Читать книгу Магия книг - Кай Майер - Страница 4

Следующим поздним вечером Мерси Амбердейл в полном одиночестве торопливо шагала по набережной Темзы. На ней было пальто, слишком тонкое для холодной лондонской зимы, и шапка-ушанка, надвинутая на уши и прекрасно дополнившая бы костюм боцмана, но никак не хрупкий девичий силуэт. Из-под шапки выбивались рыжие завитки волос, а изо рта вырывались облачка пара. Руки Мерси спрятала в меховую муфту; там же она несла свою сердечную книгу и прямоугольный кусок картона с надписью: «Ниммермаркт»[1].

Как и остальные магазины в Сесил-корте, лавка «Либер Мунди» работала до десяти вечера; сейчас же стрелка часов приближалась к одиннадцати. Назначать свидание в столь поздний час было решительно за гранью приличий, однако о том, соответствует ли её поведение правилам приличия для незамужних девиц, Мерси беспокоило меньше всего. В эти часы на улицах Лондона царили преступники и грабители – головорезы из банды Руделькопфа, заправлявшие в Сохо, прихвостни некоронованной королевы Чайна-тауна мадам Ксу, не говоря уже обо всех тех, кто при свете дня скрывал свои патологические склонности под маской хороших манер и чистым платьем.

Мерси спешила по узкой дорожке вдоль берега Темзы. Справа от неё несла свои воды река, слева высились фасады пакгаузов. Впереди над водой слабо светились фонари и виднелись каменные арки Лондонского моста.

Двое бродяг навеселе засвистели вслед Мерси, продолжая, однако, ковылять в противоположном направлении.

Примерно в ста метрах перед мостом возвышался одинокий фонарь, в свете которого на снегу съёжилась тощая старуха в шляпе. На её правом плече сидел однокрылый голубь. Мерси остановилась в нескольких шагах от неё и уже открыла было рот, чтобы заговорить с ней, как вдруг голубь и старуха одновременно подняли головы и уставились в лицо Мерси. Свет фонаря упал на покрасневшие глаза и беззубый рот. Старуха неразборчиво пробормотала какие-то проклятия, и её подбородок вновь бессильно упал на грудь. Один лишь голубь, тихо воркуя, неотрывно следил за девушкой.

Мерси размышляла, не предложить ли нищенке помощь – скажем, довести её до крыльца ближайшего дома, где она могла бы найти защиту от снега и ветра, – однако старуха уже махнула рукой, как часовой перед Букингемским дворцом: проходи, мол, не задерживайся. Мерси сунула свою сердечную книгу в карман – муфта осталась болтаться на тесёмках – и обеими руками взялась за надписанный кусок картона. Всезнайка сообщил ей, что «Ниммермаркт» – явно немецкое слово, но ему неизвестно, что оно означает. Ни в одной из бесчисленных книг, откуда он черпал информацию, такого слова не встречалось.

В конверте, который Мерси обнаружила на полу перед дверью «Либер Мунди», девушка нашла вышеописанную картонку и сопроводительное письмо: в нём назывались день, время и место, куда ей надлежало явиться, а также содержались краткие указания, что следует делать потом. Направляясь на берег Темзы, Мерси внимательно высматривала, не преследует ли её кто-нибудь, но никого не обнаружила. Кроме неё, здесь не было ни души, если не считать нищенку под фонарём.

Часы пробили одиннадцать. Мерси зажала картонку в ладонях, сведя их перед грудью в молитвенном жесте, на несколько секунд закрыла глаза и снова их открыла.

Фонарь, старуха под ним и голубь на её плече остались на месте, однако вокруг ничто более не напоминало о царившей здесь только что пустоте. Теперь перед Мерси возвышалась трёхэтажная каменная башня с зубчатой крышей. Массивные полукруглые ворота были распахнуты и вели на мост, которого ещё несколько секунд назад здесь не было. Взглянув налево, Мерси убедилась, что Лондонский мост по-прежнему на месте. Правда, сейчас он казался чуть расплывчатым, словно туман только что сгустился, сделав окружающий мир более зыбким. Другой же мост, только что возникший перед девушкой из пустоты, по сравнению с Лондонским мостом казался прямо-таки неправдоподобно реальным.

