Читать книгу Практика предательства и другие истории девяностых - Катя Стенвалль - Страница 3

Поезд простоял на контрольно-пропускном пункте Вайниккала около получаса. Пограничники с собаками вышли из вагона, и поезд тронулся. Отошёл от перрона и начал набирать скорость. Всё, русско-финская граница позади, я пересекла границу двадцать восьмого августа двухтысячного года. Теперь я официально нахожусь на территории другого государства. Я официально уезжаю, убегаю, бросаю, ухожу и оставляю, закрываю за собой дверь. Я официально предаю, или что-то вроде того. У меня даже есть об этом отметка в загранпаспорте.

Можно выдыхать. Контроль на границе прошёл легко, пограничники не задавали никаких лишних вопросов. Зашли, посмотрели и вышли.

Мне надо написать письмо. Отправлю его из Хельсинки, как приеду. Там на вокзале есть почтовый ящик у главного входа и киоск, где продаются конверты и марки. Вырываю листок из блокнота, беру ручку, устраиваюсь за маленьким столиком у окна и пишу:

«Уроды и придурки! Вы все меня предали. Вы мне врали, обманывали, обещали то, что не собирались выполнять. Вы крали, подставляли, обсчитывали и вымогали. Вы меня обидели и бросили. Вы меня не любили. Вы сделали мне больно. Вы хотели погубить меня, но у вас ничего не вышло. Вы! И такие, как вы. Вы одни во всём виноваты. И теперь я приняла решение. Я собираюсь отомстить. Я собираюсь кое-что сделать. Что именно – не скажу. Вы скоро сами узнаете об этом из газет и программы новостей. Когда вы будете читать это письмо, всё уже будет кончено, и ничего нельзя будет изменить. Вы пожалеете, но будет уже слишком поздно.»

Поезд идёт мимо перелесков, озёр и полей. Изредка я вижу огоньки деревень и аккуратные красные домики. Через пару часов приедем. Я смотрю на проплывающие мимо финские виды. Снова придвигаю к себе листок бумаги и дописываю в начале «Дорогие». Теперь письмо начинается так: «Дорогие уроды и придурки!» Думаю ещё пару минут и приписываю «любимые». Дорогие, любимые уроды и придурки.

Стучат колёса, но вообще в поезде тихо. После границы все успокоились и затаились в своих купе. Может быть, отдыхают перед приездом, два часа осталось до столицы. Скоро надо будет собирать вещи, застёгивать сумки, надевать куртку и готовиться к высадке. Сейчас я сижу с ногами на нижней полке: в шортах, футболке и носках. Передо мной стакан кофе и бутерброд. В моём купе уютно, я еду одна, ко мне никого не подселили.

Я смотрю в окно, там стремительно темнеет, и вместо пейзажа я вижу своё отражение.

Нет, не получается у меня письмо. Надо подумать. Опять беру ручку и зачёркиваю два слова в начале: «уроды и придурки». Теперь получается так: «Дорогие, любимые! Вы все меня предали. Вы мне врали, обманывали.» Нет, ерунда какая-то. Зачёркиваю всё остальное, теперь получилась просто грязь, сплошные чёрные линии на бумаге. Каляка-маляка. Лучше начать всё сначала. Беру другой листок, пишу на нём: «Дорогие, любимые!» А дальше? Дальше я не знаю. Переворачиваю листок и записываю то, что мне только что пришло в голову:

Больше мне ничего не придумать. Голова вообще не работает. Комкаю листки бумаги, бросаю в мусорное ведро. Нет, здесь их может найти уборщица, и тогда мой замысел раскроется. Открываю окно и кидаю скомканные листочки на улицу, мы как раз едем мимо озера, они падают в воду.

Сижу, обхватив голову руками, закрыв глаза. Внутренним взором я вижу моего первого, самого первого парня, моего жениха, компьютерщика Артёма. Он снова пришёл в мои сны. Он появляется откуда-то из темноты за окном, из синих очертаний ёлок и сосен, из бегущих по ночному небу облаков. Он протягивает ко мне руки:

– Катя! Я так хочу быть счастливым! Обними меня. Если не обнимешь, я к вечеру умру.

Я отвечаю:

– Я не сержусь на тебя! Иди ко мне. Дай мне руку!

Я тру глаза и мотаю головой, прогоняю видение. Делаю глоток кофе, надо встряхнуться. Зачем это всё? Зачем он пришёл, когда меня больше нет? Теперь не важно. Теперь ничего не важно. Ничего уже не переделать.

Скоро произойдёт удивительная вещь, редчайший случай, о котором будут писать в газетах. Одна девочка села в поезд на вокзале и больше её никто никогда не видел. Куда она делась? Растворилась в воздухе? Провалилась под землю? Скоро произойдёт чудо, это будет великий день, настоящий праздник. Можно будет увидеть, как я превращусь в чудовище, с которым ни о чём нельзя договориться. Я превращусь в людоеда, в огнедышащего дракона, в летучего монстра.

От меня никто не уйдёт, ни один! И все за всё заплатят. Не верите? Ну, как хотите.

Настроение у меня, в общем-то, хорошее, и я улыбаюсь. Через час пятнадцать мы будем в Хельсинки. Или? Ой, я же часы забыла перевести, мы будем на месте через пятнадцать минут. За окном мелькает россыпь огоньков, поезд уже идёт в пригороде, маленькие домики сменились большими. Так что же я сижу? Надо собираться. Где мои кроссовки? Вот же они, под сиденьем. Куртка на крючке у двери. Вроде бы, я ничего не забыла, не оставила никаких улик. Когда сюда нагрянет полиция и репортёры, они ничего не поймут. Документы в сумке, кошелёк тоже, телефон в кармане. Хотя, какая разница, мне это всё вряд ли понадобится. Если уж я собираюсь превратиться.

Хорошо, пока что всё идёт хорошо. А я не люблю, когда плохо. Всё, как я и планировала. Девяностые годы закончились, их больше нет. Уже несколько месяцев, как двухтысячный год. Что сбылось, что не сбылось, что было, чего не было, кто кому что сказал, что с кем случилось – это теперь уже совсем не важно. Один стал великим, другой не стал, а третий… Что сделал третий? Скоро узнаете.

Поезд уже идёт вдоль перрона, замедляет ход. Мелькают вывески на чужом языке, светится табло с расписанием пригородных электричек, что-то передают по громкой связи. Я готова на выход. Проверяю ещё раз. Сумка на месте, документы и кошелёк на месте. Руки, ноги и голова на месте. В голове тоже всё, вроде бы, на месте. Что-нибудь ещё?

В этой главе используется стихотворение «Плохой солдат» авторства Кати Стенвалль, 2021.