Читать книгу Друзья. Больше, чем просто сериал. История создания самого популярного ситкома в истории - Келси Миллер - Страница 4

22 сентября 1994 года NBC выпустил в эфир пилотный получасовой эпизод комедии под названием «Друзья». Все началось так же ясно, как и подразумевалось из названия, – с пяти двадцатилетних, бездельничающих и болтающих о всяких пустяках молодых людей, сидящих в кофейне. В течение первых трех минут у них даже не было имен. Затем Рэйчел Грин ворвалась в «Центральную кофейню» в насквозь промокшем свадебном платье. Она представилась компании, а компания – всем нам. Так началась их история.

Начало было довольно неудачным. Как и многие пилотные серии, этот эпизод был далеко не так хорош, как те, которые были позже. Сюжет «Эпизода, где Моника берет новую соседку», в целом можно описать так: Рэйчел появляется в городе, сбежав со своей свадьбы, чтобы найти свою давнюю школьную подругу Монику. Зачем? Не важно, не стоит думать об этом. Моника разрешает ей переехать в свою огромную квартиру, прямо в центре Манхэттена, с пустующей второй спальней. Да, об этом тоже не думайте. По задумке пилотная серия просит вас не обращать внимания на множество нелепостей и недочетов – впрочем, как и большинство ситкомов того времени. На деле же эпизод вышел не таким неуклюжим, как может показаться. Действия героев неоднозначны, а закадровый смех намного громче, чем того заслуживают шутки. Однако, глядя на сериал сейчас, можно увидеть зачатки яркой и многообещающей комедии. Но также можно увидеть, и довольно четко, что шоу могло и сдуться.

«Им всем чуть больше двадцати, они тусуются вместе; они безумные, а их действия порой несуразные. Хотели бы вы оторваться вместе с этими ребятами? Как и во всех шоу о группе людей, это зависит от того, как развиваются герои. В любом случае, в первую очередь этот сериал о демографии», – так было написано в первой рецензии The New York Times на сериал.

Ой! Это явно не самый дружелюбный прием осенней новинки. Но доля правды в этом есть. В какой-то степени сериал был посвящен демографии. «Друзья» освещали жизнь шести героев из Манхэттена поколения X – не совсем та группа, с членами которой большинство американцев могли себя ассоциировать. Это была лишь одна из многих причин, по которым шоу могло легко провалиться. Сейчас уже невозможно представить себе сферу телевидения, где «Друзья» не преуспели. Слишком далеко простиралось влияние этого сериала. Столько всего должно было произойти, чтобы этот единственный и прекрасный эпизод оказался в эфире. Столько всего должно было пойти правильно, и так много других вещей должно было не случиться. Нужно было верное стечение обстоятельств, удачи и быстрых решений – и много закулисных игр руководств телеканалов – не только NBC, где выходил сериал, но и Fox и CBS. И после этого проекту потребуется еще больше времени, чтобы проявить себя и зацепить зрителей чем-то большим, чем популярный тогда сериал «Сайнфелд».

В конце концов, тот отзыв The New York Times был верен, но только если посмотреть на него с другой точки зрения. Это шоу было не о невзгодах – а совсем наоборот. Тематика сериала не содержала четкой задумки, она была настолько широкой и свободной, что расширяла границы концептуального шоу. Как выразились сами создатели: «Этот сериал охватывает весь период жизни, когда друзья являются семьей».

* * *

В 1985 году, в один из дождливых дней, Марта Кауффман стояла на автобусной остановке в Нижнем Манхэттене. Она промокла и чувствовала себя несчастной, и при этом ей нужно было принять важное решение. Она вспоминала: «Тогда я думала, что мне нужен знак свыше, потому что я понятия не имела, что делать дальше». Марта ждала автобус в течение двадцати минут, но он так и не приехал. Это абсолютно нормальное явление. Однако то, что произошло потом, было не вполне обычно для дождливого нью-йоркского дня: перед ней остановилось пустое такси. Она не раздумывая села в него, дала водителю указания и откинулась на спинку сиденья. Увидела водительское удостоверение. Внезапно Марта поняла, что это и был тот самый знак, который она отчаянно хотела получить. Он был прямо перед носом, и теперь она точно знала, что делать.

Марта Кауффман и Дэвид Крейн познакомились в 1975 году в Университете Брендайса. В 2010 году они дали интервью Фонду телевизионной академии, чтобы запечатлеть свою историю для будущих поколений исследователей сферы культуры. К тому времени сериал «Друзья» был уже завершен, а Марта и Дэвид закончили свои профессиональные отношения. Но их дружба вне работы только крепчала. Это был дуэт, который с первых дней был известен в Голливуде своей невообразимой химией: они заканчивали предложения друг друга, и от них веяло невероятной энергией. Когда в интервью их попросили рассказать историю об их первой встрече, они ответили: «Он был уличным попрошайкой», – начала Кауффман, «а Марта была шлюхой», – закончил Крейн.

