Читать книгу Скандал с Модильяни. Бумажные деньги (сборник) - Кен Фоллетт - Страница 10

Джулиан лежал и не мог заснуть. Ночи к концу августа стали невыносимо душными. Окна спальни они оставили распахнутыми и скинули с постели все покрывала, но он все равно сильно потел. Сара спала спиной к нему на дальнем краю необъятных размеров кровати, расставив ноги, словно в беге. Ее тело излучало бледное сияние при слабом свете едва наступившего рассвета, а темная впадина между ягодицами обманчиво манила, звала к себе. Жена не шелохнулась, когда он встал с постели.

Из ящика гардероба он достал трусы и надел их. Неслышно закрыв за собой дверь, вышел в холл второго этажа, спустился на половину лестничного пролета и через гостиную попал в кухню. Наполнил электрический чайник и включил его.

Слова с открытки, прочитанные им прошлым вечером в доме Саманты, снова и снова крутились в голове, как навязчивая популярная песенка, от которой никак не можешь избавиться. «Отбываю в Польо на поиски потерянного Модильяни». Строчка кислотой разъедала ему мозг. И не столько жара, сколько эти мысли не давали ему всю ночь заснуть. Ему самому следовало отправиться на поиски неизвестной картины Модильяни. Это именно то, что сейчас нужно, – настоящее открытие. Его репутация как фигуры на рынке произведений искусства сразу же укрепится, к «Черной галерее» будет привлечено внимание многочисленной публики. Не совсем в духе заявленной концепции салона? Но едва ли она была бы в таком случае особенно важна.

Джулиан опустил в кружку пакетик с чаем и залил крутым кипятком. Он нервно крутил ложкой мешочек с заваркой, то погружая его на дно, то наблюдая, как он снова медленно всплывает вверх. Модильяни выглядел многообещающей золотой жилой, но Джулиан пока не видел возможности добраться до нее.

Если он сможет найти полотно, лорд Кардуэлл раскошелится, чтобы купить его. Отец Сары дал ему обещание, а старый хрыч при всех своих недостатках всегда держал слово. Но из него не вытянешь ни гроша, рассказав всего лишь об открытке от взбалмошной девицы. У самого Джулиана денег на поездку в Италию не осталось.

Чай приобрел насыщенный коричневый цвет, а на поверхности образовался чуть заметный налет от кипятка. Он перенес кружку к стойке для завтрака и сел на высокий стульчик. Джулиан оглядел кухню, где стояли стиральная и посудомоечная машины, двухуровневая плита, на которой обычно только варили яйца, морозильник и валялось множество других, более мелких электрических хозяйственных игрушек. Можно было сойти с ума, зная о возможности завладеть сокровищем, но не имея для этого пустяковых средств.

Потягивая чай, он обдумывал возможные варианты. Он мог, например, потихоньку взять часть ювелирных украшений Сары и заложить их в ломбард. Но из-за этого наверняка возникнут проблемы с полицией. Он не знал, требовались ли в ломбарде чеки или другие доказательства, что он является владельцем вещей. Вероятно, в самых надежных требовали предъявить нечто подобное. Нет, здесь он вступал на неизведанную и скользкую дорожку. Подделка чеков больше в его стиле, но жена обо всем узнает даже раньше. Причем в обоих случаях было рискованно пытаться добыть всю необходимую ему сумму сразу.

Надо суметь найти что-то, чего она не сразу хватится. Нечто простое для продажи и стоящее больших денег.

А ведь можно просто поехать в Италию на машине. Он нашел Польо по карте. Деревня располагалась на Адриатическом побережье в северной части страны. Спать он будет на сиденье автомобиля.

Но тогда ему едва ли удастся сохранить презентабельный вид, если понадобится вступить в сложные переговоры. А деньги все равно необходимы на бензин, еду и вероятные взятки.

Он мог сказать ей, что отправляется на машине в Италию, а потом продать ее. Тогда обман вскроется, как только он вернется. Именно в тот момент, когда ему понадобятся щедроты папаши. Но он заявит, что автомобиль попросту угнали.

Точно. Он продаст машину, сообщив о ее мнимом похищении. Жена захочет обратиться в полицию и в страховую компанию. Но он успокоит ее. Скажет, что уже все сделал сам.

Так он выиграет время, пока полиция будет якобы вести розыск. Страховые компании вообще задерживали выплаты месяцами. К моменту, когда Сара узнает об обмане, его репутация окажется уже прочно устоявшейся.

