Читать книгу Жестокость любви - Кэрол Мортимер - Страница 2

Руперт наслаждался остатком бренди и сигарой, когда его уединение было грубо прервано звуком голосов на террасе. Поначалу он подумал, что это всего лишь перебранка двоих влюбленных, и продолжал размышлять над перипетиями собственной жизни. А именно: как лучше разрешить проблему с Патрисией Стерлинг, герцогиней покойного батюшки.

Руперта бесила сама необходимость думать об этой женщине, но продолжать жить так, как он жил сейчас, тоже невыносимо. Что-то надо делать, и срочно. Он…

Разговор на улице стал настолько громким, что начал мешать Руперту в его размышлениях. Он пересек библиотеку и подошел к окнам, намереваясь отослать парочку. Пусть идут к черту и выберут себе другое место для стычек! Однако тут же понял, что это вовсе не милая ссора влюбленных голубков. Джентльмен, в коем Руперт сразу признал молокососа лорда Сугдона, навязывал свое внимание леди, которую Руперт не мог рассмотреть за спиной донжуана, но которая неистово отбивалась от его ухаживаний и словесно, и физически.

Маленькая блондиночка в сиреневом – о нет, фиолетовом! – шелковом платье. Не кто иная, как Пандора Мейбери, герцогиня Виндвуд, собственной персоной, если он, конечно, не ошибается. А ошибается он редко.

– Послушай, Дьявол, – попытался было возразить Сугдон.

– Для тебя – ваша светлость герцог Страттон, – холодно поправил его Руперт, сверкнул на молодого человека глазами. – Я уже достаточно услышал и увидел, чтобы понять: ты нарушаешь покой леди.

– Да какая она леди…

Сугдон не успел договорить, Руперт схватил его за грудки и прижал к кирпичной стене дома. Угрожающе склонился над полыхающим лицом ловеласа, радуясь, что нашелся человек, на котором можно сорвать зло.

– Во-первых, она герцогиня, – вкрадчиво проговорил он, – представительница высшего света, а значит, определенно леди. Во-вторых, она ясно выразила свой отказ. Пока я прав? – В его голосе сквозил такой холод, что юноша побелел, как полотно, а его кадык нервно дернулся.

– Прав.

Пальцы Руперта еще крепче сжали его галстук.

– В-третьих, если ты когда-нибудь подойдешь меньше чем на десять футов к ее милости, горько пожалеешь. Думаю, для твоего здоровья будет лучше в несколько дней завершить все столичные дела и на остаток сезона удалиться в свое поместье.

– Я…

– И последнее, – продолжил Руперт тем же зловещим бархатным тоном, – прежде чем уйти, извинись перед герцогиней за непристойное поведение.

Лицо молодого человека перекосилось:

– Я не собираюсь извиняться перед такой, как она.

– Давай, Сугдон. Пока я не вышиб из тебя дух.

Настроение у Руперта нынче и впрямь было такое, что он с радостью – если не сказать с наслаждением – воспользовался бы возможностью спустить пар, хорошенько врезав кому-нибудь.

– Эта женщина уже несколько недель выставляет напоказ свои прелести…

– Неправда! – задохнулась от возмущения Пандора, в ужасе выслушивая перепалку мужчин.

Судя по презрительным взглядам, которые бросал на нее лорд Сугдон, она поняла, что всю вину за сложившуюся ситуацию он возлагает на нее, и только на нее. Ей было невдомек, как он вообще сподобился прийти к таким выводам.

Пандора ничем не поощряла его омерзительного поведения, и герцога Страттона на помощь она тоже не звала. Но ведь сподобился же!

В глазах ухажера явно читалась жажда мести. Она отвернулась от него и попыталась унять дрожь, переведя взгляд на Страттона.

– Прошу вас, отпустите его, ваша светлость, пусть он как можно скорее уберется отсюда, – попросила она севшим голосом.

Руперт даже не посмотрел в ее сторону.

– Не раньше чем извинится перед вами.

Пандора стрельнула глазами на лорда Сугдона. Да, тот опасался наказания герцога, но благоговейного трепета перед ней не испытывал.

Более того, если бы взглядом можно было убить, она бы уже лежала на террасе бездыханной!

Лорд Сугдон напрягся и с презрением выдал:

– Я сожалею, ваша милость.

Она облизнула пересохшие губы.

– Ваши извинения…

– Не приняты, – отрезал герцог Страттон. – О чем ты сожалеешь, Сугдон? – подсказал он. – О недостойном поведении в отношении ее милости? Или о том, что был пойман при попытке оскорбить ее физически? – добавил он со знанием дела.