Они говорили про свои роли на сцене. В то время они оба были студентами-актерами и принимали участие в постановке пьесы Теннесси Уильямса «Камино Реаль»[2]. Было бы неплохо взглянуть сквозь призму сложившейся судьбы на знакомство Марты и Дэвида и на то, как они пришли к выводу, что они родственные души. Однако в жизни все было не так волшебно. Их история похожа на действительность любого театрального колледжа: они встретились, сыграли в пьесе и больше никогда не пересекались.

И так прошло два года. Кауффман уехала учиться за границу, а по возвращении решила попробовать закулисную работу. Она записалась на курс по режиссуре, который, как оказалось, также проходил Дэвид, потерявший веру в свой актерский талант. Марта этого еще не знала, поэтому, когда ей поручили руководить постановкой «Священного писания» (авт. Стивен Шварц), она решила позвать Дэвида на роль одного из героев. Он отказался, но предложил совместную режиссуру.

Два молодых и амбициозных режиссера на одном проекте отнюдь не гарантия успеха, ведь, как известно, у семи нянек дитя без глаза. Творческие споры, различное видение тех или иных моментов могут испортить производство и превратить коллег в смертельных врагов. Но, по воспоминаниям Кауффман и Крейна, их первое сотрудничество было совершенно не таким – оно было легким и заряженным на успех. Будучи раньше малознакомыми людьми, они быстро пришли к взаимопониманию и уже заканчивали предложения друг друга, работая в тандеме как партнеры, умудренные опытом. «Это были такие отношения, когда вы очень быстро срабатываетесь и понимаете, насколько это весело», – говорил Кауффман.

Они получили массу удовольствия от совместной работы над «Священным писанием» и решили дальше ставить пьесы вместе. Никакого формального соглашения подписано не было, но и Кауффман, и Крейн поняли, что им обоим больше нравится создавать театральные постановки, чем выступать, – и они наслаждались этим еще больше, работая вместе.

Дэвид вспоминал: «Я даже не помню, кому из нас первому пришла в голову мысль написать что-нибудь. Решение писать в соавторстве было принято примерно так: «Да, давай что-нибудь напишем! Конечно, это будет мюзикл!» И Кауффман пожала плечами и кивнула: «У нас есть сарай для съемок».

Правда, никто из них не написал ни пьесы, ни мюзикла. Поэтому они сделали то, что положено делать во время учебы, – экспериментировали. Они забронировали съемочную площадку и попросили своих однокурсников Сета Фридмана и Билли Дрескина[3] помочь.

Их первая самостоятельная постановка носила название «В ожидании чувства» (Waiting for the feeling) и была комедией о том, как трудно быть студентом колледжа. Этот опыт подтвердил то, что они впервые поняли, работая над «Священным писанием»: они поладили между собой и были хорошими (пусть и молодыми) сценаристами. Они не только понимали, но и дополняли друг друга. Крейн был аналитиком, его внимание было сосредоточено на построении диалогов. Кауффман лучше справлялась с эмоциональной стороной героев и получала удовольствие от творческой работы, преобразуя написанный рассказ в сценарий для театральной постановки, а затем и экранизации. Так, во время постановки «Друзей» Дэвид предпочитал оставаться в комнате сценаристов, правя шутки и дополняя сюжет, в то время как Марта уделяла свое внимание творческой стороне производства на съемочной площадке, проверяя костюмы, наблюдая за состоянием камеры и обсуждая сцены с актерами.

Кауффман и Крейн стали такой сильной командой потому, что им удалось объединить свои идеи и создать общий проект, а затем разделиться, чтобы улучшить другие сферы производства на площадке. У каждого из них был талант, динамика и осознание значимости своей работы и невероятное доверие друг к другу. Вот основа их дружбы и долгосрочного творческого партнерства (они работают вместе уже более двадцати семи лет!), которое навсегда изменило траекторию как сетевого, так и кабельного телевидения. Это была естественная и комфортная взаимозависимость. Вместе они просто работали.

Когда люди задаются вопросом, какая же необъяснимая магия сделала «Друзей» таким хитом, большая часть заслуги (если даже не вся) отдается актерскому составу. Но на деле именно Кауффман и Крейн были основным ингредиентом успеха. Это была не только сила духа их профессиональных отношений, но и близость и доверие в их личных взаимоотношениях. Они были настоящими друзьями.