Он решительно настроился предпринять такую попытку. Он поедет и найдет подходящего торговца автомобилями. Посмотрел на часы. Половина девятого утра. После чего вернулся в спальню, чтобы одеться.

Сервисную книжку и регистрационное удостоверение он нашел в ящике кухонного стола, а ключи там же, где оставил их сам прошлым вечером.

Нужно было обставить все убедительно. На клочке бумаги он написал подвернувшимся под руку карандашом записку для Сары: «Взял твою машину. Вернусь только вечером. Возникли срочные дела. Дж.».

Свое послание он оставил в кухне рядом с кофеваркой, а сам спустился в гараж.

У него ушло больше часа, чтобы проехать через Вест-Энд, Сити и по Майл-Энд-роуд доехать до Стратфорда. Поток транспорта был плотным, и ширина улиц ему совершенно не соответствовала. Добравшись до Лейтонстон-Хай-роуд, он обнаружил вдоль нее целую цепочку магазинов, торговавших подержанными машинами. Они стояли в витринах, на заправочных станциях, иногда прямо на тротуарах.

Джулиан выбрал салон покрупнее, расположенный чуть в стороне. Ему бросился в глаза достаточно новый с виду «Ягуар», выставленный для обозрения, как и еще несколько дорогих машин последних моделей во дворе заведения. Он заехал на территорию.

Мужчина средних лет мыл лобовое стекло громадного «Форда». Он носил кожаную шляпу и короткий рабочий халат, распахнутый спереди. К Джулиану он подошел, не выпуская из рук тряпки и ведерка с водой.

– А вы ранняя пташка, – заметил он добродушно с заметным акцентом жителя Ист-Энда.

– Хозяин уже на месте? – спросил Джулиан.

– Он, собственно, перед вами. – В манерах мужчины проскользнуло заметное охлаждение к посетителю.

Джулиан взмахом руки показал на свою машину.

– Сколько вы могли бы за нее предложить?

– С обменом на другую?

– Нет, продаю полностью за наличные.

Мужчина снова оглядел автомобиль, скорчил кислую гримасу и помотал головой из стороны в сторону.

– Такую трудновато будет потом сбыть с рук, – сказал он.

– Но это очень красивый автомобиль, – протестующее возразил Джулиан.

Скептическое выражение сохранялось на лице торговца.

– Сколько ему? Года два?

– Полтора.

Мужчина медленно обошел вокруг машины, тщательно осматривая корпус. Провел пальцем по царапине на двери, присел перед бамперами, проверил покрышки.

– Очень красивый автомобиль, – повторил Джулиан.

– Так-то оно так, но это не значит, что я смогу продать его, – отозвался мужчина. Он открыл водительскую дверь и сел за руль.

Джулиан чувствовал нараставшее раздражение. Это звучало просто смехотворно. Он прекрасно знал, что делец легко либо продаст «Мерседес» через свой салон, либо уступит одному из коллег. Вопрос заключался лишь в том, сколько он готов сейчас за него выложить.

– Мне нужны только наличные, – на всякий случай предупредил он.

– Я вам, приятель, еще оторванной пуговицы от рубашки не предложил, – небрежно бросил торговец. Он повернул ключ в замке зажигания, и мотор взревел. Заглушил двигатель, но сразу же завел снова. Так повторялось несколько раз подряд.

– Пробег очень небольшой, – подсказал Джулиан.

– Но соответствует ли это действительности?

– Конечно, соответствует.

Мужчина выбрался из машины и захлопнул дверь.

– Даже не знаю, – снова покачал головой он.

– Не хотите на ней прокатиться?

– Не-а.

– Как же вы можете определить, чего на самом деле стоит автомобиль, не попробовав его на дороге? – Джулиан начал чуть горячиться.

Мужчина же оставался совершенно невозмутим.

– Вы сами-то чем занимаетесь?

– Владею картинной галереей.

– Так вот. Предоставьте моторы мне, а сами разбирайтесь со своими никчемными картинками.

Джулиан сдержал вспышку злости.

– Так вы мне сделаете предложение или нет?

– Вероятно, я мог бы дать вам за нее тысячи полторы, оказав при этом большую услугу.

– Но это же курам на смех! Она новая стоит от пяти до шести тысяч!

Когда делец услышал это, в его глазах промелькнули огоньки триумфа. До Джулиана дошло: он ясно дал понять, что не знает в точности первоначальной стоимости автомобиля.

– А у вас есть право продавать эту машину?

– Разумеется.