Нищенка по-прежнему неподвижно сидела у подножия фонарного столба, по-видимому не замечая произошедших вокруг неё изменений. Даже подняв голову, она не смогла бы разглядеть башню и мост: для неё они оставались невидимыми. У неё не имелось приглашения. Дорога на ту сторону была открыта только для Мерси.

Ворота не охранялись. Мерси решительно зашагала к высокому полукруглому проёму: темнота немедленно поглотила её. Девушка с трудом различала висевшие на стенах пустые подставки для факелов. С другой стороны ворот на каменные перила моста были установлены газовые фонари, однако и они не горели. Только отсвет огней реального Лондона, огней по ту сторону Темзы, немного рассеивал туман, выхватывая из ночной темноты очертания моста. Противоположный берег был погружён во мрак, как будто там в один миг потухли все лампы и свечи. Переходя по мосту, Мерси покидала Лондон. Перед ней лежали земли, доступ в которые открывался одним лишь библиомантам.

Ниммермаркт являлся одним из так называемых убежищ, созданных библиомантами, о которых ей иногда рассказывал Валентин. Сама она ни разу не бывала в этих убежищах и даже не видела их; более того, она сомневалась, что туда непременно стоило отправляться за час до полуночи.

«Я буду ждать Вас на мосту, – значилось в письме, и, вынырнув из тёмного проёма ворот, Мерси увидела, как далеко впереди, на полпути между берегами Темзы, зажёгся одинокий огонёк. – Приходите одна. Я хочу сделать Вам некое предложение».

Мерси пыталась читать письмо через Лупу истины, чтобы узнать истинные намерения того, кто писал его, однако обнаружила, что Лупа способна прояснять лишь намерения авторов печатных изданий. На рукописные документы её удивительные свойства не распространялись.

Мост был пуст – ни повозок, ни пешеходов, – поэтому снег, покрывавший его, оставался почти нетронутым. На тёмных газовых фонарях возвышались снежные шапки.

Одинокий огонёк в отдалении оказался масляной лампой с высокой стеклянной колбой. Она стояла на перилах с левой стороны моста. Рядом с лампой, облокотившись и засунув глубоко в карманы руки, стоял человек в цилиндре, шарфе и длиннополом пальто.

– Рад, что вы смогли прийти, – произнёс Седрик де Астарак, когда Мерси оказалась в пяти шагах от него. Он отошёл от каменного парапета и остался стоять, не приближаясь к девушке. Его длинные чёрные волосы падали на меховой воротник, оставляя лицо в тени, – его черты лишь угадывались. В очередной раз Мерси поразил его безупречный английский без какого-либо намёка на французский акцент.

– Добрый вечер, Седрик.

– Вечер добрый, Мерси. Простите, что выбрал для встречи столь продуваемое место.

– Полагаю, вы выбрали его неспроста.

На протяжении пяти месяцев, прошедших с их последней встречи, Мерси не раз ловила себя на мысли, что думает о Седрике де Астараке; иногда при этом она задавалась вопросом, насколько он вообще принимал её всерьёз. Они оба были библиомантами: она торговала антикварными книгами, он являлся агентом Адамантовой академии. Полгода назад ему удалось выяснить, что имя Мерси Амбердейл, под которым девушка выросла, она получила не при рождении и что в действительности она – последний отпрыск рода Антиква, считавшегося истреблённым. Прямая обязанность охотника за ренегатами была ликвидировать её как можно скорее; вместо этого он отдал ей Лупу истины и бесследно исчез. Впрочем, последнее, вероятно, входило в привычки всех тайных агентов.

– Как поживает ваша охота за изменниками? – поинтересовалась Мерси.

– Я этим больше не занимаюсь. Я попросил разрешения сосредоточиться на другом деле.

Вопрос, мучивший Мерси, состоял не в том, можно ли верить её собеседнику, а в том, хотела ли она верить ему. Слишком скудными и отрывочными сведениями об Адамантовой академии и её реальной власти располагала девушка; о самом же Седрике де Астараке она не знала почти ничего. Возможно, это были его настоящие имя и фамилия, даже титул маркиза. А возможно, в действительности он даже не был французом.

– Это всё ещё связано с Александром Абсолоном?