После окончания колледжа Кауффман и Крейн переехали в Нью-Йорк, мечтая преуспеть в постановке мюзиклов. Вместе со своим однокурсником Сетом Фридманом они написали свое следующее шоу – Personals. Это было музыкальное ревю о людях, отвечающих за газетные объявления. Музыку и текст написали Алан Менкен и Стивен Шварц, которые принимали участие в создании почти всех мультфильмов студии Disney в 1990-е и стали уже на тот момент звездами мюзиклов. Personals показывали на студенческих фестивалях, был организован тур для «Объединенных организаций обслуживания вооруженных сил США», а в 1985 году мюзикл обосновался на Бродвее с двадцатичетырехлетним Джейсоном Александером в главной роли. Постановка была очень успешной, и все же рецензии на нее были неоднозначными. «Интересно и изобретательно», – заявили в The New York Post, «Слишком безрадостно», – парировали в The New York Times.

Однако Марта и Дэвид заложили фундамент своей театральной карьеры. К тридцати годам они написали и поставили несколько успешных пьес и мюзиклов вне Бродвея, в некоторых из них также принимал участие и муж Марты – композитор Майкл Склофф. И если они еще пока не создали хит, то уже уверенно шли к нему.

Затем на показ Personals пришла телевизионный агент Нэнси Джозефсон. Она тоже была на пороге грандиозного успеха, поскольку решила связаться с Кауффман и Крейном и сделать их своими клиентами. В тот вечер, посмотрев постановку, она предложила им писать сценарии для телевидения. А почему бы и нет? И Марта с Дэвидом решили попробовать.

Джозефсон поручила Кауффман и Крейну придумать десять концепций для телевизионных шоу, чтобы было из чего выбрать. Позже Дэвид признался, что некоторые идеи были или слишком сумасшедшими, или ужасными, но сценаристы были неустрашимы и предлагали все подряд. Возможно потому, что были далеки от Голливуда и не чувствовали той конкуренции, с которой столкнулись позже. Тогда телевидение для них было лишь шансом попробовать что-то новое, так как они не были готовы оставить театр. Они обосновались в Нью-Йорке, но время от времени летали в Лос-Анджелес на встречи. А потом, как гром среди ясного неба, кто-то купил один из их сценариев.

Крейн признавался: «Глупо говорить, что твоя первая работа – не лучшая, но… Она называлась «Просто парень». И была действительно просто о парне… На самом деле это было убого». Но это был поворотный момент в их карьере. Они сидели в арендованной машине и не могли поверить в происходящее. Шоу так никогда и не увидело свет, но теперь они могли сказать, что им есть что предложить. Тогда они написали еще несколько сценариев, которые тоже не были запущены в дальнейшее производство. С одной стороны, они потратили годы на неоплачиваемую работу над нереализованными сценариями, летая туда-сюда по всей стране. С другой стороны, теперь они официально писали сценарии для телевидения. Продав только один паршивый сценарий, они все равно выигрывали по сравнению с тысячами других авторов, которые лишь пытались написать что-то подобное.

Это было третье, и финальное, ключевое событие становления их профессионального партнерства. Они хотели получить опыт работы на телевидении, и именно это заставило их собрать вещи и оставить на время свою жизнь в Нью-Йорке. Первым этапом была встреча с Нэнси Джозефсон и утвердительный ответ на ее предложение. Позже Нэнси спросили о ее роли в их карьере, на что она ответила: «Я увидела постановку и подумала, что они должны работать на телевидении. Полагаю, я не ошиблась».

Второй момент был, когда Нэнси сказала Дэвиду и Марте, что пришло время официально оформить их сотрудничество. К тому времени Кауффман и Крейн уже определились, что будут точно работать в паре, иногда объединяясь с Сетом Фридманом. Затем Джозефсон предложила им работу над первым проектом. Это был один из тех случаев, когда дальше бумаги дело так и не пошло, но именно этот безымянный сценарий стал поворотным моментом. Когда документы были оформлены, Нэнси попросила Дэвида и Марту решить, будут ли они работать над проектом с Сетом Фридманом как трио или продолжать как дуэт. У них были сутки на принятие решения.

В тот вечер Кауффман сидела в такси и ехала домой под проливным дождем. Тогда ей нужен был знак. Она села и увидела водительские права. Таксиста звали Дэвид Ю. Она решила, что это именно тот знак, который ей был так необходим. С тех пор для нее существовали только Дэвид и Марта. Они были партнерами и вскоре вдвоем отправились в Лос-Анджелес.

