Читать книгу Правила соблазна - Кэролайн Линден - Страница 4

Весна 1823 года

Селия, леди Бертрам, прислонилась щекой к стенке кареты и смотрела в окно. Прошло так много времени с тех пор, как она покинула Лондон, что Селия уже забыла, какой это шумный и суетливый город. Карета ехала по улицам, наполненным другими каретами, а еще джентльменами верхом на лошадях, пешеходами и уличными торговцами. После тихого и уединенного аббатства Кенлингтон все здесь казалось слишком шумным, грязным и настолько чуждым, что Селии с трудом верилось, будто она когда-то здесь жила.

Мать, некоторое время назад задремавшая, проснулась, когда колеса загрохотали по булыжникам мостовых.

– Боже, мы уже почти дома! – Она прикрылась носовым платком и зевнула. – Ты себя неважно чувствуешь?

Селия быстро выпрямилась.

– Нет, мама.

Мать просияла.

– Так хорошо, что ты к нам вернулась, моя дорогая. Я по тебе очень скучала эти четыре года. Ты будешь потрясена, увидев, как в Эксетер-Хаусе все изменилось. Двое маленьких мальчиков с легкостью переворачивают дом вверх дном! И конечно, Дэвид с Вивиан тоже приедут в город на пару недель. О, моя милая, мы все так по тебе скучали… – Розалинда продолжала говорить, подробно рассказывая обо всем, что произошло после отъезда Селии. Дочь ее не слушала. Селия находилась в рабстве рассказов матери уже больше недели, с тех пор как они покинули аббатство Кенлингтон. Селия даже не догадывалась, насколько сильно привыкла к тишине, пока не оказалась вынуждена выслушивать бесконечные новости восемь дней подряд.

Карета остановилась перед Эксетер-Хаусом, лакей опустил лесенку, и Розалинда вышла первой. Следом за ней выбралась Селия, не отрывая взгляда от дома и ожидая, что ее захлестнет привычный восторг. Эксетер-Хаус всегда воодушевлял ее, а приезд в город расценивался как грандиозное приключение. Селия запрокинула голову, чтобы оценить всю роскошь особняка, и… не почувствовала ничего. Ни трепетного предвкушения, ни ощущения, что она дома; казалось, Эксетер-Хаус – обычное место, куда она приезжала очень давно и ненадолго. Может быть, стоило попросить маму отправиться сначала в Эйнсли-Парк, а не в Лондон? Возможно, в Эйнсли Селия смогла бы почувствовать себя как дома и избавилась бы от ощущения, что она посторонняя, пытающаяся проникнуть туда, где ей не место?

Селия вслед за матерью прошла мимо приседающих в реверансе и отдающих поклоны слуг в дом. Холл выглядел точно так же, как раньше, и все-таки по-другому. Когда-то белые стены теперь стали желтыми. На столике около двери стоял букет лилий.

Селия развязала ленты шляпки, чувствуя себя практически самозванкой.

– О, вы приехали! – Ханна, герцогиня Эксетер, появилась в дальнем конце холла и торопливо пересекла его. Она быстро обняла Селию и чуть отодвинулась, разглядывая ее. – Так чудесно снова тебя видеть, – с теплотой в голосе произнесла герцогиня. – Надеюсь, поездка была не слишком утомительной.

– Нет-нет, всю дорогу стояла чудесная погода, – ответила Розалинда. Она уже сняла дорожный плащ и шляпку и подошла поздороваться с Ханной. – Как вы тут без нас?

Ханна засмеялась.

– Жили в ожидании! Только и слышали: «Они уже приехали? Бабушка и тетя Селия вернулись? А сегодня приедут?» – Она покачала головой. – Эти трое неисправимы.

– Трое? – Селия отдала лакею плащ, а через мгновение пожалела об этом, сообразив, как мрачно и уныло выглядит ее запылившееся помятое черное платье.

– Да, Молли рассказала о тебе Томасу и Эдварду все, что только возможно, – улыбнулась Ханна. – Они просто с ума сходят, так хотят скорее с тобой познакомиться.