Седрик кивнул, и свет лампы скользнул по его лицу. Он больше не выглядел таким измотанным, как во время их последней встречи в Сесил-корте, и всё же Мерси испугалась. За это время с Седриком что-то произошло; раны, полученные им, казалось, оставили глубокий след не только на теле, но и в душе. На его лице лежала печать бесконечной усталости.

– Значит, вы ещё не поймали своего заклятого врага.

– Нет, он не желает облегчать мне эту задачу.

Мерси улыбнулась:

– Было бы жаль, если бы он поддался вам, не правда ли?

Седрик склонил голову, как будто прикидывая, смеётся она над ним или нет. Порыв ледяного ветра сбил горсть колючего снега с парапета и рассеял его над мостом.

– Давайте пройдёмся. – Седрик приглашающе махнул рукой в направлении другой стороны моста, где царила кромешная темнота.

Разве отсюда не должны виднеться огни убежища? Однако знания о порталах и переходах, которыми располагала Мерси, были слишком скудными, чтобы это обстоятельство всерьёз удивило её.

Убежища представляли собой осколки параллельной реальности, созданные библиомантами с помощью книжной магии для себя и себе подобных. Поговаривали о том, что некоторые из убежищ существовали ещё во времена почтенной Федры Геркулании, праматери библиомантики, однако большинство из них возникло гораздо позже. На деньги Трёх родов, правивших миром библиомантики с помощью Адамантовой академии, содержались мастерские, где днём и ночью кипела работа по проектированию новых убежищ. Приёмный отец Мерси Валентин рассказывал ей о некоторых из них – прежде всего об Унике, где располагались университеты, в которых преподавали высшую библиомантику, – однако ему самому не довелось побывать ни в одном из убежищ. «Лондон достаточно велик и полон чудес, – говаривал он, – но в то же время до крайности ужасен». И где в нём можно было найти уголок, пропитанный библиомантикой больше, чем переулок Сесил-корт, прибежище книгочеев?

– Я почти ничего не знаю об убежище под названием «Ниммермаркт», – произнесла Мерси, шагая рядом с Седриком и сомневаясь, что правильно произносит это слово.

– Это неудивительно. Мало кому известно о том, что произошло с Ниммермарктом.

Пока они медленно шагали по мосту, подняв воротники своих пальто и поплотнее укутавшись в шарфы, Мерси пыталась различить хоть что-нибудь в кромешной тьме, в направлении которой они двигались. Кажется, там громоздилось нечто тёмное – вероятно, вторая надвратная башня, симметричная той, что стояла на другой стороне. Ландшафт за башней по-прежнему скрывала темнота.

– Ниммермаркта больше не существует, – продолжал Седрик. – Вы помните, я когда-то рассказывал вам о том, что Александр Абсолон погубил целое убежище? Там, впереди, лежат его руины.

Чем дальше они шли, тем явственнее Мерси казалось, что вокруг неё звучат плачущие жалобные голоса… Или это зимний ветер посвистывал в щелях каменной кладки?..

– Ниммермаркт был убежищем высшего ранга, одним из первых, созданных по приказу родов Алого зала. Именно поэтому он носил немецкое название, хотя портал, ведущий туда, находился в Лондоне.

Алый зал управлял миром библиомантов до создания Адамантовой академии. Теперь из пяти немецких книгоиздательских династий, учредивших его, осталось только три: другие два рода, Антиква и Розенкрейц, обвинили в измене и истребили. После этого семейства Кантос, Химмель и Лоэнмут, захватившие власть, объединились, чтобы создать Адамантовую академию, и с тех пор напрямую управляли убежищами, при необходимости пуская в ход отряды полиции. В Лондоне и других городах они пока действовали менее явно: тайное общество библиомантов влияло на происходящее в мире посредством своих послов и агентов.

– Что произошло? – Чем ближе они подходили к бесформенной чёрной массе на противоположной стороне моста, тем сильнее Мерси становилось не по себе. – Почему Абсолон уничтожил целое убежище?

– Долгая история. Думаю, что ни один человек на свете не в состоянии понять его до конца. Даже я, а я ведь уже много лет иду по его следу.

