Читать книгу Несерьезные намерения - Келли Хантер - Страница 2

Рождество – это пик продаж. Рождество – это семейный праздник, который иногда превращается в фарс.

Если добавить к этому кредитную карточку с крупной суммой на счете и город, купающийся в неоновом свете, Рождество в Гонконге останется в памяти навсегда.

Руби Магвайр, происходящая из состоятельной семьи и живущая в Гонконге уже более шести лет, знала это по собственному опыту. Следовательно, ей было вполне по силам организовать незабываемый праздник для детей одного из крупнейших инвестиционных банкиров Гонконга.

Что может ждать детей богача? Поездка в Диснейленд Гонконга или Оушен-парк. Голографическая елка или даже целых три. Больше подарков, чем только можно пожелать, рождественские фонарики и прочие атрибуты зимнего праздника и, если повезет, появление их вечно занятого отца.

Вот только все дети Расселла Уэста давно выросли, и, если верить обрывкам информации, которые Руби удалось выудить у личной помощницы Расселла, его старший сын куда-то исчез, старшая дочь восстанавливается после серьезной травмы, младшая обладает незаурядными способностями и живет отшельницей, а младший сын не то легкомысленный повеса, не то кто-то вроде Джеймса Бонда. Одним словом, в Диснейленд их не повезешь.

Вместо этого Руби наполнила просторные коридоры роскошного пентхауса Расселла Уэста самыми дорогими цветами, которые только смогла найти, – белыми орхидеями и шелковистыми пуансеттиями. Кроме того, она повсюду расставила конусообразные белые свечи и добавила в пруд под стеклом больше золотых рыбок. Пруд начинался под основанием лестницы и располагался вдоль стены атриума, доходя до террасы на крыше, где жили певчие птицы. Для общей картины не хватало только бамбуковой клетки со сверчком. Видимо, урожденному австралийцу Расселлу Уэсту содержание сверчка в качестве домашнего животного для культурной ассимиляции казалось излишним.

На календаре было уже 22 декабря. Трое из детей Уэста должны приехать завтра. Их будут ждать тщательно убранные комнаты с оригинальными праздничными украшениями и зарезервированный столик в одном из лучших ресторанов Гонконга.

Руби не была ни домработницей, ни кухаркой, хотя временами выполняла обязанности и той и другой. Она предпочитала называть себя ивент-менеджером Расселла Уэста. Возможно, она придумала это из жалости к самой себе, но старалась быть полезной своему работодателю. Судя по внушительной премии, которую он только что ей дал, он ценил ее услуги.

Она писала ему тексты речей для благотворительных мероприятий и держала его в курсе событий жизни гонконгской элиты, что позволяло ему извлекать выгоду из встреч с разными людьми.

Последней трудной задачей, которую с блеском выполнила Руби, была покупка подарков для детей сотрудников и деловых партнеров Расселла. Это доставило ей удовольствие. Более того, теперь у Расселла есть база данных с именами, датами рождения и увлечениями жен и детей его сотрудников и партнеров.

Что касается выбора подарков для детей самого Расселла, это тоже весьма нелегкая задача. На все про все у нее осталось двадцать четыре часа. Расселл не назвал ей примерную стоимость подарков и не сказал, что могло бы понравиться каждому из его детей.

– Даже не намекнул, – пробормотала она себе под нос, поставив на стол коробку с минеральной водой и открыв стеклянную дверь, ведущую на террасу. – Это неправильно.

Взяв из шкафчика на террасе пару тонких резиновых перчаток, она направилась к белоглазкам. Эти восточные певчие птички жили в клетке из бамбука во всю стену с ветками, гнездами и кормушками. Руби каждый день меняла газеты в выдвигающемся поддоне.

Многие знакомые Расселла недоумевали, зачем ему дома такая большая клетка, но он гордился тем, что его питомцам просторно и комфортно.

– Правительству следовало бы издать закон, согласно которому отцы должны сами покупать рождественские подарки своим детям, – сказала Руби птичкам, выдвигая поддон. – Почему это так сложно?

– Я тоже не могу этого понять, – послышался у нее за спиной низкий голос.

Руби повернулась, и ее глаза расширились при виде великолепного зрелища, представшего ее взору. В дверях стоял незнакомец с синими глазами и черными как смоль волосами. На нем было только полотенце, обернутое вокруг узких мускулистых бедер. Его грудь и плечи были широкими и загорелыми. Для пентхауса номер 61 это необычная картина.

– Кто вы? – спросила она, держа в руке скомканную грязную газету.

