Читать книгу Домик в деревне - Кай Вэрди - Страница 3

Забирая Нину на встречу с Натальей и риелтором, Юля заметно нервничала. Наталья устроила неслабый такой скандал сестре в ответ на требование встречи с риелтором, да еще и со всеми документами! Юля же, наученная Ниной, ответила лишь, что в противном случае она, как долевой собственник, не только не даст согласия на продажу квартиры, но и подаст на сестру в суд в связи с тем, что та не предложила ей выкупить ее долю. Наталья, скрипя зубами, на встречу согласилась.

В машине Нина предупредила Юлю, что представится ее адвокатом. Юля совсем побледнела, но Нина только рассмеялась:

– Успокойся. Будем учить твою сестричку, чтобы сильно не наглела.

В кафе, уверенно подойдя к столику, Нина сразу взяла разговор в свои руки:

– Здравствуйте. Фирсова Нина Сергеевна, адвокат. Являюсь представителем Ланевской Юлии Владимировны.

Наталья, с трудом придя в себя и смерив сестру злобным взглядом, представилась сама и представила риелтора. Нина спокойно уселась за столик, и, бросив подошедшему официанту «Латте, пожалуйста», уставилась тяжелым взглядом на Наталью.

– Наталья Владимировна, прежде всего я бы хотела увидеть ВСЕ имеющиеся документы на квартиру, подлежащую продаже. Юлия Владимировна утверждает, что документы на ее доли собственности находятся у Вас. Почему?

В течении часа Юля наблюдала, как сестра бледнела, краснела, ерзала на стуле, исходила потом и пыталась выкручиваться под цепким и строгим взглядом Нины, умудрявшейся парой слов поставить в тупик Наталью, заставляя ее сознаваться в давлении на Юлю, а также составить договор купли-продажи с риелтором с четким указанием частей оплаты договора, получаемых каждой из сторон, особо обговорив и оплату услуг риелтора каждым из собственников соответственно его долям.

Вновь оказавшись в машине, Нина расхохоталась:

– Ну и курица твоя сестричка! Как мы ее, а? Кстати, сколько я тебе за кофе должна?

Еще не пришедшая в себя от шока Юля, усевшись на водительское сиденье, прижала к пылающим щекам ладони, закрыв глаза:

– Какой кофе, Нин? Прекрати… Спасибо тебе большое! Только вот она сейчас придет в себя, и тогда мало мне не покажется…

– А ты не бойся ее. Позвонит – задай вопрос: ты уже нашла покупателя? Нет? До свидания. Найдешь, позвонишь. И просто не разговаривай с ней, и все. Но, думаю, больше она тебя не тронет. Побоится. Кстати, ты домик уже искала? Может, теперь и на квартиру хватит, и домик больше не нужен?

– Нужен, Нин, – широко улыбнулась Юля. – Я уже купила! В таком замечательном месте, ты даже не представляешь! Я тебя летом обязательно отвезу туда! А в четверг поеду уже документы забирать на него!

– Быстро ты… Ну дай Бог! Не дорого хоть?

– За абсолютно смешную цену! Сама до сих пор не верю! Алкоголик один продавал. Видимо, на водку денег уже не хватало. Представляешь, совсем спившийся человек. Бормотал ерунду какую-то про семейные проклятия и про дом, не утопивший там кого-то! Совсем у человека крыша поехала!

– Да уж… Говорят, от сумы и от тюрьмы… Юлька, алкоголь – зло! Запомни!

– Уже запомнила! – расхохоталась Юля.

* * *

После завершения бумажной волокиты, получив на руки документы на домик и землю, а также ключ и подробное описание дороги от довольного и для разнообразия трезвого алкаша, Юля в субботу утром, разбудив дочь и прикупив рассады различных цветов на так полюбившиеся ей клумбы, а заодно и необходимые инструменты, которые посоветовал продавец рассады, в радостном предвкушении отправилась в Нелюдово. Оказалось, что они с дочкой приехали в деревню аккурат в день субботника – об этом сообщали развешанные объявления и вышедшие на субботник люди, занимающиеся приведением территории деревеньки в порядок после зимы.

Юля опустила окошко – до нее донесся веселый гомон голосов, запах дыма и смех людей. Неожиданно для себя девушка вдруг поняла – она отчаянно завидует этим людям, таким веселым и жизнерадостным, спокойным и довольным жизнью. От этих мыслей ее отвлекла дочь, вертевшаяся в детском кресле на заднем сиденье:

– Мам, а что они делают? А мы к ним едем?