«Мой заклятый враг». Так когда-то назвал его Седрик. «Немезида, карающая лично меня». Тогда Мерси про себя хихикнула: дескать, не слишком ли много патетики?.. Однако с тех пор её представления о ненависти и вражде значительно расширились. Теперь ей казалось, что она лучше понимает, что он хотел сказать.

– Ясно одно, – тем временем продолжал Седрик, – в Ниммермаркте Абсолон выпустил на свободу нечто ужасное. Как он сам называет, «Необходимое Зло». Это нечто вроде помешательства, охватившего убежище. По-видимому, Абсолон недооценил его опасность, и тысячам библиомантам пришлось заплатить за его ошибку. Не сомневаюсь, что и сегодня он трудится над усовершенствованием Необходимого Зла, а также над тем, чтобы полностью контролировать его. Если это удастся ему, он сможет применять его с гораздо большей точностью, и тогда помилуй нас Бог.

– Необходимое Зло… – тихо повторила Мерси и снова прислушалась к жалобам, разносившимся над мостом. Похоже, за погоней Седрика за Абсолоном действительно скрывалось нечто посложнее «некрасивой истории о взаимной мести», как он однажды выразился.

– Пройдёт много столетий, – тем временем говорил Седрик, – пока это место снова станет пригодным для жизни и превратится в новое убежище. Это случится не на нашем с вами веку.

Мерси остановилась и придержала Седрика за рукав:

– Почему вы рассказываете мне об этом?

– Потому что я хочу, чтобы вы поняли, почему пять месяцев назад я так внезапно исчез.

– Вы не обязаны давать мне отчёт.

– Мерси, сегодня вечером я пригласил вас сюда не из-за Абсолона. Однако именно из-за истории с Абсолоном вы не доверяете мне, поэтому, прежде чем попрошу об одолжении, я хотел бы объяснить вам все обстоятельства.

Нет, конечно, Мерси не предполагала, что Седрик условился встретиться с ней просто потому, что захотел её увидеть. Даже если и предполагала, то сама этому не верила. Она попыталась сохранить непроницаемое выражение лица, чтобы не выдать своего разочарования.

– Вы замёрзли, – произнёс он.

– Неудивительно, зима на дворе.

– Повернём обратно.

– Как вам будет угодно. – В действительности она с облегчением перевела дух: приближаться к погибшему убежищу ей не хотелось.

– С пропуском проблем не было? – спросил Седрик.

– Я ведь здесь.

– Я хочу сказать, это просто картонка. Иногда бывает нужно попытаться несколько раз, прежде чем портал сработает. Вы до сих пор не пользовались пропусками, не правда ли?

– Вы опять копались в моём личном деле.

Он покачал головой:

– Я просто храню в памяти всё, что связано с вами.

– Звучит немного зловеще.

– Прошу прощения. – Впервые в голосе маркиза прозвучала неуверенность, и, несмотря на холод и жалобные завывания вокруг, Мерси испытала некоторое удовлетворение.

Какое-то время они молча шагали рядом по заснеженному мосту, пока снова не подошли к лампе, оставленной на его середине.

– Итак, вы собираетесь попросить меня об одолжении? – в конце концов нарушила молчание Мерси.

– Совершенно верно. Но, конечно, не даром.

– Могли бы и просто попросить. Я вам не осёл, которого нужно приманивать морковкой.

– Сейчас. Вот здесь будет достаточно светло.

Ускорив шаг, Седрик первым добрался до масляной лампы, которая уже утопала в снегу, напáдавшем на парапет моста. За лампой над рекой плыли желтоватые клубы тумана.

– Думаю, это заинтересует вас. – Приподняв полу пальто, Седрик достал из кармана нечто, завёрнутое в бумагу.

Библиомантическую ауру этого предмета Мерси почувствовала ещё до того, как взяла его в руки. Прежде чем развернуть бумажную обёртку, они с маркизом обменялись взглядами. Под бумагой обнаружилась бутылка из коричневого стекла без этикетки. Дрожащими руками Мерси поднесла её к лампе и в её колеблющемся свете увидела подтверждение того, что подсознательно подозревала и раньше. В бутылке лежала пачка свёрнутых в трубку листов.

– Это же не… – начала она и замолчала на полуслове, безошибочно чувствуя, чтó держит в руках.

