Читать книгу Марго Мертц все уладит - Кэрри Маккроссен - Страница 8

Пекарня «Гринбаум» – это аналог таверны «У Пита» для клиентов моего возраста. Здесь можно сидеть сколько вздумается, все посетители старше восьмидесяти пяти, поэтому не стоит бояться, что столкнешься с кем-то знакомым. Вдобавок там подают рогалики.

Когда я в три пятнадцать вошла в пекарню, Шеннон уже сидела за столиком, отламывая кусочки от шоколадного печенья и складывая их на блюдечко. Я поставила сумку, заказала кофе с рогаликами, но попробовать их не удалось. Не успела я сесть, как Шеннон бросилась в атаку:

– Просто хочу, чтобы ты знала: обычно я не такая! Мы дурачились, он меня подзадоривал, а я решила немного расслабиться. – Она истерично запустила руку в волосы. – Я не хотела идти в колледж, не попробовав сперва… Ну, ты поняла.

Я кивнула, собираясь спросить, о чем, собственно, речь, но Шеннон продолжила:

– Он красиво ухаживал… С ним было весело. И знаешь, мы уважали друг друга.

– Ясно. Давай с самого начала? – подсказала я, надеясь хоть немного прояснить ситуацию.

Шеннон выдавила улыбку. Глубоко вдохнула и поведала о своем летнем романе с Кайлом Киркландом. Кайл, чей круг общения ограничивался парнями вроде Криса и Пи-Боя, был симпатичным блондином с фигурой футболиста. Такие парни совершенно не в моем вкусе, а вот Шеннон они нравятся. Она без устали повторяла, каким он был милым на первом свидании (надел в тот вечер лучший свитер!). Они двое придумали забаву: всякий раз, как видели пончики «Данкин Донатс», фотографировали их и слали друг другу снимки. Шеннон комментировала каждую его запись под хештегом #Kirkout (который он придумал специально для постов со своих тренировок); Кайл на все вечеринки приносил соленую минералку, потому что Шеннон терпеть не могла привкус спирта. В общем, они провели вместе большую часть лета. Правда, скорее дурачились. Шеннон предстоял последний крайне напряженный год перед выпускными экзаменами, и она боялась, что «глубокие чувства» будут ей мешать, а Кайл все еще сох по бывшей подружке, Тамаре как-ее-там, которая уехала в Брайтон. В общем, он тоже не был готов к серьезным отношениям. Впрочем, они не скучали. Много болтали, флиртовали, и в конце концов дело дошло до постели.

Для Шеннон это был первый опыт. Насчет Кайла сказать сложно, но особых талантов он не показал. Наутро мало что изменилось: он по-прежнему был с нею любезен и даже принес плюшевую собаку. (Давайте начистоту: такой подарок уместен для ребенка, который сломал ногу и лежит в больнице, а не для девушки, которую ты лишил девственности. Но это мое личное мнение. Шеннон была в восторге. Она твердила, что собачка – просто (читать тонким писклявым голосом) «пре-е-лесть».)

– Ладно. Давай уточним. Все, что было между вами, происходило добровольно и по обоюдному согласию, так?

Шеннон вытаращила глаза.

– Да. Конечно! Все время, каждый раз. Прости…

– Почему ты извиняешься за то, что хотела секса?

– Не знаю. – Она обхватила себя руками. – Просто рефлекс. Мне стыдно.

– Не переживай. Ты ничего плохого не сделала.

Я старалась ее подбодрить, по опыту зная, что если клиенты наткнутся на осуждение, то о многом промолчат. Мне надо знать все до мельчайших деталей.

Наконец она сглотнула и продолжила:

– Потом после секса мы начали переписываться. И… м-м-м… Это я затеяла. Так что, наверное, сама виновата, да?

– В чем виновата? – спросила я.

– Не знаю. Что первая начала?

Она громко всхлипнула. Я обернулась, но дамы позади нас невозмутимо нарезали пахлаву на треугольники.

Подражая маминым интонациям, я сказала:

– Продолжай. Что там с перепиской?

Пусть Шеннон сосредоточится на рассказе. В прошлом я не раз убеждалась, что, когда люди начинают плакать, они могут сорваться и наговорить лишнего, о чем не всегда признаются даже в кабинете у профессионального психолога. Например, миссис Блай пожаловалась, что «во всем уступает сестре», и «переехала на машине трех кошек», и всегда была «неравнодушна к парням в очках с толстой оправой». И что «такие очки были у ее родного дяди Чарли – но это же ничего не значит, верно?». Все это, конечно, завораживает и пугает, но совершенно не относится к делу. К счастью, с Шеннон обошлось.

– Короче, первое письмо я отправила ему ночью после того, как мы переспали. Это была… фотография моей груди. – Если Шеннон дернет за волосы еще сильнее, то вырвет их вместе со скальпом. – Она получилась довольно темной, и ничего особенно не видно… Прости.

– Шеннон…

– Да, знаю. Больше не буду извиняться.

Она уставилась на останки своего печенья.

– Что тебе ответил Кайл? – спросила я.

– Э-э-э. Вот.

Она достала телефон и показала кучу идиотских смайликов. Огонь, огонь, персик, персик и так далее. И наконец текст: «КАКАЯ ТЫ СЕКСИ».

– Мне так стыдно…

Она спрятала телефон.

– Многие люди шлют друг другу интимные сообщения. Тебе нечего стесняться.

Шеннон кивнула, немного успокоившись оттого, что я не намерена ее стыдить.

– Помни главное: это Кайл – козел, потому что опубликовал без спросу твои фотографии. Ты ни при чем. Поняла?

