Читать книгу Добро пожаловать в реальный мир - Кэрол Мэттьюс - Страница 12

Целый час, кажущийся невероятно бесконечным, я еще маюсь бездельем, после чего наконец могу выдвинуться в сторону своего паба. И теперь передо мной встает выбор: то ли мне навестить братца и своего сладкого плюшечку Нейтана, то ли заглянуть по пути к маме. Я до сих пор словно выбита из колеи после сегодняшней зиц-пробы. Даже когда после перерыва раз за разом исполнялись одни и те же арии, я всякий раз была готова разрыдаться. Меня всю лихорадит, будто при начинающемся гриппе, – но это абсолютно ничто по сравнению с тем, что я до сих пор ощущаю, как держал меня Эван в своих крепких объятиях, и до сих пор, закрыв глаза, как наяву чувствую его запах. Запахиваясь в пальто, я испытываю приятно будоражащую, мелкую дрожь.

Интересно, что чувствуют люди, исполняющие свои партии на таком высоком уровне? Потрясает ли их это так же мощно, как сегодня сразило меня? Должна сказать, что какие бы композиции ни исполняла я на подмостках «Головы короля», ни одна ни разу не пробирала меня до глубины души. И это заставляет меня признать: между тем, что пытаюсь делать я, и тем, чего достиг Эван, зияет огроменная пропасть.

Уже трясясь в грохочущей подземке, я принимаю наконец решение. Я не уверена, что готова наблюдать очередной акт родительских разборок, а потому предпочитаю вместо этого повидать брата с Нейтаном. Как правило, вижусь я с ними каждый день, и теперь они, наверно, недоумевают, куда я запропала. К тому же я могу выпить с Джо чайку и немного освежиться перед вечерней работой. Рассудив так, я соскакиваю с Центральной линии «трубы» на «Ланкастер Гейт», я вскоре наслаждаюсь вечерней прохладой, бодро шагая по Вестборн-Террас.

Как раз здесь, недалеко от Бейсуотер, и живет в своей съемной квартирке Джо. Это, в принципе, вполне здоровый район, и все здесь было бы неплохо, если бы их бесконечная извилистая улица не проходила через нелепое смешение дорогущих особняков с брошенными опустевшими домами, где обосновались бомжи и которые давно бы не мешало заколотить.

Квартирка моего брата кажется очень даже милой – но это пока не оглядишь ее более пристрастно. Джо содержит ее в чистоте и аккуратности – а куда ему деваться, учитывая состояние Нейтана! Но вот само здание уже идет трещинами, а управляющей компании нет до него никакого дела. К тому же там чересчур высокая влажность для человека со столь суровыми медицинскими показаниями. За аренду этого безобразия Джо выплачивает поистине баснословную сумму, пусть даже и покрывающуюся нынешним пособием на жилье, а потому мое самое что ни на есть горячее желание – чтобы в один прекрасный день я заработала столько денег, что сумела бы вытащить их обоих из этой дыры. Прелестный домик с терассой в Криклвуде, прежде являвшийся семейным пристанищем Джозефа, ему пришлось продать, чтобы расплатиться с бывшей женушкой и ее далеко не мелкими долгами.

Джо будет страшно рад узнать, что я нашла новую работу – особенно если учесть, что на данный момент эта работа предполагает для меня лишь чудесно завтракать да день-деньской слушать красивую музыку. Наверно, Эван Дейвид до сих пор еще дуется, что я ушла сегодня сразу после репетиций, да еще и отказалась ехать назад в его лимузине, – по крайней мере, об ужине он больше уже не заикался. Кстати, надо бы как-нибудь выцыганить у Господина Кена аванс, не то я скоро прокатаю в метро весь свой доход за минувшую неделю.

Дверь в парадную, где живет Джо, безнадежно сломана, а потому я беспрепятственно влетаю внутрь и поднимаюсь по лестнице – поскольку лифт пребывает в таком же плачевном состоянии. Возле многих дверей снаружи стоят черные мешки с мусором, так что запашок в подъезде стоит еще тот. Если мои родители когда-то мечтали, что мы с братом отучимся в университете, найдем себе какую-нибудь клевую работу и будем жить за городом в прекрасных особняках на четыре спальни, то сейчас они, должно быть, весьма и весьма разочарованы. Когда доходит до соискания хорошего места, мой аттестат со средненькими баллами оказывается на три четверти бесполезным, а двухгодичный базовый курс в Колледже текстиля и моды на поверку дает лишь то, что, ежели потребуется, я смогу очень красиво и аккуратно подрубать шторы. У моего же брата, как я уже говорила, вся его солидная работа в банке пошла прахом, когда ему пришлось стать круглосуточной нянькой.