– Я хотел бы задать вам этот же вопрос, – произнес мужчина с озорной ухмылкой.

– Я ивент-менеджер Расселла Уэста, – ответила Руби. – А вы, должно быть, один из его сыновей. Вот только кто? – Она позволила себе еще раз окинуть взглядом его потрясающую фигуру. – Одного из них я не жду раньше завтрашнего дня. Другого я не жду совсем.

– Может, я чистильщик бассейнов?

– Уверена, вы отлично подошли бы для этой роли, но, к сожалению, здесь нет бассейна. – Она задумчиво посмотрела на него. – Полагаю, вы можете быть как сотрудником спецслужбы, отдыхающим после очередной секретной операции, так и очаровательным повесой.

– Я никогда прежде не получал комплимента, который был бы так искусно завуалирован внутри оскорбления, – сказал он. – Должно быть, вы много практикуетесь.

– А вы, должно быть, Деймон, – предположила она. – Младший сын Расселла.

Руби бросила грязную газету в мусорную корзину, сняла перчатки и, вспомнив о правилах хорошего тона, протянула ему руку:

– Я Руби Магвайр. Сейчас я занимаюсь организацией рождественской вечеринки для Расселла.

– Понятно. – Рукопожатие Деймона Уэста было крепким, но не настолько, чтобы причинить ей дискомфорт. Очевидно, этот мужчина умеет контролировать свою силу. – Ну и как ваши успехи?

– Пока так себе, – ответила она, опустив руку. – Ваши сестры прилетают завтра днем. От вашего брата нет никаких вестей.

Руби увидела тень, промелькнувшую на лице Деймона Уэста. У нее было множество сводных братьев и сестер, которых она избегала. Внутрисемейные отношения никогда не были ее сильной стороной, поэтому она не собиралась вникать в дела семьи Уэст.

– Полагаю, вы уже устроились? – В роскошном пентхаусе было полдюжины спален с ванными комнатами. – Вы уже бывали здесь раньше, не так ли? Мне не нужно ничего вам показывать?

– Не нужно.

– Хотите кофе? – Пройдя в кухню, в интерьере которой преобладали стекло и нержавеющая сталь, Руби стала мыть руки под краном. – Может, чай или лимонад? Для джина, думаю, еще рановато.

– Да, рановато, – согласился Деймон, подойдя к кухонной стойке. – Кофе подойдет. Если можно, эспрессо.

– Можно.

– Итак, Руби, вы здесь живете? – спросил он, когда она включила кофемашину и достала из шкафчика чашку.

– Нет. В этой квартире никто не живет постоянно, но ваш отец время от времени устраивает здесь вечеринки и ночует. Я кормлю птиц и рыб, поливаю растения, забираю из химчистки вещи Расселла, пополняю запасы еды, вызываю уборщиков и готовлюсь к приходу гостей.

– Вы всегда этим занимались?

– Нет. Я окончила юридический факультет и работала в сфере корпоративного права до тех пор, пока мой отец, инвестиционный банкир, не совершил крупное хищение и не скрылся в неизвестном направлении. Это было разумное решение. В здешних тюрьмах не самые лучшие условия. – Усмехнувшись, Руби потянулась за сахарницей: – Сахар нужен?

Он кивнул.

– Вы дочь Гарри Магвайра?

– Виновата. – Поставив перед ним сахарницу, Руби оперлась руками о противоположный край стойки и наклонилась вперед, гадая, почему ей постоянно хочется бросать вызов этому мужчине. – Никогда бы не подумала, что вы читаете финансовую прессу.

– Дорогуша, ваш папочка украл восемьсот семьдесят два миллиона долларов и исчез с ними. О таких вещах пишут не только в финансовых колонках. Он герой криминальных новостей. – На лице Деймона Руби прочитала едва скрываемое восхищение. – Итак, где он сейчас?

– Это вопрос на восемьсот семьдесят два миллиона долларов, Деймон. По правде говоря, я понятия не имею.

– Вы не были близки?

– Мы были очень близки. – Уставившись на сверкающую поверхность кухонной стойки, она сказала ему правду: – Наша семья состояла из двух человек – моего отца и меня. Он нанимал для меня лучших нянь и учителей. Раньше я его боготворила. Теперь нет.

– Потому что он преступил закон? Или потому что он оставил вас? – мягко спросил Деймон, слегка подавшись вперед. Посмотрев на него, Руби впервые увидела не очаровательного повесу, а человека, умеющего заглядывать в душу. Человека, для которого помимо черного и белого существуют еще и полутона.