– Глава из Книги бутылочной почты, принадлежавшая мадам Ксу, – продолжил Седрик. – Последняя глава, которой не хватает вашему заказчику, Филеасу Седжвику, чтобы собрать книгу целиком. Если я правильно понимаю, он попросил вас достать её, как и большинство остальных глав, которыми он владеет в настоящее время.

– Я бы не сказала, что он попросил меня сделать это.

– Он заставил вас, я знаю. Когда вы попытались достать её в первый раз, произошло… – он заколебался, – случилось несчастье.

– Ксу убила брата Темпест, – прошептала Мерси. – Он был моим другом. – Гровер был ей больше чем другом, и она не сомневалась, что Седрику известно и это.

– Тем не менее комиссар Седжвик убедил вас предпринять ещё одну попытку достать для него эту главу, – продолжал Седрик. – В качестве ответной услуги он замял некоторые обстоятельства, которые могли представлять для вас опасность.

Мерси повертела бутылку в руках:

– Кто добыл эту бутылку из хранилища Ксу?

– Кое-кому удалось переговорить с ней, и в конце концов она отдала главу по доброй воле. Так всегда бывает, когда Академия ставит перед собой чёткую цель.

У Мерси захватило дух: получается, влияние Трёх родов было настолько велико, что распространялось даже на самую могущественную – после королевы Виктории – женщину Лондона! Вероятно, при необходимости её величество тоже повиновалась бы им. Если уж не сама королева, то её многочисленные советники и прихлебатели точно.

– Я не хочу иметь с этим ничего общего.

– Ну же, Мерси. Седжвик уже несколько месяцев досаждает вам, требуя достать для него эту бутылку, а вы кормите его бесконечными «завтраками».

– Вы что, шпионите за мной?

Он покачал головой:

– Нет, слово чести. Однако некие влиятельные люди весьма интересуются Седжвиком и его делишками, которые, как ему кажется, он держит в глубокой тайне. Возможно, в ваших глазах он выглядит могущественным серым кардиналом, но, поверьте, дамы и господа, которым он имел несчастье перейти дорогу, обладают не в пример большим влиянием в обществе.

– Снова Академия?

– Один из Трёх родов внимательно наблюдает за тем, что поделывает Седжвик.

– Вы хотите сказать, что передаёте мне главу по поручению…

– Я агент, Мерси. И, говоря начистоту, прежде всего я занимаюсь Абсолоном. Но семейству Лоэнмут известно о нашем знакомстве, и они считают, что вы, возможно, прислушаетесь к моим словам, если я попрошу вас об одном одолжении.

Она протянула ему бутылку, держа её на вытянутой руке:

– Почему, чёрт побери, я должна доверять вам?

Он не ответил ничего, но слова «Потому что я сберёг вашу тайну» можно было прочитать на его лице. И это была правда: промолчав о том, что Мерси – последний отпрыск рода Антиква, он спас девушке жизнь.

«Если он действительно никому об этом не рассказал», – засомневалась внезапно Мерси.

– Ах, семейство Лоэнмут? – холодно переспросила она. – Это они вам платят?

– Мы, агенты, работаем на Академию и тем самым на благо всех Трёх родов. Однако большинство тех, кому я подчиняюсь, по традиции относятся именно к семейству Лоэнмут.

Мерси пренебрежительно фыркнула:

– Заберите это.

Когда Седрик не принял бутылку обратно из её рук, она попросту уронила её в снег прямо перед ним, повернулась и вознамерилась уйти. Подобное поведение могло плохо для неё кончиться, но в данный момент ей это было безразлично.

В последний момент Седрик ухватил её за плечо. Пальцы Мерси скользнули в карман, где лежала её сердечная книга.

– Подождите. – Он убрал руку прежде, чем она успела потребовать от него это. – Пожалуйста, выслушайте меня.

– Я не собираюсь участвовать в ваших агентских штучках, Седрик. – Обернувшись, Мерси решительно взглянула ему в глаза. – Свидание на безлюдном мосту, в тумане, все эти разговоры о злодеяниях Абсолона и прочий апокалипсис… Вы действительно полагаете, что меня так просто обвести вокруг пальца и заставить плясать под вашу дудку?