Молодой человек яростно замотал головой:

– Я не понимаю, почему ты вообще поднял весь этот шум. Всем известно, что эта женщина авантюристка, ищет, кого бы затащить к себе в постель теперь, когда траур по ее мужу окончен. Если, конечно, еще не затащила тебя, Страттон. В таком случае я действительно прошу прощения, что наступил тебе на пятки. Ну или на другую часть тела…

Довести оскорбление до конца он не смог. Герцог внезапно отпустил его, резко замахнулся и ударил прямо в челюсть, после чего задира рухнул на пол как подкошенный.

– Ваша светлость! – Пандора вскочила и в полном замешательстве уставилась на распростертое тело незадачливого ухажера.

Руперт наконец-то перевел прищуренный взгляд на застывшую Пандору Мейбери, его глаза тут же вспыхнули одобрением, стоило ему заметить на удивление полную грудь с соблазнительными розовыми сосочками, которые проступали под тонкой материей сорочки.

Когда она заметила его любопытный взгляд, ее личико по цвету стало под стать сосочкам, рука вновь судорожно сжала края платья, скрывая от взгляда пышные полушария.

Руперт из-под прикрытых век разглядывал золотистые волосы, собранные в модный пучок с завитыми локонами, спадающими на виски и шейку, бледный овал лица в лунном свете, длинные опущенные ресницы. Она смотрела на лежащего молодого человека и не давала ему оценить красоту «восхитительных» фиалковых глаз, которые так нахваливал его друг.

Розовый язычок прошелся по пухлым губкам, прежде чем она заговорила вновь.

– Что нам с ним делать?

Руперт насмешливо приподнял темную бровь:

– Я ничего не собираюсь с ним делать, мадам. Более того, намерен оставить его там, где он лежит.

– Но…

– Не сомневаюсь, у него будет болеть челюсть, когда он очнется, – с удовлетворением добавил он. – Но кроме этого, да еще уязвленного самолюбия, ему больше ничего не грозит. Если, конечно, Сугдон не был прав и вы действительно поддерживали его грубые ухаживания и теперь сожалеете о моем вмешательстве? – уставился он на нее.

Она возмущенно поджала губки, щеки зарделись пуще прежнего.

– Как вы можете говорить такое!

Он пожал широкими плечами:

– Некоторые женщины предпочитают немного… энтузиазма в любовных отношениях.

– Уверяю вас, я к ним не отношусь! – припечатала дама. – А теперь, если вы позволите…

– Вы не можете вернуться в зал в подобном виде. – Руперт не пытался скрыть раздражения, снимая с себя черный сюртук. – Вот, набросьте это на плечи. А я пойду договорюсь насчет экипажа, пусть доставит вас домой.

Пандора приняла у него сюртук, стараясь при этом не коснуться его руки, и сделала неловкую попытку надеть одной рукой, другой придерживая разорванный лиф.

– О господи, дайте сюда! – тяжело вздохнул герцог. Он вернулся, забрал у нее сюртук и набросил ей на плечи. Ткань все еще хранила тепло его тела, и Пандора вдохнула аромат одеколона и сигары, которую он недавно курил. – Все, иду за экипажем, заодно передам нашей дорогой хозяйке, что у вас разыгралась головная боль и вы уехали. – Он с отвращением посмотрел на молодого человека, который издал протяжный стон и зашевелился. – Очень сильная головная боль!

Пандора опустила ресницы, избегая смотреть Дьяволу Стерлингу в глаза.

– Я… я, кажется, до сих пор не сказала вам спасибо за своевременное вмешательство, ваша светлость. Очень вам благодарна.

– Интересно, насколько вы благодарны?

Ее ресницы испуганно взлетели вверх.

– Ваша светлость?

– Не обращайте внимания, – отмахнулся он. – Возможно, будет лучше, если вы пройдете в библиотеку и запрете за мной дверь, дабы вас больше никто не побеспокоил.

Он еще раз бросил холодный взгляд на приходящего в себя юношу.

Пандора задрожала, несмотря на то что закуталась в теплый сюртук герцога. Исходившие от него ароматы сандала с сосновыми нотками, дорогого табака и еще чего-то успокаивали, при этом возбуждая.

– Я так и поступлю, с радостью, – согласилась она, следуя за герцогом в библиотеку, ярко освещенную свечами.

Напряжение немного улеглось, когда он запер дверь на террасу и задернул шторы.

