку в сторону, облизнула свои пальчики и, поднявшись на ноги, протянула руку Кате.

– Приятно познакомиться. Я Виктория, – голос девушки звучал непривычно приветливо. Даже с нотками доброжелательности. А она так умеет? На меня-то она только кричит постоянно…

– А… Да, взаимно. Я Катя. Надеюсь, что мы сработаемся. На кого думаешь идти после академии? – Катя пожала руку и миловидно улыбнулась. Или постаралась так улыбнуться.

– На криминалиста. Хочу помогать в расследовании таким, как Кирилл Андреевич, – Виктория хладнокровно и оценочно посмотрела в мою сторону, из-за чего я фыркнул. Поднявшись на ноги, я поправил шляпу, съехавшую на бок, приобнял Катю за плечи и тем самым отвлек ее от новой знакомой.

– Я думаю, нам не следует медлить. Все-таки мы и так опаздываем.

17 июня; 17:19

Через некоторое время мы были на окраине города. По словам Кати, судмедэксперт, к которому мы направлялись, уже давно не числился на этой должности. Он смог получить документы и заняться частной деятельностью, но полиция продолжала пользоваться его услугами. Однако, было бы странно, если бы к нему на квартиру постоянно привозили трупы, так что парень снял небольшой домик на краю города специально для работы. Катя также упоминала, что «врач» мой ровесник. Не знаю, к чему это было сказано, но девушка уделила этому особое внимание.

Домик был небольшим, одноэтажным, со светлыми стенами снаружи. Все окна были занавешены, так что узнать, что именно внутри, было крайне тяжело. Мы подошли к двери. Катя постучалась. Дверь оказалась незапертой, и мы вошли внутрь.

Мы оказались в небольшой комнате, которая, видимо, была приемной. В углу стоял небольшой стол, заваленный кипой бумаг. Слева от входа арка, закрытая темной занавеской, не пропускающей ни единого лучика света. Большая часть комнаты была увешена различными картинами, зарисовками и плакатами с изображением человеческого тела. Все это напоминало комнату подростка, повернутого на анатомии.

За занавеской раздавались какие-то странный скрипучие звуки. От этого я немного поёжился. То, что там что-то неладное, подумал не только я, но и Виктория. По крайней мере, по её лицу было видно, что ей здесь находиться не комфортно. Одна Катя чувствовала себя довольно свободно и уверенно. Видимо, она часто тут бывала и привыкла к подобным звукам и трупным запахам.

– Николай Григорьевич! Вы на месте? – Катя подошла к занавеске и прокричала имя нашего судмедэксперта. Звуки резко прекратились, а через некоторое время из-за занавески показалось лицо. И в этот момент я понял, почему девушка уделяла столько внимания тому, что этот парень мой ровесник.

Николай Григорьевич оказался довольно милой наружности. Даже слишком милой. В его лице не читалось ни единой привычной мужской грубости, из-за чего, если бы не короткие растрепанные волосы, я бы подумал, что передо мной девушка. Парень был выше меня, намного худощавее и даже с девчачьей тонкой талией и узкими плечами. Белый халат, как некая накидка, только сильнее подчеркивал его женственность. И даже голос Николая звучал не грубым басом, а какой-то мелодичностью двенадцатилетнего мальчишки.

– Катя! Рад тебя видеть. – Николай осмотрел нашу спутницу, а после перевел взгляд непосредственно на меня и Викторию, которая, похоже, была не меньше меня шокирована внешностью эксперта по трупам, – это твои напарники, о которых ты говорила?

– Ну, можно сказать и так. Кирилл, это Николай Григорьевич Цума. Незаконный частный судмедэксперт, – Катя говорила это с нотками иронии в голосе. Кто бы подумал, что ей понравиться работать с подпольным врачом, – Коль, это Кирилл Андреевич Герцен, частный детектив и мой друг. А это его… Напарница, – Катя запнулась, из-за чего неуютно стало всем в комнате, – Виктория.

– Приятно познакомиться, – попытался развеять неловкость Николай, слегка наклоняя голову, в знак приветствия. – Что ж, я бы предложил вам что-нибудь выпить, прибудь вы немного пораньше. Но время не терпит. Для начала, у меня для вас, а в особенности для тебя, – Николай посмотрел на Катю, которая тут же напряглась, – плохие новости. Есть один человек, которому не нравится, что это дело доверили нашей дорогой Екатерине. И этот человек имеет связи. Так что теперь все документы я обязан передавать ему, – Катя растерянно посмотрела на меня. Казалось, что если Николай скажет еще хоть слово, девушка не выдержит и разревется. – По памяти я мало что смогу рассказать в деталях, да и точных данных, вроде строения ДНК жертвы, от меня не ждите. Могу лишь поведать, что запомнил, и что смогу показать непосредственно на покойнице, – парень раздвинул шторы, приглашая нас войти.