Нагнувшись, Седрик взял в руки бутылку с главой из Книги бутылочной почты внутри:

– Абсолон – это совершенно другое. Я рассказал вам о нём, потому что полагал… потому что я хотел, чтобы вы знали, чем я был занят. Что помешало мне увидеться с вами снова.

– То обстоятельство, что вы пощадили меня, не обязывает вас регулярно наносить мне визиты вежливости. – Мерси хотела задеть его. Он заставил её поверить, что пригласил её сюда, на мост, потому что их что-то связывало, что-то едва уловимое. Пока не достал из кармана эту проклятую бутылку.

– Просто выслушайте то, что я собираюсь сказать вам. – Судя по всему, слова Мерси особо его не задели, и это разозлило её ещё больше. – Раньше Лоэнмуты тоже пытались собрать в своих руках главы из Книги бутылочной почты, однако у Седжвика это почти получилось. Если ему удастся заполучить последнюю главу, он станет первым, кому удалось вновь свести все главы из Книги бутылочной почты воедино.

– Если Лоэнмуты интересуются Книгой, почему бы им просто не отобрать у него другие главы и не завершить дело самим?

– Потому что Седжвик уже давно ведёт изыскания, чтобы понять содержание Книги. Книга написана с помощью секретного кода: чтобы расшифровать его, нужно держать в руках все главы. По всей видимости, в своих исследованиях комиссар далеко продвинулся, ему не хватает лишь некоторых деталей, и последняя глава предоставит ему их. Вероятно, он сможет использовать расшифрованную Книгу спустя всего пару дней после того, как глава попадёт к нему в руки. Чтобы заново проделать всю эту работу, Лоэнмутам понадобятся годы.

– И они позволяют ему делать за них чёрную работу и нанесут удар только тогда, когда его изыскания увенчаются успехом. Корпеть над расшифровкой будет он, а воспользуются ею они.

– Всё несколько сложнее, но в целом – да, именно так они, видимо, и собираются сделать.

– И я должна притвориться, что ни о чём не подозреваю, и передать ему недостающую главу? А потом мне надлежит отправиться домой и забыть всю эту историю?

В действительности эта идея представлялась Мерси весьма соблазнительной. Она бы выполнила обязательство перед Седжвиком, и с комиссаром её бы наконец-то ничто более не связывало. Иногда её посещали мысли, что Седжвик – истинный дьявол в человеческом облике, чудовище, скрывавшееся под маской шефа лондонской полиции. Для достижения своих целей он готов был идти по трупам. С другой стороны, он помог ей и Темпест избежать тюрьмы за убийство Эдварда Торндайка, которое могли бы повесить на них. Он не нравился Мерси, она боялась его, однако она, несомненно, была ему обязана.

Седрик, похоже, подозревал, о чём думала Мерси:

– Вы считаете, что вы в долгу перед Седжвиком, и это делает вам честь. Но вы не в ответе за то, чем комиссар занимается за закрытыми дверями. Он требует от вас главу из Книги бутылочной почты, хранящуюся у мадам Ксу, так принесите её ему – и вы наконец-то освободитесь от него.

– Получается, я выполню своё обещание и одновременно позволю Седжвику подвергнуть себя неминуемой опасности. Вы ведь имеете в виду именно это, не правда ли?

– Если вы предпочитаете описывать это в столь драматичных выражениях, то да.

– Кто-то чрезвычайно умнó организовал всё это.

– Примерно этим мы, агенты, и вынуждены заниматься ежедневно.

– Вы сами выбрали эту профессию.

Седрик вновь протянул Мерси бутылку со скрученными страницами внутри:

– Отдайте ему это и попросите разрешения посмотреть, как он соединит эту главу с другими и как будет пользоваться Книгой. Вам нужно будет всего лишь понаблюдать за ним, а потом составить отчёт о том, что вы видели.

– То есть мне ещё придётся объяснять Лоэнмутам, как пользоваться этой проклятой Книгой?

– Разве вам самой не хочется узнать, зачем она так нужна Седжвику?

– По мне, так он может хоть обклеить этими страницами свою контору вместо обоев.

Во взгляде Седрика скользнуло недоверие, но на этот раз он решительно ошибался в отношении Мерси.

