Читать книгу Притворись моей сестрой - Кэролайн Б. Куни - Страница 4

Мистер и миссис Джонсон не чувствовали в себе сил долго ехать по автобану, платить сборы за пользование дорогами и искать точное место проживания семьи Спринг. В особенности когда в конце путешествия их ждало расставание с дочерью, поэтому было решено, что Дженни отвезет один из адвокатов.

Рив стоял, прислонившись к стене гостиной, и смотрел в окно в ожидании появления машины. Он хотел выйти и попрощаться с девушкой. Мама запретила ему появляться в доме Джонсонов до приезда адвоката, чтобы не мешать семье. Рив и так полжизни прожил, постоянно нарушая покой соседей, поэтому считал, что и на этот раз может сделать то же самое, но после долгих споров с матерью сдался.

В ту ночь он плохо спал, хотя был уверен, что все-таки лучше, чем члены семьи Джонсон. Он любил Дженни, правда сейчас у него складывалось ощущение, что она порвала связи со всем миром и с ним в том числе. Рив всегда считал ее «сумасшедшей» рыжей и в данном случае использовал это в качестве комплимента. Девушка казалась ему воздушной и светлой, как надежда и радость. Но на данный момент описание Дженни в смысле сумасшедшей приобрело иной смысл – она стала испуганной и рассеянной. Парень считал, что Джонсоны зря согласились на условия семьи Спринг, а те были не правы, когда их выдвигали: девушке пришлось пообещать больше не связываться с Джонсонами. Как можно было просить не звонить, не писать и не встречаться с людьми, которые ее вырастили?

Но семья Спринг хотела вернуть свою дочь (даже сейчас ему было очень сложно признать, что она не является дочерью Джонсонов) и желала, чтобы та резко разорвала все старые контакты и связи. Риву казалось, что его любимую приперли к стенке и поставили в ситуацию, когда курящего или пьющего человека заставляют резко и бесповоротно отказаться от зависимости. Правда, в данном случае это была зависимость от семьи, в которой она выросла. Получалось, мистер и миссис Джонсон – это не любовь Дженни, а вредная привычка, от которой та сможет избавиться за три месяца.

– Ладно, все не так плохо, как ты думаешь, – сказала миссис Шилдс сыну.

К ее отъезду его мама решила напечь разной вкусной еды. Так уж она реагировала на все серьезные изменения. Она готовила и пекла на похороны и свадьбы, чтобы приветствовать новых соседей, пожелать всего доброго друзьям, которые после выхода на пенсию переезжали во Флориду. Рив удивлялся ее поведению. Почему, когда мистер и миссис Джонсон прощаются со своей единственной дочерью, его мать приготовила запеканку из курицы с овощами? Почему, когда Дженни превращалась в Джен, она решила напечь четыре дюжины двойных шоколадных печений?

– Все очень плохо, – ответил он и протер рукавом свитера запотевшее от его дыхания окно.

– Если бы я была членом семьи Спринг, которым я, к счастью, не являюсь, – продолжила мама, – то я бы двенадцать лет ужасно переживала по поводу пропавшего ребенка. Помнишь, что было, когда Лиззи исчезла всего на одну ночь? Хотя ей тогда и было восемнадцать лет, я все равно позвонила в полицию, но…

Как с ней частенько случалось, мать Рива не довела мысль до конца. Он чувствовал, что теряет терпение, и усилием воли заставил себя стоять без движения. Нужно отнести запеканку Джонсонам, потому что мама смущалась и не хотела их отвлекать.

«А как, по ее мнению, я сам себя чувствую в этой ситуации?» – подумал Рив.

– …Если хочешь что-то позабыть, другого выхода нет. Надо думать о новом, а не о старом. Поэтому, как мне кажется, это правильное решение, чтобы быстрее свыкнуться с новой жизнью.

Риву совершенно не улыбалось, что его самого не будет в этой «новой жизни». Он хотел быть ее парнем. Рив учился в выпускном классе и уже подумал, кого собирается пригласить на выпускной бал и ужин.

Он понятия не имел, какими людьми могут оказаться эта семья Спринг. Есть ли у них чувство юмора? Как они отнесутся к звонку и просьбе отпустить девушку на выходные, чтобы она могла быть его дамой на выпускном балу?

«Хватит мечтать, – сказал он сам себе. – Любые планы расстраиваются, когда оказывается, что ты влюблен в человека, который был похищен».

К дому Джонсонов подъехал длинный автомобиль черного цвета с тонированными стеклами. Такое ощущение, что Дженни уезжает на катафалке.

«Я ничего не подарил ей на память о себе. У нее нет ни одной вещи, которая могла бы ей обо мне напоминать. И вообще, когда мне разрешат ей позвонить, как мне к ней обращаться: Джен или Дженни?»

