Читать книгу Рассказики - Катя Рубина - Страница 3

Те, кто говорят, что не бывает любви с первого взгляда и сразу на всю жизнь, просто дураки. А можно сказать по-другому – им не повезло. Можно налить в чашку чая, закурить сигарету, скорчить умную мину и пафосно начать рассуждать: люди кидаются на все, что ни попади, а потом переживают, что ухватили не то. И какая к черту «вся жизнь» – на пять минут не хватает. Так, четыре минуты кажется что это, действительно, настоящая любовь с первого взгляда, а на пятой минуте казаться перестает.

Надежда и Любовь познакомились случайно. Это было на даче, в начале лета – зеленая трава, лютики, кашка. Ну, в общем, до ивана-чая, и, конечно, задолго до золотых шаров, астр и хризантем. Надежда была совсем юная, а Любовь постарше, даже сильно постарше.

До этой встречи у Надежды ничего не складывалось. Нельзя сказать, чтобы она была некрасива, во всяком случае, она была молода, незлобива, в меру умна, в меру общительна. Но никто никогда ей не интересовался. Однажды, правда, было, но этот случай, напротив усугубил. Это тоже произошло на даче. В то время Надежда даже еще гимназию не посещала.

Она играла на полянке, возле дома, и вдруг явился молодой человек, такой довольно симпатичный, высокий. И Надежде показалось, так что-то почудилось. А этот молодой человек, который представился Виктором, начал быстро ковать железо. Он такие слова с ходу кинул: вроде губы у Надежды, как цветки розы и еще что-то такое, в таком романтическом духе, и он сказал, что надо срочно поцеловаться.

В голове у Надежды промелькнула мысль, типа того «а почему бы и нет?»

В общем, Надежда молча подошла к Виктору и зажмурила глаза. Возникла такая пауза. Надежда стояла с закрытыми глазами в ожидании поцелуя. Но ничего не происходило, а когда она решила приоткрыть глаза, Виктора не было.

Надежда расстроилась, но не очень, так слегка. И она уже собралась уйти с этой полянки к себе на дачу, как вдруг явился романтический Виктор с двумя другими мальчиками. И Виктор начал жутко, омерзительно хохотать, изгибаясь всем телом, и через этот хохот он выкрикивал такие слова: «Посмотрите на эту уродину, вот губы-то раскатила, идиотка, страшилище! Ты тут всю жизнь что ли стоять будешь в ожидании поцелуев?»

Чего только в детстве ни бывает, а потом забывается и помнится только хорошее. Но это случай навсегда засел в голове у Надежды. И, в общем-то, Виктор ничего плохого ей не сделал, просто детская злая шутка, но что-то кубыц-тубыц в голове у Надежды тюкнуло и… такая обида – словами не выговоришь. И потом, в течение многих лет, бывая на даче, она боялась, как огня, что они снова встретятся.

Никогда больше она не ходила на ту злополучную полянку, а за калитку выходила с опаской – а вдруг?

К счастью больше никогда ничего подобного не происходило.

Надежда закончила гимназию. Она была очень тихая, как рыба. И в гимназии прозвище у нее была «Тихонадьша»

Гимназические годы протекали ровненько. Огорчения по мелочам – ну клякса в тетради, иногда тройка по географии, ошибка в немецком диктанте. Самое страшное – потеря учебника по французскому (кстати, после всех переживаний он нашелся). Вот, собственно говоря, и все.

Чудо случилось в лето после окончания гимназии. На даче Надежда встретила Любовь. Говоря поэтическим языком – любовь подкралась к ней на цыпочках. Любовь случайно забрела к Надежде на участок. Так все началось.

Они посмотрели друг на друга, их взгляды встретились, и что-то такое произошло. Глаза к глазам. Сердце к сердцу. Родители Надежды были поначалу категорически против.

– Это блажь, это ненадолго, зачем это тебе?

Но тут Надежда проявила не характерную для нее твердость. Сказав: «Или-или». Имея в виду, что если Любовь не останется в доме, тогда они уйдут вместе. Родители просто закрыли на это глаза. В конце концов, единственная дочь, что можно поделать?