Проницательный взгляд голубых глаз скользнул по лицу Селии, но никакой реакции герцогиня не выразила. Селия предположила, что теперь кажется Ханне другой, так же как и сама Ханна выглядит иначе: темные волосы стали более гладкими, больше никаких небрежно болтающихся черных кудрей, а у глаз появились едва заметные морщинки, каких Селия не замечала раньше. Но Ханна жила с Маркусом в Лондоне, и у нее двое детей. Должно быть, за прошедшие четыре года в ее жизни многое изменилось.

Селия выдавила улыбку.

– А мне очень хочется познакомиться с ними. Мама так много рассказывала.

Ханна закатила глаза и засмеялась.

– О них можно рассказывать бесконечно! Ты в жизни не видела бо́льших сорванцов.

– Просто не терпится, – негромко отозвалась Селия.

– Но сначала нужно отдохнуть с дороги.

Герцогиня повернулась и позвала дворецкого.

– Харпер, пожалуйста, пусть через час нам подадут чай. – Дворецкий поклонился и торопливо ушел. – Я велела приготовить тебе комнату. Ты наверняка устала и хочешь передохнуть.

Селия кивнула не столько потому, что действительно устала, ей просто требовалось немного побыть одной. Поразительная ирония: она так отчаянно тосковала по друзьям и семье все эти месяцы в Кенлингтоне, а теперь испытывает столь же отчаянное желание сбежать подальше от близких. Ей, как матросу, вернувшемуся на сушу после нескольких месяцев в море, требовалось время, чтобы заново привыкнуть к этому дому и к Лондону. Она молча последовала за Ханной и матерью вверх по лестнице, не понимая, о ком и о чем они разговаривают.

По коридору они дошли до комнаты, принадлежащей Селии с самого детства. Ханна остановилась у двери.

– Ну, пока не буду тебе мешать. Дети просто с ума сойдут, когда узнают, что ты приехала, и я обещала предупредить Молли сразу же, как только ты вернешься. О, Селия, я так рада тебя видеть! – И Ханна опять обняла ее.

Услышав про Молли, Селия почувствовала, что невольно улыбается.

– Мне не терпится скорее снова увидеть Молли. Она будет пить с нами чай?

– Я сейчас же ее приглашу, – засмеялась Ханна.

– Тебе что-нибудь нужно, дорогая? – ласково поинтересовалась Розалинда.

Селия покачала головой.

– Нет, мама. Я просто немного отдохну.

Вдовствующая герцогиня сжала ее ладонь.

– Ну, тогда мы тебя оставим.

Они вместе зашагали по коридору. Селия какое-то время смотрела им вслед, а затем вошла в комнату.

Она словно попала в прошлое. Здесь все было точно таким, каким она помнила. Должно быть, Ханна закрыла комнату и ни разу не открывала ее. Селия прошла дальше, удивленно осматриваясь. В последний раз она была в этой комнате в качестве юной невесты. В ее голове начали пробуждаться воспоминания. Подвенечное платье висело на манекене, горничная сказала, что его утюжили три часа и теперь боятся, что оно снова может помяться. Это было вечером перед свадьбой. Тогда Селия долго не могла заснуть и от возбуждения с трудом заставляла себя оставаться в кровати.

Она подошла к окну и выглянула на улицу. Внизу расстилались сады, роскошные и разноцветные. Куда ярче, чем в Кенлингтоне, там господствовала практичность, ведь многие растения не могли пережить суровые северные зимы.

Селия отвернулась от окна и села за свой туалетный столик. Не только растения чахли в Камберленде. Селия, наклонившись вперед, стала внимательно рассматривать свое отражение.

Вне всякого сомнения, она стала выглядеть старше. Селия столько раз видела себя в этом зеркале, и на мгновение ей представилось, что там снова появится та розовощекая, улыбающаяся девушка из прежних времен. Но в зеркале появилась какая-то леди с бледным, исхудавшим лицом и светлыми волосами, собранными в унылый пучок. Взгляд голубых глаз стал серьезным, и румянец со щек исчез. Черное траурное платье только подчеркивало ее бледность и полное отсутствие свежести. Ресницы затрепетали, веки опустились, и на мгновение вспомнилось красивое лицо Берти, улыбающееся над ее плечом в этом самом зеркале. Его руки, обнимающие ее. Его дыхание на шее, когда он шепчет слова любви. Эти слова теперь насмешливым эхом отдавались в пустоте, царившей внутри. Селия открыла глаза.