– Работают, Лер. Люди хотят, чтобы их общий дом, их, а теперь и наша, деревня была красивой и аккуратной.

– Это теперь наш дом? – спросила Лера, с интересом прижимаясь носом к стеклу.

– Да, дочь, теперь эта деревня и наш дом тоже. Тебе нравится?

– Ага! А почему мы тогда не работаем? – отвернувшись от стекла и буквально повиснув на матери, поинтересовалась девочка.

– Сейчас будем. Мы уже приехали. Посиди пока в машине, хорошо? – Юля припарковалась недалеко от детской площадки, где дети всех возрастов красили инвентарь яркими разноцветными красками под присмотром старших детей, а мальчики постарше ремонтировали деревянные домики, игрушечные строения, лавочки и песочницу, шкурили их и подготавливали к покраске. Взрослые же сгребали палую листву и мусор, копали клумбы, обрезали деревья, подстригали кустарники, заменяли землю в разбросанных тут и там вазонах. Все были при деле.

Юля поежилась. Она вдруг почувствовала себя лишней здесь, где слаженно кипела работа, звучали разговоры и смех, которые стихли при ее появлении. Множество вопросительных глаз уставились на нее с любопытством и ожиданием. Понимая, что стоять и смотреть на работающих людей, которые ждут объяснения ее появлению, совсем не вариант, Юля нашла взглядом одну из пожилых женщин, явно распоряжавшуюся здесь, и направилась к ней.

– Здравствуйте! – улыбаясь, поздоровалась Юля с кучкой любопытных женщин разных возрастов, которые, словно ручейки к пруду, стекались к той женщине, которую высмотрела девушка.

– Здравствуйте, здравствуйте! Ищете кого? – дружелюбно поздоровалась старшая.

– Эээ… Я… Знаете, я увидела объявление о субботнике, и вот… Мы помочь с дочкой хотели… – Юля оглянулась на машину, в которой сидела Лерка, прилипшая к оконному стеклу. – Я рассаду цветов привезла… Для этих красивых клумб. Можно, мы поможем? – девушка робко, боясь отказа и насмешек, взглянула на женщину.

– Ну… Кто хочет работать, для тех препятствий нет, – широко улыбнулась женщина. – Звать-то тебя как?

– Юля, а в машине дочка моя, Валерия, Лера, – с облегчением и радостью улыбнулась Юля. – Можно, она тоже поможет? И рассаду я сейчас принесу! – заторопилась Юля.

– Меня теть Любой звать можешь, я староста. А с остальными сама познакомишься. Ну, раз рассаду привезла, значит, тебе и сажать ее, – широко улыбнулась женщина.

– Спасибо! Теть Люб, а можно, мне кто-нибудь покажет, как ее правильно сажать? А то я не умею…

– Городская чтоль?

– Угу… – коротко кивнула Юля.

– Не беда, научишься, дело не хитрое. Мы вон тебе Катюху сейчас в помощь дадим, не переживай. Доставай дите из машины, нечего ей там сидеть. Пусть воздухом дышит! – и, повернувшись к стайке молодых девушек и женщин, обрезавших кустарник, крикнула: – Каать! Катюха!! Ну-ка, помоги гостье с рассадой разобраться!

От стайки девушек отделилась невысокая крепенькая девушка примерно Юлиного возраста и направилась к ней. Она приветливо поздоровалась с Лерой, легко познакомившись с ней, выспросив про возраст и немедленно сообщив, что у нее дочка чуть меньше ее, тоже скоро пять будет. Помогла Юле достать и отнести рассаду и инструменты к клумбам, как-то легко и естественно приобщив к процессу и Леру, которая теперь важно вышагивала, осторожно неся перед собой ящичек с маленькими росточками и с любопытством оглядываясь вокруг. Особенно ее привлекали дети на площадке, занятые таким интересным делом. Поставив ящичек, куда сказала Катерина, Лерка бросилась к матери:

– Мам, а можно мне тоже кисточку? Я тоже красить хочу! Ну пожалуйста!

– Я не знаю, Лер… – Юля в растерянности посмотрела на Катю.

– Юль, она перемажется вся в краске. Вещи-то хорошие, не отстираешь потом, – предупредила Катя.