– У вас есть планы на сегодняшний день? – спросила Руби, решив, что пора перевести разговор на другую тему.

– Что вы предлагаете?

– Ну, я не знаю. Что, если мы с вами проведем его вместе?

Деймон выглядел заинтригованным. Все его внимание было приковано к ней. Наверное, он подумал, что она предлагает ему пройти с ней в спальню.

– Например, съездим за подарками для ваших сестер? – закончила она.

Он резко отстранился, и Руби широко улыбнулась.

– Понятно, – прошептала она, затем повернулась к кофемашине, чтобы забрать эспрессо и сварить для себя крепкий черный кофе. – Неужели вы правда подумали, что я способна предложить себя любимому сыну единственного человека в Гонконге, который согласился взять меня на работу? Поверьте мне, я не так безрассудна.

– А я вовсе не любимый сын.

– Еще какой любимый, Деймон. Вы бы это поняли, если бы услышали, как ваш отец о вас отзывается. Он говорит о вас с любовью, гордостью и уважением. Любовь меня не удивляет. Большинство отцов любят своих детей. Так и должно быть. Но тот факт, что один из влиятельнейших финансовых воротил в мире уважает вас, заставляет меня гадать, чем вы это заслужили.

– Продолжайте гадать, – пробормотал он. – Мне приятно, когда такую хорошенькую головку наполняют мысли обо мне. Что касается рождественского шопинга с вами, мой ответ «да». Дайте мне пять минут, чтобы одеться.

– Не спешите. Мне нужно еще минут пятнадцать, чтобы закончить дела здесь.

Руби пододвинула к нему чашку с кофе, и, когда он взялся за ручку, их пальцы соприкоснулись. По ее коже пробежала дрожь, и она отдернула руку. Что это было, черт побери?

Это был риторический вопрос. Руби знала, что такое сексуальное желание и в какой хаос оно может превратить жизнь.

Как она могла это допустить? Как такое могло произойти с ней, Руби Магвайр, которая всегда избегала несерьезных отношений?

– Что-то не так? – лениво улыбнулся Деймон. – Кофе слишком горячий?

– Вы прекрасно знаете, что дело не в кофе, – вздохнула Руби. – К сожалению, мне придется запретить вам ко мне прикасаться, дразнить меня и задавать мне вопросы личного характера. Простите, Деймон, но я не могу себе позволить с вами играть.

– Потому что вы работаете на моего отца? Ему обязательно знать обо всем, что происходит?

– Деймон, пожалуйста. Меня оскорбляет один лишь факт, что вы задали мне этот вопрос. Может, ваш отец и не следит за личной жизнью своих работников, но когда дело касается романтических отношений кого-то из его детей, он проявляет заинтересованность. – Руби добавила в свой черный кофе холодной воды и поднесла чашку к губам. – Люди вроде вашего отца всегда в курсе подобных вещей.

«Руби Магвайр красотка, – подумал Деймон, направляясь с чашкой кофе к себе в спальню. – Эта женщина – воплощение соблазна и противоречий под роскошной оболочкой».

Лучшего подарка на Рождество он и пожелать себе не мог. Ему было необходимо что-то, что могло бы отвлечь его от мыслей об отсутствующем брате, сестре-калеке и предстоящем празднике, который, судя по всему, будет невеселым.

Швырнув полотенце на кровать, Деймон принялся рыться в небольшом количестве одежды, которое хранил в отцовской квартире. Он остановил свой выбор на темно-сером костюме в тонкую полоску и белой рубашке. К этой одежде подойдут часы, подаренные ему сестрами на прошлое Рождество. Все эти вещи вписываются в дом его отца и отражают его статус. С их помощью Деймон будет выглядеть так, как нужно его отцу, а тот взамен не будет спрашивать, чем он занимался весь прошедший год.

«Интересно, каким был отец Руби Магвайр до того, как преступил закон?» – подумал Деймон, одеваясь. Если он не ошибается, Гарри Магвайр происходит из семьи богатых и влиятельных банкиров с Манхэттена. Вполне возможно, он украл деньги не потому, что в них нуждался.

Может быть, ему просто наскучила его размеренная жизнь.

Великолепная Руби Магвайр обладает слишком высокой квалификацией, чтобы быть на побегушках у его отца. Она окончила университет и имела дело с представителями крупных корпораций. Она сильно недооценивает себя, если думает, что никто, кроме его отца, не взял бы ее на работу.

