Читать книгу Слом - Кельта - Страница 7

***

Тихая ночь ещё не закончилась, когда свернувшуюся калачиком, тревожно дремлющую Катю разбудили. Она вздрогнула от лёгкого прикосновения по плечу и попыталась закричать. Но не успела, эльф, неотличимый в предутренней тьме от остальных спутников, успел зажать ладонью её рот. Испуг сменился ужасом и девушка, ничего не видя вокруг, начала бестолково отбиваться, но сразу же оказалась прижатой к земле.

– Тихо, тихо… Это я, – зашептал он рядом, и Катя узнала голос Эль-Элитина. – Не нужно шуметь в лесу. Не будете кричать? – Он подождал, но, не получив ответа, всё же осторожно выпустил девушку. – Собирайтесь. Вот Ваша часть завтрака. Фляжку я забираю, мне её ещё нужно наполнить перед дорогой.

Он оставил небольшой кусок хлеба и растворился в темноте, наполненной шорохами и тихими голосами, возмущенными пофыркиваниями лошадей и едва различимым запахом догоревшего костра. Сумок уже не было рядом, и вскоре пришли и за Катей. Она не сопротивлялась, просто сжимала в руках свой скудный завтрак и, ссутулившись, брела вслед проводнику.

Кусочек хлеба достался иноходцу, ласково толкнувшему её в плечо, пока провожатый прибирал свёрнутое одеяло. Конь, почувствовавший неуверенность всадницы, пытался как мог приободрить её. Мол, я смирный и старый, мне шагать-то лень, не то что делать что-то опасное. Фыр, фыр, и Катя благодарно всхлипнула в ответ, но снова без слёз, которые никак не хотели появляться из глаз.

В путь отряд выступил, едва в робком сером свете стало возможно различить дорогу хотя бы в паре десятков шагов впереди, даже раньше, чем подали свои голоса птицы. Так, сначала под шум ветра, потом под ликующие фривольные песенки они и шли молча. А день набирал силу, потихоньку выжигая призрачную свежесть, разогревая густой воздух. Но эльфы шли так же бодро и неутомимо, как и накануне, и так же больше уделяли внимание ведомым в поводу животным, чем их поклаже.

Ближе к полудню, когда палящее, раскалённое солнце разогнало с неба все облака, Эль-Саморен, идущий чуть впереди, насторожился. Он замедлил шаг, позволяя остальным нагнать себя, и обменялся с товарищами тревожными взглядами, молча. Эльфы схватились за мечи одновременно, даже на несколько мгновений раньше, чем показались из густого подлеска нападавшие.

Катя не успела ещё понять, что происходит, как командир стащил её с седла и заслонил собой. Но свист рассекаемого воздуха и звон металла однозначно объяснили, что это не мирная приветственная встреча. Ноги не выдержали отяжелевшее от слепого страха тело и подкосились.

– Мамочка… мамочка… мамочка… – чуть заикаясь громко шептала Катя, зажимая руками уши и зажмурившись. – Я просто сплю. Я проснусь! Это сон! Мамочка…

А эльфы тем временем уже не молчали, а, короткими возгласами предупреждая друг друга, окружили лошадей и отбивались от нападавших. Атаковавшие, понадеявшиеся взять числом и застать врасплох, просчитались – эльфы, во много раз превосходившие их умением, легко возвращали удары, проходя сквозь бестолковую защиту. И, потеряв почти десяток людей, разбойники отступили так же быстро, как и появились, растворившись в густых тенях под кронами деревьев.

– Целы? – выкрикнул вопрос Эль-Саморен, оглядываясь и вслушиваясь.

– Да, – нестройным хором откликнулись мужчины.

Несколько долгих секунд они ещё настороженно осматривались, не спеша опускать оружие, но, убедившись в своей победе, расслабились. Тишина разбавлялась лишь продолжающим бормотанием Кати «Это сон, это сон… мамочки, я сейчас проснусь в электричке, это просто кошмарный сон…». Девушка просидела на земле весь короткий и жестокий бой.

– Вставай! – скомандовал обернувшийся Эль-Саморен.

– Мамочка… это сон… сон…

Он наклонился и рывком поставил её на ноги. Катя, не переставая бормотать, открыла глаза, но первое, что увидела – испачканный в красном клинок. Она медленно подняла голову, замолчав на полуслове, вгляделась в лицо воина, но не нашла там ничего, кроме равнодушной жесткости. Девушка попятилась, беззвучно сказав «Нет», но уткнулась в спину флегматичного коня.

– Командир, – рядом появился Эль-Торис с перепачканной кровью щекой. – Они «пустые».

– Преследовать не будем, мы спешим.

Эль-Саморен воткнул меч в землю, шагнул к перепуганной Кате и резко закинул её в седло. Девушка, пытаясь не упасть, ухватилась за луку, не переставая смотреть на воинов. Медленно, будто просыпаясь, возвышаясь над всеми, она обвела взглядом место боя, где Эль-Ренко и Эль-Бондар заканчивали оттаскивать мёртвых к краю дороги, обмениваясь ехидными замечаниями с Эль-Элитином, успокаивающим вьючную. Вот очередной убитый оставил на пыли, подметённой тёмно-рыжими волосами, кровавую дорожку, а голова другого, черноволосого, лежала в луже… И мгновенное озарение сжало сердце – эльфы сражались с людьми. Она просто почувствовала разницу между ними, не понимая, как и не зная, в чём эта разница. И так же ясно поняла, что она не человек, она эльф.