У него неожиданно пропало желание выходить на улицу. Он с ужасом подумал о предстоящем.

– Не урони запеканку, – напутствовала мама. – Скажи Дженни, чтобы она поделилась печеньем с членами ее новой семьи. Аккуратней! И прикрой дверь, чтобы холод не попал в дом.

Иногда Рив просто не переносил поведение женщин. Какие они все-таки практичные. Как его мать могла думать о прикрытой двери, когда происходили такие ужасные события? Он повернулся, чтобы сказать, что не собирается прощаться с Дженни, держа запеканку под мышкой.

Глаза миссис Шилдс были заплаканными.

Это было как удар в живот. Он почувствовал, что и сам плачет.

«О, Боже! Только не это! Слезы и куриная запеканка…»

– Мама, пойдем вместе, – произнес он и тут же понял, как в этот критический момент ему нужна ее поддержка. Не для того чтобы донести эту чертову запеканку, а чтобы вынести ужас расставания, чтобы пережить ситуацию, в которой отец и мать теряют своего ребенка, когда человека, которого он любит, увозят неизвестно куда.

Рив и миссис Шилдс отправились на улицу и подошли к машине.

Одновременно с ними вышли Дженни, миссис и мистер Джонсон.

Рив с одобрением отметил, что все Джонсоны выглядели прекрасно. Родители, видимо, совершили над собой неимоверное усилие. На миссис Джонсон был элегантный алый костюм, золотые сережки и цепочка, волосы были тщательно завиты. Мистер Джонсон впервые за последние дни был гладко выбрит. На нем были штаны из плотной ткани, а из-под нового свитера выпирал свежий воротничок белой рубашки.

Дженни была в теплом пальто, поэтому остальной наряд не был виден. Вместе с Сарой-Шарлоттой они потратили кучу времени на выбор правильной одежды, в которой она появится в семье Спринг.

– Как думаешь, во что мне лучше одеться? – спросила его однажды Дженни.

– В одежду, – ответил он.

На самом деле девушка выглядела сногсшибательно. Ее тяжелые длинные волосы были заколоты. Риву очень нравилось, что рядом с Дженни он выглядел таким взрослым и высоким. Бо́льшую часть жизни у него была только одна цель – вырасти выше 183 сантиметров. Когда достиг этой цели, то начал работать над мускулами. Лишь после того как подкачался, можно было заняться учебой. Он вряд ли попадет в один из лучших колледжей, зато выглядел изумительно.

– Отлично выглядишь, – прошептала Дженни. Девушка подумала, что следующими, кто услышит ее смех, будут члены семьи Спринг.

Он ее обнял. Но не так, как хотел. Просто как сосед соседку. А хотел… впрочем, не надо об этом думать. Подобного сейчас точно не получится.

Все начали прощаться и сохраняли полное спокойствие. Адвокат пожал всем присутствующим руки, потом открыл для Дженни заднюю дверь. Она посмотрела на сиденье так, как большинство людей посмотрело бы на электрический стул.

– Мама, – произнесла девушка.

Та схватила ее и крепко обняла.

Обе удержались и не расплакались.

Потом миссис Джонсон сделала глубокий вдох и быстро проговорила:

– Будь нашей хорошей девочкой. Сделай так, чтобы мы гордились. Покажи им, что мы были для тебя хорошим родителями.

«Все, – подумал Рив. – Хватит, достаточно. Уезжайте».

Дженни в последний раз обняла отца. Тот ничего не сказал, лишь поцеловал свою любимую дочь. По его морщинистой щеке медленно ползла одинокая слеза. Девушка села в салон автомобиля, адвокат завел двигатель и сдал назад. Если она и махала рукой, этого не было видно из-за тонированных стекол.

Адвокат выехал на дорогу, переключился с заднего хода и повел машину вперед. В сторону Нью-Джерси.

Миссис Джонсон начала падать.

К счастью, ее успели подхватить супруг и Рив.

– Главное, чтобы Дженни этого не увидела, – прошептала миссис Джонсон.

Черный автомобиль исчез из виду. Девушка не видела.

– Я уверена, вам понравится запеканка, – постаралась поддержать ее миссис Шилдс. – Пойдемте в дом. На улице январь, не стоит долго находиться на холоде. Идем.

И все направились в дом Шилдсов.

А Рив еще долго стоял на улице. Лишь через некоторое время он заметил, что держит под мышкой сверток с шоколадным печеньем, который забыл отдать Дженни.

«Три месяца молчания, – подумал он. – Мне эти печенья точно пригодятся. Чтобы пережить это время сладкое будет просто жизненно необходимо».