Читать книгу Крокодилий сторож - Катрине Энгберг - Страница 10

– Ну-ка, дружок, подними еще раз локти, и я гарантирую, что твоя шикарная ветровка не станет грязнее, чем сейчас.

Йеппе покорно приподнял локти и устало посмотрел на Рене, протирающего барную стойку. Подколки Рене были неотъемлемой частью удовольствия от похода в «Оскар Бар», они позволяли почувствовать себя, как дома, в слишком шумном баре с несуразными кофейными столиками и настенными зеркалами. В это заведение его тысячу лет назад привел Йоханнес, когда они познакомились в Школе зрелищных видов искусства Фреди Педерсена на Амагере. Они должны были стать актерами, но лишь Йоханнес прошел этот путь до конца. Йеппе решил, что это была сомнительная, легкомысленная затея, вовремя признал посредственность своего таланта и бросил учебу. Нельзя же, в самом деле, провести всю жизнь в мечтах. На несколько последующих лет пришлась волна популярности фитнеса, и он наслаждался работой инструктора на велотренажере на последнем этаже «Скалы». За это время он успел тихо-мирно повзрослеть. Когда один из коллег поступил в школу полиции в Брёнбюэстере, он воспринял это как неплохое сочетание возможности применить недурную физическую подготовку и потенциально солидной карьеры. Он не успел как следует поразмыслить об этом, просто взял и отправил заявку.

Единственным, что осталось у него со времен актерской школы, была дружба с Йоханнесом, обширный музыкальный каталог где-то в недрах мозжечка да «Оскар Бар». Так как это место находилось на расстоянии плевка от полицейского управления и изобиловало холодным пивом, он не видел причины идти куда-то еще. Они с Анетте частенько захаживали туда после работы, хотя их коллеги не уставали потешаться над тем, что дуэт следователей «Вернер & Кернер» зачастил в гей-бар. Вдвоем!

По дороге с Клостерстреде он позвонил Терезе. Он сам не знал зачем. Просто захотел услышать ее голос. Она не ответила. Последний раз, когда он звонил ей, чтобы попросить забрать сапоги для верховой езды, она сказала ему, что хватит. Перестань названивать мне, Йеппе! И бросила трубку.

Он задался вопросом, когда ему перестанет делаться больно всякий раз, когда он слышит ее голос в телефоне, и сколько еще он будет искать этой боли. Ему захотелось пива. Ради вкуса и шипения, но прежде всего для того, чтобы почувствовать себя мужчиной, наслаждающимся пивом. Рене поставил на стол два «Хайнекена», Йеппе отыскал в кармане куртки банкноту и отправился к столику в углу, который они с Анетте всегда занимали, если он был свободен. Она вопросительно посмотрела на него:

– Ты недавно звонил Терезе?

– Ага. Сказать привет.

– Ты же врешь. Подошел Нильс?

– Не лезь не в свое дело!

– Черт, Йеппе, может, пора уже успокоиться?

– Заткнись! Я не шучу. Тебя это не касается.

Анетте обтерла горлышко бутылки рукавом и, покачав головой, сделала глоток; она собиралась парировать, но передумала. Несколько минут они пили молча. Спина у Йеппе болела.

Он вытер пальцы о штаны и достал блокнот.

– Ну ладно, что у нас есть? – спросил он.

Юлия Стендер, 21 год. Убита ночью у себя дома на Клостерстреде, 12. Никаких очевидных свидетельств в пользу сексуального мотива, что само по себе важно отметить, зато имеется искусно-жутковатый орнамент на лице.

Йеппе кивнул.

– В последний раз ее видели?..

Анетте обратилась к планшету, выругалась, схватила очки для чтения, водрузила их на самый кончик носа, снова выругалась.