Тусклое освещение придавало трупу еще более жуткий вид. Я только забыл тот кошмарный образ, как он снова является передо мной. Жертва лежала полностью без одежды, на некоторых частях тела виднелись небольшие надрезы, видимо, Николай проводил вскрытие. Испачканный халат с теми самыми ягодами висел на стене, цепь и остатки ягод лежали на отдельном столе возле стены. Мы подошли к покойнице с одной стороны, Николай с другой, чтобы ему было удобнее показывать. Надев перчатки и взяв в руки тонкий короткий скальпель, он посмотрел на Викторию.

– Надеюсь, крови никто не боится? – Николай сказал это со слабой усмешкой и игривостью, но Виктория либо проигнорировала этот жест, либо просто его не поняла. Я удивился, косо наблюдая за реакцией напарницы, – Что ж. С чего бы начать… Труп женский, бесспорно. Возраст… Около тридцати пяти, возможно даже сорока лет. Была беременна, однако есть следы аборта, – Николай указал на низ живота, который незначительно пострадал от ожогов, – на руках есть синяки. Жертву не единожды связывали, причем всё время куда-то подвешивали вверх руками, так чтобы её ноги не касались земли. Что касается ожогов: ноги сгорели полностью, ладони, бедра и живот лишь обгорели с поверхности. Причина смерти – болевой шок. Однако жертва умерла не сразу. Она была еще жива, когда её подожгли. В крови не было никаких медикаментов. Я обнаружил только пероксид водорода на шее, – Николай показал на открытую рану, где отсекли голову, – но, думаю, что убийца использовал его не с целью обеззаразить рану.

– Он ведь замедляет процесс заживления? – спросила Виктория, наклоняясь ближе к порезу и внимательно его осматривая.

– Точно, – улыбнулся парень, – пероксид водорода нейтрализует заразу, но также замедляет процесс заживления. Думаю, убийца хотел, чтобы рана дольше казалась свежей и сохранила свой вид, – Николай на время замолчал, как бы любуясь отсечением на шее, а после вернулся к теме. – Что касается определения личности… Тут все сложнее. Пальцы полностью сгорели, вместе с отпечатками, а голова, к сожалению, нам не поможет. Я попытался нарыть что-нибудь в архивах и предположил, что жертва из семьи… Секунду… – Николай призадумался, пытаясь вспомнить фамилию. За прошедшее время я все чаще замечал схожие привычки и поведение в работе. Может, поэтому Катя с ним так хорошо поладила? – Ро… Ро… Рос…

– Розин? – расплывчато спросил я, вспоминая недавнюю фамилию клиентки.

– Она самая! – Николай махнул скальпелем, из-за чего тот прошел неподалеку от моего носа. Данное «сближение» заставило меня остыть и вновь выпрямиться. – Как оказалось, недавно на нее поступило заявление о пропаже. Уверен в больнице есть образцы ее ДНК.

– Откуда ты знаешь? – спросила Катя, слегка наклоняя голову в мою сторону.

– За день до преступления, когда я приходил к тебе в офис, ко мне утром пришла девушка. Хотела, чтобы я взял у неё заказ. У неё пропала сестра, работала медсестрой в местной больнице. Как я понял, она уверена, что сестра никуда не сбежала и не уехала, а именно пропала. Заказчицу звали Зинаида Розин, а потерянную сестру Ольга Розин. Я ведь приходил к тебе, чтобы узнать на ее счет, – я посмотрел на тело и вспомнил о том дурном чувстве в парке. Слишком уж много было бы преступлений для одного городка.

– Интересно получается… – вдруг заговорила Виктория, немного протяжным голосом, – к тебе приходит клиентка, ты ей отказываешь, а на следующий день находят труп. Она и в полицию небось не обращалась…

– Что ты хочешь этим сказать? – я нахмурился, складывая руки на уровне торса. Я не любил, когда в нашей работе говорят загадками. Особенно когда так делает серийный убийца.

– Ничего, – Виктория потянулась к трупу и дотронулась пальцем до шеи, из-за чего тот тут же покраснел. Человек явно спокойно относится к трупам и обезглавленным людям. Поднеся палец к носу, Виктория начала принюхиваться, но, судя по ее недовольному лицу, она ничего не почувствовала. – В крови ничего не обнаружили?