Если до сих пор у него и оставались сомнения насчет того, стоит ли ему соблазнять Руби Магвайр, теперь они улетучились.

Она запретила ему к ней прикасаться и дразнить ее, но не запретила смотреть на нее и пользоваться туалетной водой.

Тем хуже для нее.

В шкафчике в ванной комнате оказалось полно флаконов с туалетной водой дорогих марок. Итак, какой же выбрать?

«Гуччи» подойдет.

Подушившись, Деймон медленно провел рукой по волосам, надел ботинки и положил в карман бумажник.

Теперь он полностью готов к походу по магазинам.

Руби он нашел в атриуме. Она ставила фарфорового Санта-Клауса среди папоротников у пруда с золотыми рыбками.

– Вот, – сказала она, услышав шаги Деймона. – Это отличное место для Санты.

Она выпрямилась и повернулась к нему, но никак не прокомментировала его выбор одежды. Наверное, ничего другого она и не ожидала увидеть.

Затем Руби сделала глубокий вдох, закрыла глаза и непринужденно улыбнулась.

– Мне нравится этот запах, – пробормотала она. – Он пробуждает приятные воспоминания.

– О давнем бойфренде?

– О дедушке, – мягко ответила она.

Эта женщина представляет угрозу для мужского самолюбия. Деймон искренне улыбнулся в ответ. Ему ничто не доставляет такого удовольствия, как вызов.

– Вы готовы идти? – спросила она.

Деймон кивнул, и она направилась к своей огромной сумке. Ее балетки не издавали никаких звуков при соприкосновении с мраморным полом. Учитывая тот факт, что на ней серые брюки строгого покроя и дорогой шелковый топ цвета фуксии с вышитой вставкой посередине, это довольно странный выбор обуви. Очевидно, она была того же мнения, поскольку открыла шкаф рядом с входной дверью и сменила балетки на черные босоножки на высоком каблуке.

– Терпеть не могу ходить на высоких каблуках по мраморному полу, – пояснила она. – Цокаешь, как лошадь. Где элегантность? Кроме того, каблуки лишают тебя возможности незаметно появиться или уйти. Иногда это бывает необходимо. Пока вы ничего себе не напридумывали, добавлю, что здесь я никогда не пользовалась этой возможностью. Ваш отец не бабник и никого сюда не приводит. – Руби закрыла шкаф. – Меня это радует. Мне есть с чем сравнивать.

– Ваш отец был дамским угодником? – спросил он, выйдя вслед за ней из квартиры и закрыв дверь.

– О да. Для него это было игрой. Он уводил женщин у других мужчин ради забавы.

– А как ваша мать к этому относилась?

– Они давно разошлись. В данный момент она живет припеваючи в Техасе со своим третьим мужем, нефтяным магнатом. Кстати, он тоже не волочится за каждой юбкой.

– Он дал бы вам работу, если бы вы его об этом попросили?

– Возможно, только я не работаю на родственников, Деймон.

– Еще одно правило?

– Что-то вроде этого. Если ты работаешь на родственников, не успеешь оглянуться, как они начнут тебя контролировать.

Они вошли в лифт, и Руби нажала на кнопку.

– Насколько щедр Расселл, когда речь идет о покупке рождественских подарков для его детей? – спросила она. – Его кредитка сейчас у меня.

– Однажды он купил нам самолет, – ответил Деймон. – Правда, нам приходилось пользоваться им поочередно.

– Бедняжки, – пробормотала Руби с милой улыбкой, которая привела его в восторг. – Не уверена, что смогла бы за такое короткое время купить еще один самолет или два, но я была бы не прочь заняться шопингом в компании шейхов и магнатов. Мы едем в «Лэндмарк», – сообщила ему она на подземной парковке.

– Он ваш? – спросил Деймон, окинув взглядом ее блестящий черный «Ауди R-5».

– Я думала, личные вопросы под запретом.

– Вы сами только что задали мне один.

Руби открыла машину, и они забрались внутрь.

– Я просто поинтересовалась, сколько денег в вашей семье обычно тратят на рождественские подарки. Это был деловой вопрос.

– Нет, личный. Я же просто спросил, ваша эта машина или нет. Это вполне могла быть машина компании или моего отца. Впрочем, нет. Отец предпочитает седаны.

– Она моя. Я сама ее выбрала и сама за нее заплатила. Довольны?

– Да. И я полностью одобряю ваш выбор транспортного средства. В отличие от вашего аксессуара для волос. – Она надела дурацкий ободок в машине, и Деймон пристально смотрел на него. – Руби, что у вас на голове?