Берти больше не отражался в зеркале. Очаровательный юноша, за которого она вышла замуж, исчез, он мертв, как и равнодушный муж, в которого он превратился. Осталась только она, но неизвестно, какую ее часть Берти забрал с собой в могилу.

Селия медленно встала. Вероятно, она утомилась и проголодалась, во всяком случае, так должно быть после долгого путешествия. Но мысль о том, чтобы лечь и отдохнуть, совсем не привлекала, и одиночество больше не способствовало облегчению, даже в комнате, бывшей когда-то ее убежищем. Селия вышла в коридор, где встретила Ханну.

– О, – удивленно воскликнула невестка. – Ты что, не устала?

Селия слабо улыбнулась.

– Не особенно. Я слишком давно не была дома, чтобы проспать целый день.

– Конечно. – Ханна улыбнулась и больше не стала ни о чем спрашивать. Интересно, что наговорила ей мама? – Я как раз собиралась подняться наверх, проведать детей. Хочешь со мной?

– Да, спасибо. – Селия еще никогда не видела сыновей Маркуса и Ханны. – Говорят, с мальчиками всегда трудно.

Ханна вздохнула и покачала головой.

– Это верно. Малыш, он, конечно, пока еще просто малыш, а вот Томас… ой, мамочки, этот Томас. Мы бегаем за ним с утра до ночи. – Она стала подниматься по лестнице к детской, залитой светом комнате, дверь в которую была открыта.

Маленький мальчик с волнистыми темными волосами сидел за столом и расставлял оловянных солдатиков. Когда они вошли, он поднял голову, и его голубые глаза заблестели.

– Мама! – закричал он, спрыгнул со стула и кинулся в объятия Ханны.

– Томас! – воскликнула она в ответ, сгребая сына в охапку. – Я к тебе кое-кого привела. – И повернулась к Селии. – Приехала твоя тетя, леди Бертрам.

Мальчик, будучи в объятиях матери, прижался щекой к ее плечу и принялся рассматривать Селию. Он был плотным и крепким, с яркими, полными любопытства глазами. Селия подошла поближе и быстро присела в реверансе.

– Я счастлива познакомиться с вами, сэр, – сказала она. – Но вы должны называть меня не леди Бертрам, а тетя Селия.

– Сииилиии, – прошептал он и уткнулся в плечо Ханны. Ханна засмеялась, а Селия улыбнулась. Наверное, по правилам к мальчику, как к наследнику Маркуса, следует обращаться «Тависток», но эти учтивости так нелепы по отношению к трехлетнему малышу.

– Можно мне познакомиться с твоим братом? – спросила Селия. Не поднимая головы, Томас кивнул, и Ханна повела ее в соседнюю комнату. В колыбельке около окна спал малыш с круглым личиком и пушистыми кудряшками, сжимая крохотными пальчиками деревянную уточку.

– Он обожает эту утку, – прошептала Ханна, поудобнее устраивая на руках старшего сына. – Не может без нее заснуть.

Губы Селии растянулись в улыбке; она вспомнила, как выбирала эту уточку для своего племянника еще до его рождения у торговца, проживающего в Кесвике и вырезающего из дерева поразительно реалистичных животных. Это было за неделю до того, как заболел Берти. Улыбка увяла, и Селия тихонько вздохнула.

– Такой красивый ребенок, – прошептала она. Такого красивого ребенка у нее нет и не будет.

– Спасибо, – отозвалась Ханна голосом, полным любви и гордости. – Но нам пора идти к Молли.

Она усадила Томаса обратно за стол, уговорила его без возражений остаться в детской, и они ушли, поручив мальчика няне, которая все это время тихонько ждала в углу.