– Ах, да, – как будто вспомнил Николай, ударяя себя по лбу, – небольшое содержание яда. Стрихнин, если точнее. Дозировка настолько незначительна, что могла принести жертве лишь небольшие судороги, но умереть от него она не могла. Также в крови было немного алкоголя, но сомневаюсь, что жертву напоил убийца. Градус невелик, так что осмелюсь предположить, что девушка уже была практически трезвой. Кстати, насчет яда… – Николай повернулся к столу с цепью и ягодами, после чего положил плоды перед нами. – Вы знаете, что это такое? – увидев на наших лицах недоумение, парень вздохнул и разрезал скальпелем один плод. Из него посыпались небольшие плоские семечки серого цвета. – Это чилибуха, также известная как «рвотный орешек». В нем и содержится стрихнин и бруцин. Ядовитые вещества. Но самое примечательное, что это растение не так просто достать. Оно растет преимущественно в тропиках. Южная Азия, Австралия. Не думаю, что убийца купил их в простом продуктовом ларьке. Да и не вижу смысла так затрачиваться, ведь жертву убили вовсе не ими…

Катя посмотрела на халат и подошла к нему ближе. Взяв с полки небольшие белые перчатки, а учитывая, что кисти Николая были тонкими, они вполне подошли девушке, она стала внимательно осматривать шёлковое изделие. Встав на носки, Катя начала что-то высматривать на спинке халата.

– Илойза-Марси Леру. Она ведь популярный стилист в нашем городе. Шьет фирменную одежду в единственных экземплярах. Жертва покупала у неё халат? – Катя посмотрела на труп, отходя от одежды.

– Вот вам и мотив для убийства. Фирменную одежду себе может позволить не каждый, – Николай вновь улыбнулся. Похоже, это дело действительно доставляло ему удовольствие.

– Откуда ты про неё знаешь? – проигнорировал я парня, обращаясь к Кате.

– Неужели ты забыл? – Катя растерянно насупилась, обиженно отводя взгляд. – Я ведь говорила тебе, что заказывала у неё эту шляпу, что на твоей голове. Да и себе я много вещей покупала.

И откуда у нее такие деньги? Я вздохнул, поправляя шляпу. Учитывая, что жертва девушка, то Николай может быть прав. В нашем городе не так много людей, которые живут как Зоя. Большинство из них навряд ли смогли бы позволить себе фирменную одежду. А зависть часто может сотворить с человеком что угодно.

– Значит, у нас уже есть два человека, которых нужно допросить, – Виктория попросила у Николая полотенце и вытерла палец. – Первая – это Илойза. Если одежда куплена у неё, то они точно были знакомы. Второй – главврач больницы. Если твои догадки верны, – она посмотрела на меня, – и жертва действительно работала в больнице, то врач должен что-то знать.

– Тут такое дело. С Илойзой возникнет проблема. Неделю назад она уехала в столицу. Презентовать какую-то новую модель. Я не знаю, когда она вернется, – Катя вздохнула.

– А как давно умерла эта девушка? – я вновь посмотрел на Николая, который внимательно следил за нашими рассуждениями.

– Осмелюсь предположить, что от силы дня два назад. Следов разложения совсем не видно. Думаю, что даже в доме или комнате, где её убили, совсем не осталось трупного запаха.

– Получается, Илойза отпадает и не может быть убийцей. Но в любом случае она может что-нибудь знать… – я внимательно осмотрел труп, пытаясь вспомнить, какую деталь я забыл уточнить. И вдруг я заметил небольшое отверстие в груди жертвы. – А что насчет записки, которую нашли на теле?

– Без понятия, – Николай прикрыл глаза и пожал плечами. – Мне её даже не предъявили. Сразу забрали в лабораторию. Распоряжение Высшего человека. Говорю же, я не меньше вас связан по рукам и ногам. По правилам я вообще не должен давать вам информацию, но плохо будет, если госпожу Екатерину уволят.

Катя слегка кивнула в знак благодарности, осмотрела в последний раз труп и посмотрела на нас с Викторией.

– Вы сможете допросить главврача? Я не хочу привлекать внимание, да и тебе ведь поступал заказ.

Заказ, который я не взял. Однако Катя права. Если приду я, возникнет куда меньше вопросов и проблем, чем заявление следователя. Я перевел взгляд на Викторию, которая внимательно смотрела на ягоды. Казалось, что они её смущали куда больше, чем сам труп. Напарница крайне спокойно реагировала на происходящее, как будто каждый день встречалась с чем-то подобным.

Неужели она не обманула и действительно является главным серийным убийцей города?