– Ободок. Чтобы волосы не лезли в глаза. Уверяю вас, на нас никто не будет показывать пальцем, когда мы будем ходить по торговому центру. В модных магазинах меня примут за свою. Вот увидите.

– Руби, зачем на ободке леопардовой расцветки нужен розовый бант?

– Это дорогая вещица от-кутюр. Последний писк моды.

– У меня есть еще один вопрос.

– Полагаю, вы хотите узнать, где я беру деньги на все это.

– Неужели мои мысли так легко прочитать?

– Нет. Просто это первый вопрос, который мне обычно задают. Налоговики, юристы, незнакомые люди – все хотят знать, не трачу ли я деньги, украденные моим отцом. Я их не трачу. Моя совесть так же чиста, как и мои доходы. Благодаря моей покойной бабушке я ни в чем не нуждаюсь. Она организовала для меня трастовый фонд.

– Значит, вам нет необходимости работать на моего отца.

– Моя бабушка не одобряла безделья и устроила все таким образом, что за каждый заработанный мой доллар я получаю два из фонда. Также поощряются пожертвования на благотворительные нужды.

– Что подумала бы ваша бабушка об этой машине?

– Она бы ей очень понравилась, – ответила Руби, уверенно выруливая на шоссе. – Если вам нужно расслабиться, у кресла есть функция массажа, – добавила она, лавируя между машинами на большой скорости.

– Спасибо, я в порядке, – ответил Деймон, но к тому времени, когда они добрались до «Лэнд-марк», осознал, что всю дорогу молился про себя. Либо Руби Магвайр неведом страх, либо она склонна к саморазрушению, либо просто сошла с ума.

В торговом центре Деймон тоже не смог расслабиться.

– Вы знаете, что ищете, не так ли? – спросил он, окидывая растерянным взглядом уровни с бутиками, расположенные вокруг центрального атриума.

– Понятия не имею, – весело ответила Руби. – Именно поэтому я и взяла вас с собой. Для начала скажите, любят ли ваши сестры все девчачье или предпочитают практичные подарки. Поппи больше обрадуется новой сумочке или сезонным билетам на Королевский балет? Она живет в Лондоне, не так ли?

– Да. Определенно билеты ее обрадовали бы. Если мы закажем их по Интернету, нам не придется таскаться по всем этим бутикам. Проблема решена.

– Или мы можем положить билеты в сумочку, – пробормотала Руби. – Или в карман бархатного вечернего пальто. Вы знаете, какой размер она носит?

Деймон покачал головой, и Руби нетерпеливо вздохнула:

– Ну же, Деймон. Неужели такой опытный мужчина, как вы, не может угадать, какой размер одежды носит женщина? У нас нет времени шить что-то на заказ, поэтому придется довольствоваться готовыми вещами.

– Рост Поппи пять футов семь дюймов. Она слишком худая. У нее десятый размер. Австралийский, – уточнил он.

– Спасибо. Я знала, что вы сможете. Как насчет Лены?

– Лена немного выше Поппи. Последние восемь месяцев она провела в инвалидной коляске. Она еще худее, чем Поппи.

– Итак, какой размер нам нужен? Восьмой или десятый?

– Думаю, десятый. Пусть у нее будет стимул набрать вес.

– А я, по-вашему, какой размер ношу?

Как мило со стороны Руби позволить ему изучить ее восхитительные формы.

– Поднимите руки и повернитесь, – скомандовал он.

– Вы такой забавный.

Сузив глаза цвета янтаря, Руби положила руки на бедра. Деймон окинул взглядом ее фигуру. У нее узкая талия, но при этом полная грудь и округлые бедра. Каштановые кудри не лезут в лицо благодаря ободку. Черная кожаная сумка дополняет ее образ.

– Где-то между десятым и двенадцатым, Руби. Могу предположить, что большую часть одежды вы шьете на заказ. Я угадал?

– Мне повезло. Вы настоящий эксперт в области женских форм. Теперь скажите, какого рода одежду предпочитают носить ваши сестры.

Деймон осторожно посмотрел на уровни с бутиками. Магазины довольно большие, поэтому на каждом этаже их не так уж и много.

– Поппи нравится одеваться многослойно. Лена ненавидит платья. Обе не любят яркие цвета.

– Как грустно, – пробормотала Руби. – А ювелирные украшения они любят?

– У них есть украшения.