Когда Дэвида попросили дать совет начинающим сценаристам, он сказал: «Встреча, которая кажется вам бессмысленной, может быть той, что изменит вашу жизнь. Вы никогда не знаете, когда и как к вам придет успех, если ему суждено случиться». Он и Кауффман попали в мир телевидения благодаря их исключительным творческим способностям. Они годами генерировали идеи, обдумывали подачу и возможную продажу сценария и каждый раз начинали заново, надеясь, что следующий их проект станет хитом. Другими словами, они пошли к успеху по традиционному пути. Но в конце концов поняли, что удача от них отворачивается и к успеху нужно идти по другой тропинке. Их встреча с Нэнси не была той дорожкой, которая позволила им совершить большой прорыв. Дело было в том, что у Universal Studios была куча старых черно-белых телешоу, и студия искала способ заработать на них деньги.

Как гласит история, в конце 1980-х годов у режиссера и продюсера Джона Лэндиса было бунгало для съемок на студии Universal в Калифорнии. В течение нескольких лет у Джона не было громких премьер, поэтому руководитель студии Сид Шейнберг поручил ему придумать шоу, используя огромный сборник телевизионных кадров пятидесятых годов. Студия наняла множество писателей, чтобы придумать идею для этого архивного материала. Они даже размышляли об игровых шоу или сериале в стиле «Таинственного театра 3000 года», но ничего из этого не сработало. К моменту, когда студия связалась с Кауффман и Крейном, они были в Лос-Анджелесе, собираясь лететь домой в Нью-Йорк после завершения еще одной безрезультатной встречи. По телефону Нэнси Джозефсон спросила, могут ли они поработать еще над одним шоу, прежде чем отправиться в аэропорт. Крейн вспоминал: «Мы вернулись, они показали нам шесть минут черно-белых роликов и спросили, что бы мы с этим сделали. А мы понятия не имели, что с ними делать». Марте и Дэвиду не хотелось иметь еще один провальный проект у себя за спиной, поэтому встреча стала лишь небольшой остановкой по пути в аэропорт. Когда же они сели в самолет и взлетели, им пришла в голову идея. Дэвид говорил: «Это была даже не концепция целиком, а просто образ парня, который вырос, смотря эти старые телешоу, и время от времени они бы всплывали у него в голове, как маленькие пузыри с мыслями». Они прилетели, позвонили в студию, и их попросили вернуться.

Идея Кауффман и Крейна позже будет носить название «Как в кино» и станет культовым комедийным сериалом на HBO о разведенном отце, который, как и многие из его поколения, вырос перед телевизором. В каждом эпизоде будут показаны его фантазии и мысли через отрывки из его любимых детских телешоу. Сериал показывался с 1990 по 1996 год и представлял собой причудливое сочетание ностальгии и легкого юмора. И самое главное, шоу, как выражались критики, было «взрослым».

«Как в кино» был одним из первых сериалов HBO, который дебютировал, когда кабельное телевидение с премиум-подписками столкнулось с чередой проблем. Привлекательность этих каналов заключалась в возможности смотреть художественные фильмы дома и без рекламы. С момента запуска в 1975 году аудитория HBO росла, но затем, как выразились в Los Angeles Times, «пузырь лопнул». Видеомагнитофоны, платные каналы и новые базовые кабельные каналы, такие как TNT и AMC, теперь стимулировали зрителей отказаться от дорогостоящих подписок. В 1990 году клиентская база HBO выросла всего на 1,8 %, при этом ежемесячно около 4,5 % существующих клиентов отменяли подписки. Именно поэтому HBO просто не могли финансировать хорошие и более дорогостоящие шоу. Если они хотели выжить на рынке, они должны были дать людям то, что те не могли получить на обычных эфирных телеканалах, – секс и сквернословие. Когда исполнительный продюсер Джон Лэндис возвращал Марте и Дэвиду черновой вариант первого сценария, им было сказано: «Сериал должен быть смешнее и грязнее».

Кроме того, Кауффман и Крейн могли командовать на площадке. И хотя у них не было опыта, они обладали такими полномочиями. Они были очень взволнованы, что, в общем-то, не удивительно. Незадолго до начала производства Дэвид рассказывал, что они спрашивали у парочки друзей-сценаристов, как правильно работать на площадке. Это было в духе: «Так, значит, ты нанимаешь сценаристов… а потом сидишь и говоришь о том, какими могут быть эпизоды? А потом кто-нибудь уйдет и напишет это? Или вы пишете все вместе?» Вопросов было так много, что в основном в ответах от друзей-сценаристов между строк читалось: «Я вас ненавижу».