– Где же документы?

Джулиан выудил их из внутреннего кармана и подал хозяину салона.

– Забавное имя для парня – Сара, – заметил торговец.

– Это моя жена. – Джулиан достал визитную карточку. – А вот как зовут меня самого.

Мужчина сунул карточку в карман халата.

– Прошу прощения за такой вопрос, но жена знает, что вы продаете машину?

Джулиан про себя проклял проницательность этого человека. Как он мог догадаться? Впрочем, несомненно, тот факт, что владелец художественной галереи прикатил в глухой угол Ист-Энда, чтобы за наличные продать почти новенький «Мерседес», красноречиво говорил сам за себя. Тут не все обстояло чисто.

– Моя жена не так давно умерла, – соврал он.

– Что ж, умерла так умерла, – торговец явно не повелся на выдумку. – Но я вам уже назвал свою оценку товара.

– Я не могу уступить машину меньше, чем за три тысячи. – Джулиан напустил на себя решительный вид.

– Допустим, получите тысячу шестьсот, но это мое последнее слово.

Джулиан считал, что в подобных местах принято торговаться.

– Две с половиной, – сказал он.

Хозяин развернулся и пошел прочь.

Джулиан запаниковал.

– Хорошо, – выкрикнул он. – Две тысячи.

– Тысяча шестьсот пятьдесят. Соглашайтесь или уезжайте отсюда.

– Наличными?

– А то чем же?

– Ладно, идет, – глубоко вздохнув, сказал Джулиан.

– Заходите ко мне в контору.

Джулиан последовал за мужчиной через двор внутрь главного здания салона, фасадом выходившего на улицу. Он уселся за старый исцарапанный рабочий стол и подписал бланк согласия на продажу, а торговец открыл древний стальной сейф и отсчитал 1 650 фунтов потрепанными пятифунтовыми купюрами.

Когда он уходил, хозяин протянул ему на прощание руку, но Джулиан по-хамски намеренно не пожал ее и удалился. Им владело твердое убеждение, что его только что нагло ограбили.

Он двинулся в западном направлении, высматривая свободное такси. Усилием воли отогнал неприятные ощущения, которые сменились радостным возбуждением. По крайней мере, теперь у него были деньги – 1 650 фунтов пятерками! Более чем достаточно для путешествия. Ему стало казаться, что он уже отправился в путь.

Принялся репетировать сказку, которую расскажет Саре. Он мог объяснить, что отправился на встречу с декораторами… Нет, это должен быть кто-то, с кем она незнакома. Художник, живущий, предположим, в Степни. Как его назвать? Хотя Джон Смит вполне подойдет – в Лондоне полно реальных людей, которые носят такие имя и фамилию[12]. Он заглянул к нему в гости, а когда через час вышел, машину угнали.

Из-за спины Джулиана вынырнуло такси, причем свободное. Он размахивал руками, свистел вслед, но шофер не остановился. Нужно быть внимательнее, решил Джулиан.

Ему вдруг пришло в голову, что Сара могла обратиться в полицию еще до его возвращения. Тогда, фигурально выражаясь, кот окажется уже выпущенным из мешка. Ему тоже придется назвать ей номер несуществующего полицейского участка. В этот момент показалось еще одно такси, и он занял его.

Сидя на заднем сиденье, вытянул ноги и пошевелил пальцами внутри ботинок, чтобы снять усталость от продолжительной прогулки пешком. Хорошо, предположим, Сара позвонит в Скотленд-Ярд, обнаружив, что такого участка нет в природе. И тогда узнает, что никто вообще пока не заявлял об угоне ее автомобиля.

По мере приближения к дому вся его затея все более выглядела чистейшей авантюрой. Сара может обвинить его в похищении машины. Есть ли основания выдвигать обвинения в краже чего-либо у собственной жены? А как же тогда все эти свадебные клятвы? Типа: «Все, чем владею на этой земле, передаю тебе…» Или что-то в этом роде. А ведь существует и статья, по которой привлекают за ложный вызов полицейских.

Такси проехало по набережной Виктории и миновало Вестминстер. Полиция не станет вмешиваться в семейную ссору, решил Джулиан. Но урон все равно окажется чувствительным, если Сара узнает, что он задумал. Она сразу же обо всем сообщит папочке. И тогда Джулиан попадет в немилость к лорду Кардуэллу в самый ответственный момент, когда понадобятся деньги на приобретение Модильяни.

Он уже начал жалеть о своей идее продать машину. То, что еще утром казалось блестящей мыслью, теперь могло пустить под откос все его предприятие.