– Вот здесь. Сайдани просмотрела смс и сообщения в Фейсбуке. Вчера вечером в Доме студента на Кёбмэйергеде состоялся концерт, который посетили многие из окружения Юлии Стендер. Группа называется… хм-м, что-то типа «Vutbajns», не знаю такой. Но Юлия тоже там была. Она зачекинилась там в Фейсбуке. Бармен утверждает, что она была веселой, как всегда, если можно так сказать о том, кого видел всего пару раз в жизни. Она пила пиво, много с кем болтала – Фальк уже занимается обзвоном – и ушла, насколько мы знаем, около 22 часов. Сказала, что устала и пойдет домой. И она-таки пришла домой. Это мы уже знаем. Хочешь повторить?

Йеппе поймал взгляд Рене и поднял указательный и средний пальцы в виде «V», однако Рене, казалось, понятия не имел, что означает этот жест, и продолжал беседовать с парнем в серебряных шортах. Анетте как ни в чем не бывало тараторила дальше:

– Сайдани нашла несколько сообщений, отправленных в тот день. Каролине, отцу, давней подруге. Больше ничего. Но по дороге из Дома студента Юлия послала смс двум людям, и вот это уже интересно. В 22.13 она написала Каролине: «Привет, дорогуша. Наслаждаетесь там в глуши? Концерт скучноват, ты ничего не потеряла. Никаких новостей от Таинственного м-ра Мокса. Скучаю. Целую!»

– Это случайно не фокусник? – Йеппе был уверен, что несколько лет назад видел, как мистер Мокс показывает карточные фокусы на Фискеторвет. Он-то ведь никак не мог быть тут замешан?

– Может, тут имеется в виду чье-то прозвище? В любом случае это говорит о том, что в ее жизни был мужчина, нам только надо его отыскать. – Анетте поспешно сделала глоток. – Слушай, сейчас будет действительно интересно. Следующее сообщение адресовано человеку, которого мы знаем.

– Кристоферу?

– Черт возьми, ты знал!

– Думаешь, я прохлаждался в парикмахерской, пока ты была в управлении?

– Надеяться не запрещено. Неужели ты так никогда и не подстрижешь свою жуткую шевелюру? Это смешно.

– Ну-ну, что там было? – не терпелось Йеппе.

– В 22.15: «Привет, К. Устала и смылась не попрощавшись, не смогла тебя найти. Извини! Увидимся-я-я! XX Ю.». Он не ответил. Значит, Кристофер был на концерте и они с Юлией знакомы.

– Эстер ди Лауренти была приперта к стенке и сказала, что, по-видимому, они часто виделись. Сейчас Кристофер на работе в Королевском театре, он костюмер. После окончания спектакля в 22.40 встретим его на выходе.

Йеппе просканировал бар в надежде получить пиво. Анетте оторвала взгляд от планшета, заметила, что он смотрит по сторонам, и помахала Рене, который тут же отпрыгнул от стойки и вытащил из холодильника пару бутылок пива.

– Как, черт возьми, ты это делаешь?

– Ты о чем? Я просто помахала. – Анетте непонимающе посмотрела на него сквозь очки, по-директорски отклонив голову назад.

– Не важно. Что еще? – Йеппе бросил хмурый взгляд на Рене, который поставил перед ними пиво, послав Анетте понимающую улыбку.

– В квартире никаких следов взлома. На момент обнаружения Грегерса все окна были закрыты, входная дверь заперта изнутри, дверь в кухне не повреждена. Так что, если только она не отправилась в постель, приоткрыв кухонную дверь, она сама впустила в дом убийцу.

– И, так как вероятность того, что она заказала пиццу или впустила разносчика газет в кухонную дверь после десяти часов вечера, довольно ничтожна, мы можем сделать вывод, что она была знакома с ним.

– Ним?

– Думаю, да. Она высокая девушка, не худышка. Нужно было приложить определенные усилия, чтобы справиться с ней. Но посмотрим, что завтра скажет Нюбо.

Йеппе выглянул в теплую летнюю ночь. Столики снаружи были заняты пьющими пиво и громко беседующими людьми без верхней одежды. Накануне вечером примерно в это же время Юлия Стендер уверенно прошагала домой по старому городу, вошла в квартиру, заперла за собой дверь, и? Отправив смс Кристоферу, она больше не пользовалась телефоном ни для входящих, ни для исходящих звонков, никакой активности в социальных сетях также не прослеживается. Возможно, кто-то преследовал ее по дороге?