Так что они импровизировали. У них был штат из трех сценаристов и склад в Северном Голливуде, где они работали над шоу, которое, по их мнению, было смешным. В конце концов «Как в кино» стал первым хитом Марты и Дэвида и всего HBO в целом. Сейчас об этом сериале мало кто вспомнит, и если посмотреть его, он будет похож на пережиток своего времени. С одной стороны, это совершенно обычная история разведенного отца с кризисом среднего возраста, а с другой – нестандартное для того времени шоу, где все ругаются как сапожники и ходят голышом. Но в любом случае это был тихий триумф.

«Как в кино» часто сталкивался с критикой, а наиболее частой жалобой было то, что ругань и откровенность некоторых сцен казались слишком нарочитыми, и это, конечно же, правда. Но это был большой успех для кабельного телевидения с премиум-подписками, и для HBO в частности. За «Как в кино» сразу последовали шоу, которые еще больше ломали стандартный телевизионный формат, позволяя себе как утонченную, так и сумасбродную комедию, тонкую драму и истории, которые раньше просто не продавались, так как никто не знал, купит ли их зритель. Это доказывало, что телевидение не должно стараться угодить самой большой аудитории, чтобы быть успешным. Шоу может быть умным, своеобразным и продаваемым одновременно.

«Как в кино» не часто упоминается рядом с другими сериалами похожего жанра – «Шоу Ларри Сандерса», «Тюрьма Оз», «Клан Сопрано» или «Секс в большом городе», которые точно определяют HBO как лидера в нестандартных, но в то же время качественных программах. У «Как в кино» не было огромной популярности, но нет сомнений, что именно он стал стартовой площадкой для всех сериалов, перечисленных выше. За ним последовало множество новых шоу, и он исчез. Но без него не было бы «Секса в большом городе» и почти наверняка не было бы «Друзей».

Имея в своем портфолио хит того времени «Как в кино», Кауффман и Крейн получили большой опыт работы над телевизионным сериалом и даже были номинированы на премию «Эмми»[4]. Самое главное – теперь они были с Кевином С. Брайтом. «Когда мы начинали, технически мы не были партнерами. Я был их боссом», – позже объяснял Брайт в интервью. Наряду с Джоном Лэндисом Брайт был исполнительным продюсером сериала. Но очень скоро они поняли, что Кевин был им просто необходим, так как прекрасно разбирался в тех областях, где Марта и Дэвид были не очень хороши или на которые даже не обращали внимания. Брайт знал, как собрать отличную команду, управлять всеми винтиками процесса и сопровождать шоу на этапе постпроизводства. «(«Как в кино») было шоу, которое жило и умирало в монтажной комнате», – пояснял Крейн. И это была вотчина Брайта. Плюс ко всему они просто сошлись. «Мы быстро нашли общий язык, – пожимая плечами, говорил Брайт. – В конце концов, мы трое были бывшими ньюйоркцами».

Через два года после выхода «Как в кино» они втроем создали Bright/Kauffman/Crane Productions – компанию, которая вскоре будет производить не только «Друзей», но и «Салон Вероники», «Джесси» и «Джоуи». Вскоре должны были начаться переговоры с Universal Studios о продолжении сотрудничества. И пока «Как в кино» наслаждался своим неожиданным успехом, студия, похоже, не стремилась сделать Кевину, Марте и Дэвиду новое предложение или хотя бы просто встретиться с ними. Брайт тогда прокомментировал это так: «Это была одна из тех вещей, которые происходят на телевидении, где компания, в которой вы работаете, чувствует, что вы им обязаны, вместо того чтобы быть в долгу перед вами за то, что вы обеспечили им успех». Однако другие студии были очень даже заинтересованы, и после встречи с Лесли Мунвесом (тогдашним президентом Lorimar Television, которые вскоре объявили о слиянии с Warner Bros.) наша троица заключила новый договор и покинула «Как в кино».

Когда дело коснулось будущих проектов, у команды было два важных требования: во-первых, никто из них не хотел работать над шоу, где только один главный герой. «Как в кино» требовал, чтобы ведущий актер Брайан Бенбен появлялся почти в каждой сцене каждой серии, что было очень изматывающе как для самого актера, так и для членов производственной команды. Второе требование было сложнее. Кевин, Марта и Дэвид сказали, что они не будут делать сериал, где в центре сюжета – семья в гостиной. К 1992 году телевидение было переполнено такими сериалами. Только навскидку можно вспомнить сериалы «Изящный цветок» («Блоссом»), «Розанну», «Полный дом», «Большой ремонт», «Дела семейные» и «Принца из Беверли-Хиллз». Телевизионные сети чеканили деньги с помощью этих комедий и больше ничего.