Больше Надежда и Любовь никогда не расставались. В их чувстве не было вычурности, надуманности, неискренности, с годами оно только усиливалось. Настоящее глубокое чувство.

А время текло, текло, текло. И случилось все: и холод и голод, и смерть родителей, и пожар на даче, и преподавание музыки, и превращение квартиры из просторной отдельной в коммунальную, и маленькая комнатка с книжным шкафчиком, кроватью и столом, и шитье шляпок из фетра на заказ, и война, бомбежки (несколько раз они спускались на ночь в метро), и расселение коммунальной квартиры, и отдельная клетушка в Митино, правда, с личной ванной и крошечной кухней, и скудная пенсия (слава богу, много ли нам старухам надо?).

А дальше – болезнь и страх. (Доктор сказал – в лучшем случае год, ну два, что вы хотите в вашем-то возрасте?)

– Меня заберут в больницу, или умру. А Любовь? Как она без меня?

И в этих тягостных рассуждениях пришло решение.

Надежда позвонила в зоопарк. Ей сказали – привозите.

Накануне вечером у Надежды болело сердце, они даже толком ни о чем не поговорили. Надежда просто сказала: «Завтра с утра поедем, там тебе будет хорошо».

Поездка из Митина на «Баррикадную» была тяжкой.

Долго ждали автобуса, еле втиснулись. Шел снег, серое небо, слякоть, мутные стекла, сырость в глазах, толчея в метро, какая-то беспросветность, осторожно двери закрываются, не забывайте свои вещи.

– Сколько ей лет? – Вопрос сотрудника террариума смутил и даже, можно сказать, испугал Надежду.

– Она крепкая, ничем не болеет, – лепетала Надежда.

– Это я болею.

– Оставляйте. – Молодой человек достал Любовь из шляпной картонки. – Не волнуйтесь, мы о ней позаботимся. Питание, рацион, витаминные укольчики, кожа суховата.

– Да, да, – шелестела Надежда. – Спасибо, мне так будет спокойней, а как-то можно с этой сухостью бороться? Она вроде бы всегда такая была.

Сотрудник кивал – будем лечить.

– Это не болезненно? – не унималась Надежда.

– Тонкий шприц, черепахи хорошо переносят.

– Она терпеливая и вообще очень. – Надежда погладила Любовь по панцирю и, чтобы не разрыдаться быстро выскочила из террариума.

Обратной дороги она практически не помнила. В каком-то забытьи притащившись домой, Надежда рухнула на диван. Вечер прошел кое-как. Есть Надежде не хотелось. Она выпила жидкого чая, накапала валокордину и легла. Сон не шел. В темноте ей казалось, что Любовь шуршит где-то в углу комнаты. Звук был такой отчетливый, что Надежда несколько раз вставала и включала свет. Шуршание прекращалось.

Настало серое утро. Абсолютно разбитая Надежда опять налила в кружку вчерашнего чаю, открыла холодильник, достала глазированный сырок. На верхней полке лежал открытый пакет зеленой фасоли «HORTEX» – любимая Любина еда.

– Туда и сразу обратно, просто взгляну, как она там устроилась. – От этой мысли на сердце у Надежды потеплело, она успокоилась и отправилась на «Баррикадную».

Легкими тихими шагами Надежда шла по террариуму.

Она сразу увидела в вольере вяло бродящую и не обращающую никакого внимания на других черепах, Любовь. Надежда наклонилась и поскребла по стеклу пальцем. Любовь повернула мордочку и, практически, вприпрыжку рванула к стеклу. Они никак не могли насмотреться друг на друга через это проклятое стекло.

«Нет, это просто невыносимо, – думала Надежда, вытирая перчаткой слезы. – Соседки какие-то несимпатичные, время сколько, а обед им не приносят».

Поздно вечером в Митино уютно тикали часы, на плите свистел чайник, мягкий свет лучился из абажура, на тарелочке аккуратно нарезанные лежали бутерброды с сыром, в углу у стула на вышитой салфетке, как всегда стояла полная миска зеленой фасоли.

– Уколы эти от сухости кожи мы обязательно будем делать, а там и весна, одуванчики пойдут, подорожник, их с постным маслом можно, – говорила Надежда, гладя по крошечной сморщенной головке свою Любовь.