Молли была в классной комнате, где, как смутно припоминала Селия, и сама она когда-то решала задачи и писала сочинения. Молли Селия помнила очень хорошо – очаровательное дитя, обожавшее копаться в грязи и ловить жучков и рыбок, – и поэтому растерялась, увидев большую девочку, которая подняла голову, когда они вошли в комнату.

– Тетя Селия! – Девочка встала и присела в реверансе. – Как я рада снова вас видеть!

– И я тебя, Молли, – тепло отозвалась Селия. – Хотя я тебя едва узнаю. Ты стала такая высокая!

Девочка заулыбалась. Она и вправду сильно подросла (или так показалось Селии), а вместо копны перепутавшихся длинных светлых кудрей у нее теперь были аккуратно причесанные волосы цвета темного меда. Ее лицо вытянулось и приобрело четкие контуры, она стала очень похожа на свою мать. Зато руки были, как всегда, грязными.

Должно быть, Молли тоже это осознала, потому что покраснела и спрятала руки за спину.

– Простите, – сказала она. – Просто я работала над рисунком.

– Можно посмотреть?

Молли кивнула, и Селия подошла к столу. Там лежал тюльпан, аккуратно разрезанный пополам, а рядом незаконченный рисунок. Девочка тщательно срисовывала все элементы растения и подписывала их.

– Очень хорошо, – похвалила Селия.

– Спасибо. – Молли пересекла комнату и принесла альбом. – А тут остальные. Мистер Григгз решил учить меня всему, что связано с садовыми растениями.

Селия удивлялась все сильнее по мере перелистывания страниц альбома.

– Они чудесны, – сказала она, больше поражаясь самоотдаче и усердию, чем технике рисунка. В свои девять лет Селии не хватило бы ни терпения, ни заинтересованности.

Молли просияла.

– Спасибо, мэм.

– Пожалуйста, называй меня тетя Селия, как раньше.

Лицо Молли оживилось еще больше.

– С удовольствием, тетя Селия.

– Мисс Престон пора идти на урок верховой езды, ваша светлость, – сказала неожиданно появившаяся молодая женщина, вероятно, гувернантка.

Ханна посмотрела на Молли.

– Если хочешь, приходи после урока пить с нами чай.

– Да, спасибо. – Девочка еще раз улыбнулась Селии. – Увидимся за чаем.

– Да. – Селия улыбнулась в ответ и вышла вслед за Ханной из комнаты, а Молли пошла переодеваться для верховой езды. – Она так выросла, – снова сказала Селия.

Ханна развеселилась.

– Правда? А еще Молли стала настоящим экспертом во всем. Какой бы вопрос ни возник, у нее уже есть ответ, и она немедленно его сообщает. Твоя мать говорит, что этим Молли очень похожа на Маркуса, только я сомневаюсь, что подобное поведение приличествует девочке девяти лет.

– А где Маркус? Он придет? – Почему-то Селия колебалась, пытаясь понять, хочет ли увидеть брата. У нее возникло странное дурное предчувствие. В конце концов, Маркуса чуть ли не заставили дать Берти разрешение жениться на Селии, ведь брат был против. Конечно, он не станет говорить об этом, но и полагать, что Маркус обо всем забыл, глупо.

– Он скоро вернется. И еще я пригласила на сегодняшний обед Вивиан и Дэвида, если, разумеется, тебя это не очень утомит.

– Нет, – заверила Ханну Селия. Может быть, в окружении семьи настроение у нее поднимется и она снова почувствует себя свободно.

Но ничего не вышло.

Дэвид обнял сестру так крепко, что даже слегка приподнял ее. Вивиан, которая в воспоминаниях Селии была настороженной и сдержанной, явно успела влиться в семью, хотя с Розалиндой все еще вела себя очень официально. Она была без корсета, и под платьем вырисовывался круглый животик, подтверждающий, что через несколько месяцев у нее родится малыш. Вернулся Маркус и поздоровался с сестрой почти так же тепло, как Дэвид, но Селия боялась, что от его проницательности не скроется все то, чего не заметил Дэвид. Впрочем, как и ожидалось, Маркус ничего не сказал.