– Это не страшно! Если можно, пусть она тоже покрасит? – Юля вопросительно посмотрела на подошедшую старосту, прижимая нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу и в ожидании смотрящую на взрослых дочку к себе.

– Конечно, пусть с ребятами идет заниматься. Чего ей со взрослыми-то делать? – и уже Лере, протягивая ей руку и доставая из кармана новые нитяные перчатки: – Пойдем, девк, я тебя с ребятами познакомлю. Только слушайся старших, ладно? Как тебя звать-то?

Лера, радостно подпрыгивая от нетерпения, пошла со старостой, что-то ей рассказывая и пытаясь на ходу натянуть слишком большие перчатки.

Юля, занимаясь рассадой и рассеянно слушая Катю, то и дело поднималась, пытаясь разглядеть дочку среди галдящей детворы. Катерина, улыбнувшись на ее тревогу, успокаивающе произнесла:

– Да не переживай ты. Никто ее не обидит. Они сейчас заняты – пачкаются с головы до ног. Отмывать замучаешься. Им интересно, вот и пусть делают – ломать меньше будут. Сделанное своими руками – оно как-то не ломается, жалко. Ой, а сколько краски они переводят! Три таких площадки покрасить можно! Но ничего, учиться-то им как-то надо. Вот и пусть учатся. Они весь год ждут, когда площадку красить надо будет, – со смехом рассказывала Катерина.

Так, непринужденно болтая о детях, о цветах и о жителях деревни, они посадили пару клумб.

– Юль, а ты сама-то чья? К кому приехала?

– Ни к кому. Я домик здесь купила. Очень уж мне деревенька понравилась. Хорошо тут, спокойно. Душа отдыхает! Вот, рассаду правда для клумб везла, посадить хотела – красивые клумбы, яркие, резные, а без цветов… И участок посмотреть хотела, прикинуть, что и откуда начинать. Домик-то там сносить надо, вот и хотела оглядеться.

– Погоди… А какой дом-то ты купила? Где? У нас вроде никто продавать не собирался. Да еще и под снос… Странно… – в недоумении нахмурилась Катерина.

– А сорок седьмой. Виктор объяснял, что это в самом конце деревни, последний дом, чуть на отшибе стоит.

У Кати из рук выпала лопатка.

– Как сорок седьмой? Подожди… Ты чтоль у Витьки Игнатова дом-то купила?

– Нет, не Игнатов он, – нахмурилась и Юля, пытаясь вспомнить фамилию. – Не помню точно. Как-то быстро все получилось. Алкоголик какой-то… А звали и правда Виктором. И представился он Витькой…

– Ну точно, Витька! Это он дом свой продал? Вот ведь… Юль, не покупай этот дом! Не надо! Нехороший он… Нельзя там жить! – горячо заговорила Катерина с тревогой в голосе.

– Ну так я в нем жить и не буду, я его снесу и новый построю, – беспечно отозвалась Юля, удивленная реакцией собеседницы.

– Юль, нет! Уезжай, говорю тебе! Проклятье на том доме! Нельзя! Неужели не страшно? Он же потому и на отшибе, что с тех домов, что за ним были, люди посбегали, ничто там теперь, пустырь! А со стороны деревни соседи своей земли не пожалели, но отодвинулись, как могли, лишь бы подальше! Не покупай его! Не надо! Пошли ты этого Витьку куда подальше, и пусть катится со своим домом! – быстро и как-то зло и испуганно почти зашептала Катя. – Не нужен он тебе!

– Кать, да ты чего? Ну ладно этот Витька про какое-то там семейное проклятие бормотал, так он спился давно, крыша уехала и лапкой помахала, а ты-то? Ну какое проклятие? Перестань! Не верю я в эту ерунду! В наше время верить в какие-то проклятия… Катюш, ну это даже не смешно! Человек сам себе напридумывает и поверит во что угодно. Ну что ты, бабушкиных сказок наслушалась? Неужели веришь в такую ерунду?

– Твое дело, конечно… Юль, но ты хоть девку-то пожалей? Уезжай. Забудь об этом доме. Хочешь, оставь телефон, если кто у нас нормальный дом продавать станет, я тебе позвоню, и купишь хороший дом. А к Игнатовым не суйся, не надо, – Катя, отряхнув руки, встала и, хмуро поглядев на Юлю, повторила: – Уезжай, Юль. Не надо туда лезть… Не буди лихо…

Под непонимающим и растерянным взглядом Юли Катя развернулась и пошла на детскую площадку, к детям.