Когда страх отступил, к Пандоре внезапно пришло понимание, осознание того, что могло произойти, не подоспей на помощь Руперт Стерлинг. Лорд Сугдон, несмотря на все свое слюнтяйство, был мужчиной крупным, намного сильнее ее, и вполне мог довести задуманное до конца.

– Полагаю, вам лучше не зацикливаться на том, что могло бы случиться, – посоветовал ей Руперт, словно прочел ее мысли. Он без труда проследил за ходом ее мыслей, что не составило труда, достаточно было увидеть, как внезапно она побелела.

– Не зацикливаться?! – выдохнула она. – Как я могу не думать об этом? Если бы не ваше вмешательство, он… он мог…

– О господи, теперь вы плачете! – застонал он, увидев крупные слезинки, брызнувшие из-под длинных ресниц на бледные щеки. Руперт, как и любой другой мужчина, оказался бессилен перед женскими слезами. – Думайте о том, что я все же вмешался, мадам, и покончим с этим, – взмолился он.

Длинные ресницы поднялись впервые за все это время, явив взору Руперта хваленые «восхитительные глазки». Они действительно были цвета весенних фиалок, глубокого и насыщенного. Фиолетовые озера, в которых мужчина без труда утонет, напрочь лишившись разума, что, собственно, уже произошло по меньшей мере с двумя.

– Простите, что потревожила вас своими истериками, ваша светлость. – Пандора вела упорную борьбу со слезами, промакивая щечки кружевным платочком, который достала из расшитого бисером ридикюля на хрупком запястье.

Руперт действительно встревожился. Вообще-то тревога до сих пор не отпускала его, но причиной тому были вовсе не слезы, а завораживающий эффект от фиалковых глаз.

– Если у вас осталась капля разума, вы не покинете библиотеку, пока я не вернусь с экипажем для вас, – в приказном тоне известил Руперт, глядя на нее сверху вниз.

Пандора поежилась, заметив раздражение на его аристократическом лице и стальные нотки в голосе. Возможно, он уже сожалел о том, что пришел ей на помощь. Или просто хотел поскорее избавиться от нежданной обузы?

– Уверяю вас, я вполне вменяема, ваша светлость, – мягко заверила она его. – Но как вы появитесь в коридоре без своего сюртука? – поразилась она, увидев, что именно это он и намерен сделать.

– А у меня есть выбор? Вам он сейчас гораздо нужнее, чем мне. – Бросив на нее взгляд, он резко развернулся на каблуках, вышел из библиотеки и захлопнул за собой дверь. – Заприте ее, – донеслось с той стороны.

Пандора, не мешкая, плотнее закуталась в сюртук Руперта Стерлинга и привалилась спиной к двери. Теперь она находилась в относительной безопасности, но чувствовала, что не сможет вздохнуть спокойно, пока не покинет стены Клейборн-Хаус и его посетителей.

Включая невольного спасителя?

«Да, и его в том числе», – признала Пандора, которая никак не могла унять дрожь. Что-то непонятное таилось в его взгляде, пока он разглядывал ее при свете свечей, нечто пугающее в выражении сурового аристократического лица. Будто он проник в самые недра ее души. Вероятно, увидел там все, что ему требовалось, и, учитывая то, как быстро покинул библиотеку, однозначный вывод напрашивался сам собой – он спешил поскорее избавиться от нее.

Несомненно, он бы уже давно откланялся, если бы не невольная ответственность за нее.

Ноги ее подкосились, когда ужас от чуть было не произошедшего вновь охватил Пандору. Не появись Руперт Стерлинг, лорд Сугдон непременно взял бы ее. С ее дозволения или без. В случае с ним определенно без оного!

Она прекрасно знала, какое мнение сложилось о ней в обществе. Свет убежден, что она наставила своему мужу рога с сэром Томасом Стэнли, засим последовала пистолетная дуэль на рассвете, после чего минуту спустя оба джентльмена замертво упали на землю.

Все это неправда, каждое слово – ложь.

Но именно в эту ложь свет предпочел поверить год тому назад, когда Пандора попыталась снять с себя все обвинения в измене. К несчастью, нынешнее происшествие показало, что и сейчас никто не верит в ее невиновность.

Из подслушанного разговора Руперта и Данте стало ясно: слухи докатились и до них. Значит, толпа до сих пор треплет ее имя.

Четыре года тому назад, еще до брака с Барнаби, Пандора была доверчивой и наивной мисс Симпсон, единственной дочерью обедневшего землевладельца и греческого ученого из Вустершира сэра Вальтера Симпсона и его жены леди Сары.