Такси остановилось перед домом с окнами во всю стену. Джулиан расплатился с шофером верхней купюрой из толстенной пачки, полученной от хозяина автосалона. Подходя к двери, он все еще мучительно силился придумать более удачную версию случившегося для жены. Но ничего не получилось.

Он тихо вошел внутрь. Было всего лишь начало двенадцатого – она в такое время еще обычно валялась в постели. Без лишнего шума он добрался до гостиной, сел, скинул ботинки и расслабился.

Быть может, лучше всего было бы отправиться в Италию без промедления. Он оставит записку: мол, должен уехать на несколько дней. Сара поймет, что он воспользовался автомобилем. А уже вернувшись, можно наплести ей любых небылиц.

Внезапно его лицо омрачилось. С самого первого момента прихода домой какой-то чуть слышный шум словно бы дергал его за воображаемый рукав, стараясь привлечь к себе внимание. Теперь он сконцентрировался на нем и нахмурился еще сильнее. Звук напоминал какую-то странную возню.

Он разбил его на отдельные компоненты. Вот шуршание простыней, вот приглушенный скрип пружины матраца, чье-то учащенное дыхание. Все это доносилось из спальни. Наверное, Саре привиделся во сне кошмар, предположил он. Хотел было крикнуть, чтобы разбудить, но передумал, вспомнив, как читал что-то о вреде внезапного пробуждения для погруженных в страшные сны людей. А если она еще и страдает лунатизмом?

Джулиан медленно поднялся по нескольким ступенькам лестницы. Дверь в спальню оказалась распахнутой. Он заглянул внутрь.

Увиденное заставило его замереть на месте – челюсть от удивления отвисла. Сердцебиение от шока резко ускорилось, а в ушах раздался настоящий гул.

Сара лежала на боку поверх простыни. Она выгнула шею, закинув голову назад, а ее столь дорого постриженные волосы сейчас налипли на взмокшее лицо. Глаза были закрыты, рот же, наоборот, полуоткрыт – из него вырывались низкие животные стоны и хрипы.

Прижавшись к ней вплотную, лежал мужчина, и его таз ритмично двигался в такт с ее тазом, медленно, словно содрогаясь. Мускулистые конечности мужчины густо заросли черными волосами. Зато мышцы совершенно белых ягодиц то напрягались, то расслаблялись все в том же ритме. Сара забросила ему ногу через колено, образовав треугольник, а партнер с силой загоняя свою плоть ей внутрь, приподнимал бедро, бормоча при этом тихие, но вполне разборчивые грязные ругательства.

За спиной Сары в постели лежал второй мужчина. У него были светлые волосы и бледное, местами прыщавое лицо. Его бедра и попка Сары слились, как сливаются две ложки, положенные одна на другую в шкафу для посуды. Одной рукой он обвил Сару и поочередно сжимал пальцами ее груди.

До Джулиана даже не сразу дошло, что жена занимается сексом с двумя мужчинами одновременно. Именно этим объяснялись до странности замедленные движения всех трех тел. Он смотрел, совершенно ошеломленный.

Блондин первым заметил его и захихикал.

– У нас появились зрители, – объявил он громко.

Второй мужчина быстро повернул голову, и оба перестали дергаться.

– Это всего лишь мой муж, – сказала Сара. – Не останавливайтесь, милые мерзавцы. Продолжайте, прошу вас. Пожалуйста.

Черноволосый ухватился за ее бедра и начал двигать тазом еще более мощно, чем прежде. Все они, казалось, полностью потеряли интерес к Джулиану.

– Да! О, да! – раз за разом повторяла Сара.

Джулиан отвернулся. Он почувствовал приступ слабости и дурноты, но посетило его и другое чувство. Уже очень давно он не видел на лице Сары этого откровенно похотливого выражения. Помимо воли он сам возбудился. Но легкие признаки сексуального влечения лишь причинили ему неудобства и неловкость.

Он вернулся в гостиную и снова рухнул в кресло. Теперь звуки сверху стали доноситься еще более отчетливо. Они как будто дразнили его, выставляли на посмешище. Его уважение к себе лежало в руинах.

Значит, вот что ей было нужно, чтобы заниматься любовью, презрительно подумал он. Никакой моей вины в наших неудачах нет. Сука, сука поганая. Унижение стало перерастать в стремление отомстить, воздать жене по заслугам.