Не заботясь об оставляемом месте бойни за спиной, её спутники уже потянули лошадей вперед, с каждым шагом набирая скорость. Шутки закончились, мужчины берегли дыхание. Кате, видевшей только прямые спины и спутанные светлые волосы на затылках, эльфы даже казались расслабленными. Но одновременно с этим перед глазами продолжали маячить тела, деловито отволакиваемые с пути. И кровь на земле и на лице Эль-Ториса, и безразличие Эль-Саморена.

– Это сон. Это сон. Это сон. – Продолжала тихо повторять Катя. – Так не бывает. Не должно быть. Это кошмар.

А день выдался ещё более жарким, чем предыдущий, и даже тень от деревьев не приносила облегчения. Одежда промокла от пота и волосы прилипали к влажной шее и лицу, когда налетал ветерок. Даже животные начали проявлять недовольство, отмахиваясь хвостами от налетающей мошкары. Но эльфы продолжали быстрым шагом двигаться вперед.

– Скоро река, возле моста – короткий привал, – отрывисто приказал командир, и облегченные вздохи были ему ответом.

Действительно, через пару сотен шагов за поворотом дороги показался добротный мост с деревянными перилами, под которым заманчиво журчала вода. Лошади обрадовано ускорили шаг, почуяв близкий отдых, а путники стали лениво переговариваться, распределяя обязанности. Но Катя не прислушивалась, её всё глубже затягивала пробившаяся сквозь картины утренней стычки мысль – «Это были люди, а я не человек».

Так её, равнодушную, и сняли с седла, подвели к удобному спуску и оставили. А она продолжала разбиваться об эту стену – «Если я не человек, то кто же я? Эльф? А эльф ли? Если эльф, то почему все вокруг молчат?». И девушка продолжала стоять на месте, даже не пытаясь умыться и напиться.

Эль-Элитин, которому вновь выпала в этот раз основная работа, закончил обихаживать вьючную лошадь и отпустил её немного попастись рядом с иноходцем. Он уже возвращался к своим товарищам, когда заметил Катю, смотрящую в одну точку на земле и едва заметно покачивающуюся. Это было странно, даже для непонятного поведения спутницы. Эльф, не тратя время на раздумья, зачерпнул полную горсть тёплой воды из мелкой речки и плеснул в лицо Кате.

– Очнулись? – заботливо спросил он у отфыркивающейся Кати. Девушка вытерла капли со щёк и носа и с трудом сосредоточилась на эльфе. – Не тратьте время, привал заканчивается.

– Эль-Элитин, – нерешительно начала она, но, не договорив, встряхнула головой и вновь стала походить на перепуганную и странноватую себя.

– Не задерживайтесь, – ещё раз напомнил он, так и не дождавшись продолжения вопроса, и ушел к остальным.

А Катя всё же умылась, пытаясь вместе с потом и пылью смыть дурные мысли, страх и сомнения. Не получилось, только промокли рукава и половина платья.

– Ну и ладно, – буркнула девушка, расправляя потяжелевший подол, и наклонилась над потоком, пытаясь сквозь рябь и блики рассмотреть себя. Это зеркало было обманчивым, вольно играющим с отражением. Но даже так Кате удалось увидеть/угадать свой новый облик – пепельные растрёпанные волосы, бледное лицо с яркими черточками ресниц и губ и едва заметными бровями. Может по местным канонам она красавица, а может, и середнячок, но Кате новый облик даже понравился. Просто её вид был так же непохож на привычный, как и родной мир на тот кошмар, в котором она оказалась. И поняв это, девушка, наконец, смогла слабо улыбнуться и, сжав виски запястьями, удержатся от истеричного хихиканья. – Это сон, я проснусь… Как же! Проснусь… Так почему же до сих пор не проснулась!

Она откинулась, потеряла равновесие и, упав на спину, так и осталась лежать, глядя на недосягаемое выгоревшее от жары небо. Запоздало заныл край линии волос, а на кончиках пальцев, которыми больное место потёрла Катя, остался кровавый след. Она просто оцарапала себя собственным браслетом, о котором забыла ещё в городе. Сейчас, шагая пальцами по колечкам, девушка почувствовала себя чуть спокойней. Так её и нашли эльфы, когда пришла пора ехать дальше. И только оставив низкий мостик позади, они вспомнили, что оставили свою спутницу голодной. Но Катя не напоминала об обеде, а лишь задумчиво и равнодушно перебирала безделушки-украшения и придерживалась за край седла, поэтому о ней опять забыли.

– Командир, – вдруг ехидно подал голос Эль-Бондар. – А если бы Вы знали, что ваша Оль, простите, Яль-Марисен не дождётся Вас и умрёт, Вы бы дали так же легко исполосовать собственную спину?