Первый же сезон прошел для нее удачно, она получила несколько предложений руки и сердца от джентльменов, которые ей понравились, но отец счел их всех недостойными претендентами. Лишь позднее она поняла, что женихи были просто недостаточно богаты и не смогли бы заткнуть дыры в семейном бюджете Симпсонов, которые явились следствием неумелого ведения хозяйства. Сэр Вальтер был никудышным землевладельцем, предпочитая корпеть над научными фолиантами, а не над финансовыми отчетами.

Во время второго сезона поступило предложение от юного, красивого и невероятно богатого Барнаби Мейбери, герцога Виндвуда, за которое сэр Вальтер жадно уцепился руками и ногами.

Может статься, Пандора немного несправедлива, возлагая всю ответственность за свой брак на отца, ведь он уже давно на том свете и не может защитить себя. Три зимы назад сэр Вальтер скончался от инфлюэнцы, и ее дорогая матушка последовала за ним несколько недель спустя. В конце концов, внимание красивого и богатого джентльмена польстило самой Пандоре, и она с нетерпением ожидала возможности стать его герцогиней.

В суматошные дни ее недолгой помолвки с очаровательным и заботливым герцогом Виндвудом ничто не указывало на грядущий кошмар, в который превратилась ее жизнь, стоило им стать мужем и женой.

Кошмар не развеялся и после гибели на дуэли мужа, предположительно защищавшего честь и достоинство своей жены. Разразившийся скандал буквально преследовал ее по пятам, его кульминацией и финалом стало сегодняшнее нападение лорда Сугдона.

Нынче вечером Пандора окончательно убедилась в том, что для всех, и в первую очередь для нее самой, будет лучше, если она окончательно перестанет выходить в свет.

Большая часть богатства Барнаби перешла к его дальнему кузену, наследнику по мужской линии, однако по брачному контракту кое-какие деньги вместе с домом в Лондоне, не связанным с поместьем герцога, достались Пандоре. Честно говоря, район был не слишком фешенебельным, но у нее, по крайней мере, было место, где она могла спокойно проводить дни в уединении в течение всего года траура. Возможно, средств от его продажи вкупе с теми, что уже есть на счете, хватит для покупки собственности в деревне, куда она сможет навсегда удалиться, и тогда ее, наконец, оставят в покое.

Она знала, что София и Женевьева не одобрят подобного решения. Обе женщины – сама доброта. В первую же их встречу они с жаром заявили, что нет на свете ни одной жены, которая не хотела бы время от времени наставить мужу рога, а то и вовсе прибить его.

Несмотря на доверительные отношения, Пандора не смогла открыть Софии и Женевьеве, что она невиновна в обоих преступлениях. На то были свои причины, а правда слишком горька и причинила бы вред скорее самой Пандоре.

После неприятных событий нынешнего вечера она поняла, что в Лондоне ей уготовано превратиться в дичь для таких авантюристов, как лорд Сугдон. Подобная судьба никоим образом не прельщала ее, как бы сильно она ни ценила дружбу двух высокородных дам.

– Можете открыть дверь, Пандора, – вслед за стуком прогремел за дверью голос герцога Стерлинга.

Едва переступив порог, Руперт понял, что она немного успокоилась и собралась с мыслями. Бледность, конечно, еще не прошла, на дне фиалковых глаз таился испуг, но красивое лицо выражало скорее отрешенное достоинство, нежели смятение.

А она была действительно хороша собой: кожа цвета слоновой кости, высокий лоб, невероятные глаза, короткий прямой носик над идеальным изгибом чувственных губ, упрямый, немного заостренный подбородок. Руперт не удивился тому, что два джентльмена, муж и любовник, решились на дуэль, заявляя свои права на эту красоту.

Он поджал губы.

– Хозяйку известили о вашем отъезде, экипаж ждет и готов доставить вас домой. Вот, наденьте, я принес это для вас. – Он протянул ей черную накидку, которую занял у дворецкого герцогини Клейборн. – Так вы сможете вернуть мой сюртук и прикрыть свое собственное… поврежденное платье.

– Спасибо, – выдавила она, опустив ресницы, ни разу не подняв на него глаза, пока обменивалась с ним одеждой.

Руперт натянул сюртук и поправил рукава.

– Зачем вы вообще решили выйти на улицу с таким мужчиной, как Сугдон? Что на вас нашло? – Он неодобрительно посмотрел на Пандору.

Густые ресницы вспорхнули вверх, огромные фиалковые глаза возмущенно уставились на него.