Два с половиной года Мерси зарабатывала на жизнь, добывая редкие издания для состоятельных коллекционеров. Зачастую это приходилось делать на весьма невыгодных условиях, но Мерси привыкла соблюдать полную конфиденциальность. Разумеется, иногда ей было любопытно, что таили в себе страницы книг, за которые любители платили высокую цену, однако она умела держать своё любопытство в узде. За это время ей удалось добыть для Седжвика из тщательно охраняемых библиотек Англии и Шотландии пять глав из Книги бутылочной почты, и ни разу она не поддалась искушению открыть одну из бутылок и просмотреть скрученные страницы, лежавшие внутри. Это был товар, который она обязалась доставить заказчику, и его содержание её не касалось.

– О Книге бутылочной почты мне известно мало, – сказала она. – Я никогда не собиралась влезать в эту историю глубже, чем требовалось, из пустого любопытства, просто чтобы восполнить пробелы в знаниях.

– Но вы уже давно находитесь в самом эпицентре этой истории! Академии известна роль, которую вы в ней играете. А Седжвик пытается давить на вас…

– Что, конечно, никогда не пришло бы в голову вам…

– Мы, агенты, те же солдаты. Мы подчиняемся приказам, нравятся они нам или нет.

Мерси грустно улыбнулась Седрику и медленно кивнула:

– Я не смогу помочь вам, Седрик. Ни в том, что касается Седжвика и его Книги, ни в том, что касается ваших собственных проблем.

– Моих проблем?

– Скорее, сомнений, которые вы испытываете. Давайте посмотрим на нас со стороны. Ведь я – одна из проблем, которые мучают вас. В глубине души вам противно выполнять то, что вам поручили, но вы тем не менее чувствуете себя обязанным делать это. Вам гораздо больше нравилось бы дальше играть в кошки-мышки с Абсолоном там, на свободе, чем объясняться со мной по поводу всей этой мерзости.

Его одержимость Абсолоном Мерси разгадала ещё тогда, на крыше, и то, что Седрик вызвал её на беседу именно сюда, на мост перед уничтоженным убежищем, вновь подтверждало это. По какой-то неведомой Мерси причине ему хотелось, чтобы она заглянула в его душу, поняла, чем он живёт. Мерси задавалась вопросом, следует ли ей воспринимать это как комплимент, или же он просто пытался найти ещё один способ дёргать её за ниточки, как марионетку. Нет, она решительно была не в состоянии понять его.

– Мне казалось, что вы мне дороги, Седрик. Возможно, я ошибалась. Со всеми остальными людьми, которые дороги мне, я чувствую себя иначе, чем с вами. Мне следовало вспомнить об этом, прежде чем принять ваше приглашение. – Она повернулась и направилась прочь.

– Мерси, пожалуйста.

Она не остановилась и продолжала идти по своим следам в снегу ко входной башне. Казалось, ветер, дувший ей в лицо, за время их беседы стал ещё более пронизывающим.

– Мерси!

Девушка закрыла глаза, выдохнула – изо рта вырвалось облачко пара – и остановилась. Обернувшись через плечо, она увидела, что Седрик почти догнал её. Бутылку с недостающими страницами он всё ещё держал в руках. Секунду ей казалось, что молчание разделило их невидимой стеной.

– Седжвик доверяет вам, – в конце концов сказал маркиз. – Вы никогда не спрашивали себя почему?

Тщательно следя за тем, чтобы голос прозвучал как можно более непринуждённо, Мерси ответила:

– У меня получалось выполнять его требования. В конечном итоге он просто использовал меня.

Седрик покачал головой:

– Из продолжительных наблюдений за Седжвиком можно сделать вывод, что он не доверяет никому. Даже тем, с кем сотрудничает многие годы. Возможно, за исключением его прихвостня, некоего Шарпина, который следует за ним по пятам. Хотя и им Седжвик, скорее всего, пользуется как инструментом. В то время как вы… По каким-то причинам он испытывает к вам нечто вроде симпатии.

– Ну конечно! – саркастически воскликнула Мерси. – В этом всё дело. Я ему нравлюсь.

– Он считает себя кем-то вроде вашего учителя и защитника. Возможно, в действительности за этим скрывается нечто большее.

