Читать книгу Лиственница - Керим Волковыский - Страница 10

Очень люблю ребячливое чванство

Стариков, собирающихся у мечети.

Я довольно часто их встречаю,

Если гуляю по утрам.

Может статься, я пройду сегодня

Чуть далее по дороге, чем обычно,

И тогда обязательно случится

Что-нибудь, что изменит мои планы.

Например, пригласят узбеки

На ослике поехать на базар.

Или вдруг тебя я увижу…

Но подумай, кому это нужно?

Так что лучше уж поеду на базар

И куплю себе кисточку винограда.

Не вмешивайся в жизнь цветка —

Разбита синяя тарелка.

Пол в мелких глиняных осколках,

И пыльный привкус на губах.

И тут же началась тоска:

Я понял, как хочу домой,

Где жёлтый зной накапливается с утра,

Пока солнце ещё не вылезло из-за гор.

Хочу туда, где властвует Коран,

А улицы, как я, косноязычны,

Где люди смуглые доверчиво-двуличны,

И минарет нам в утешенье дан.

Туда, где слово тёмное мне горько вяжет рот

И с лихорадкою мешается жара;

Туда, где жизнь – лишь спокойная игра,

А небо в Индию, в Китай, меня зовёт.

Рифмую каждое первое слово со вторым.

Правой ладонью закрываю левый глаз

– И не могу удержаться от смеха:

До чего же моя мама делается похожей на китаянку.

Стоило ей каких-то полгода пожить в Самарканде,

Чтобы, приезжая в Москву, говорить: «Ну и дикость!»

Впрочем, всем известно: Средняя Азия – это ворота Китая.

«В крестьянской Грузии дожди»,

– сказала бы Юнна Мориц,

а я вместо этого иду себе в серные бани,

смотрю как в переулке таксист раздавил курицу

и как свистят разъярённые курды,

как топят туристов в Куре деловитые горожане; .

я пробираюсь на рынок,

пропахший перцем тмином лакрицей и хмели-сунели;

пробую на вкус хурму орехи чурчхелу и спелые каштаны;

болтаю с продавцами на их тарабарском наречье;

и пока созревает вино моё в глубоких кувшинах

изображаю водопад в саду,

справа по выходу из тоннеля…

но никогда мне не стать красавицей Маргаритой.

Мораль чужого языка

Темна и необыкновенна,

Не потому ль столь благосклонна

Ко мне внезапная тоска?

И хоть я знаю как мне быть

С толпой навязчивых видений,

Лишь детством уязвлённый гений

Осмелится так поступить.

Забросив всё, он вдруг начнёт

Изучать небо над Самаркандом,

А ночью по звёздам без труда отыщет

Путь, ведущий к развалинам Гур-Эмира…

Ведь и поныне на всей земле нет города краше,

Богаче и величественнее столицы Тимура.

Судите сами: тысячи туристов

Толпятся на ладонях гостеприимного Регистана.

Выброшу краски из плоской жестянки

такой акварельной.

За змеем воздушным помчусь

и повисну на проводах.

Ах, мне не хватает дыма и глины Ташкента,

необъятного неба его и пустой пиалушки в руках.