– Я не выходила с лордом Сугдоном! Я некоторое время стояла на террасе, где он и нашел меня… – Она замолчала на полуслове и залилась краской. Господи, да она ведь только что призналась в том, что находилась прямо у окон библиотеки, когда Руперт беседовал с Данте наедине!

«Много ли она слышала? – задался вопросом Руперт. Последние комментарии в ее адрес наверняка достигли ее ушей, чему свидетельствовали горящие щеки!

– В самом деле? – Его ноздри затрепетали. – Услышали что-нибудь интересное?

Она расправила плечи и вытянулась во весь свой чуть больше пяти футов рост:

– Абсолютно ничего, ваша светлость.

– Нет? – насмешливо приподнял он бровь.

– Нет. – Пандора вовсе не собиралась признаваться, что подслушала их разговор насчет его мачехи. Замечания Данте Карфакса в ее адрес были не слишком оскорбительными, хотя его мнение, как, впрочем, и многих представителей высшего общества, зиждилось скорее на слухах, чем на знании.

Или, по крайней мере, так было до того, как Руперту Стерлингу пришлось спасать ее от нежелательного внимания лорда Сугдона!

Она тяжело вздохнула:

– Думаю, мне пора домой, ваша светлость.

– Я тоже так считаю, – согласился он. – Дворецкий герцогини договорился, чтобы экипаж подали с черного, а не с парадного подъезда, чтобы мы могли спокойно выйти через кухню без риска столкнуться с гостями герцогини и вызвать их любопытство насчет вашего… внешнего вида, – сухо добавил он, заметив ее потрясенный взгляд.

– «Мы», ваша светлость? – медленно повторила она.

Так, значит, ее удивило не то, каким образом они собираются покинуть дом, а то, что он намерен отбыть вместе с ней.

– Мы. – Он решительно взял ее под локоть и отворил дверь.

Но Пандора даже не сдвинулась с места.

– Я давно привыкла к тому, что в обществе говорят обо мне, ваша светлость, но должна предупредить вас…

– Мне тоже прекрасно известно, какие сплетни в том же самом обществе распускают обо мне, мадам, – усмехнулся он, глядя на нее свысока. – Но вы уже должны были понять, что нынче вечером я не в настроении подтверждать… далеко не лицеприятные слухи о моем отношении к леди, которые могли дойти до вас.

Ее порадовал такой ответ, ибо она начала бояться случайно попасть из огня да в полымя!

Вообще она сильно сомневалась, что большинство женщин нашли бы внимание такого возмутительно-красивого и заманчивого аристократа, как восьмой герцог Страттон, неприемлемым!

Когда-то давным-давно, до своего несчастного брака, Пандора и сама пришла бы в восторг – нет, в экстаз! – привлеки она внимание столь потрясающего джентльмена. Но только не теперь. Теперь у нее иной девиз – чем меньше внимания, тем лучше.

– Тогда давайте уйдем отсюда, ваша светлость, – неохотно согласилась она, накинув на голову капюшон, скрывая волосы и лицо.

Однако вся ее маскировка пошла прахом: пройти незамеченными через служебную часть дома и кухню все равно не удалось!

Да и могло ли быть иначе, когда рядом с ней вышагивал Руперт Стерлинг собственной персоной?

Вся челядь Софии Роудандз задохнулась от любопытства, увидев, как прекрасный герцог марширует через их половину, и во все глаза разглядывала его спутницу, завернутую в плащ.

– Да уж, ускользнуть тайком явно не получилось, – констатировал он, когда они оказались на темной аллее позади ярко освещенного особняка.

– Согласна.

Пандора нахмурилась, увидев только один экипаж, модную черную карету с гербом Страттонов на двери, которую торопливо распахнул для них грум.

– Похоже, мой экипаж еще не прибыл, ваша светлость…

– И не прибудет, – заверил ее герцог, продолжая твердо держать даму под локоть и упрямо подталкивать ее к карете. – Что бы ни говорило обо мне общество, ваша милость, моя нянюшка и учителя воспитали меня порядочным человеком. Я знаю, что такое хорошие манеры, даже если не всегда придерживаюсь их в жизни. – Он пропустил ее вперед. – Одно из правил гласит, что джентльмен не должен оставлять расстроенную леди в беде, – мягко добавил он.

Единственное, что расстраивало Пандору в данный момент, – мысль о том, что ей предстоит поездка по улицам Лондона в карете герцога Страттона и возвращение домой не в собственном экипаже!