Ему хотелось так же унизить ее, как она поступила с ним. Он всему миру расскажет о сексуальных наклонностях этой тупой коровы, он…

Боже!

Джулиан вдруг стал мыслить с пронзительной ясностью. В голове возникло ощущение, какое бывает после выпитого большого бокала хорошо охлажденного шампанского. Он некоторое время просидел совершенно неподвижно, погруженный в размышления. Времени оставалось в обрез.

Он открыл тонированное стекло двери стенного шкафа и достал фотоаппарат фирмы «Полароид». Камера оказалась заряжена сменной кассетой. Нужно было лишь прикрепить внешнюю вспышку, убедившись, что в ней есть неиспользованные лампочки. После чего он настроил механизм фокусировки и выставил нужную величину диафрагмы.

Голоса в спальне перешли в восклицания, когда он в три прыжка взлетел по лестнице. При входе он ненадолго задержался, пока им невидимый, и выждал. Сара издала сначала глубокий горловой стон, который постепенно становился все более тонким и визгливым, долгим, как детский плач. Джулиану был знаком этот стон с тех времен, когда он еще сам был способен исторгнуть его из груди Сары.

Как только стон перешел в ничем не сдерживаемый крик, Джулиан шагнул внутрь комнаты и поднес камеру к лицу. Сквозь видоискатель он мог видеть три раскачивавшихся в унисон тела. Лица исказили гримасы наслаждения и экстаза, пальцы жадно сжимали любую попадавшуюся под них плоть. Джулиан взялся за съемку, и на мгновение спальню озарила яркая вспышка света. Любовники, казалось, даже не заметили этого.

Он сделал два шага вперед, на ходу перематывая пленку. Снова поднял камеру и снял второй кадр. Потом переместился в сторону и в третий раз нажал на кнопку.

Затем поспешно вернулся из спальни в гостиную. Порывшись в ящике стола, нашел конверт. Целый блок почтовых марок лежал там же. Он оторвал полосу марок стоимостью в двадцать или тридцать пенсов и наклеил на конверт. Достал из кармана пиджака авторучку.

Да, но кому все отправить? Какой-то клочок бумаги мягко спланировал на пол. Он вынул его случайно, когда доставал ручку. Джулиан узнал в тексте на обрывке адрес Саманты и поднял его с пола.

Сначала написал на конверте свою фамилию, потом заполнил адресную строчку данными места, где располагался дом Саманты. Суетливым движением буквально вырвал кассету с обернутой в бумагу пленкой из камеры. Этот фотоаппарат Джулиан купил, чтобы снимать картины. Им можно было производить съемку на негативы, одновременно делая моментальные фото, но только негативы следовало погрузить в воду не позже, чем через восемь минут после экспонирования. Джулиан метнулся в кухню и наполнил водой пластмассовую миску.

Его пальцы отбивали по столу нервную дробь от нетерпеливого ожидания, пока на целлулоиде не обрисовались четкие контуры.

Наконец он смог вернуться в гостиную, держа в руке еще чуть влажную пленку. Черноволосый мужчина возник на пороге комнаты.

Времени, чтобы вложить негативы в конверт, уже не было. Джулиан бросился к входной двери и распахнул ее как раз в ту секунду, когда его настиг брюнет. Он со злобной яростью нанес мужчине удар фотоаппаратом по лицу и выскочил на улицу.

Побежал вдоль тротуара. Остававшийся совершенно голым чернявый любовник не осмелился преследовать его. Джулиан упаковал негативы, запечатал конверт и опустил в ближайшую почтовую тумбу на углу.

Затем позволил себе роскошь спокойно рассмотреть моментальные отпечатки. Они получились очень четкими. На них отобразились все три лица, и не могло быть никаких сомнений, чем эти люди в тот момент занимались.

Медленно и в глубокой задумчивости Джулиан вернулся к дому и вошел. Судя по тону голосов из спальни, там теперь разгорелась ссора. Джулиан громко хлопнул дверью, чтобы они знали о его приходе. Расположившись в гостиной, он принялся с удовольствием разглядывать фотографии во всех деталях.

Из спальни опять показался черноволосый мужчина, все еще полностью обнаженный. За ним следовала успевшая запахнуться в халат Сара, а замыкал шествие прыщавый юнец в одних лишь до неприличия узких трусах.

Жгучий брюнет утер под носом кровь тыльной стороной ладони. Осмотрел красные пятна на пальцах и заявил:

– Я мог тебя запросто убить.

Джулиан помахал ему снимками.