Так появилось новое шоу Кевина, Марты и Дэвида и их первый крупный провал – «Семейный альбом»[5]. Это был один из двух проектов, который они разрабатывали в течение первого года сотрудничества с Warner Bros. Второй сериал носил название «Пары» и был комедией о трех супружеских парах, живущих в одной квартире в Нью-Йорке. Второе шоу смотрелось очевидно более выигрышно. История для него буквально родилась сама собой. Крейн говорил: «Мы написали его за неделю! Мы так любили его. Это умный сериал, пусть и с однокамерной съемкой, но в нем есть все, что мы хотим». «Семейный альбом» хоть и был многокамерным и ориентированным для семейного просмотра, его создание было похоже на «выдергивание зуба». К сожалению, никто не хотел такое шоу, как «Пары», независимо от того, насколько оно было хорошим. Как выразился один из руководителей канала, они хотели видеть «белого воротничка Розанну».

Будучи загнанными в угол, Кевин, Марта и Дэвид старались изо всех сил: «Мы все сделали правильно. Мы опирались на опыт собственной жизни. Речь шла о семье из Филадельфии. У нас были герои, написанные с наших родителей. Но, видимо, никого не зацепило». Так «Парам» не удалось выйти на экраны, в то время как «Семейный альбом» был выпущен на CBS[6]. На шесть недель.

«Семейный альбом» не был их проектом мечты, но его закрытие все равно стало для них ударом. Кевин Брайт вспоминал: «В тот момент мы уже не чувствовали себя гениями кабельного телевидения. Мы были больше похожи на кабельное разочарование». «Как в кино» стал хитом, но один хит – это скудный послужной список.

В том же году шоу «Власть имущие», которое Кауффман и Крейн создали (но не запустили) для Нормана Лира, тоже было закрыто. Хотя они написали только пилотный эпизод, они числились создателями, и, таким образом, теперь у них была еще одна неудача с их именами в титрах.

Сидя в своем офисе в Warner Bros., трое бывших ньюйоркцев начали вспоминать жизнь до приезда в Голливуд, когда они только окончили колледж и чувствовали себя немного потерянными, но не одинокими. Кауффман и Крейн думали о своих старых друзьях, о том, как они объединились в импровизированную семью в те годы, когда у них еще не было собственных семей и карьеры, а взрослая жизнь все еще была аморфной. «Тогда будущее казалось нам чем-то неопределенным. Наверное, именно так мы чувствовали себя в тот момент. Я думаю, всем знакомо это чувство», – рассказывала Кауффман.

Несколько недель спустя дело было сделано. Кауффман и Крейн готовы были представить семистраничный питч для шоу под названием «Кафе Бессонница»[7].

«Это шоу о шести людях, которым чуть за двадцать, и они тусуются в этой кофейне. Речь в сериале пойдет о сексе, любви, отношениях, карьере… О времени, когда в жизни может произойти что угодно, и это как захватывает, так и пугает», – писали они.

На следующих страницах описывались возможные сюжетные линии и наброски героев – все они были списаны с людей из их круга общения в Нью-Йорке. Но в итоге получилась единственная и невероятно простая концепция, которая продала шоу: «Это сериал о дружбе, потому что, когда вы молоды и одиноки в городе, ваши друзья – ваша семья». Это было просто и мило, а в 1994 году это было именно то, что искал NBC.

«Мы хотели охватить молодую аудиторию, которая только начинает самостоятельную жизнь», – вспоминал Уоррен Литтлфилд, бывший президент NBC Entertainment в своей книге 2013 года «Top of the Rock: Inside The Rise and Fall of Must See TV»[8]. Как-то утром он изучал рейтинги, просматривая данные по основным рынкам – Нью-Йорку, Далласу, Лос-Анджелесу, Сент-Луису: «Я поймал себя на том, что думаю о людях в этих городах, особенно о молодых, которые только начинают пробиваться… Было очень дорого жить в тех местах и эмоционально тяжело. Было бы намного проще, если бы вы сделали это с другом. С тех пор я охотился за этой концепцией, но ни один из претендентов не оправдал наших надежд». А потом появились Кауффман и Крейн.

С первого сезона, вышедшего на экраны в 1994 году, их детище остается легендарным и по сей день. «Концепция сериала напоминала разговор двух старых друзей, рассказывающих вам историю, шутя и смеясь. Это было подобно театру», – добавила Кэри Берк, которая в то время была исполнительным директором NBC.