Я знаю, мама сильно переживает из-за того, что ее дети поселились едва ли не в трущобах, однако в Лондоне цены на жилье настолько высоки, что в надежде приобрести себе какой-то угол мне пришлось бы удалиться на несколько миль от моей семьи, а этого я просто не перенесу. Я хочу жить там, где я выросла, где живут мои друзья и дорогие мне люди. Естественно, это куда важнее, нежели иметь в собственности некую массу кирпичной кладки. Я ни за что бы не хотела обитать где-нибудь, скажем, в Нортхемптоне, или в Норфолке, или в Ноттингеме, когда все остальные остались бы жить здесь. К тому же я сильно сомневаюсь, что Джо с Нейтаном смогли бы без меня обойтись. Так что, если бы я куда и переехала, я бы непременно взяла их с собой.

Я стучусь в дверь их квартиры, и спустя мгновение Джо открывает.

– Привет, сестренка! – Притягивает меня к себе в бесстрастном братском объятии. – Сколько дней тебя не видели! Думали уж, сбежала с богатеньким арабским шейхом.

– Была такая мысль, – улыбаюсь в ответ, – но ведь в «Голове» без меня не управятся. Бетти в отпуске, работников не хватает.

– Ну да, вот так всегда у них, – сетует братец.

Нейтан сидит ровненько на диване, размеренно дыша через ингалятор. Большая полупрозрачная пластиковая колба, куда помещается лекарство, частично загораживает худенькое лицо мальчика. Подскочив к племяшу, я быстро его целую, и он милостиво это терпит, ибо поцелуй запечатлен лишь на лбу.

– Ну как мой любимый племянник?

Он отнимает от лица ингалятор. На трубке видна смеющаяся клоунская рожица.

– Твой единственный племянник.

Голос у мальчика почти всегда сипловатый из-за лечебных процедур и постоянно прерывается одышкой с присвистом.

Обняв, прижимаю племяша к себе.

– Вот потому-то и самый любимый.

Хихикнув, Нейтан откладывает ингалятор и откидывается спиной на подушку.

Мой племянник – милейшее в мире дитя! Копна белокурых волос, ясные голубые глаза. Он и выглядит как ангелочек, и ведет себя так же. Несмотря на все те трудности, что доставляет ему болезнь, он никогда не капризничает, как те несносные дети, которых родители под пронзительные вопли тащат по супермаркету. Может, это потому, что Нейтан с малых лет хорошо знает, что любое перенапряжение вызывает новый приступ астмы. Несмотря на столь нежный возраст, он все свои невзгоды сносит с завидным стоицизмом, и при виде его у меня порой сердце кровью обливается. Когда все его приятели бегают как одержимые с мячом, Нейтан сидит тихонько у кромки поля, дожидаясь, пока о нем вспомнят.

Я легонько взъерошиваю ему волосы:

– Я тебя люблю.

– Тоже мне нежности.

– Ладно, давай заканчивай свою процедуру.

Он послушно берется за свою пыхалку, я же, отправляясь в кухню вслед за Джо, вопросительно киваю головой на Нейтана:

– Ну как он?

– Хорошо, – громко и радостно отвечает брат. Уже в кухне бодрость сменяется унынием: – Неплохо. – Джозеф с безнадежностью пожимает плечами. – Сама знаешь как.

Да уж, более чем. Рядом с братом на столешнице впечатляющих размеров запас лекарств, который сопровождает Джо с Нейтаном везде, куда бы те ни отправились.

– Он был сегодня в школе?

– Нет, – мотает головой брат. – Сегодня не был.

Племяш довольно много пропускает занятий, и все не по своей вине. Его многотерпеливым школьным учителям на уроках приходится все время бдительно за ним следить: состояние Нейтана преподносит подчас совершенно непредсказуемые проблемы. Когда же он совсем плох, Джозефу ничего не остается, как держать сына дома. Разве в какой-нибудь больнице смогут так контролировать самочувствие мальчика? Интересно, ему хотя бы раз довелось провести в школе нормальный беззаботный день? Меня ужасно тревожит, что уготовано Нейтану в будущем, и я лишь тешу себя слабой надеждой, что внезапно он каким-то чудесным образом вдруг «перерастет» свою болезнь.