– Спасибо. – Она закусила ноготь. – Не знаю, почему так паршиво вышло. Все мои знакомые девчонки тоже слали парням интимные фотографии, и ничего.

Нет, не все. Я, например, не слала. Хотя я в принципе помешана на безопасности. Для меня выслать голую фотку – все равно что сообщить номер страховки или кредитной карты.

Вдобавок мне никто не предлагал.

– Что было дальше?

– Он попросил еще.

Шеннон показала остальную переписку. Кайл писал до глубокой ночи, уламывая ее на новые фотографии. Она долго отнекивалась, но он настырно строчил одно сообщение за другим. В конце концов Шеннон не вытерпела и отправила второй снимок. Кайл угомонился на несколько дней, но потом снова начал выпрашивать фотографии. Так продолжалось некоторое время, в итоге она отправила ему то ли семь, то ли восемь снимков. Сам Кайл, как я поняла, ничего в ответ не слал.

– Тебя не обижало, что он не отвечает?

– В смысле?

– Он не скинул тебе ни одной фотографии.

– Нет… Я не обратила внимания.

Шеннон снова надолго замолчала. Я занервничала. Видимо, мой вопрос ее смутил. К счастью, она продолжила сама, без лишних напоминаний.

– Ну и потом… Ты знаешь – «Шлюшки Рузвельта»…

– «Шлюшки Рузвельта»? – уточнила я.

– Ага, – кивнула она.

– Ясно, – протянула я. – И… что это такое?

Шеннон прерывисто выдохнула.

– М-м-м. Да, точно. Скажи, ты там хоть раз бывала?

– Нет.

– Ладно. Это такой сайт. – Она изгрызла весь ноготь. – Наверно, проще тебе показать.

Она осторожно протянула мне телефон, убедившись, что завсегдатаи пекарни не видят экран. Вскоре я поняла почему. «Шлюшки Рузвельта» оказались закрытым веб-сайтом для избранных. На нем выкладывали фотографии школьниц разной степени обнаженности. Естественно, без разрешения. Девушка слала фотку парню, потом та появлялась на сайте. Иногда ее выкладывали из мести, а иногда, как в случае с Шеннон, парень стремился пополнить коллекцию несовершеннолетней обнаженки.

В средней школе Уэйкфилд из соседнего округа пару лет назад был подобный скандал. (Моя двоюродная сестра Арья ездила в те края на День благодарения и с удовольствием пересказала нам все подробности.) Компания парней сперва пересылала фотки между собой по кругу, потом кто-то завел аккаунт в Инстаграме и залил туда всю коллекцию. Аккаунт, естественно, быстро обнаружили и сообщили куда надо.

Здесь ситуация была намного хуже. Кто-то озаботился тем, чтобы создать полноценный сайт, вдобавок защищенный паролем. Шеннон узнала по чистой случайности: ей сбросили ссылку.

Я выдохнула и подперла лоб большим пальцем.

– Там примерно двадцать девчонок, – сообщила Шеннон, листая страницы.

Мне отчего-то казалось, она преувеличивает. Чтобы сразу двадцать? Быть того не может!

– И никаких предположений, кто мог его сделать? – уточнила я.

– Никаких. Посетителей много. Но кто модерирует, неизвестно. И кто вообще создал.

Я начинала злиться. Было тошно смотреть на милых, умных, красивых девочек, которые вопреки своей воле стали бездушными сексуальными куклами. Мои одноклассницы. С которыми я каждый день встречаюсь в школьном коридоре. С которыми когда-то (сто лет назад) ездила в скаутский лагерь. Не девочки, а юные женщины. Живые люди. Я медленно вскипала. Так сильно, что из ушей практически повалил пар.

– Тебе что, не больно? – удивленно спросила Шеннон.

Оказывается, я сломала пополам пластиковую мешалку для кофе и острый край впился глубоко в ладонь. Я даже не почувствовала.

Я вытащила занозу, ободряюще улыбнулась Шеннон – мол, я не психованная – и снова принялась изучать сайт. Сколько людей о нем знает? Давно ли? И что за гребаная круговая порука позволяет этой хрени так долго существовать?

Почему я слышу о нем только сейчас?

Я набрала в грудь воздуха, от души потрясла конечностями и головой. (Этому трюку меня научили в театральном кружке в шестом классе. Спасибо, ИМКА!) И присмотрелась к сайту внимательнее.

Самое страшное, что он был рабочим. С продуманной структурой, без особых глюков, быстро загружался. Даже, черт возьми, индексировался в поиске!

Отчего-то я рассвирепела еще сильнее. Все это не укладывалось в голове. Как такое может быть – чтобы у какой-то гребаной мужской помойки сайт был лучше, чем у химчистки моего отца?

Не помню, что я в сердцах наговорила Шеннон. Она несколько раз одергивала меня, потому что я срывалась на крик. Ужасно хотелось набить Кайлу морду: я всерьез подумывала записаться на тренировку, вызвать его на ринг и отмолотить кастетом, прежде чем меня оттащит тренер. Однако, вместо того чтобы делиться с Шеннон этими планами, я пообещала, что возьмусь за ее дело.

И я возьмусь, причем сделаю большую скидку. Шеннон может на меня положиться. Парни изрядно по ней потоптались, но я ее не подведу. Решу ее проблему. Заставлю этих уродов умыться кровавыми слезами.

Я бросила свой кофе с рогаликами, изломанную в щепки палочку и удивленную Шеннон и поспешила домой. Мне предстояло много работы, нельзя терять ни минуты.