Это свидетельство того, насколько хорошо пара выступила на питчинге, потому что им удалось легко продать свою идею. Как признавался Дэвид позже, помимо этой основной линии и шести набросков персонажей на презентации у них не было больше ничего. Они просто сказали что-то вроде: «Зритель будто присутствует в жизни этих героев. Наши шесть персонажей специфичны, но мы перемещаемся из квартиры в квартиру и наблюдаем, как они занимаются самыми разными делами».

NBC тогда не только купил представленную концепцию, но и заказал пилотный эпизод. Так что это была не просто еще одна купленная идея, которая останется нереализованной. Название шоу было изменено с «Кафе Бессонница» на «Друзья как мы»[9], и Кауффман и Крейн сели писать. Через три дня сценарий был готов. Как и с «Парами», его написание было легким. Но «Пары» тоже сначала зарекомендовали себя хорошо, а потом их ждала неудача. Поэтому для «Друзей» сценарий первой серии был написан с ощущением, что она, скорее всего, будет и последней. «В тот момент, когда вы разрабатываете пилотный эпизод, вы не задумываетесь, что проведете следующие десять лет своей жизни, занимаясь этим шоу», – сказал как-то Дэвид. Тогда никто из них не задавался вопросом: «Если Моника – шеф-повар, то почему она каждый вечер ест дома?»

Почему никто не запирает двери в жилом доме в центре Манхэттена, за исключением тех случаев, когда они должны быть закрыты по сюжету? Как, черт возьми, недавно жившая на улице, отрицающая теорию эволюции и одержимая очисткой ауры Фиби попала в круг общения остальных героев? Как отметил Крейн, «на данном этапе это не имеет большого значения, потому что, по всей вероятности, ваше шоу не продержится на экранах так долго, чтобы ответить на эти вопросы». Дэвид говорил: «Мы понятия не имели, что это будет за шоу. Для нас это был просто еще один пилот. Мы только что получили отказ в производстве предыдущего шоу и думали, что никогда больше не будем работать, поэтому мы карабкались… И для нас это был просто еще один пилотный эпизод. По крайней мере, так было, пока нами управлял Джеймс Берроуз».

Если вы смотрели какие-либо телевизионные программы, выходившие на экраны с 1975 года, то Джеймс Берроуз – это имя, которое вы, вероятно, видели тысячи раз, но никогда не замечали его самого. Он был режиссером и продюсером, который работал на многих тогдашних шоу: «Такси», «Чирс», «Крылья», «Уилл и Грейс», «Фрейзер», «Дарма и Грег», «Третья планета от Солнца» и «Новостное радио». Литтлфилд описывает его в своей книге как «самого успешного режиссера всех времен в жанре телевизионной комедии». Прочитав сценарий Кауффман и Крейна, Литтлфилд позвонил ему. «У меня буквально не было времени, но я прочитал сценарий и понял, что должен руководить пилотным эпизодом, но не более того», – позже сказал Берроуз The New York Times.

С участием в проекте Берроуза все стало серьезнее. Он изучил свободную, но еще не развитую до нужного уровня концепцию шоу и позже, когда руководил съемками пилотного эпизода, предложил внести несколько важных изменений, которые выгодно выделяли сериал. Но даже с нокаутирующим сценарием и лучшим режиссером телевизионной комедии на борту некоторые руководители NBC все еще сомневались в этом проекте.

Во-первых, все были слишком молоды. Как насчет того, чтобы добавить пожилого персонажа? Кого-то, кто мог бы заглядывать время от времени, чтобы дать мудрый совет молодежи. Может быть, это мог быть владелец кофейни или какой-нибудь полицейский. «Слышали о детской книжке «Кролик Пэт»? У нас был бы Полицейский Пэт», – шутила Кауффман. Они даже в итоге прописали в сценарии такого персонажа. Однако Марта и Дэвид понимали, что он был им совсем не нужен, поэтому позвонили руководству, пообещав включить в сериал родителей главных героев или приглашать разных звезд, которые уже были в возрасте. И им дали зеленый свет.

Следующий вопрос был к кофейне. Кевин Брайт говорил: «Нужно понимать, какое тогда было время – «Старбакс» еще не захватил кофейную власть». Тогда не была развита культура кофеен с этими огромными кружками и акустической гитарной музыкой. Надо сказать, «Друзья» задали определенный тренд популяризации таких заведений[10]. Руководство телеканала изначально планировало заменить кофейню на закусочную, как в одном популярном ситкоме NBC. «Они пришли к нам и сказали: «Почему у вас нет закусочной, как в «Сайнфелде»? Все знают, что такое закусочная». Это был бы не последний раз, когда «Друзей» сравнивали бы с «Сайнфелдом», но Кауффман, Брайт и Крейн полагали, что зрители примут их кофейню и вопросов возникать не будет. Руководство смягчилось, но с оговоркой, что они поменяют цвет дивана[11]. Да, это определенно стоило сделать.