– Полагаю, у них есть все, – сухо заметила Руби. – Нам сюда, Деймон, – указала она на ближайшую витрину. – Никто не делает вещи нейтральных цветов лучше французов.

Собравшись с духом, Деймон проследовал за ней внутрь.

Через несколько минут он понял, что причина хорошего обслуживания не в супермодном ободке Руби, а в ее отношении к шопингу. Она не стала сама перебирать вешалки с одеждой, а объяснила консультантам, что ей нужно, и они сами все ей принесли. Потом она выбрала из предложенных ими вещей то, что, по ее мнению, могло подойти его сестрам. Все это время Деймон сидел, развалившись на диване, и с недоверием наблюдал за происходящим.

Какая идиотка наденет бежевый тренч с черным платьем, похожим на ночную рубашку? Или закроет элегантное черное мини-платье прозрачной фиолетовой накидкой, напоминающей халат?

Руби отказалась от мини-платья с накидкой, мотивируя это тем, что Лена не любит ни платья, ни яркие цвета. В конце концов она выбрала для нее юбку цвета олова. Благодаря оборкам Лена не будет казаться слишком худой. Деймон одобрил этот выбор. К ней Руби подобрала короткую куртку цвета слоновой кости. Бежевый тренч и платье с завышенной талией, похожее на ночную рубашку, очевидно, предназначались для Поппи.

– У меня есть право голоса? – пробормотал он, и четыре ухоженные женщины повернулись и посмотрели на него с жалостью. – Вы говорили про билеты в театр, – мягко напомнил он Руби.

– Черт побери, вы правы, – ответила она и обратилась к консультантам: – Еще нам нужны сумочки. Думаю, лучше большие.

Полчаса спустя они вышли из магазина с пакетами в руках. Лицо Руби сияло как у женщины, потратившей большую сумму.

– Теперь ваша очередь, – сказала она Деймону. – Хотите новый костюм?

– Почему вы спрашиваете? Что не так с моим костюмом?

– С ним все в порядке.

– В таком случае мне не нужен еще один.

– А как насчет часов?

– Эти мне подарили Поппи с Леной на прошлое Рождество. Я надевал их всего один раз.

Руби бросила взгляд на его запястье:

– Вины часов в этом нет. Они отличные. Как насчет техники? Может, новый телефон? Фотоаппарат? Компьютер? Чем вы занимаетесь?

– Устраняю неисправности в компьютерных системах.

– На кого вы работаете?

– На тех, кто попросит.

– Где находится ваш офис?

– У меня нет офиса. Моя работа не требует от меня нахождения на одном месте.

– Но жизнь этого требует, не так ли? Или вы из тех людей, которые не могут задержаться на одном месте?

– Вы что-то имеете против таких людей?

– Нет, не имею. – Это прозвучало неубедительно. – Может, нам купить для вас новый комплект дорожных сумок? Здесь есть отличный магазин.

– Меня интересует новая компьютерная техника. Почему бы вам не позволить мне купить себе подарок самому?

– Мне не за это платят. По правде говоря, я не люблю, когда работа не доделана. Это моя при чуда.

– Очередная.

– Точно. – Она снова одарила его обезоруживающей улыбкой. – Если я сегодня не куплю вам подарок, то не смогу уснуть. Когда я не высыпаюсь, я становлюсь сердитой.

– В чем это выражается? Вы снимаете леопардовый ободок, делаете себе пучок, как у учительницы, и берете кнут?

Золотистые глаза Руби сузились, и Деймон очаровательно улыбнулся:

– Вижу, вы всерьез обдумываете мою идею.

– Я рада, что мы вместе отправились за покупками, – пробормотала она. – Вы избавили меня от необходимости думать о вас позже.

– Потому что мне трудно купить подарок? Или потому что у меня нет дома?

– Ни то ни другое здесь ни при чем. Есть еще что-то, что делает вас плохим кандидатом для отношений. Я благодарна своему отцу за то, что он научил меня быть осмотрительнее.

– Звучит зловеще.

– Да, поскольку речь идет о притворстве, обмане и людях, которые нарочно выдают себя за тех, кем на самом деле не являются. Вы отлично играете роль очаровательного повесы. Я восхищена. Но на самом деле вы не такой.

– И какой же я? – тихо спросил он.

– Вы гораздо серьезнее, чем хотите казаться, – ответила Руби. – Мастерски увиливаете от разговоров о себе и своей работе. Вы тщательно следите за тем, чтобы никто не увидел вас настоящего за маской беспечного бездельника. Но вы не бездельник, Деймон. Вы лжец.