Читать книгу Его новая жена - Кайра Руда - Страница 12

Достаю цыпленка из духовки, обернув руку мерзкой ухваткой с цветочным узором, и тыкаю вилкой в середину блюда. Всего-то и нужно, что разогреть, однако мне свойственно передерживать еду на огне, после чего ее смело можно выбрасывать. Что ни делаю – все немного чересчур. Кроме того, я никогда не увлекалась готовкой, и на кухне стараюсь не задерживаться. Люблю консервированную пищу или покупаю готовое в автокафе. Последнее время пристрастилась брать навынос в любимом ресторане авторской кухни. Лобстер на двоих, который приносят прямо к дверям, – восхитительный выбор, особенно если Джон думает, что я сама его приготовила. Глупец…

Муж издает какие-то звуки снаружи: говорит сам с собой, смеется… Наверное, уже набрался. «Маргариту» я сделала суровую, а тут еще горная болезнь и ложь, которую он все пытается сдержать внутри… Если сейчас этот замес подействовал, то на террасе сидит полная развалина. Однако приличия надо соблюдать – предложу Джону поесть, пока он совсем не выпал в осадок. Неужели он не признает, что кругом неправ, особенно сейчас, под хмельком? Нет, продолжает играть роль невинного влюбленного агнца…

– Я проголодался, Тиш! Чем это у тебя так вкусно пахнет?

Выкликает, словно служанку. Очаровательно. Почему-то в голову приходит фразочка: «Мне, пожалуйста, с вишенкой сверху!»[9].

Я хмыкаю и кричу в ответ:

– Бегу-бегу!

Хватаю цыпленка, ставлю в микроволновку и нажимаю на кнопку подогрева. Так сразу и надо было сделать. Печка звякает и – вуаля! – замечательная энчилада с курицей готова к употреблению. Все-таки здорово, что у нас есть экономка – замороженная пища только ждет, когда ее разогреют. Это очень выручает, особенно в тех случаях, когда твой муж напивается в хлам. Раз-два, и готово.

До сих пор не могу поверить, что у нас есть экономка (ах, пардон – теперь это называют «управляющая домом») в каждом из наших домов. То ли дело мое детство – страшно вспомнить. В обществе мамы другая женщина вряд ли продержалась бы хоть день. Я и сама-то едва выжила.

Меня пробивает смех, стоит представить, как мама общается с домработницей. Тут же перед глазами встает образ первого отчима. Только и ждешь, когда он в тебя чем-то запустит и начнется настоящий ад. Джон немного напоминает моего милого папочку. Точно так же сыплет приказами. Не могу сказать, что хорошо помню отца. Его сменил первый отчим, первого отчима – второй. И все же в памяти всплывает его безудержная ярость: папа крушит вещи в комнате, я забиваюсь в угол…

Ребенком мне вечно приходилось прятаться.

Ставлю блюдо на кухонный островок. Я должна положить этому конец, должна остановить Джона. Джона и Кейт. Вернуться к первой жене? Да как он осмелился подумать об этом?! Не позволю себя так унижать. Не позволю им себя унижать!

Режу энчиладу и заливаю сверху сальсой. Ему нужно поесть. Я все приготовила, и Джон не ляжет спать голодным. Все-таки у нас, считай, свидание…

Улыбаясь, выхожу на террасу, залюбовавшись темными очертаниями гор, опоясывающих город большой змеей. Ставлю тарелку перед мужем, отмечая, как тот накренился на стуле. Ах, говорит по телефону… Потрясающе.

– Джон, с кем это ты?

– О, Тиш… Да так, ни с кем, – невнятно бормочет он, продолжая клониться вправо.

– Джон, заканчивай разговор. Пора поесть – ты слишком много выпил, – повелительно говорю я, и муж вроде бы приходит в чувство.

– Тиш говорит, мне пора. Пока.

И нажимает на отбой.

Видеть не могу, как Джон неловко, словно ребенок, водит пальцем по экрану телефона, склонив голову к плечу. Интересно, о чем он говорил? Как бы там ни было, разберусь с этим позже.

– Давай помогу, – предлагаю я, насаживая кусочек на вилку.

Общими усилиями доносим мясо до его рта. Капитан бизнеса, говорите?.. Внимательно слежу, как он жует и глотает. Так, еще кусочек… А где же наш слюнявчик?

– Спасибо, – выдавливает Джон, пытаясь проглотить добавку, и, не дожевав, откидывается на стуле.

– Эй, эй! Прожуй, подавишься! – Я хлопаю его по щеке. Он почти не реагирует. Не дай бог уснет с куском по рту… – Эй! – Толкаю мужа в плечо, и он поднимает голову. – Жуй, Джон.

Работает челюстями. Какое облегчение! Еще не хватало, чтобы он умер на террасе, подавившись энчиладой! Это уж совсем ни в какие ворота… Эшлин меня убила бы.

Наблюдая, как мой муж ест, размышляю о малютке Эшлин. Когда мы только познакомились, она была еще подростком, избалованным единственным ребенком. Я свалилась ей на голову из другого мира. Даже не могла себе представить, что детство может быть действительно золотой порой. Органический завтрак в коробочке, в школу – на машине, хотя там всего квартал от дома. Получаешь подарки только за то, что ты есть, похвалы текут рекой, а грубый мир с его плохими зубами и слишком короткими джинсами остается где-то за твоей дверью.

В моей девчачьей комнатке никаких подарков и призов не завалялось. По правде говоря, у меня и спальни-то собственной не было. Наши с мамой кровати отделялись друг от друга занавеской. Конечно, занавеска – это вам не дверь на замке, всегда можно откинуть в сторону, будто ее и нет…

Я содрогаюсь. Не могу винить Эшлин за то, что она такой выросла. За то, что превратилась в женщину, которую я знаю сегодня.

Только ведь и меня винить не в чем. Всех нас создает окружение. Я, например, стала человеком, который желает все время двигаться вперед, и мои жизненные установки действовали на нас обеих. Эшлин нуждалась в том опыте, который дает настоящая жизнь, а мне требовался союзник в офисе ее папы. Так что ее стажировка в «Ивент» – целиком и полностью моя идея. Если бы не я, Эшлин светило провести очередное лето, лежа у бассейна в загородном клубе, заигрывая с мальчиками и зарабатывая идеальный загар. К сожалению, появившись в офисе, она сразу начала строить козни против меня…