– Вы очень фотогеничны, – с издевкой сказал он.

Темно-карие глаза мужчины сверкнули ненавистью. Он взял фотографии и принялся их рассматривать.

– Ты… Плюгавый грязный извращенец! – выпалил он.

Джулиан не смог сдержать смеха.

– Чего ты хочешь? – спросил брюнет.

Джулиан оборвал смех и изобразил на лице жесткий и злобный оскал. Потом выкрикнул:

– Во-первых, чтобы вы, черт вас побери, не расхаживали в чем мать родила по моему дому!

Мужчина сначала колебался: его кулаки спазматически то сжимались, то разжимались. Но потом повернулся и ушел в спальню.

Второй герой-любовник уселся в свободное кресло, поджав под себя ноги. Сара взяла из коробки длинную сигарету и прикурила от тяжелой настольной зажигалки. Она подняла фото с пола, куда их швырнул брюнет, бросила беглый взгляд и внезапно порвала на мелкие кусочки, отправив все в корзину для бумаг.

– Напрасный труд. Негативы уже в безопасности, – заметил на это Джулиан.

Они замолчали. Молодой блондин, казалось, только получал удовольствие от скандальной ситуации. Наконец вернулся чернявый, одетый теперь в коричневую охотничью куртку и белую водолазку.

Джулиан сказал, обращаясь к обоим мужчинам:

– Я против вас ничего не имею. Не знаю, кто вы такие, и знать не хочу. Вам не стоит опасаться сделанных мной фотографий. Никогда больше не появляйтесь в этом доме, и инцидент исчерпан. А теперь выметайтесь отсюда.

Брюнет ушел сразу. Джулиану пришлось подождать, чтобы светловолосый тоже заглянул в спальню и через минуту появился вновь в элегантных широких оксфордских брюках и короткой курточке в обтяжку.

Когда и он исчез, Сара прикурила еще одну сигарету. Потом прервала долгую паузу:

– Полагаю, ты потребуешь денег?

Он помотал головой.

– Денег я уже взял, – ответил он, вызвав удивленный взгляд Сары.

– Еще до того, как… все это… – недоуменно пробормотала она.

– Я продал твою машину, – сообщил он.

Она ничем не выдала своей злости. Ее глаза немного странно заблестели. Джулиану осталась непонятна причина этого блеска, как и улыбка, скривившая уголки губ.

– Ты украл у меня машину, – сказала она без всякого выражения в голосе.

– Вероятно, это так. Но чисто формально. Не уверен, что заимствование имущества у собственной жены можно расценивать как кражу.

– А если я что-то предприму по этому поводу?

– Что, например?

– Могу нажаловаться отцу.

– В таком случае мне придется показать ему некоторые веселые фотографии нашей счастливой семейной жизни.

Она медленно кивнула, хотя выражение ее лица по-прежнему не читалось с полной ясностью.

– Твоя записка… Ты предупреждал, что уезжаешь на весь день. А на самом деле все спланировал, верно? Ты знал, что здесь застанешь, если вернешься раньше времени?

– Нет, – небрежно ответил он. – Это стало, как говорится, удачным поворотом колеса фортуны.

Она еще раз кивнула и пошла в спальню. Джулиан вскоре последовал за ней.

– Я на несколько дней уезжаю в Италию, – сказал он.

– Зачем? – Она сбросила халат и уселась перед зеркалом. Взяла щетку для волос и начала причесываться.

– По делам. – Джулиан не сводил глаз с крупных и горделиво выпяченных полушарий ее груди. Ему непрошено вновь явилась сцена, когда она лежала в постели с двумя мужчинами: ее выгнутая шея, ее закрытые глаза, ее сладострастные стоны. Взгляд скользил по широким плечам, по спине, круто сужавшейся у талии, по ложбинке в самом ее низу, по мясистым ягодицам, сплющенным сиденьем стула. Он почувствовал, как его плоть отозвалась на ее наготу.

Он подошел и встал за спиной, положив руки ей на плечи, все еще глядя в зеркале на грудь. Темные окружности вокруг сосков набрякли и отвердели, как это было в постели. Он дал рукам соскользнуть вниз и дотронулся до ее груди.

Сзади он крепко прижался телом к ее спине, давая почувствовать мощь своей эрекции, подавая самый вульгарный сигнал вожделения. Она встала и повернулась к нему. Он грубо взял ее за руку и повел к постели, заставив сесть. Потом толкнул в плечи.

Безмолвно, покорно она откинулась на простыни и закрыла глаза.