Нейтан страдает астмой с самого младенчества. Так называемый синдром свистящего дыхания, развившийся у него еще в колыбели, довольно скоро был диагностирован как нечто куда более серьезное. Некоторое время предполагали, что у Нейтана муковисцидоз. Тяжелое потрясение от того, что дитя оказалось неизлечимо больным, и необходимость неотлучно находиться при нем в больнице разрушительно сказались на семейной жизни Джо. Как на причину все яснее ясного указывало то, что Кэролайн всю беременность смолила по двадцать сигарет в день и продолжала курить, даже когда их кроха кашлял до изнеможения. Может, Джозеф имеет совсем иное мнение, но лично я была ужасно рада, когда эта самолюбивая корова от него свалила. Никогда не могла понять: что же мой братец в ней нашел! Может, она и выглядела как супермодель, однако с первого же дня совместной жизни стала для Джо тем еще геморроем. Материнский инстинкт отсутствовал в ней напрочь – и это лишний раз подтверждается тем фактом, что после своего ухода она никоим образом не связывалась с сыном – ни разу даже не послала ему открытку к дню рождения или Рождеству. Не представляю, как можно быть настолько бездушной! Впрочем, что говорить – такая потеря всем нам пошла только на пользу.

Единственный недостаток этой ситуации в том, что постоянное отсутствие жены и помощницы сильно усложняет жизнь и отцу, и сыну, а они такого просто не заслужили. Я уже тысячу раз предлагала брату со мною съехаться и объединить наши скромные ресурсы или же мне переехать к нему. Однако Джо все пребывает во власти иллюзии, будто один из нас (а то, глядишь, и оба сразу!) в один прекрасный день найдет себе подходящего спутника жизни, а потому не следует пока что торопиться с подобным шагом.

– Будешь с нами тосты с фасолью? – спрашивает Джо, доставая кастрюльку.

– Ты прямо мой спаситель!

Я пристраиваюсь за их небольшим столиком. Фасоль у них, разумеется, экологически чистая, без сахара и каких-либо добавок, поскольку у Нейтана аллергия практически на все придуманные человечеством полуфабрикаты. Все что угодно – начиная от чистящих средств и резких запахов до арахиса – способно вызвать у мальчика внезапный и острый бронхиальный спазм. Нейтан долгими курсами сидит на стероидах, не может нормально есть и спать – и, как следствие, маловат размерами для своего возраста. Он словно весь, образно выражаясь, исписан предупреждениями: «Осторожно, повышенная чувствительность!» – причем исписан не фломастерами, поскольку на них у Нейтана тоже аллергия.

Интересно, если они однажды уедут из Лондона и поселятся где-нибудь, скажем на Карибах, – ему там станет легче?

– Так что, где ты все же пропадала, сестренка? – спрашивает Джо.

– Я получила вчера новую работу, потому и не смогла заехать.

– Классно.

Душа у меня болит не только из-за Нейтана, но и из-за брата. Ухаживать за больным ребенком круглосуточно по семь дней в неделю – та еще развлекуха. Уверена, что Джо был бы бескрайне рад снова выйти на работу – даже при частичной занятости он мог бы немного встряхнуться, – но так уж построена наша система льгот, что, зарабатывай он официально хотя бы несколько фунтов, ему пришлось бы финансово еще тяжелее.

Изредка Джозефу удается подхалтурить у своего приятеля, который пытается как-то ему помочь, однако большую часть времени брат пребывает за чертой бедности.

А ведь как было бы здорово не печься постоянно о деньгах и иметь возможность арендовать обширнейшие апартаменты где-нибудь на верхотуре, в пентхаусе, нанимать шеф-поваров, которые сготовят тебе что угодно тогда, когда твоя душенька – или твой желудок – возжелает! Держать шофера, который будет катать тебя в лимузине всюду, куда тебе ни приспичит…

– И чем ты там занимаешься?

– Служу помощником у одного оперного певца.

– Что, типа Паваротти?

– Он даже крупнее Паваротти.

– Крупнее Паваротти уже некуда, – качает головой брат.

В определенном смысле Джо прав, даже при том, что Эван максимально далек от расхожего стереотипа тучного оперного певца.

– Это Эван Дейвид.

Брат глядит на меня непонимающе. Он совсем нечасто куда-то выбирается. А если и выбирается, то уж, конечно, не в оперу.

– Он довольно-таки знаменит, – неуверенно говорю я.

– Здорово. Так, и что ты у него делаешь?

– Пока мало что, – признаюсь, – но это полноценная работа, на весь рабочий день, – по крайней мере, на ближайшие несколько недель. Мне пока что еще не платили, но теперь я точно смогу тебе немного помочь. Может, даже сумею купить вам небольшой тур, чтобы вы с Нейтаном куда-нибудь смотались на недельку.

– Ты и так для нас очень много делаешь, сестренка.

Увы, когда я вижу их обоих в этой сырой дыре, я чувствую, что делаю для них явно недостаточно.

– Можно вам взять, например, горящую путевку в Испанию. Немного погреться на солнышке обоим пойдет на пользу.

Брат с чувством обхватывает меня руками:

– Подумала бы ты в кои веки о том, что тебе будет на пользу, Ферн.