– За Селию! – объявил за обедом Дэвид, подняв бокал с вином. – Чертовски хорошо, что ты снова вернулась в Лондон.

Все остальные тоже подняли бокалы и поддержали тост.

Ощущая себя не в своей тарелке, Селия улыбнулась.

– Я так рада снова видеть вас всех.

Словно почувствовав, что она не особенно стремится разговаривать, Ханна перевела беседу на другую тему. Селия просто сидела и молча слушала, как они обсуждают людей и события, о которых она почти ничего не знает. На нее то и дело поглядывали, но так как Селия ничего не могла добавить, то и внимания на них старалась не обращать. Но в конце концов ей кое-что пришло в голову.

– Дэвид, твой друг, мистер Перси, сейчас в городе?

– Перси? Вроде должен вот-вот приехать на сезон.

– Он женился на моей подруге, Джейн Мелвилл, – пояснила Селия. – Я бы хотела с ней увидеться.

– Э… верно. – Дэвид кашлянул. – Да. Думаю, ты с ними увидишься.

Селия улыбнулась и кивнула, но больше сказать ей было нечего. После короткой заминки Дэвид начал новую тему. Остаток обеда Селия просидела, уставившись в тарелку и ощущая себя все более потерянной.

Если она чувствовала себя слишком скучной и несведущей в столовой, то в гостиной все стало еще хуже. Дэвид уселся на небольшой диванчик рядом с женой и откровенно ее обнял. Детям разрешили зайти и пожелать всем спокойной ночи, а затем Маркус с Ханной повели их наверх. Малыш Эдвард радостно махал ручкой, сидя на руках у матери, а Томас подпрыгивал на плечах у отца. Молли тоже спустилась, и Селия заметила, что, выходя, она сунула в ручку Эдварда деревянную уточку.

Только она одна сделала плохой выбор. Оба брата, невзирая на сплетни и скандалы, сопровождавшие вначале их браки, сейчас счастливы. Только Селия, со своей самой шикарной свадьбой сезона, вышедшая замуж за завидного, респектабельного джентльмена, несчастна. Какое-то время она молча гадала, как же могла так оплошать. Интересно, а если бы она сбежала с актером, или тайком вышла замуж в Шотландии, или сделала бы еще что-нибудь из ряда вон выходящее, повернулась ли бы ее жизнь по-другому? Стала бы лучше?

– Ну что ж. – Улыбающаяся Розалинда села рядом с дочерью, прервав раздумья Селии. – Я тут немного поразмыслила над твоим гардеробом – завтра к нам придет мадам Лешо.

Селия с тревогой посмотрела на нее.

– Мама… мне пока совсем не хочется никуда выезжать.

– Конечно, – тут же согласилась Розалинда. – Но дорогая, уже пора снять траур. А с тех пор как ты покинула Лондон, мода сильно изменилась.

Селия вздохнула. Пусть так. Может, если она перестанет одеваться как вдова, то не будет чувствовать себя мертвой.

– Да, наверное, изменилась.

Розалинда просияла.

– Как я по тебе скучала, милая! Все-таки матери необходимо, чтобы дочь была рядом.

Селия не знала, что на это ответить. Нужно ли дочери, чтобы мать была рядом? Почему-то пока она ощущала себя лишней в окружении родственников. Вместо того чтобы чувствовать себя дома, Селия испытывала кошмарное ощущение, что отныне у нее нет дома, нет места, где можно чувствовать себя легко и непринужденно. Эксетер – теперь дом Маркуса и Ханны, Дэвиду и Вивиан хорошо вдвоем. А Розалинда, похоже, твердо решила снова сделать дочь счастливой, чтобы они, как в прежние времена, могли вместе болтать и ходить по магазинам.

Селия окинула взглядом большую светлую комнату. Мне здесь не место, думала она.

Мама собралась поговорить о чем-то еще, но Селия поняла, что больше не выдержит ни минуты. Она сослалась на усталость и, извинившись, ушла к себе.