– Что вы хотите сказать? – Мерси шагнула вперёд так, что её лицо вплотную приблизилось к лицу Седрика. – Вы говорите всё это потому, что я не знаю, кто мой родной отец? Вы собираетесь убедить меня в том, что я могу быть дочерью Седжвика, потому что это хорошо вписывается в комбинацию, которую вы сейчас проворачиваете? Это низко, даже ниже, чем ваше сомнительное достоинство агента.

– Я всего лишь прошу вас воспользоваться его доверием, чтобы проникнуть в его замыслы. – Седрик понизил голос. – И я искренне хочу избежать ситуации, в которой мне пришлось бы угрожать вам.

Если бы он со всей силы ударил её кулаком в грудь, это не причинило бы ей такой боли, какую она испытала от его слов.

– Угрожать мне?..

Впервые за время их беседы Седрик отвёл глаза, хотя и ненадолго:

– Ежедневно в Лондоне сносят целые улицы для строительства подземки и замены обветшавших домов новыми зданиями. Это происходит по всему городу, вскоре строители доберутся и до Сохо и Сент-Жиля. Однажды и Сесил-корт падёт жертвой городских архитекторов. Это может произойти через десять или даже пятнадцать лет, а может, и в следующем месяце.

От возмущения и от поистине безграничного разочарования у Мерси перехватило дыхание:

– Боже милосердный, Седрик…

– Вы не оставляете мне выбора.

– Вы просто исполняете свой долг, да? – В голосе Мерси появилась хрипотца, причём вовсе не из-за морозного воздуха. – Вы просто исполняете свой долг, чёрт его побери.

– Почти во всём, что творится в Лондоне, так или иначе замешана Академия. И это касается не только Лондона, но и Парижа, Берлина и бог знает каких ещё других городов. Если Три рода – или любой из них – пожелают стереть тот или иной городской квартал с лица земли раньше, чем это запланировано градостроительным ведомством, им, – теперь на лице Седрика было написано неприкрытое отчаяние, – не надо будет даже пальцем пошевелить. Их люди повсюду. Честно говоря, они хотели, чтобы я сразу начал угрожать вам, чтобы вы даже не пытались перечить. Я надеялся, что смогу уговорить вас, но сейчас вынужден выложить всё как есть: они камня на камне не оставят от Сесил-корта, если вы не сделаете то, что они велят вам. Я никак не могу помешать им. Никак.

Мерси покачала головой:

– Неужели вы ждёте, чтобы я объяснила, как вы должны были поступить? Вам следовало отказаться и послать вместо себя кого-то другого. Кого угодно. И не приходить сюда самому. Однако правда состоит в том, что вам решительно всё равно, какого я о вас мнения.

– Мерси, я…

– Дайте сюда. – Девушка вырвала из рук Седрика бутылку; на мгновение у неё мелькнула мысль просто выкинуть её в реку через парапет. Возможно, туда ей была и дорога – обратно в воду, откуда кто-то её однажды выловил.

Похоже, Седрик опасался, что она именно так и поступит, потому что приготовился перехватить её руку.

Помедлив, Мерси расстегнула свою сумку и затолкала в неё бутылку:

– Скажите им, что вы успешно выполнили свою миссию. Что вы запугали меня, дурочку, до смерти и вынудили исполнить приказ. Всё прошло именно так, как и задумывалось. Вам есть чем гордиться, Седрик.

С этими словами Мерси развернулась и зашагала прочь. На этот раз она отчётливо слышала за спиной шаги Седрика, как будто он провожал её, однако спустя некоторое время шаги стихли. Мерси до смерти обрадовалась, когда он остановился и просто молча смотрел ей вслед.

Наконец она вступила в густую тень надвратной башни, а затем увидела свет единственного на набережной газового фонаря. Женщина с голубем всё ещё сидела под ним, вытаращив на Мерси глаза. Когда девушка обернулась, башня и мост уже успели раствориться в воздухе, словно клочья тумана над Темзой, разметаемые ветром.

Несмотря на присутствие старухи-нищенки, Мерси на мгновение показалось, что на многие километры она единственный человек в округе. Сумка с лежащей в ней бутылкой оттягивала плечо, а на сердце теперь лежал камень, который она с огромной охотой оставила бы там, на призрачном мосту. С этими невесёлыми мыслями Мерси направилась домой.