– Эль-Бондар, – вместо командира подхватил разговор Эль-Ренко, – ну что Вы говорите? Разве об этом стоит сейчас. Эль-Саморен, я сочувствую Вашей утрате. Но не печальтесь, Вы ещё встретите более подходящую Вам даму, соответствующую по статусу и не настолько молоденькую.

– Да, командир, – поддержал Эль-Бондар, – с недавно определившими статус всегда много проблем. Они же такие дети…

– Вот и я о том же. Вот помню я, когда перестал быть Оль-Ренко, я в первую же неделю обнаружил себя на сеновале в ближайшей деревне. И ладно бы что-то чистое и светлое, так я просто прятался там от наставника и ждал, пока он не успокоится. Ну, подумаешь, выпил с таким же зелёным, как и я, магом и устроили мы дуэль. Никто же не пострадал, только всё тренировочное оружие в щепки.

– Мы эту байку уже слышали, – засмеялся ведущий иноходца Эль-Торис. – Вы бы лучше другим опытом поделились, полезней будет. А то как ещё забыть женщину, если кругом только наши рожи, надоевшие ещё на рудниках?

– Ну, это Ваша на руднике надоела, а мы с Эль-Ренко и до этого служили вместе. И что-то раньше такой скорби не видели. Командир, Вы не горюйте, ну не сложилось, так может, Оль-Марисен Вас и не вспоминала. А так разомнёмся, вернёмся на службу… – мечтательно протянул неугомонный Эль-Бондар, вынимая и вновь вгоняя в ножны свой меч.

– Вон, утром уже был повод вспомнить былое, только противник слабоват, – поддержал Эль-Элитин. – Командир, вернёмся в столицу, я Вас познакомлю с одной та-акой дамой, так через пять минут Вам больше никто нужен не будет, особенно воображаемая возлюбленная. Ну не обещала же она Вам ничего, она же Оль была!

Эль-Саморен, молча выслушивавший смешки за спиной, раздраженно рыкнул на друзей, но те лишь засмеялись.

– Потерпите, ещё немного, и жизнь снова будет радовать. Разве это может испортить радость возвращения из орочьего плена?

– Да. Теперь вернуть прежнюю форму, отрастить волосы, а остальное весть о нашем побеге сделает сама, – причмокнул от представленной картины Эль-Ренко. – Нам же даже в трактире бесплатно выпивку нальют и эльфы, и люди.

– Нальют, если в приграничье не соваться. Там нальют, расспросят, а потом не отпустят, пока поименно всех встреченных несчастных не припомнишь.

– Но и там по ним горевать долго не будут, им уже нашли замену, и командир наш найдет. Верно, Эль-Саморен?!

И нехитрую подколку вновь проводили дружным смехом. Эльфы ещё долго упражнялись в изъявлении соболезнований и утешения, но ближе к вечеру доведенный до бешенства воин так ускорил шаг, что остальные оказались вынужденными замолчать и экономить дыхание, чтобы не потерять темп. А уже в начинающихся сумерках отряд достиг края леса, где и устроил лагерь на ночь.

Пока разводили костёр, искали родник и обихаживали лошадей, спутники вновь принялись за шутки вперемежку с соболезнованиями. Эль-Саморен терпел, сжав зубы, только всё чаще смотрел в сторону Кати, отчаянно, растерянно, будто бы моля сказать что-то.

– Хватит, – в конце концов не выдержал он. – Я выжил там, веря в неё точно так же, как Вы продержались, веря в меня. Так почему же… – он раздраженно скомкал лежащее на коленях тонкое полотенце и, швырнув его в сторону, встал. Эль-Саморен бросил свой пронизывающий странный взгляд на Катю и ушел к пасущимся невдалеке лошадям.

Пристыженные и притихшие шутники вновь нахмурились и остаток вечера обменивались мрачными взглядами. Но даже без командира каждый из них знал, что делать, и вскоре лагерь уснул, оставив бодрствовать лишь одного дежурного. А Катя, наблюдавшая за всей перепалкой со своего места возле сгруженных сумок, без аппетита и удовольствия ужинала. Вдали от веселого костерка, вдали от умиротворяющего и ставшего привычным пофыркивания дружелюбного коня зябким ветерком чувствовалось одиночество.

Еда отвлекала от невесёлых мыслей, но крошечной порции не хватило надолго. И осталось только пытаться устроиться поудобней и бездумно перебирать колечки браслета.

Но память своевольничала, отгоняя желанную дрёму. И то и дело возвращала Катю то в страшные минуты, когда вокруг слышались лишь свист, звон и короткие приказы, то будто бы совершала прыжок через пропасть и вновь звучали такие страшные и непонятные слова «Стоит им соприкоснуться, как Артефакт сам выпьет нужное ему. Даже если он не сможет опустошить тело полностью, забранного ему хватит». И их отряд спешил как раз к Великому Артефакту, что бы это не значило. И смутный ужас, всё больше обрастающий плотью, своей когтистой лапкой уже примеривался к Катиной груди, вынуждая девушку сильней сжиматься в комок, ища хотя бы видимость защищённости.