Была внесена последняя поправка, изменившая название с «Друзей как мы» на «Шестеро одиночек»[12], и, наконец, они были готовы запустить пилотную серию. А потом был проведен печально известный «шлюшный опрос».

Пилотный эпизод показал момент, в котором Моника идет на свидание с Красавчиком Полом – человеком, в которого она была влюблена в течение многих лет. Во время ужина он признается ей, что не может заниматься любовью с тех пор, как от него ушла жена. Свидание заканчивается тем, что в итоге они оказываются в постели, а на следующий день Моника узнает, что вся история была ложью, которую Пол использует, чтобы попытаться затащить женщин в постель. После показа серии руководителям президент западного побережья NBC Дон Ольмейер высказался. «Сначала ему не понравилась сюжетная линия, потому что одна из наших главных героинь спит с парнем на первом свидании. Он сказал, что единственное, что можно сказать о ней, – это то, что она шлюха».

После этих слов Кауффман разозлилась, но сдержала себя и вышла из комнаты, оставив Крейна разбираться с ситуацией. Поговорив с ним, Ольмейер пришел в себя, но только потому, что по сюжету Моника чувствовала себя оскорбленной и униженной после случившегося. Ее так называемый проступок был допустим только потому, что она была за него наказана. Как сказал Ольмейер, «она получила по заслугам».

Тем не менее по настоянию Ольмейера они провели опрос в одной из тестовых аудиторий после очередного показа. В вежливой форме был задан вопрос: что они думают о грязном и скандальном сексе Моники с мужчиной вне брака на первом свидании?

Я, конечно, перефразировала, но суть была та же. Если верить Кауффман, вопрос выглядел примерно так: «Моника переспала с парнем на первом свидании. Вы думаете, что она: а) шлюха, б) шлюха, в) слишком доступная», было ясно, что Ольмейер хотел, чтобы эта сюжетная линия была сокращена, и полагал, что аудитория поддержит его (другие руководители, по-видимому, не согласились, но и не стали ему возражать)[13]. В конце концов, проведенное исследование провалилось. Зрители отреагировали на скандальную сюжетную линию вопросом: «И что?» Им было все равно, а Моника была звездой.

4 мая 1994 года «Эпизод, где Моника берет новую соседку»[14] был снят в пятом павильоне студии Warner Bros. После отснятый восьмичасовой материал (по два часа с каждой из четырех камер) срочно отправили в монтажную студию, где Брайт начал монтировать двадцатидвухминутный эпизод. Кевин работал с редактором сорок восемь часов подряд, чтобы поправки больше не вносились и эпизод вышел отличным. Брайт отправил финальную версию пилотной серии, сел в машину, чтобы поехать домой и наконец немного поспать. Но тут зазвонил телефон.

У Дона Ольмейера была еще одна просьба: «Ускорьте!» Ему показалось, что начало сериала было слишком медленным. Вступительная последовательность разговоров в «Центральной кофейне» и шедшие за ней титры были трудно воспринимаемыми и не цепляли. Ольмейер позвонил Кауффман и Крейну, и те в отчаянии объяснили, что все отснято и возможности внести еще одну правку нет. Но Ольмейер поставил ультиматум: «Если вы не ускорите начало, шоу не попадет в эфир». В панике они позвонили Брайту, который развернул машину и возвратился в редакцию.

Вот как в «Друзьях» появились первые вступительные титры поверх кадров. Не те – со знаменитой запоминающейся песней. Музыкальная заставка была добавлена позже. «Друзья» показывались со вступительными титрами. Руководители телеканалов полагали, что длинные вступления и тематические песни только заставляют зрителей переключиться на что-то другое, поэтому Кауффман, Брайту и Крейну указали, что и у них такого быть не должно. Но теперь сериалу нужно было нечто подобное.

Брайт попросил час на внесение правок, позвонил монтажеру и попросил ее вырезать 45-секундный отрывок из припева песни «Shiny Happy People» группы R.E.M. Нужно было выбрать момент пилотного эпизода, чтобы растянуть кадр для небольшой музыкальной вставки. Час спустя они отправили эпизод. Они не вырезали ни одного момента из самого шоу, но для Ольмейера сорока пяти секунд музыкальной вставки было достаточно.