Анетте нервно перебирала руками, похоже было, что ей нужны сигареты. Йеппе вдруг тоже захотел покурить. Хотя такая потребность возникала у него нечасто. Он бросил курить еще когда они с Терезой стали пытаться завести ребенка, и это оказалось не так уж сложно. Ну, то есть что касается курения. Он никогда не считал себя заядлым курильщиком, ведь это не очень сочеталось с занятиями фитнесом и образом жизни полицейского. Самым отвратительно-притягательным в курении был этот приятный привкус. Особенно под пиво. К тому же теперь ему ничто не мешало снова начать.

– Что ты все-таки скажешь о супругах Стендер?

Анетте хорошенько задумалась, прежде чем дать ответ. – Реакция Стендера была бурной, но мне показалась вполне естественной. Я верю в его горе. Насчет нее не знаю.

– Ты проверила их алиби с отелем?

– Обслуживание их номера в 21.30. Два рибай-стейка и бутылка «Амароне». Никто не видел, чтобы они после этого покидали отель, однако мимо стойки регистрации вполне реально пройти незамеченным. Мы запросили запись с камеры наблюдения из фойе. Есть, правда, еще запасной выход, если спуститься на лифте в подвал. Так что их алиби не железное.

– Мы должны поговорить с кем-то, кто знаком с этой парой, как можно быстрее. И еще с Кристианом Стендером. Без свидетелей.

Анетте кивнула и принялась печатать на бесшумной клавиатуре. Йеппе взглянул на часы. Ему все еще хотелось курить.

– Может, заглянем по дороге в «Шварма-хаус»? Я не ужинал.

Анетте погасила экран и допила пиво.

– Это твое первое разумное предложение за целый день!

В самые жаркие дни она оставляла амбициозные планы посетить «Аркен» или «Луизиану»[2]. В общем-то, как и все остальные музеи. Вместо этого она складывала в велосипедную корзинку полотенце, фрукты и книги и устремлялась за мост Книппельсбро. В полуденный зной улицы пустели. Она оставляла велосипед на стоянке Амагер Страндвай, прицепив его замком, и с корзинкой, царапающей ее голые ноги, шла к бассейну в гавани.

Прогулявшись по деревянному настилу над мелководной лагуной, она сфотографировала себя, пальцы буквой V, против света, поэтому контуры лица размылись, четко выделялись только глаза и рот. Она попыталась создать такое впечатление, будто ее сфотографировал кто-то другой, обработала фото при помощи подходящего фильтра и разместила в Инстаграме с маленьким сердечком.

Бассейн был переполнен полуголыми телами в расслабленных позах. Она отыскала уголок для своих вещей и принялась раздеваться, медленно и плавно, четко отдавая себе отчет в каждой паре глаз, наблюдавших ее стриптиз. Она не спешила, осталась в бикини и солнечных очках, потянулась и, прищурившись, взглянула на собравшихся через темные стекла.

Один лысый впал в полный ступор, позабыв о мороженом, оно текло у него между пальцев, а он пожирал ее глазами. Группа парней в воде издавала непристойные смешки, перебрасываясь мячом. Она устремила взгляд на горизонт и приняла вид задумчивый, отсутствующий и индифферентный. Затем сняла верх купальника, открыв публике свои мягкие груди. Сложила топ, наклонилась к корзинке и, не сгибая ног, принялась искать солнцезащитный крем. Лысый уронил мороженое на плавки.

Потом она стала наносить крем. Сначала на лодыжки, потом все выше и выше. Живот обошла стороной. Он был плоский и почти без растяжек, но ей по-прежнему не нравилось прикасаться к нему. Когда она дошла до груди и стала обрабатывать ее быстрыми привычными инстинктивными движениями, жена лысого ударила супруга в бок.

Она легла на живот, приподняла края трусиков над ягодицами, чтобы загореть везде, и, болтая ногой, полезла в корзину за книгой. Прислонив книгу к деревянной перегородке, она положила подбородок на сложенные руки и принялась читать. Вскоре она заснула.